о,  что  является  следствием
потрясений. Но потрясения, к сожалению, не ждут, пока к ним  подготовятся,
и все известные методы, как правило, летят к черту.
     На этот раз я просто дождался, пока мое дыхание  войдет  в  норму.  Я
наконец смог произнести почти не срывающимся голосом:
     - В целом, полагаю, нет особых причин для порки!
     Я попытался подвигать моей ранее отсутствовавшей ногой. Надо сказать,
что я и после ампутации "ощущал" ее всю, включая ступню...
     - А ты проследила, чтобы они пришили ее носком вперед?
     - Что? Что ты имеешь в виду, Ричард?
     - Хотелось бы, чтобы она смотрела вперед, а не так, как у бомбейского
нищего. - Интересно, движется ли она? - Эй,  Минерва,  а  нельзя  ли  хоть
поглядеть, что вы там натворили? Эта простыня на мне как каменная.
     - Тийна!
     - Сейчас...
     Подвижная стена снова "замигала", и вошел юноша, прекраснее  которого
я никого  не  видел.  Его  красота  была  совершенна  до  неприятности.  И
"оскорбительность"  облика  ничуть  не  снижалась  тем,  что  он,  видимо,
прибежал впопыхах, не  успев  одеться.  На  невеже  не  было  даже  обуви.
Оглядевшись, он лучезарно улыбнулся.
     - Привет всем! За мной посылали? Я как раз принимал солнечную ванну.
     - Ты просто дрых. В рабочее время.
     - Тийна, я могу спать и  загорать  в  одно  и  то  же  время!  Салют,
полковник, рад видеть вас бодрствующим. И задали же вы нам работенки! Были
моменты, когда хотелось забросить вас  обратно  и  попытаться  начать  все
сначала.
     - Доктор Галахад, - сообщила Минерва, - ваш лечащий врач.
     - Не совсем так, - уточнил он, приближаясь ко мне  и  успев  по  пути
сжать плечо Эзры, ущипнуть за ягодицу Минерву и послать воздушный  поцелуй
моей жене. - Просто я вытянул короткую соломинку. Вот и пришлось  отвечать
за все.  Вожусь  тут  со  всякими  жалобами  и  прочим...  Но  должен  вас
предупредить - не пытайтесь преследовать меня по суду! Или нас. Все  судьи
нами куплены. А теперь... - Он помолчал, держа руки на  моей  простыне.  -
Может быть, вы хотели бы уединиться?
     Я заколебался. Да, мне  хотелось  побыть  без  свидетелей.  Эзра  это
почувствовал и стал подниматься со стула.
     - Я потом зайду, дружище Ричард.
     - Нет, не уходите! Вы показали мне  свои  ноги,  теперь  настала  моя
очередь. Мы их сравним, а вы посоветуете, как обращаться с этим "привоем"!
Я ведь не знаю! Хэйзел, конечно, тоже  останется,  а  Минерва  видела  это
раньше. Так в чем же дело?
     - Да, Ричард, я видела.
     - Ну и стойте все вокруг.  И  поддержите  меня,  если  я  хлопнусь  в
обморок. Тийна, прошу вас пока не острить!
     - Я? Вы клевещете на меня. Мои суждения лишь профессиональны.
     - Нет, милая. Речь не о суждениях, а о вашем подходе к пациенту. Я же
должен  остаться  в  полной  исправности,  если  вы  по-прежнему  намерены
соревноваться с Нинон де Ланкло. Или даже  с  Рэнджи  Лил...  О'кей,  док,
давайте смотреть.
     Надавив на диафрагму, я задержал дыхание. Эта постылая простыня легко
поддалась юноше. Постель была чистой и сухой (я  это  ощущал  и  раньше  -
никаких подтеков и влажных мест). И две огромные  волосатые  ноги  торчали
рядом друг с другом. Но это была самая прекрасная картина из всех,  какими
я когда-либо любовался!..
     Минерва подхватила меня, едва я стал  терять  сознание.  А  Тийна  не
отпустила ни одной остроты.


     Через двадцать минут выяснилось, что я уже могу двигать новой ногой и
ее пальцами, особенно если не слишком напрягаться  мысленно.  Впрочем,  во
время первых контрольных попыток  я  несколько  переусердствовал,  слишком
рьяно выполняя команды доктора Галахада.
     - Я доволен результатами, - отметил он.  -  А  вы?  Опишите,  что  вы
ощущаете.
     - Как мне  это  описать?  Радуга?  Серебряные  колокольчики?  Грибной
дождик? Эзра, вы можете это определить?
     - Я пытался. Это как  бы  вновь  родиться.  Ходьба  -  такая  простая
вещь... пока не разучишься.
     - Да! Доктор, чья это нога? Я давненько не  молился,  но  за  хозяина
ноги попытаюсь. За спасение его души.
     - Он еще жив.
     - Как?
     - И ноги он не лишился. Довольно странно получилось, полковник. Тийна
не сумела подыскать  ничего  подходящего  по  иммунным  показателям  и  по
размеру, поскольку вы пребывали в "острозаразном" состоянии. И тогда Иштар
(она мой босс) посоветовала расширить поле исследований. И... Тийна нашла.
Эта нога - из клона ныне здравствующего клиента.  Нам  раньше  с  подобным
сталкиваться не приходилось. Я, вернее, мы, то  есть  персонал  госпиталя,
сперва подумывали даже об ампутации и другой вашей ноги. Но владелец клона
решил отдать ногу из собственного "запаса". Он  исходил  из  того,  что  в
течение нескольких лет,  пока  клон  выращивает  ногу,  он  обойдется  без
полного комплекта запасных органов.
     - А кто же он? Я ведь обязан его отблагодарить!
     (А как "отблагодарить" за такой подарок? Да все равно как -  это  моя
забота!)
     - Полковник, вы еще не знаете. Донор настоял  на  своей  анонимности.
Это и было условием дара.
     - Они даже заставили стереть записи! - возмущенно выпалила  Тийна.  -
Вроде как мне нельзя доверить профессиональную тайну! Как  же  так,  я  же
соблюдаю "клятву гипокрита" [лицемер (англ.)] лучше их всех!
     - Вы подразумеваете "клятву Гиппократа", Тийна?
     - Вы так думаете, Хэйзел? Что ж, и все-таки я эту  банду  знаю  лучше
вас!


     Доктор Галахад сказал мне:
     - Конечно, желательно поскорее начать ею пользоваться.  Но  до  этого
следует кое в чем поупражняться, особенно после такой  долгой  болезни.  И
поэтому вставайте с постели! И вот что я вам советую: покрепче  опирайтесь
на палку и пусть Хэйзел и Минерва на первых порах поддерживают вас с обеих
сторон.  Вы  еще  слишком  слабы,  поэтому  берегите  себя:   как   только
почувствуете головокружение -  сразу  садитесь  или  ложитесь.  М-м-м.  Вы
умеете плавать?
     - Думаю, что да, хотя давненько не приходилось.  Там,  где  я  жил  в
последние годы, плавать было негде. Но я очень любил это занятие раньше.
     - У нас бассейнов полно. Один даже находится в подвале этого  здания,
другой, побольше - во дворе (атриуме). В  большинстве  частных  домов  они
также есть, так что плавайте на  здоровье!  Вы  не  должны  слишком  много
ходить, правая нога еще не натренирована, вот и постарайтесь не слишком на
нее опираться. И не надевайте обуви, пока нога не  ощутит  себя  настоящей
ногой! - Он улыбнулся. - Олл райт?
     - Разумеется!
     Он похлопал меня по плечу, потом наклонился и поцеловал в губы. И это
в момент,  когда  уже  я  начал  ему  симпатизировать!  Я  даже  не  успел
увернуться.
     Это исключительно раздосадовало меня,  хотя  я  попытался  не  подать
виду. Судя по словам Хэйзел и других, этот сверххорошенький парнишка-гомик
спас мою жизнь. Поэтому я вряд ли имел  право  негодовать  по  поводу  его
"берклианского" поцелуя. Черт с ним! Похоже,  он  даже  не  заметил  моего
отвращения, так как сжал мне плечо и сказал:
     - У вас все наладится. Минерва, организуйте ему плавание. Или Хэйзел,
все равно.
     И ушел. После этого леди помогли  мне  встать  с  постели,  и  Хэйзел
повела меня к "выходу". Она поцеловала на  прощание  Минерву,  и  я  вдруг
понял, что та ждет того  же  и  от  меня.  Я  поддался  искушению,  и  она
полностью одобрила мой порыв.
     Поцеловать Минерву, черт возьми, совсем не то, что целовать  мужчину,
каким бы красавчиком он ни был! Я поблагодарил ее за все  заботы.  Минерва
серьезно ответила:
     - Для меня это счастье!
     И мы с Хэйзел осторожненько пошли вперед. Я опирался  на  палку.  Моя
новая нога слегка заплеталась и ныла. Стена, как только мы приблизились  к
ней, "замигала" и выпустила нас. Хэйзел заметила:
     - Милый, я довольна, что ты поцеловал Минерву без моей подсказки. Она
ведь  дивная  девчонка!  И  физическое  внимание  для  нее   -   наилучшая
благодарность, ценимая дороже, чем любой, даже самый щедрый,  материальный
дар.  Она  так  хочет  стать  полноценной  женщиной  после  двух  столетий
пребывания компьютером.
     - Так она и в самом деле была компьютером?
     - Следовало бы побольше доверять тому, что  тут  говорят,  чудище!  -
прозвучал вслед голос Тийны.
     - Вы правы, Тийна,  но  позвольте  мне  это  ему  об®яснить.  Ричард,
Минерва не  была  рождена  женщиной.  Ее  тело  вырастили  в  лабораторных
условиях  из  яйцеклетки,  в  которую  были  введены  гены  двадцати  трех
родителей. У нее самое большое количество предков  по  сравнению  с  любым
другим  человеческим  существом.  В  готовое  тело   пересадили   личность
компьютера вместе со всей системой памяти.
     - Но не без остатка, - возразила Тийна. - Мы  удвоили  все,  что  она
хотела взять с собой,  и  я  сохранила  копию,  но  остались  еще  текущие
программы, доклады и отчеты. Мы должны были стать идентичными  близнецами,
но она кое-что от меня утаила, не  поделилась,  тварь  эдакая!  Разве  это
честно? Справедливо? Я вас спрашиваю!
     - Не спрашивайте меня, Тийна. Я никогда не была компьютером. Вот что,
Ричард, ты когда-нибудь играл в "падающую трубу"?
     - Понятия не имею, что сие значит.
     - Вот здесь, на лестнице, ты  повиснешь  на  мне  и  приземлишься  на
следующей ступеньке на "старую" ногу. Тийна, вы не могли бы нам помочь?
     - Конечно, подружка!
     Эти "падающие трубы" оказались  забавнее,  чем  прыжки  щенка  колли!
После первого "падения трубы" я настоял на том, чтобы прыгнуть еще  четыре
раза (для практики, вернее, забавы ради). Хэйзел мне  потворствовала,  как
ребенку, а Тийна постаралась, чтобы я ненароком не повредил новую ногу при
"приземлениях". Для бывшего ампутанта лестница  -  слишком  рискованное  и
утомительное место, но под®емник еще утомительнее и  к  тому  же  мрачнее:
следует влезть в ремень, похожий  на  пояс  толстухи  или  упряжь  телеги.
Придуманные Хэйзел "трубы" не только тренируют, но  будоражат  и  веселят,
напоминая то, что я испытывал в детстве, на ферме  дяди,  прыгая  вниз  со
стогов соломы. Здесь только не было пыли и жары Айовы. У-у-ппи!
     Хэйзел наконец остановила меня.
     - Хватит, милый, пошли в бассейн. Пожалуйста!
     - О'кей. И вы с нами, Тийна?
     - А как же!
     - Вы что, дорогая, собираетесь подсматривать? -  спросила  Хэйзел.  -
Или вас интересует только один из нас?
     - Хэйзел, мы больше не вживляем передатчики  в  тела  пациентов.  Это
чересчур  грубо.  Мы  с  Зебом  разработали  новую  систему   слежения   с
использованием четырехканальной дуплексной аудиовидеосвязи. Цвет пока  что
немного хромает, но мы его наладим.
     - Так, выходит, вы будете за нами подглядывать?
     -  Я  бы  предпочла  это  назвать  "лучом-разведчиком",  так   звучит
элегантнее... Ну да, я буду подглядывать и подслушивать!
     - Так я и думала. А  что,  нам  нельзя  и  уединиться?  У  меня  есть
семейные проблемы, требующие обсуждения с супругом.
     - Не сомневаюсь, подружка. Считайте, что это всего лишь  госпитальный
мониторинг при полном соблюдении тайны: как у трех маленьких обезьянок!
     - Спасибо, дорогуша!
     - Не за что. Обычное  фирменное  обслуживание.  Но  если  понадобится
выползти из-под упавшей на вас скалы, лишь упомяните  мое  имя.  А  своего
подопечного, этого типа, поцелуйте разок за меня. Ну, давайте действуйте!
     - У нас и в самом деле будет  возможность  уединиться,  Ричард,  если
понадобится. Тийна слышит и видит нас в каждую долю секунды, но делает это
безлично, как вольтметр, и все ее внимание занимают такие показатели,  как
пульс, частота дыхания, давление и прочее.  Нечто  подобное  делалось  для
предохранения тебя от шока во время болезни.
     Я откомментировал с присущим мне блеском:
     - Неужто?
     Мы  вышли  из  центрального   корпуса   и   оказались   в   маленьком
садике-парке, огороженном с  трех  сторон  П-образным  зданием.  В  центре
зеленого,  полного  цветов  и  растений  дворика,  был  водоем,   идеально
дополнявший клумбы, дорожки, кусты и деревья.
     Хэйзел остановилась у скамьи под деревом на берегу бассейна. Когда мы
сели, скамья приняла форму, повторяющую очертания наших тел. Мы  наблюдали
за плавающими и забавляющимися людьми. Хэйзел спросила:
     - Скажи, что ты помнишь о нашем прибытии сюда?
     - Не так уж и много. Я же еле держался, ты сама знаешь...  -  (Теперь
от раны остался шрам толщиной в волосок.  Я  едва  разглядел  его  и  даже
почувствовал некоторое разочарование.) - Помню женщину. Тамару, Тамми. Она
поглядела мне в глаза и казалась встревоженной.  Сказала  тебе  что-то  на
совсем незнакомом языке.
     - На _г_а_л_а_к_т_е_. Ты тоже научишься, это нетрудно.
     - Да? Потом она еще что-то сказала, и это все, что я могу припомнить.
Ощущение, что все произошло вчера. Это почему-то тревожит. Хэйзел, сколько
же прошло времени?
     - Зависит от системы отсчета. Можешь считать, что месяц.
     - И они держали меня "в нокауте" столько  времени?  Но  такой  долгий
наркоз вреден!
     (Тут я и в самом деле обеспокоился: если даже операцию провели  сразу
после драки и если я выйду  из  госпиталя  физически  восстановленным,  то
может остаться пагубная привычка к болеутоляющим или наркотикам:  морфину,
димедролу, "сан-суси", метадролу, чему-то еще...)
     - Мой дорогой, ты же вовсе не был в "нокауте"!
     - Даешь обратный ход?
     - Да нет, ты просто находился в так называемых "Полях Леты", то  есть
в мертвой зоне. Все время и  без  наркотиков.  Пациент  остается  живым  и
поддается  лечению.  Исключена   всякая   боль.   Или   вредные   побочные
воздействия. Ты был ранен, милый, но боль от тебя "отвели",  и  ты  о  ней
забыл. Поэтому причиняемое  ею  изнурение  тоже  исключено.  В  результате
организму не понадобится долгое "вымывание" наркотиков, отвыкание от них и
то, что  называется  "реабилитацией".  -  Она  улыбнулась.  -  Ты  был  не
слишком-то общителен, ибо совершенно не помнил, что  произошло  всего  две
секунды назад. Но тебе нравилось слушать  музыку.  И  ел  ты  тоже  совсем
неплохо!
     - Меня кормила ты?
     - Нет. Я не вмешивалась в действия профессионалов.
     Моя палка выскользнула из руки, упала  на  траву.  Хэйзел  нагнулась,
подняла ее и подала мне.
     - Кстати, я ее перезарядила.
     - Спасибо... Эй!.. она же была заряжена! И до отказа!
     - Это было до того, как те подонки прыгнули на нас. И слава богу, что
была заряжена! Иначе мы оба были бы мертвы. Я-то уж точно.
     Следующие десять минут мы смущали друг друга, излагая встречные точки
зрения на потасовку у входа в "Раффлз". Надо сказать,  они  совершенно  не
совпадали!
     Она утверждала, что вовсе не использовала сумку в качестве орудия или
оружия.
     - Ну что ты, милый! Это было бы слишком медленно и  неэффективно.  Ты
уложил двоих сразу, и это дало мне  возможность  выхватить  мой  маленький
"мийако". А потом я использовала шарф!
     По ее версии, я расстрелял в упор всего четверых, а она  обрабатывала
фланговых, тех, кого я не успел уложить. Но  они  все  же  повалили  меня,
пырнув в бедро. Ножом? Она сказала, что из  раны  были  вынуты  бамбуковые
щепки. Одновременно меня обдали каким-то аэрозолем. Но она все  же  успела
убить того, кто меня опрыскал.
     - Я наступила на его рожу,  схватила  тебя  и  оттащила.  Нет,  я  не
ожидала увидеть Гретхен. Но,  увидев,  поняла,  что  вполне  могу  на  нее
положиться.
     Ее версия чуть лучше об®ясняла нашу победу, хотя, на мой взгляд, была
абсолютно неверной. Но препираться не имело смысла. Восстановить  истинный
ход событий было просто невозможно!
     - Но как же там оказалась Гретхен? Ксия и Чоу-Му - еще куда  ни  шло.
Не так таинственно, учитывая наши послания им. Даже допускаю, что  Хендрик
Шульц мог погрузиться на  шаттл  сразу  по  получении  моей  весточки.  Но
Гретхен? Ты же говорила с ней перед ленчем. Она  была  дома,  в  "Иссохших
костях"...
     - А оттуда до ближайшего  баллистического  трубопровода  ГКЛ  слишком
далеко! Так как же она  смогла  так  скоро  прибыть  в  Луна-Сити?  Не  на
вездеходе же! За правильный ответ приз не выдается.
     - На ракете, что ли?
     - Ну  конечно!  У  изыскателей  есть  небольшие  ракеты-"блошки".  Ты
помнишь, Джинкс Гендерсон собирался вернуть феску через  какого-то  друга,
который должен был "прыгнуть" в Луна-Сити на сборище шрайнеров?
     - Помню, конечно!
     - Так вот, Гретхен как раз и полетела с  ним  и  вернула  феску.  Она
передала ее в бюро находок Старого Храма прямо  перед  тем,  как  зайти  в
"Раффлз" и повидать нас.
     - Понимаю. Но зачем?
     - Ей очень хотелось, чтобы  ты  отшлепал  ее  по  попке  и  чтобы  та
порозовела.
     - Чушь  какая!  А  как  же  папочка  позволил  ей  этот  сомнительный
"автостоп" с соседом? Она слишком юна для этого.
     - Позволил по вполне понятной причине. Джинкс  ведь  большой  сильный
"мако", который не может устоять  против  подлизываний  дочурки.  Подавляя
собственные кровосмесительные инстинкты, он позволяет ей все, если она его
долго дразнит!
     - Это  смешно.  И  непозволительно.  Долг  отца  в  отношении  дочери
требует, чтобы...
     - Ну, ну, Ричард! Сколько у тебя дочерей?
     - Э? Да ни одной, но все же...
     -  Вот  и  не  рассуждай  о  том,  чего  не  ведаешь.  Неважно,   что
д_о_л_ж_е_н_ был сделать Джинкс, важно то, что Гретхен покинула  "Иссохшие
кости" еще тогда, когда мы сидели за ленчем.  Прикинув  время  полета,  ты
вполне убедишься, что она уже была у  Восточных  ворот  города,  когда  мы
покидали Правительственный Комплекс... Вот она  и  появилась  в  "Раффлзе"
буквально за секунду до нас. И это оказалось очень-очень кстати,  так  как
без нее нам была бы крышка. Я так полагаю.
     - Она, что же, тоже полезла в драку?
     - Нет, она потащила  тебя  в  номер,  дав  мне  возможность  прикрыть
отступление. И все, что ей понадобилось здесь - так это чтобы ты  отшлепал
ее по попке. Пути Господни неисповедимы, дорогой. Для каждого мазохиста Он
создает своего садиста, не так ли? А браки, как известно,  совершаются  на
небесах!
     - Промой-ка мылом свой ротик! Я вовсе не садист!
     - Согласна, милый. Я могу исказить отдельные детали, но отнюдь не всю
картину. Гретхен сделала предложение мне, прося твоей руки.
     - О Господи! Это еще как?
     - Все правильно. Она об этом все время думала, расставшись с нами,  и
во всем призналась Ингрид. Та просила меня помочь дочери войти  в  нашу  с
тобой семью, а не создавать нечто отдельное. И меня эта просьба  нисколько
не удивила: я же знаю, насколько велико твое обаяние!
     - Боже мой! И что же ты ей сказала?
     - Сказала, что одобряю,  но,  поскольку  ты  болен,  надо  подождать.
Теперь ты и сам можешь ей ответить, тем более что она находится тут же, на
берегу бассейна.



        23

                                    Не откладывай на завтра то, чем можешь
                                 насладиться сегодня.
                                                  Джош Бимингс (1818-1885)

     - Я возвращаюсь в свою палату. Мне нехорошо, - сказал я,  покосившись
на крапчатую от солнца и листвы воду бассейна. - Не вижу никакой Гретхен.
     - Прямо  напротив  и  правее.  Видишь,  сидят  рядышком  блондинка  и
брюнетка. Гретхен - блондинка.
     - Вот уж не рассчитывал, что она может оказаться брюнеткой, - буркнул
я, вглядываясь.
     И тут брюнетка помахала нам рукой. Поняв, что это Ксия,  я  махнул  в
ответ.
     - Давай присоединимся к ним, Ричард. Оставь трость и вещи на скамейке
- здесь их никто не тронет.
     Хэйзел скинула сандалии и положила сумку поверх моей палки.
     - А душ? - спросил я.
     - Ты вполне чист, - ответила она. -  Минерва  выкупала  тебя  сегодня
днем. Нырнем? Или войдем потихоньку?
     Мы нырнули одновременно. Хэйзел скользила под водой,  как  тюлень.  Я
оставлял за собой впадину, в какой  могла  разместиться  целая