ибывающим. Все, что можно  было  из  него  извлечь,  -  это  фотография,
названное им имя, национальность, возраст, место рождения и так  далее,  а
еще подтверждение того, что Компании пред®явлен обратный билет или  сумма,
необходимая для оплаты как билета, так и пребывания на  спутнике-поселении
в течение девяноста дней. Эти последние два  пункта  -  единственное,  что
по-настоящему заботило Компанию.
     Я не знаю наверняка, как поступает  Компания  с  теми,  кто,  слишком
потратившись, остается без обратного билета и без денег на него. Возможно,
они могли продать свои  контракты.  Но  я  не  знал,  сколько  это  стоит.
Прожиточный минимум - это нечто, чем я не стал бы рисковать...
     Удостоверение, выданное Компанией на имя Энрико Шульца: тридцать  два
года, гражданин Белиза, уроженец Сиудад Кастро, бухгалтер. С  фотокарточки
глядел тот самый несчастный дурачок, который позволил себя убить,  пытаясь
выйти на связь в таком людном месте.
     ...И я уже в сотый раз подивился: почему он  мне  не  позвонил  и  не
пригласил поговорить в  укромном  месте?  В  качестве  "доктора  Эймса"  я
значился  в  справочнике,  а  пароль  "Уокер  Эванс"  обеспечил   бы   ему
конфиденциальный разговор со мной.
     Я показал фотографию Гвен.
     - Это тот самый парень?
     - Кажется, да. Хотя не могу сказать с уверенностью.
     - Я-то вполне уверен, поскольку говорил с ним лицом к лицу  несколько
минут.
     Наиболее интересная информация содержалась для меня в  том,  чего  же
н_е_ х_в_а_т_а_е_т_ в  бумажнике?  Там  было  удостоверение  Голден  Рула,
золотой швейцарский сертификат и еще восемьсот тридцать одна крона. И все!
     Никаких кредитных карточек, ни водительских прав,  ни  контракта,  ни
членского билета гильдии или об®единения, ни  билета  члена  какого-нибудь
клуба или общества - ничего!
     Бумажник мужчины похож на дамскую  сумочку  -  и  там  и  тут  всегда
скапливается всякий хлам: фотографии, газетные вырезки, счета из магазинов
и прочее, до бесконечности. И постоянно требуется уборка этого мусора.  Но
и  после  любой  такой  "чистки"  кое-что,  в  чем  обязательно  нуждается
современный человек, должно остаться. У моего приятеля Шульца не  осталось
ничего.
     Вывод: его не волновала проблема истинного подтверждения  собственной
личности.
     Следовательно, где-то в поселении Голден Рул есть набор его  истинных
документов: удостоверение с иным именем, паспорт, почти наверняка выданный
не Белизом, другие бумаги, которые  могли  бы  раскрыть  его  подноготную,
мотивы поведения и,  возможно,  то,  откуда  ему  известен  пароль  "Уокер
Эванс"?
     Но как же все-таки это выяснить?
     Меня беспокоило еще и побочное обстоятельство - те  самые  семнадцать
тысяч в золотых швейцарских сертификатах. Не содержалась ли в них,  помимо
стоимости обратного билета, еще и ничтожная сумма, предназначенная  мне  в
уплату за убийство Толливера? Если это так, то меня оскорбили  до  глубины
души. Я предпочел бы убийство как выполнение общественного долга.
     Гвен вдруг спросила:
     - Не хочешь ли ты со мной развестись?
     - Что, что?
     - Я втравила тебя в этот брак. У меня были  самые  добрые  намерения,
честное слово! Но все повернулось так, что я чувствую себя идиоткой.
     - Ах, Гвен, жениться и развестись в один день - это не по  мне.  Если
хочешь меня турнуть, давай проделаем это  завтра.  Но  хотелось  бы  иметь
испытательный срок дней в тридцать. Или хотя бы в две недели. И дать  тебе
такую же возможность. Вот тогда наши действия, как в горизонтали, так и  в
вертикали, будут оценены по достоинству.  Либо  не  оценены.  Предоставляю
тебе судить об их достоинствах. Ну как, разве это не справедливо?
     - Справедливо. Хотя я и могла бы забить  тебя  до  смерти  твоими  же
собственными хитроумными рассуждениями.
     - Забить мужа до смерти - это привилегия  любой  замужней  женщины...
особенно если это сделать втихую. Пожалуйста, отвлекись от битья, ибо меня
беспокоит кое-что другое. Не могла бы ты высказать свои суждения -  почему
понадобилось убивать Толливера?
     - Рона Толливера? Нет. Хотя не могу привести доводов и в пользу того,
что ему надо оставаться живым. Он ведь хам!
     - Да, он хам, это верно. И не будь он одним  из  партнеров  Компании,
ему давно предложили бы использовать свой обратный билет  и  убраться.  Но
ведь я не сказал "Рон Толливер", я сказал всего лишь "Толливер"!
     - А что, здесь еще один такой? Надеюсь, что нет!
     - Увидим.
     Я подошел к терминалу и, запросив информацию на "Т", прочитал:
     - "Ронсон Эйч Толливер: Ронсон  Кью  -  его  сын;  жена  сына  Стелла
М.Толливер"... Эй! Тут есть еще: "Смотри - Талиаферо"!
     - Это исходное написание, - заметила Гвен. -  Но  произносится  почти
так же, как "Толливер".
     - Ты уверена?
     - Абсолютно. По крайней мере, к югу от линии Диксон-Мейсон на  Земле.
Написание  "Толливер"  подразумевает  малограмотную  публику,  неспособную
писать. Писать имя полностью, а потом читать его, произнося все  буквы,  -
так делают фиговые  янки  типа  "Липшицев"!  А  вот  владельцы  плантаций,
аристократы, презирающие негров и обожающие женщин, пишут слова полностью,
а произносят их кратко.
     - Жаль, что ты это говоришь.
     - Но почему, милый?
     - Потому что здесь еще трое мужчин и одна женщина, чьи имена  пишутся
полностью:  "Талиаферо"!  И  я  не  знаю  никого  из  них,  а  посему   не
представляю, кто же должен быть убит?
     - А ты обязан убить кого-то из них?
     - Не имею понятия. Вот что: я, кажется, слишком много тебе наговорил.
И если ты намерена оставаться моей женой хотя бы еще четырнадцать  дней...
А ты намерена?
     - Разумеется! Четырнадцать дней  плюс  всю  оставшуюся  жизнь.  А  ты
просто-напросто большой поросенок-шовинист!
     - И пожизненно оплаченный партнер.
     - И дразнилка!
     - Думаю, и ты грешишь тем же. А не желаешь ли вернуться в постельку?
     - Нет, пока ты не решишь, кого именно намерен убить.
     - Но это может занять много времени.
     И я сделал лучшее, что мог: изложил ей во всех деталях и без  прикрас
мой короткий диалог с человеком, назвавшимся Шульцем. Это было все, что  я
знал. Он погиб слишком рано, чтобы узнать  больше,  и  оставил  бесконечно
много невыясненного.
     Я сел за терминал, запустил текстовый редактор и открыл  новый  файл,
словно сочиняя очередную литературную "халтуру":
     "Приключения искаженного имена" (вопросы, требующие выяснения):
     1. Толливер или Талиаферо?
     2. Почему Т. нужно прикончить?
     3. Почему "мы все  погибнем",  если  Т.  не  будет  мертв  в  полдень
воскресенья?
     4. Кто был заключен в тело, именовавшееся Шульцем?
     5. Логическое обоснование моего избрания как орудия казни мистера Т.
     6. Действительно ли необходимо это убийство?
     7. Кто из членов  "Общества  памяти  Уокера  Эванса"  натравил  этого
болвана на меня? И зачем?
     8. Кто убил "Шульца"? И зачем?
     9. Почему персонал "Рейнбоус Энд" так быстро замял факт убийства?
     10. Комплекс. Почему Гвен ушла раньше меня и пришла сюда, вместо того
чтобы вернуться домой? И как она вошла?
     - Мы введем все эти вопросы в память машины? - спросила  Гвен.  -  На
номер десятый могу ответить только я сама.
     - Этот номер я ввел смеха ради, - откликнулся я.  -  А  что  касается
девяти первых пунктов, то, если найти ответ на любые три из них,  я  смогу
дедуктивно вывести решение и всех остальных.
     И я продолжил набирать на дисплее:
     "Возможные действия".

                   Ясна ли опасность или не очень, -
                   Первым стреляй и ори, что есть мочи!

     - Это что, помогает? - спросила Гвен.
     - Всегда! Спроси любого старого вояку. А теперь давай ставить  пункты
действия по очереди.
     П.1 - Позвонить всем Талиаферо, работающим в  управлении.  Желательно
вслушаться в звучание имени. Исключить каждого, кто произносит  все  буквы
имени.
     П.2 - Покопаться в досье тех, кто останется. Начать с  информационной
карточки "Герольда".
     П.3  -  Проконтролировать  данные  П.2,  держать  ушки   на   макушке
относительно всего, что ожидается или занесено в расписание мероприятий на
воскресенье.
     П.4 - Если бы не опасность оказаться трупом на  территории  поселения
Голден Рул,  скрывая  при  этом  свою  личность,  но  обеспечив  пересылку
документов обратно, то где бы вы их оставили? Намек:  узнать,  когда  этот
будущий труп  прибыл  в  Голден  Рул.  И  тогда  проверить  отели,  сейфы,
абонентские ящики, почту "до востребования" и др.
     П.5 - Откладывается.
     П.6 - Откладывается.
     П.7 - Позвонить как можно большему количеству  членов  группы  "Уокер
Эванс" и болтать до тех  пор,  пока  не  проскочит  что-нибудь  необычное.
Примечание: некоторые студенистые мозги могут выболтать многое!
     П.8 - Моррис, или метрдотель, или водитель автобуса, или все  вместе,
или двое из них знают, кто убил Шульца. Один из  них  (или  больше)  этого
ожидал. Поэтому надо изучить  уязвимые  точки  каждого  из  них:  выпивки,
наркотики, деньги, секс (в любом варианте) и поинтересоваться: "А как тебя
звали на Земле, приятель?" Узнать, не заведено  ли  на  него  какое-нибудь
дело? Нажать на эту "нежную" точку. Проделать то же с  каждым  из  трех  и
проанализировать их данные. "В каждом шкафу  запрятан  скелет"!  Поскольку
этот закон незыблем, то найти "скелет" в любом случае!
     П.9 - Деньги. Заключительная позиция, пока не опровергнутая никем!
     Вопрос: Во сколько вышеупомянутое  мне  обойдется?  Потяну  ли  я?  И
наоборот: а если не потяну?
     - Я весьма удивлена, - отметила Гвен. - Когда я  сунула  нос  в  твои
дела, мне показалось, что у тебя серьезные неприятности. Но пока что ты не
под стражей и явно находишься дома. Так почему мы  обязаны  что-то  делать
вообще, о мой супруг?
     - Мне надо его убить.
     - Что? Но ты ведь даже не знаешь, что означает "Толливер"!  И  почему
он должен стать трупом? Или наоборот?
     - Нет, нет, я имею в виду не Толливера! Хотя из случившегося и  может
следовать, что Толливеру предстоит умереть. Но я, милая, имею в виду того,
кто прикончил Шульца.
     - Да, я понимаю, он должен  поплатиться  за  содеянное  убийство.  Но
почему это обязан сделать ты? Они же  оба  тебе  незнакомы:  и  жертва,  и
убийца! И ведь это вовсе не твое дело, не так ли?
     - Нет, это мое дело! Шульца, или как бы  там  его  ни  звали,  убили,
когда он сидел за моим столиком. И я не намерен это снести.  Гвен,  любовь
моя, если прощать дурные манеры, они станут еще хуже.  И  наше  прелестное
поселение выродится в трущобу типа Элл-Пять. Нельзя дозволить  толкучку  и
хамство,  излишний  шум  и  грубый  язык.  Я  должен   разыскать   невежу,
позволившего  подобное,  об®яснить  ему  его  хамство,  дать   возможность
извиниться и - убить его.



        3

                                       Врага можно простить, но не раньше,
                                    чем его повесят.
                                                  Генрих Гейне (1797-1856)

     Моя обожаемая новобрачная вытаращила глаза.
     - Ты собираешься _у_б_и_т_ь_ человека? За плохие манеры?
     - А у тебя есть более  веские  основания?  И  хотелось  бы,  чтобы  я
игнорировал хамство?
     - Нет, я могу понять, если человека осудят за убийство. И  не  против
серьезного наказания. Но не дело ли  это  прокторов  и  Управления?  Зачем
присваивать функции карающего закона?
     - Гвен, я неясно выразился. Моя цель - не  наказание,  а  выпалывание
сорняков плюс эстетическое удовольствие  от  того,  что  грубияна  удалось
проучить. У  него  могли  быть  очень  веские  основания  для  уничтожения
Шульца... но проделывать это на глазах людей, предающихся трапезе, так  же
неприлично,  как  устраивать  публично  семейный  скандал.  И  сей  кретин
осмелился на эту оскорбительную акцию в момент,  когда  жертва  была  моим
гостем. Это обязывает вдвойне! - Переведя дух, я продолжил: - Наказание за
предполагаемое убийство не является моей задачей. А что касается прокторов
и Управления - не знаю, есть ли у них законы, запрещающие убийство?
     - Да ты что, Ричард, конечно, они должны быть!
     - Я никогда о таких не слышал. Полагаю, что для Менеджера убийство  -
способ давления со стороны Голден Рула.
     - Ну, я думаю, что ты не прав...
     - Ты думаешь? Но я-то никогда не знаю, о чем думает сам Менеджер! И к
тому же, Гвен, дорогая, уничтожение - не обязательно убийство!  Фактически
так оно и есть. Если Менеджеру попадется на глаза этот  случай,  он  может
решить, что это проявление  чьей-то  мании.  Преступление  против  хороших
манер,  но  не  против  нравственности!  -  Я  повернулся  к  терминалу  и
продолжил: - Но Менеджер, возможно, уже знаком  с  этим  делом,  а  посему
давай поглядим, что пишет по поводу инцидента "Геральд"?
     Я нажал клавишу "газеты", по каналу передавали новости. Я  выбрал  из
них статистику происшествий и житейских событий.  В  этой  рубрике  первым
номером шло сообщение:  "Бракосочетание  Эймс-Новак".  Я  остановил  кадр,
увеличил его и вывел на печать, затем оторвал полоску бумаги с  текстом  и
вручил моей новобрачной.
     - Пошли внукам в подтверждение того, что бабуля больше не грешит!
     - Благодарю, милый. Ты очень любезен. Я приму  к  сведению  это  твое
качество.
     - Я ведь умею еще и стряпать!
     Перейдя к извещениям о  смертях,  я  рассчитывал  подцепить  что-либо
интересное и важное.
     Но этого про сегодняшний набор никак нельзя было сказать.  Ни  одного
знакомого  имени.  И,  главное,  никаких  Шульцев,  никаких   неопознанных
чужаков, никаких смертей "в популярных ресторанах"!  Всего  лишь  скорбные
извещения о смерти нескольких иноземцев по естественным причинам и одно  -
о гибели в результате несчастного случая.
     Поэтому я переключил внимание на  новости  поселения  Голден  Рул.  И
здесь  ничего  стоящего.  Бесконечное  нудное   пережевывание   ежедневной
текучки: сообщения о прибытии и отбытии кораблей (в качестве "значительной
информации"), а также о том, что на оси Голден Рула  заканчивается  монтаж
колец сто тридцать - сто  сорок.  Если  все  пойдет  по  графику,  то  они
состыкуются с основным цилиндром в восемь ноль-ноль шестого числа.
     Естественно - здесь  не  было  и  намека  на  Шульца,  Толливера  или
Талиаферо, а тем более на неопознанный труп!
     Я  снова  прошелся  по  заголовкам  и  переключился  на  мероприятия,
запланированные на ближайшее  воскресенье,  но  среди  них  самым  стоящим
оказался голографический телемост  с  участием  Гааги,  Токио,  Луна-Сити,
Элл-Четыре, Голден Рула, Тель-Авива и Агры. Тема дискуссии: "Кризис  веры.
Современный  мир   на   перепутье".   Посредниками   выступают   президент
"Гуманистического общества" и Далай-Лама. Я пожелал им удачи.
     - Итак, мы имеем "свист, ноль, орешек, немчуру" - и ничего! Гвен, как
по-твоему, можно заставить иноземца произнести свое имя?
     - Дай-ка я попробую, милый! "Миз Толивух, это  Глойа  Мид  Калхун  из
Саванны. Нет ли у вас кузины Стейси Мэй в  гойоде  Чайльстон?"  Когда  она
поправит меня, сказав, как же произносится ее имя,  я  извинюсь  и  повешу
трубку. Но если она  (или  он)  примет  мою  "сокращенную"  форму,  но  не
признает кузины Стейси Мэй, я скажу: "Удивительно, она же назвала  фамилию
Талли-ах-фарох... но я так и знала,  что  это  неправильно!"  Ну,  как  ты
находишь, Ричард? Это даст возможность назначить свидание или нет?
     - Наверное, даст.
     - Тебе или мне?
     - Лучше тебе. Но я отправлюсь с тобой. Или ты пригласишь  собеседника
к себе. Но сперва мне следует купить шляпу.
     - Шляпу?
     - Тот нелепый  коробок,  который  укрепляется  на  макушке  тех,  кто
прибывает с Земли.
     - Господи, да знаю я, что такое шляпа! Я ведь,  как  и  ты,  родилась
там. Но очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь за пределами Земли носил шляпы!
Да и где ты собираешься сей предмет покупать?
     - Не знаю, о лучшая из  девушек,  но  могу  сказать,  почему  мне  он
понадобился. Имея шляпу, я могу вежливо прикоснуться к ней  и  произнести:
"Сэр (или мэм), умоляю вас, откройте, зачем  кому-то  понадобилось  видеть
вас мертвым в полдень в воскресенье?" Кроме шуток, Гвен, меня заботит, как
начать разговор. Ведь почти на все случаи предусмотрены правила  вежливого
обращения - от предложения адюльтера чьей-нибудь целомудренной супруге  до
дачи взятки. Но как приступить к интересующему меня сюжету?
     - А ты не можешь сказать просто: "Эй, учтите, кому-то приспичило  вас
убить!"
     - Да нет, не годится. В мою задачу не входит предупредить малого, что
его собираются кокнуть. Мне всего лишь надо установить, _п_о_ч_е_м_у_  это
понадобилось. И не исключено, что, узнав, я смогу это от души одобрить как
наблюдатель или даже так  проникнусь  целесообразностью  задуманного,  что
сумею сам претворить в жизнь намерения покойного  мистера  Шульца,  оказав
тем самым услугу роду человеческому!.. Или, наоборот, не соглашусь с  этим
настолько  рьяно,  что  посвящу  все   свои   помыслы   и   остаток   дней
предотвращению оного преступления, если, конечно, намеченным  об®ектом  не
окажется Рон Толливер! Впрочем, рано еще говорить о выборе позиции. Сперва
я должен понять, что происходит. Гвен, любовь моя, в профессии ликвидатора
никогда не бывает так: сперва убиваешь,  потом  задаешь  вопросы.  Это  же
может утомить  публику!  -  Я  вновь  обратился  к  экрану  терминала,  не
переключая ничего. - Гвен, прежде чем мы  начнем  обзванивать  людей,  мне
надо вызвать каждого из друзей Уокера Эванса. Первая  задача  -  выяснить,
как Шульц узнал пароль. Его обязательно сообщил кто-то из шести,  которому
известно и то, почему Шульц вляпался в дерьмо.
     - А что, они находятся за пределами Голден Рула?
     - Не знаю точно, все ли. Один из них, возможно, на Марсе,  двое  -  в
Поясе астероидов. Один или двое могут жить на Земле под  именами,  которые
мне известны. Гвен, та катастрофа, которая вынудила меня оставить  веселую
военную профессию, заставила обратиться в бегство  шесть  моих  товарищей,
ставших моими кровными братьями... Я понимаю, широкой  публике  это  могло
показаться  отвратительным...  Единственное,  что  я   могу   сказать,   -
журналисты и комментаторы, не видевшие самого события, не могли и  понять,
почему оно произошло... Но уверяю тебя, в основе  лежали  веские  причины,
касавшиеся времени, места, обстоятельств. Я мог бы... Нет, неважно, милая.
Давай остановимся на том, что все  мои  друзья  находятся  в  укрытиях,  а
значит, их поиск может оказаться делом весьма утомительным.
     - Но ведь тебе нужен только один из них, не так ли? Только  тот,  кто
общался с Шульцем.
     - Да, но я же не знаю, кто это!
     - Ричард, а может быть, легче и проще проследить за  тем,  что  делал
Шульц, и выйти на того единственного, чем разыскивать  всех  шестерых,  да
еще пребывающих под вымышленными именами, по  всей  Солнечной  системе?  А
может, и за ее пределами?
     Я задумался.
     - Очень возможно. Но как же я смогу проследить действия Шульца?  Тебя
что-нибудь озарило, любовь моя?
     - Ничего. Но я помню,  что,  когда  я  прибыла  в  Голден  Рул,  меня
спрашивали в приемном центре не  только  о  том,  где  я  жила  раньше  (и
проверяли паспорт), но также интересовались, откуда я прибыла  и  где  еще
побывала до этого. И тоже проверяли  данные  мной  сведения.  То  есть  не
только то, что я прибыла с Луны: ведь почти каждый стартует оттуда,  но  и
то, как я там оказалась. А тебя разве не спрашивали о том же?
     - Нет. Дело в том, что я пред®явил им лунный  паспорт,  где  указано,
что я уроженец Луны и гражданин Свободного Штата Луна.
     - А я-то думала, что ты родился на Земле!
     - Гвен, Колин Кэмпбелл родился на Земле, но Ричард Эймс  появился  на
свет в Гонконге Лунном, и все тут!
     - Ох!
     - И все  же  нужно