повел  своих людей к морю, принес ему в жертву быка,  посадил свое войско
на корабли  и переправил его на вражескую землю. Когда  персидская армия под
предводительством Ксеркса подошла к  реке Стримону во Фракии, волхвы, прежде
чем переправиться  на другой  берег, принесли  там  в жертву белых лошадей и
совершили еще некоторые другие  странные обряды. Лукулл,  переходя со  своей
армией Евфрат, принес в жертву реке вола. "Находясь на берегу реки, перуанцы
имели  обыкновение зачерпнуть  рукой  воду  и  пить ее, прося  речного  бога
разрешить им  переправу или послать им хороший улов рыбы, и бросали при этом
в воду маис как умилостивительную жертву. Индейцы в Кордильерах по сей день,
переходя реку  пешком или на лошади, проделывают  эту  церемонию и  выпивают
глоток воды". В старину валлийцы "всегда трижды плевали на землю, прежде чем
перейти реку вечерней  порой,  дабы  отвратить  от  себя  злые чары  духов и
ведьм",
     По  поверью  племен  банту,  в  Юго-Восточной  Африке,  "реки  населены
демонами  или  зловредными  духами;  переправляясь  через  незнакомую  реку,
необходимо их умилостивить, бросив в воду горсть зерна  или иное приношение,
хотя бы оно и не представляло никакой  ценности". Масаи, в Восточной Африке,
при  переправе через  реку бросают в воду пучок  травы в  виде  дара; трава,
источник существования для их стад, вообще занимает видное место в ритуале и
суевериях этого племени. У баганда, в Центральной Африке, путник раньше, чем
перейти  вброд реку, просил речного духа послать ему благополучную переправу
и бросал  в дар  реке  несколько  кофейных  зерен.  Когда  человека  уносило
течением, его близкие не пытались спасти его,  боясь, что  дух заберет и их,
если  они помогут  тонущему. Они полагали,  что дух  - хранитель  утопающего
покинул его, отдав на  милость речного  духа, и что смерть  его неизбежна. В
некоторых местностях по рекам  Накиза и Сезибва, в  Уганде, на каждом берегу
лежали кучи травы и палок, и всякий  туземец, переходивший эти реки, бросал,
вступая в реку, пучок травы или несколько палок в одну из куч, а  выходя  из
воды -  в  другую.  То было его приношение  духу за благополучную переправу.
Иногда  почитатели приносили  к этим  кучам  и  более  ценные  дары -  пиво,
какое-нибудь  животное, птицу или же кусок одежды из коры - и оставляли там,
произнося молитву духу. За ритуалом  у каждой из названных рек следил особый
жрец,  но храмов  здесь не  было. Клан тотема  "боб" в  Уганде  был особенно
привержен культу реки  Накиза, а  жрецом был вождь  этого  клана. Когда река
разливалась, ни один из членов клана не пытался перейти ее: жрец запрещал им
это под страхом смерти.
     В одном  месте на Верхнем Ниле,  называемом  "водопад Карумы",  течение
реки  преграждается  рядом  высоких камней,  и  вода здесь  низвергается  по
длинному скату наподобие шлюза на глубину 10 футов. Местное предание гласит,
что  камни  эти поставил  здесь Карума,  подручный или  приближенный  одного
великого духа,  и  последний,  довольный  устроенной  его  слугой преградой,
вознаградил его, назвав водопад  его именем.  К  этому месту  был приставлен
колдун,  который  руководил выполнением обрядов  при  переправах через реку.
Когда  известный  исследователь  Африки  Спик вместе  со  своими  спутниками
переправлялся  здесь   через   Нил,   группа   туземцев   племени   баньоро,
сопровождавшая их, принесла в жертву двух козлят, по одному у каждого берега
реки.  Они  сняли с жертвенных животных кожу,  сделав один длинный разрез по
груди и  животу. Затем убитых животных они  положили  поверх  травы и сучьев
спиной вниз, на манер  распластанного  орла,  и  путешественники переступили
через них  ради благополучного продолжения пути.  Место для жертвоприношения
было указано колдуном, приставленным к водопаду.
     Итури, один из верхних притоков Конго, образует границу  между степью и
тропическим лесом.  "Когда мой челн уже почти пересек  прозрачный  и быстрый
поток шириной в полтораста ярдов, - вспоминает один из путешественников, - я
заметил на  противоположном берегу у самого края воды два  крошечных домика,
похожих  до мельчайших подробностей  на  обычные деревенские  хижины. Старик
вождь уклонялся  от  об®яснений, для  чего предназначены  эти домики, но под
конец  он  мне сообщил, что  они  построены  для  духа его  предшественника,
которому было  вменено  в  обязанность,  в  награду  за  труды  по постройке
домиков,  охранять  переправляющихся через Реку. С тех  пор каждый раз,  как
только к берегу  приближается караван, в  домики приносят  немного пищи  как
напоминание о том, что  переправляющийся караван нуждается в покровительстве
духа". У  племени ибо, в Южной Нигерии, в округе Авка, когда покойника несут
к могиле и носильщикам приходится перейти через  реку, ей приносят в  жертву
козу и курицу.
     Бадага, племя  в горах Нилгири в Южной Индии, верят в божество по имени
Гангамма, "находящееся будто бы в каждой реке, в особенности  в реках Коонде
и  Никаре; в прежнее время  каждый владелец  стада, переходящего  реку, имел
обыкновение бросать туда четверть  рупии, ибо скот часто уносило течением, и
он погибал. Перечисляя после смерти каждого члена племени, во время похорон,
его  великие  прегрешения,  упоминали  также  о том, что он перешел реку, не
уплатив  своей  лепты  Гангамме".  Тода,   менее  многочисленное,  но  лучше
изученное племя в тех же горах,  считают две из своих рек - Тейнах (Пайкара)
и Пахвар (Аваланш) божествами или обителями богов.  Каждый туземец, переходя
одну  из этих рек, должен в знак почтения вытащить свою  правую руку  из-под
накидки.  Прежде эти реки можно было  переходить  лишь  в  определенные  дни
недели. Когда два  двоюродных брата, у которых  отец одного  и  мать другого
родные  брат и сестра, переходят  вместе  одну из  этих  священных рек,  они
должны  проделать специальную  церемонию. Приближаясь  к реке,  они  срывают
немного травы, жуют ее и спрашивают друг  друга: "Оттолкну ли я реку (воду)?
Перейду ли я  реку?"  После этого они спускаются к берегу,  и каждый из них,
набрав трижды горсть воды,  отбрасывает ее от  себя. Затем они  переходят на
другой берег, держа, по обычаю, правую руку поверх накидки.
     Некий прославленный вождь племени  ангони,  в  Центральной  Африке, был
после смерти сожжен близ  одной реки; и  поныне,  когда ангони переходят эту
реку,   они  приветствуют  ее  глубоким,  полнозвучным   голосом  так,   как
приветствуют только владетельных князей. Когда  же они  переплывают  реку  в
своих челнах, то во всеуслышание  исповедуются во всех случаях неверности, в
которых они провинились  перед  своими женами,  очевидно  полагая, что иначе
могут  утонуть. Тораджа  (Центральный  Целебес)  верят,  что  водяные духи в
образе  змей  обитают в глубоких прудах  и в  стремнинах  рек.  Люди  должны
держаться  постоянно  настороже  по  отношению  к  этим  опасным  существам.
Поэтому, когда тораджа собирается в путь по реке, он  часто с берега кричит:
"Я  сегодня не отплываю, я  отплыву завтра".  Духи  слышат эти слова, и если
кто-либо  из  них  подстерегал  в  засаде  путешественника,  то думает,  что
путешествие отложено,  и поэтому отдаляет свое нападение до  следующего дня.
Тем  временем хитроумный тораджа  будет  себе спокойно  плыть  вниз по реке,
втихомолку подсмеиваясь над простодушием одураченного водяного духа.
     Точный смысл,  лежащий  в основе  многих  таких обычаев, относящихся  к
рекам,  остается  часто  неясным,  но  главным  мотивом здесь,  по-видимому,
является страх и ужас,  внушаемые рекой,  которая рассматривается  как некое
всесильное существо  или же как  место,  населенное могущественными  духами.
Представление  о  реке  как  об  особом  существе  прекрасно  иллюстрируется
обычаем,  широко распространенным среди народности  кахиен  в Верхней Бирме.
Если кто-либо  из этого племени утонул, переправляясь через реку, то один из
его родственников раз в год приходил к берегу провинившейся реки и, наполнив
сосуд  водой  до  краев, рассекал  его мечом,  как  если бы  расправлялся  с
врагом-человеком.  Рассказывают,  что однажды, когда Нил  во  время  разлива
покрыл египетскую землю на высоту  в 18 локтей  и сильный  ветер  гнал  воду
волнами,  египетский царь Ферон схватил стрелу и пустил ее в бурлящий поток;
за  такой  необдуманный  и  неблагочестивый  поступок  он поплатился потерей
зрения.  Когда  Кир  во  время  похода  на Вавилон  переправлялся через реку
Гиндес,  одна  из  священных  белых  лошадей,  сопровождавших   армию,  была
подхвачена потоком и утонула. Придя в ярость по поводу такого  святотатства,
царь пригрозил реке сделать ее настолько мелководной,  что  женщина перейдет
ее  вброд,  не замочив колен. Для  осуществления своей  угрозы  он  заставил
войско рыть каналы, по которым вода была отведена из прежнего русла реки. На
удовлетворение ребяческого  каприза  суеверного деспота  было потрачено  все
лето, которое должно было пройти в осаде Вавилона.
     Духи рек были не единственными водными божествами, которых дерзкие люди
осмеливались вызывать  на  борьбу  и  наказывать. Когда  буря  снесла  мост,
построенный  Ксерксом  через Геллеспонт для  переправы своей  армии,  царь в
ярости  приговорил  пролив  к  300  ударам  плетьми  и  к  железным  оковам.
Исполнители приговора,  ударяя бичами по  воде, говорили  при этом: "О, злая
вода, твой господин наложил  на тебя эту  кару, потому что ты причинила  зло
ему,  он же  тебе никакого зла не сделал. Но царь Ксеркс, хочешь ты или нет,
переправится через тебя. И вот теперь никто не приносит тебе жертвы, ибо  ты
коварная и соленая  река".  По преданию, древние кельты, когда море затопило
берег, вошли в воду и  стали рубить и колоть его мечами  и копьями, полагая,
что они в силах причинить увечье  или внушить страх  самому океану.  Тораджа
(Центральный  Целебес)  рассказывают  об  одном  из своих  племен,  глупость
которого вошла  в поговорку,  что  однажды оно спустилось  к морскому берегу
после отлива. Люди эти тотчас же построили хижину ниже линии  прилива. Когда
вода  прибыла и стала угрожать хижине,  они  приняли надвигавшиеся волны  за
чудовище, пытающееся  пожрать их, и решили задобрить его, бросив в воду весь
свой запас риса.
     Так как прилив  все  увеличивался, они стали кидать  в море свои  мечи,
копья  и  ножи, намереваясь, по-видимому,  поранить  или испугать  страшного
врага  и  заставить  его  отступить.  Несколько человек  из  горного племени
арафоо, на  северном берегу Новой Гвинеи, плескались в море во время прибоя,
и трое из них были подхвачены  обратной волной и утонули. Чтобы отомстить за
смерть  товарищей,  оставшиеся  в течение многих часов стреляли в набегавшие
волны из ружей и луков. Представления о воде  как  о живом существе, которое
можно напугать  или  победить физическим насилием,  облегчают  нам понимание
странного рассказа о приключении с Иаковом у брода на реке Иавок.
     Предание,  по которому у Иакова было повреждено одно из сухожилий бедра
в  борьбе  с  ночным  противником, является,  очевидно, попыткой  об®яснить,
почему  евреи не едят  соответственных сухожилий  животных. Предание  это  и
самый  обычай находят себе параллель у некоторых  индейских племен  Северной
Америки, которые неукоснительно вырезают и выбрасывают подколенные сухожилия
убитых оленей. Индейцы племени чероки приводят для этого два основания. Одно
заключается в  том,  что "это сухожилие,  будучи  перерезано, втягивается  в
мясо; значит,  у всякого, кто,  на свою  беду, с®ест подколенное  сухожилие,
члены стянутся таким же точно образом". Другая  причина запрета такова: если
охотник, вместо того чтобы вырезать и выбросить подколенное сухожилие, с®ест
его, то будет быстро утомляться в ходьбе. Оба основания вытекают из принципа
симпатической  магии, хотя применяется он в каждом из этих случаев различно.
Первое  об®яснение  предполагает,  что  если вы с®едите  сухожилие,  имеющее
свойство стягиваться, то стянется и соответствующее  сухожилие в вашем теле.
По другому об®яснению, с®едая сухожилие, без которого олень не может ходить,
вы таким же образом лишаетесь  сами этой  способности. Оба об®яснения вполне
согласны с духом философии  дикарей; каждого  из них  в отдельности  было бы
достаточно  для  понимания  этого  еврейского табу.  Согласно  нашей теории,
библейский   рассказ  дает  религиозное  об®яснение   обычаю,  первоначально
основанному исключительно на симпатической магии.
     Предание о борьбе  Иакова с  ночным  призраком  и  о  полученном  силой
благословении  находится   в  полном   соответствии   с   поверьем   древних
мексиканцев.  Они полагали,  что великий  бог. Тецкатлипока имел обыкновение
бродить  по  ночам  в  образе  человека  гигантского  роста,  облаченного  в
пепельного  цвета  одеяние и  носившего в  руках  свою голову. Робкие  люди,
увидев страшный призрак,  падали  без памяти на землю  и вскоре  после  того
умирали; храбрый же  человек вступал с ним в единоборство и заявлял,  что не
отпустит его, пока не наступит утро. Привидение упрашивало своего противника
дать  ему  свободу,  угрожая  иначе  всяческими проклятиями.  Если  человеку
удавалось удержать в  своих руках призрак до самого предрассветного часа, то
видение  меняло  свой  тон  и  предлагало  ему все,  что  угодно: богатство,
непобедимую силу, лишь бы тот освободил его и  дал уйти до наступления утра.
Человек, одержавший верх над  своим неземным врагом, получал от него  в знак
победы  четыре шипа определенного вида.  Более  того, людям  исключительного
мужества  удавалось вырывать из  груди привидения сердце  и, обернув  его  в
кусок  ткани, уносить  к себе домой. Но, развернув добычу, чтобы насладиться
зрелищем своего трофея, они  находили только несколько белых перьев или один
шип, а иногда всего лишь горсточку золы либо старую тряпку.

     Глава 8.
        ЧАША ИОСИФА.
     Когда  братья Иосифа пришли  из Палестины в Египет, чтобы закупить  там
зерно  на время голода,  и  уже  собирались  в  обратный  путь,  Иосиф велел
положить в мешок Вениамина свою серебряную  чашу. Как только братья покинули
город  и еще не успели  отойти на далекое расстояние, Иосиф послал им  вслед
своего управителя, приказав ему обвинить их в краже чаши.  Тот  обыскал  все
мешки  и  нашел пропавшую  чашу в мешке  Вениамина. Управитель стал упрекать
братьев за их неблагодарность по отношению к его господину, которому они  за
оказанное гостеприимство и  за всю его доброту отплатили тем, что похитили у
него драгоценный бокал.  "Для чего вы заплатили злом за добро? -  спросил он
их. - Не та ли это (чаша), из которой пьет господин мой и  он гадает на ней?
Худо это вы сделали". Когда же братья  были приведены  обратно  и поставлены
перед Иосифом, он  сказал им: "Что  это  вы сделали? разве вы не знали,  что
такой человек,  как я, конечно, угадает?" Из  этих  слов мы можем заключить,
что Иосиф особенно кичился умением обнаружить вора, гадая на своей чаше.
     Гадание с помощью чаши было известно как  в древности, так и в новейшее
время,  хотя сами приемы  гадания были не всегда одинаковы. В  жизнеописании
философа-неоплатоника Исидора  рассказывается, что этот мудрец встретился  с
благочестивой   женщиной,   обладавшей   божественным  даром   удивительного
свойства. Она  наливала в  хрустальную чашу чистой  воды и по тому, что  она
видела  в  воде,  предсказывала   будущее.   Такие   предсказания  по   воде
представляли особый вид гадания, который греки называли гидромантией; иногда
в  воду  бросали  геммы,  чтобы вызвать  изображения  богов. Про  царя  Нуму
рассказывают,  что  он  гадал  по  изображениям  богов  в  воде,  но о  том,
употреблял ли он для этой цели  чашу, ничего не сообщается; вероятнее всего,
что  он,  по  представлению  римлян,  видел божественные  образы  в  пруду У
священного источника  Эгерии, богиня которого  была его женой.  Когда жители
Траллеса, в  Карии, пожелали узнать,  чем окончится  митридатская война, они
обратились к одному мальчику, который, глядя в воду, уверял, что видит в ней
изображение Меркурия,  и,  вдохновленный  видом  божества,  воспел  грядущие
события в ста шестидесяти стихах.  Персы, как передают, были также искусны в
гадании  по воде; существует предположение, что искусство это было  занесено
на Запад из Персии.
     Нам  неизвестно,  каким  образом  Иосиф   посредством  волшебной   чаши
обнаруживал  вора  и  производил  другие  гадания,  но  мы  имеем  основание
предположить, что он это делал по образам, являвшимся ему в воде.  Известно,
что  в  Египте  такой способ  гадания  практикуется  до  сих пор,  и  весьма
возможно,  что в  столь консервативной  стране  он сохранился  с  древнейших
времен.  Теперь его называют "волшебное зеркало". "Волшебное зеркало  весьма
употребительно. Чистому, невинному мальчику (не старше двенадцати лет) велят
смотреть в  чашу, наполненную водой и расписанную  священными текстами;  под
шапку же  ему  засовывают бумагу с  надписями так, чтобы  она свисала ему на
лоб; его окуривают благовониями, а в это время заклинатель бормочет какие-то
изречения.  Через некоторое время мальчик на вопрос, что он видит, отвечает,
что в воде, как в зеркале, движутся фигуры людей. Заклинатель велит мальчику
дать духу какое-либо поручение, например раскинуть палатку или принести кофе
и трубки.  Все  это  тут  же  приводится  в  исполнение.  Затем  заклинатель
предлагает  присутствующим  указать  лицо, которое  бы  они  хотели вызвать.
Произносится  чье-либо  имя  -  безразлично,  живого  или умершего.  Мальчик
приказывает духу привести его. Через несколько секунд вызываемый появляется,
и мальчик начинает его описывать - по нашему личному опыту, всегда невпопад.
Мальчик обыкновенно оправдывается тем, что вызванное лицо не хочет появиться
в  середине  чаши  и  прячется  наполовину   в   тени;  но  иногда   мальчик
действительно  видит соответствующие лица и их  движения.  Дело в том, что к
магическому  зеркалу  обращаются иногда  и в  случае воровства, чему мы были
однажды  свидетелями  (это  называется  darb  el mandel). Мальчик обвинил  в
воровстве человека, чья полная невиновность была впоследствии доказана;  как
выяснилось, он сделал это из личной  злобы. На  этом основании правительство
строго  запретило подобные эксперименты, прежде весьма  распространенные; но
все же они до сих пор практикуются".
     Иногда в Египте магическим  зеркалом служит не вода  в чаше, а чернила,
налитые  на ладонь гадальщика, но принцип и сама  процедура в обоих  случаях
одинаковы. Гадальщик якобы видит в чернилах фигуры вызываемых лиц, живых или
умерших. К  чернильному  магическому  зеркалу, так  же как  и  к магическому
зеркалу в воде, прибегают для обнаружения вора и в других случаях. Видеть  в
нем  могут юноши, девственницы, черные рабыни и беременные женщины;  чаще же
всего,  по-видимому,  пользуются  услугами  мальчика. На  его ладони  рисуют
чернилами  магический квадрат,  а чернильная  лужица в центре этого квадрата
представляет  собой само  зеркало. Все  время, пока гадальщик вглядывается в
него, жгут курения  и бросают в  огонь  кусочки бумаги с  написанными на них
заклинаниями. Когда Кинглек был в Каире, он послал за магом и предложил  ему
показать образчик своего искусства. Кинглек Александер Уильям (1809-1891)  -
английский военный историк и  политический  деятель, автор известных писем о
путешествии  на  Восток.  Маг, осанистый  старик  с  развевающейся  бородой,
живописно  облаченный  в просторную одежду,  с  пышным тюрбаном  на  голове,
привел с собой юношу, на обязанности которого  лежало  смотреть в чернильную
лужицу на своей ладони, чтобы разглядеть там  изображение  лица,  названного
ему  англичанином.  Кинглек   пожелал  вызвать  Кита,  старого  руководителя
Итонской школы, свирепого педагога старого типа, низкорослого, вспыльчивого,
с  рыжими нависшими  бровями и  прочими соответствующими атрибутами. Юный же
гадальщ