об®яснил я ему. -  Я  лунианин,  дружище,  вернувшийся
домой. С женой и одним иждивенцем. Мне нужен воздух на троих.
     - Прекрасная попытка сэкономить. Но скидки не будет.  Взгляните:  вам
не положено платить по местному гражданскому тарифу, так как вы считаетесь
туристом. Если вам угодно продлить визу, пожалуйста.  В  городском  офисе.
Они засчитают вам и продление пользования воздухом. И уходите, пока я  вас
не обжулил!
     - Приятель, я вас развеселю,  -  сказал  я,  доставая  и  вручая  ему
паспорт (и удостоверившись, что это тот из моих  паспортов,  в  котором  я
значусь как "Ричард Эймс"!). - Я отсутствовал несколько лет  и,  возможно,
стал похож на землянина-сурка, что и у меня вызывает сожаление. Но,  прошу
вас, убедитесь, откуда я родом!
     Он пробежал глазами паспорт и вернул обратно.
     - О'кей, лунни, а я было подумал, вы меня дурачите... Так всем троим,
да? И на сколько времени?
     - Я не знаю точно, сколько пробуду. Каков кратчайший период  льготной
оплаты для постоянных жителей?
     - Один квартал. А если вы  возьмете  на  пять  лет,  то  скидка  пять
процентов. Однако, учитывая нынешнюю тенденцию к снижению  цен,  это  лишь
приманка для сосунков.
     Я  заплатил  за  трех  взрослых,  намеревающихся  дышать  в   течение
девяноста дней, и поинтересовался, где можно устроиться на квартиру.
     - Пробыв столько времени вдалеке отсюда, я не только не владею  здесь
"кубиком" (кубометром жилплощади), но даже не знаю, где находится жилищный
рынок. Но мне совсем не улыбается ночевка в "Донной Аллее"!
     - Да уж, там вас ожидает пробуждение без обуви, с перерезанным горлом
и крысами, гуляющими по вашему лицу... Да-с, задача не из легких, дружище.
Видите  эти  смешные  красные  колпаки?  Сейчас  идет  самая  крупная   их
конференция из всех, какие  бывали  в  Луна-Сити.  С  ее  началом  до  Дня
Независимости  город  переполнен  до  отказа.  Но  если  вы   не   слишком
прихотливы...
     - Нет, не слишком.
     - После уик-энда вы найдете что-нибудь получше, но сейчас  есть  одно
местечко на шестом уровне. Это "Раффлз" [лотерея (англ.)], он напротив...
     - Я знаю, где это. Попробую туда попасть.
     - Лучше с самого начала скажите, что вы от меня. Я - рабби  Эзра  бен
Давид. Запомнили? А вы - "Эймс, Ричард"?..  Вы  не  тот  ли  Ричард  Эймс,
которого обвиняют в убийстве?
     - О Господи!
     - Вас это удивляет? Увы, это так, дружище! У меня здесь  где-то  есть
экземпляр об®явления.
     Он порылся в журналах, ища  среди  отчеркнутых  заметок  и  шахматных
задач нужный текст:
     - А, вот оно! Вас разыскивает спутник-поселение Голден  Рул.  Похоже,
вы "охладили" какую-то весьма важную персону! Так, во всяком  случае,  они
возвестили...
     - Интересно. А что, меня и здесь разыскивают?
     - На Луне? Не думаю.  Как  это  может  быть?  Ведь  действует  старый
дипломатический статус: никаких отношений с  Голден  Рулом,  пока  они  не
примут Декларацию конвенции Осло о гражданских правах  человека.  Так  что
вряд ли вас здесь ищут.
     - Надеюсь.
     - Впрочем... если вам понадобится юридическая помощь,  обратитесь  ко
мне. Я этим тоже занимаюсь.  Меня  можно  застать  здесь  ежедневно  после
полудня. Или можно так:  оставьте  мне  записку  в  рыбной  лавке  Сеймура
напротив библиотеки Карнеги. Сеймур - мой сын.
     - Благодарю. Я запомню. Но, кстати, кого же я там убил?
     - А вы не знаете?
     - Поскольку я никого не убивал, то откуда мне знать?
     - Тут некий логический пробел, мне пока  неясный.  Утверждается,  что
вашей жертвой удостоился стать Энрико Шульц.  Это  имя  не  колеблет  вашу
память?
     - Энрико Шульц?  Не  думаю,  что  мне  приходилось  слышать  о  таком
человеке. Это чужак. А ведь большинство убийств совершается  друзьями  или
родственниками, а не чужими людьми. И тем более не мной!
     - Это очень странно. А ведь власти  Голден  Рула  назначили  солидную
награду за вашу смерть. Или, если  точнее,  за  "доставку  вас  живым  или
мертвым".  При  этом  не  оговорено,  что  "живым"  предпочтительнее.  Они
заплатят только за ваше тело, дружище, теплое или холодное! Так вот,  если
я стану вашим поверенным, то потеряю моральное  право  использовать  такой
счастливый случай.
     - Рабби, не думаю, чтобы вы были способны им воспользоваться в  любом
варианте - вы же настоящий старый лунни! Просто вы побуждаете меня  нанять
вас! Ну что ж, я решу это в течение трех дней.
     - Ладно, согласен. Вам нужна только расписка в уплате за  воздух  или
штамп на коже?
     - Наверное, не помешает и  то  и  другое,  поскольку  я  потерял  вид
лунианина.
     - Вот и прекрасно. Крону или две "на счастье"?
     Преподобный Эзра  поставил  печать  на  наших  предплечьях  с  датой,
отметкой "три месяца" и  грифом  своей  лавки.  Для  этого  использовались
водостойкие чернила, видимые лишь в свете "черной  лампы".  Это  позволило
нам вполне легально дышать в любой точке муниципальной капсулы  Луна-Сити,
а также наслаждаться  другими  сопутствующими  привилегиями,  такими,  как
прохождение через общественные помещения ("кубики" или об®емы).  Я  вручил
рабби три кроны сверх платы за воздух, он принял только две.
     Поблагодарив  преподобного  Эзру  и  пожелав  ему  доброго  дня,   мы
двинулись вперед по  туннелю,  нагруженные  своим  не  слишком  элегантным
багажом. Через пятьдесят метров туннель перешел в  обычную  улицу-коридор.
Мы уже приблизились к выходу и я прикидывал, куда нам свернуть, влево  или
вправо, когда нас остановил звук полицейского свистка  и  женское  сопрано
скомандовало:
     - Остановитесь. Не спешите! Первая санинспекция.
     Я обернулся. У задержавшей нас особы был  вид,  отчетливо  выражавший
понятие "гражданская служба". И не спрашивайте меня,  что  это  значит!  Я
просто  знаю  это  по  опыту  пребывания  на  трех  планетах,   нескольких
планетоидах и в еще большем количестве поселений. Даже  после  многих  лет
пребывания в отставке у "гражданских чиновников" остается такое  выражение
лица. На особе была форма, не похожая ни на армейскую, ни на полицейскую.
     - Вы сюда из Конга?
     Я согласился с этим.
     - Все трое? Кладите багаж на стол  и  откройте  все.  Фрукты,  овощи,
пищу?
     Я спросил:
     - А что это такое?
     Гвен заметила:
     - У меня есть плитка шоколада. Не хотите ли кусочек?
     - Я расцениваю это как подкуп. Но почему бы и нет?
     - Конечно, это попытка дать вам взятку. Пожалуйста... Не за что...  У
меня в сумке небольшой  аллигатор.  Он  не  фрукт  и  не  овощ.  Но  можно
посчитать его пищей. В любом случае он выпадает из ваших жестких правил...
     - Погодите минуточку. Я проверю по списку.
     Инспекторша  проконсультировалась  с  об®емистым  растрепанным  томом
подшивок из распечаток терминала.
     - Груши "аллигатор", шкура  аллигатора,  дубленая  или  обработанная,
чучело аллигатора... Так он у вас набитый?
     - Только когда переест. Очень прожорлив.
     - Дорогуша,  вы  что,  хотите  сказать,  у  вас  в  сумке  _ж_и_в_о_й
аллигатор?
     - Засуньте туда руку, только  на  свой  риск.  Он  выдрессирован  как
сторож. Но сперва пересчитайте свои пальцы, а после того  как  дотронетесь
до него, сосчитайте их снова...
     - Вы шутите?
     - Нисколько. Но что в этом странного? Так сколько же у  вас  пальцев?
Учтите, я вас предупредила!
     - О, чепуха!
     Женщина сунула кисть  в  сумку  Гвен,  взвизгнула  и  выдернула  руку
обратно.
     - Он тяпнул меня, - вскрикнула она, засовывая пальцы в рот.
     - Он именно для этого туда и посажен, - любезно об®яснила Гвен.  -  Я
же предупреждала вас. Вам больно? Дайте взглянуть.
     Они обе поизучали пострадавшую руку, придя к выводу, что  покраснение
не очень опасно.
     - Ну вот и славно, - вздохнула Гвен. - Я же учу его  хватать  крепко,
но не прокусывать кожу. И никогда-никогда не отрывать пальцев! Он  у  меня
еще слишком молод, его учить и учить. Но во второй раз  вы  так  легко  не
отделаетесь. Альфред может повиснуть как бульдог, пока я  успею  прибежать
на радиосигнал!
     - О бульдогах ничего не знаю, но он определенно пытался схватить  мне
палец!
     - О, нет же, нет! А вы вообще-то видели когда-нибудь собаку?
     - Только освежеванные туши в мясных лавках. Впрочем, нет, видела одну
в зоопарке капсулы Тихо, давно, в детстве.  Большая,  уродливая,  злая.  Я
испугалась тогда.
     - Но попадаются и маленькие, и  вовсе  не  уродливые!  Вот  бульдоги,
правда, невелики, но тоже уродливы. Зато они самые лучшие висуны и кусаки.
Я именно так и дрессирую Короля Альфреда.
     - Выньте его и покажите мне!
     - Ну уж нет! Он - животное сторожевое. И  я  вовсе  не  желаю,  чтобы
другие люди его раздражали, даже сюсюкая над ним. Альфред  мне  нужен  как
кусака и висун. Если хочется его видеть, сами и вытаскивайте. На этот  раз
он, возможно, и повиснет. Надеюсь...
     Тем  и  кончились  попытки  проинспектировать  нас.  Адель  Сассбаум,
совершенно ненужный чиновник  первого  класса,  признала,  что  дерево-сан
ввозить не воспрещено, восхитилась им и  поинтересовалась,  не  цветет  ли
оно. Когда  Адель  и  Гвен  уже  обменялись  хозяйственными  рецептами,  я
вмешался, заметив, что если муниципальная проверка закончена, то  невредно
бы двинуться дальше!
     Мы срезали угол у Внешнего кольца.  Я  определил  нужную  мостовую  и
сориентировался. Спустившись на  один  уровень,  мы  прошли  через  Старый
Собор, потом направились  вниз  по  туннелю,  туда,  где,  как  я  помнил,
находился отель "Раффлз".
     По  дороге  Билл  вдруг  впервые  изложил  мне  некоторые  из   своих
политических взглядов.
     - Сенатор...
     - Не сенатор, Билл, доктор!
     - Доктор. Да, сэр...  Доктор,  я  считаю  неправильным  то,  что  тут
произошло.
     - Да,  это  так.  Пресловутая  "инспекция"  совершенно  бессмысленна.
Абсолютно бесполезная статья  государственного  бюджета,  раздувающая  его
расходы из года в год. Все равно что снабжать очками океанские лайнеры...
     - О, я не про то. Там все о'кей, это защищает город  и  дает  честный
заработок.
     - Сократи фразу на слово "честный".
     - Чего? Я толкую  про  другое.  Про  деньги  за  воздух.  Вот  это  и
неправильно. Воздух должен даваться бесплатно!
     - Билл, что ты несешь? Это же не Новый Орлеан,  это  Луна!  Атмосферы
нет, воздух добывается с великим трудом, достается дорого. И если  ты  его
не купишь, то как сможешь дышать?
     - Но я как раз про это и говорю!  Воздух  для  дыхания  -  это  право
каждого. Правительство обязано его обеспечить.
     - Правительство города  и  обеспечивает  его  поставку  везде  внутри
капсулы. Вот за это и надо платить! - Я помахал рукой перед его  носом.  -
Это же неоспоримо!
     - А я про то и говорю! Никто не должен платить за право  дышать.  Это
же натуральное право на жизнь, и  правительство  должно  его  обеспечивать
бесплатно.
     Я обратился к Гвен:
     - Подожди-ка, дорогая. Этот вопрос следует  прояснить  до  конца.  Мы
можем  исключить  затраты  на  воздух  для  Билла  с  целью  сделать   его
счастливым. Давайте остановимся тут, пока не договоримся. Билл, я заплатил
за воздух, которым ты дышишь, поскольку у тебя денег нет. Верно?
     Он замялся. Гвен мягко об®яснила:
     - У него есть деньги... Я дала на карманные расходы... Надеюсь, ты не
возражаешь?
     Я задумчиво уставился на нее.
     - Мне кажется, ты должна была поставить меня  в  известность  раньше.
Любовь моя,  отвечая  за  наше  семейство,  я  должен  знать,  что  в  нем
происходит. - Я повернулся к  Биллу.  -  Когда  я  платил,  почему  ты  не
предложил заплатить за себя из тех денег, что у тебя в кармане?
     - Их мне дала _о_н_а_, а не вы!
     - Ах, так? Ну так верни их _е_й_!
     Билл явно перепугался. Гвен проговорила:
     - Ричард, а это так уж необходимо?
     - Думаю, что да.
     - Но я так не думаю!
     Билл  стоял  неподвижно,  ничего  не  предпринимая.  Он  наблюдал.  Я
отвернулся от него и, глядя в глаза  Гвен,  негромко  произнес,  обращаясь
только к ней:
     - Гвен, мне нужна твоя поддержка!
     - Ричард, ты раздуваешь спор из ничего...
     - Мне так не кажется, и это не "ничто", милая. Напротив, это ключевой
вопрос, и твоя помощь необходима. Поддержи меня. Иначе...
     - Что "иначе", дорогой?
     - Ты прекрасно знаешь, что значит "иначе"! Собери свои мозги.  Хочешь
ли ты меня поддержать или нет?
     - Ричард, но это же смешно! Я  не  вижу  смысла  в  потакании  твоему
капризу.
     - Гвен, я _п_р_о_ш_у_  твоей  поддержки...  -  Я  прождал  бесконечно
долго, затем вздохнул. - Тогда иди вперед и не оглядывайся!
     Ее голова дернулась, как если бы я ее ударил. Она подняла  чемодан  и
пошла.
     У Билла дрогнула челюсть, он заторопился за ней, не выпуская  из  рук
дерево-сан.



        16

                                    Женщин следует любить, но не понимать.
                                                  Оскар Уайльд (1854-1900)

     Я смотрел им вслед, пока они не  скрылись  из  виду,  затем  медленно
пошел сам. Идти казалось  легче,  чем  стоять,  а  сесть  было  совершенно
некуда. Моя культя ныла, и все тяготы последних дней снова  навалились  на
меня. Голова словно занемела. Я продолжал брести по  направлению  к  отелю
"Раффлз", запрограммированный именно на это...
     "Раффлз" оказался еще обшарпаннее, чем я помнил. Но  наверняка  рабби
Эзра знал, что говорил: или  здесь,  или  нигде  больше.  В  любом  случае
хотелось  поскорей  уйти  с  глаз  людских.  Мне  было  необходимо   самое
неприхотливое убежище, лишь бы закрыть за собой дверь!
     Сказав человеку за стойкой, что меня послал рабби  Эзра,  я  спросил,
есть ли свободный номер. Думаю, он захотел всучить мне  самый  дорогой  из
номеров: восемнадцать фунтов.
     Я вступил в обычный ритуал торга, но сердце мое в нем не участвовало.
Выторговав цену в четырнадцать крон, я заплатил  и  получил  ключи.  Клерк
положил передо мною большую книгу.
     - Распишитесь здесь. И покажите квитанцию о воздухе.
     - А? С каких пор у вас завелась эта гадость?
     - С приходом новой администрации, приятель.  Мне  такое  нравится  не
более, чем вам, но либо заполнять эти графы, либо вылететь отсюда вон.
     Я задумался. Так кто же я? "Ричард Эймс"? А почему бы  тогда  полиции
не изойти слюной при мысли о вознаграждении? Колин Кэмпбелл? Но кто-нибудь
с долгой памятью может среагировать и на это имя  и  подумать  об  "Уокере
Эвансе"!
     Поэтому я написал: "Ричард Кэмпбелл, Новилен".
     - Спасибо,  _г_о_с_п_о_д_и_н_!  Номер  "Л"  в  конце  прохода  слева.
Ресторана здесь нет, но есть кухня, откуда в номера по под®емнику подается
еда. Если захотите поужинать здесь, учтите - кухня закрывается в  двадцать
один час. И кухонный лифт после этого подает  только  напитки  и  лед.  Но
неподалеку есть закусочная "Слоппи  Джо",  примерно  в  пятидесяти  метрах
через улицу-коридор. В номерах готовить запрещается.
     - Спасибо.
     - Не желаете ли компанию?  Прямо  по  стрелке,  подняться  на  лифте.
Девочки всех возрастов и темпераментов.  Рассчитаны  на  клиентов  высшего
класса.
     - Еще раз благодарю. Но я слишком устал.


     Комната оказалась вполне сносной, а  ее  убогий  вид  меня  вовсе  не
смутил. В ней находилась единственная кровать с уже разобранной  постелью,
освежитель,  небольшой,  но   со   всеми   необходимыми   устройствами   и
неограниченной подачей воды. Я пообещал себе горячую  ванну,  но  попозже,
попозже! Полка-консоль в  спальне-гостиной,  похоже,  предназначалась  для
терминала связи, но теперь пустовала. Рядом с ней в  скальную  стену  была
встроена латунная пластинка с выгравированной надписью:
     "В этой комнате во вторник 14 мая 2075 года Адам Селен,  Бернарда  де
ла Паз, Мануэль Дэвис и Вайоминг Нотт разработали план,  легший  в  основу
свободы Луны. Здесь они об®явили Революцию!"
     На меня эта надпись особого впечатления не произвела. Да, эти четверо
были героями Революции, но в год, когда я  похоронил  Колина  Кэмпбелла  и
создал Ричарда Эймса, мне довелось побывать в дюжине с лишним  гостиничных
номеров Луна-Сити. В большинстве из них висели такие же таблички.  Да  что
там говорить, и в моей родной стране повсюду натыканы  надписи  "Вашингтон
ночевал в этой гостинице" или вроде того! Всего лишь наживка для туристов,
путающих "счастливый случай" с истиной!
     Меня, в конце концов, эта тема вовсе не занимала. Отстегнув протез, я
лег на постель и попытался ни о чем не думать.


     Гвен! О черт, черт, черт!
     Что же я такой упрямый, несгибаемый болван! Но к  черту,  всему  есть
предел! Не стану же я потакать Гвен во всем! Разумеется, в ряде случаев ей
позволялось принимать решение за нас обоих, и это оказывалось оправданным.
Но она не должна разрешать этому иждивенцу оказывать мне сопротивление, не
так ли? И я с этим мириться не должен. Жить дальше так было нельзя...
     Но ведь и без нее я жить не смогу!
     Неправда, неправда! До этой  недели,  да  нет  же,  до  этих  трех  с
небольшим дней, я ведь жил без нее? Ну обойдусь и дальше!
     Живу же я без одной ноги! Правда, это не значит, что мне нравится  не
стоять на двух здоровых ногах и что я не ощущаю потери... Да, без Гвен  ты
обойтись сможешь и вряд  ли  умрешь  от  одиночества,  но  пойми  наконец,
кретин, - за последние тридцать лет ты был счастлив только в этот короткий
промежуток, начавшийся с того  момента,  как  Гвен  пришла  к  тебе  и  вы
поженились! Это были часы, полные опасности и вульгарной несправедливости,
часы борьбы и преодоления, но все это ничего не значило по сравнению с тем
искристым счастьем, причиной которому было ее присутствие и то, что она  -
на твоей стороне! И ты сам прогнал ее!
     Ну-ка, раскинь своими глупыми мозгами, запусти-ка свои шарики-ролики,
ибо теперь вряд ли сможешь обходиться без них!
     Но я же все-таки прав!
     Да неужели? А что означает "быть  правыми"  и  при  этом  состоять  в
браке?


     Я, наверное, все же заснул, так как смертельно устал,  но  мне  стали
мерещиться кошмары вроде того, что Гвен  изнасилована  и  убита  в  Донной
Алее...   Но   ведь   в   Луна-Сити   изнасилования   крайне   редки,    в
противоположность Сан-Франциско, где они - явление обыденное!  Восемь  лет
прошло  со  времени  последнего  случая,  виновником   которого   оказался
землянин. Он даже не успел оправдаться:  местный  житель,  заслышав  вопли
женщины, разорвал обидчика на куски.
     Потом выяснилось: она орала из-за того, что ей не доплатили. Но какая
разница? Для луниан отношение к любой женщине столь же благоговейно, как к
Деве Марии. Я хоть и приблудный  лунни,  но  в  глубине  души  приветствую
такое.  Единственное  достойное  наказание  за  изнасилование  -   смерть,
немедленная и беспощадная!
     На  Земле,  бывало,   применялись   смягчающие   формулировки,   типа
"неполноценный суб®ект" или "невиновен ввиду психической  ненормальности".
Такие аргументы приводят в недоумение. В Луна-Сити каждый  помышляющий  об
изнасиловании уже считается психически неполноценным  и  его  выселение  -
строжайшее условие сохранения психического здоровья общества. И никому  не
придет в голову сострадать насильнику, даже если тот ненормален! Лунни  не
проводят над насильниками  психоаналитических  исследований,  их  попросту
уничтожают. Тут же. Быстро. Беспощадно.
     Сан-Франциско должен бы поучиться у Луны. То же  относится  к  любому
городу, где женщине небезопасно ходить в одиночку. Леди на Луне мужчин  не
боятся, будь это родственники, друзья или чужаки. И  мужчина  на  Луне  не
смеет причинить вред женщине - иначе он умрет!


     Я  проснулся  от  собственных  горьких  рыданий:  Гвен  умерла,  Гвен
изнасилована и убита - и все по моей вине!
     Даже  полностью  вернувшись  к  реальности,  я  все  еще  всхлипывал,
понимая, что это всего лишь сон, отвратительный, кошмар