ь. Гвен шевельнулась, но продолжала спать.
     Если я бодрствовал среди ночи,  то  выключал  сигнал-будильник,  ибо,
даже нечаянно заснув, я всегда мог проснуться в нужное время,  точно  так,
как если бы этот пустомеля молол свою побудку. Но теперь я снова  встал  и
поставил сигнал на нужное мне дневное время. Завернувшись в  покрывало,  я
неслышно  прошел  в  гостиную  и  открыл   шкафчик-холодильник,   служащий
кладовкой. Там обитал особый "дух", ведавший моими завтраками.
     Смежную дверь между комнатами я оставил открытой, чтобы  краем  глаза
следить за Гвен. Думаю, ее разбудил аромат кофе.
     Увидев, что она открыла глаза, я сказал:
     - Доброе утро, красавица! Вставайте и почистите зубки. Завтрак готов!
     - Я почистила зубы полчаса  назад.  Так  что  забирайтесь  обратно  в
постель!
     - Нимфоманка! Вам апельсинового сока или черную вишню, а может и то и
другое?
     - О...  то  и  другое.  Не  заговаривайте  мне  зубы.  Идите  сюда  и
встречайте судьбу, как положено мужчине!
     - Вначале еда.
     - Трусишка! Ричард-неженка, Ричард-девчонка!
     - Исключительный трусишка. Так сколько вафель способны вы с®есть?
     - Ох... вот проблема. А вы бы не могли размораживать их по одной?
     - Они не заморожены. Всего минуту назад были живы и чирикали.  Я  сам
их придушил и освежевал. Говорите же, или я все с®ем сам!
     - Стыд и жалость! Бедные  вафли!  Ничего  не  остается,  как  идти  в
монастырь... Две штуки!
     - Три. Вы имели в виду "женский монастырь"?
     - Я сама знаю, что имела в виду!
     Она встала и, очень быстро управившись в освежителе, накинула один из
моих халатов. Прелестные вещицы Гвен были разбросаны по спальне тут и там.
Я вручил ей стакан сока, она молча дважды глотнула и  только  после  этого
заговорила:
     - Бульк, бульк! Это здорово! Ричард, когда мы  поженимся,  вы  будете
подавать мне завтраки каждое утро?
     - В этом вопросе - прикладное условие, неприемлемое для меня...
     - После того, как я доверилась и отдала вам все?
     - Но безо всяких условий! Я готов допустить,  что  буду  с  таким  же
удовольствием, как и себе самому, подавать завтраки двоим.  Но  почему  вы
решили, что я собираюсь на вас жениться? К чему вы меня  склоняете?..  Так
вы готовы к приему вафель?
     - Воля ваша, мистер! Не все же мужчины  одержимы  идеей  женитьбы  на
бабушках... Я всего лишь предложила. Да, я готова к приему вафель!
     - Так возьмите вашу тарелку, - усмехнулся я. - "Бабушка"  -  это  моя
увечная нога.  Впрочем,  если  вы  зачали  своего  первого  ребенка,  едва
достигнув половой зрелости, то и ребенок мог оказаться столь же проворен и
наградить вас внуками!
     - Ричард, я пытаюсь прояснить две вещи. Нет, пожалуй, три. Во-первых,
я всерьез хочу стать вашей женой, если вы не против. Но если вы  этого  не
хотите, я все равно буду холить вас как любимого и готовить вам  завтраки.
Во-вторых,  я  и  вправду  бабушка.  В-третьих,  если,  несмотря  на   мой
преклонный возраст, вы  захотите  иметь  ребенка,  то  чудеса  современной
микробиологии сделают меня способной к деторождению, так же  как  избавили
от морщин и других возрастных признаков.
     - Я мог бы себя заставить... Кленовый сироп в том бокале, голубиковый
- в этом... Но, может, это наша единственная ночь?
     - Неполный день, во всяком случае. Но что бы вы сказали,  если  бы  я
произнесла: предлагаю знатное вознаграждение.
     - Кончайте балагурить и доедайте вафлю. Уже готова следующая.
     - Вы чудовищный садист. К тому же - деформированный.
     - Не деформированный! - запротестовал я. - Моя нога  ампутирована,  я
не родился таким!  Просто  моя  иммунная  система  не  приемлет  пересадок
трансплантата. Это одна из  причин,  заставляющих  меня  жить  на  уровнях
пониженной гравитации.
     Гвен вдруг посерьезнела.
     - Мой самый дорогой! Я совсем не имела в виду вашу ногу. О  небо!  Да
нога - вовсе не та причина... Мне следовало быть  поосторожнее,  чтобы  не
обидеть вас ненароком!
     -  Извините  и  вы  меня.  Давайте  повернем  назад.   Так   что   вы
подразумевали под "деформированным"?
     Она моментально обрела свою обычную жизнерадостность.
     - Вы должны бы и сами это понимать! Когда вы меня отталкиваете  и  не
желаете быть нормальным мужчиной. Да еще не хотите на мне жениться. А  ну,
быстро в постель!
     - Давайте покончим с завтраком и внесем ясность. Имейте совесть  -  я
же вовсе не сказал, что не хочу на вас жениться, и уж никак не  отталкивал
вас!
     - О, вот это уж наглая ложь!.. Не передадите ли вы мне масло?  Скорее
всего  вы  деформированы  в  другом.  Насколько  велик  тот   отросток   с
"косточкой" внутри? Сантиметров двадцать пять? А  в  окружности?  Если  бы
знать, то я бы никогда не рискнула.
     - О, ерунда! Он не достигает  и  двадцати.  К  тому  же  я  вовсе  не
отталкиваю вас. У меня самые средние габариты. Но вам бы надо поглядеть на
моего дядюшку Джока... Еще кофе?
     - Да, спасибо. Но вы и вправду меня  оттолкнули.  Ох...  а  у  вашего
дядюшки Джока еще большие габариты?
     - Намного.
     - О-о, а где же он живет?
     - Доедайте свою вафлю. Вы и в самом деле хотели  бы  вернуть  меня  в
постель? А может, вам захотелось моего дядюшку Джока?
     - Но почему бы мне не иметь обоих?.. Да, немного еще бекона, спасибо.
Ричард, вы прекрасный повар. Но я вовсе не хочу замуж  за  дядюшку  Джока,
мне просто любопытно.
     - Но не вздумайте  просить  его  показать,  если  не  имеете  в  виду
действия, поскольку у него всегда это на  уме.  Он  совратил  жену  своего
вожатого в отряде скаутов, когда ему было всего  двенадцать.  И  сбежал  с
нею. В Южной Айове много толковали об этом, поскольку она не желала с  ним
расставаться. Это произошло более ста лет  назад,  тогда  еще  такие  вещи
воспринимались всерьез, в Айове во всяком случае.
     - Ричард, вы хотите сказать, что дядюшке Джоку больше ста  лет  и  он
все еще активен и жизнеспособен?
     - Ему сто шестнадцать, и он еще кувыркается с женами своих приятелей,
с их дочерьми, мамашами, с их  скотиной...  И  три  собственные  его  жены
находятся под покровительством сожительствующих  с  ними  знатных  граждан
Айовы. Одна из них - моя тетя Сисси - еще учится в школе.
     - Ричард, я иногда подозреваю, что вы... не вполне  правдивы.  Легкая
склонность к преувеличениям!
     - Женщина, так не говорят со своим будущим мужем! За  вами  находится
терминал. Наберите на нем  адрес:  Гриннелл,  Айова.  Дядюшка  Джок  живет
немного  на  отшибе.  Давайте-ка  вызовем  его.  Вы   поговорите   с   ним
по-хорошему, и он покажет вам свою гордость и радость. Хорошо, дорогая?
     - Вы попросту пытаетесь отвлечь меня от постели!
     - Еще вафлю?
     - Да еще пробуете меня подкупить! Пожалуй, половину. Поделимся?
     - Нет. По целой каждому.
     - Привет, Цезарь! Вы подаете  мне  дурной  пример,  к  которому  меня
всегда влекло. Если мы поженимся, я начну толстеть.
     - Я рад это слышать. Колебался, стоит ли говорить об этом, но  должен
признать, что вы пока что кожа да кости!  Можно  набить  синяки,  если  не
будет прокладки.
     Я опускаю то, что изрекла в ответ Гвен:  нечто  колоритно-лирическое,
но, с моей точки зрения, не очень женственное. И это  не  было  ее  сутью,
поэтому мы и не станем приводить здесь ее слова.
     Я отпарировал:
     - Впрочем, это несущественно. Я восхищен вашей  интеллигентностью.  И
вашим ангельским нравом. Вашей прекрасной душой. И давайте  не  входить  в
физические отношения! (Тут вновь требуются цензурные купюры.)
     - Ну что ж. В конце концов, вы сами  этого  добиваетесь.  Вернемся  в
постель и будем думать о вещах физических. Я выключаю вафельницу...
     Спустя некоторое время я спросил ее:
     - Ты хочешь венчаться в церкви?
     - Еще чего! И в белом платье? Ричард, а ты прихожанин церкви?
     - Нет.
     - И я нет. Да я и не думала, что ты верующий.
     - Ладно, подтверждаю, что нет. Но все же как ты  думаешь  осуществить
женитьбу?  Насколько  я  понимаю,  в  Голден  Руле  нет  другого   способа
сочетаться браком. И в Менеджерском центре тоже.  Гражданская  регистрация
здесь не практикуется.
     - Но, Ричард, ведь очень многие женятся здесь!
     - А каким образом, милая? Я знаю, что это так,  но  не  понимаю,  как
еще, если не в церкви? У меня не было случая установить  это.  Может,  они
отправляются в Луна-Сити? Или на Землю? Как?
     - Они делают, как им заблагорассудится. Захотят  -  нанимают  большой
зал, рассылают приглашения нескольким важным персонам, чтобы они  мелькали
в толпе гостей, играет музыка, и подается угощение: или делают  это  дома,
приглашая нескольких близких друзей. Или празднуют  вдвоем.  Сделаем,  как
тебе захочется, Ричард!
     - Ох, только не как мне, а как тебе захочется! Я просто буду согласен
на все. Что до меня, так я считаю - женщина лучше всего тогда,  когда  она
не вполне уверена в собственном статусе. И поэтому стоит на цыпочках... Ты
не согласна? Эй, эй! Перестань!
     - Сам перестань меня дразнить! Если не  хочешь  запеть  дискантом  на
собственной свадьбе!
     - Если ты будешь делать так, то никакой свадьбы не будет. Ну, хватит,
милая, так какую же ты хочешь свадьбу?
     - Ричард, не нужна мне никакая брачная  церемония,  не  надо  никаких
свидетелей. Я просто хочу дать тебе тот обет, который должна давать жена.
     - Так ты уверена в этом, Гвен? А ты не поспешила ли?
     (Честно говоря, я подумал, что обеты, даваемые  женщиной  в  постели,
вещь не слишком-то надежная!)
     - Я не поспешила. Я решила выйти за тебя больше года назад.
     - Ах, ты решила? Н-да, а я... Эй, мы  же  познакомились  меньше  года
назад! На балу в "День Армстронга". Двадцатого июня. Я же помню!
     - Правильно.
     - Ну и что?
     - Что "ну и что", милый? Я решила выйти за тебя еще до нашей встречи.
Тебе это кажется невозможным? Мне - нет. И никогда не было таким.
     - Ну что ж. Мне лучше кое о чем рассказать тебе. В моем прошлом  были
эпизоды, которыми хвастаться не приходится. Они не то чтобы бесчестны,  но
несколько сомнительны. И фамилия  Эймс  не  та,  что  была  дана  мне  при
рождении.
     - Ричард, я буду горда называться миссис Эймс или... миссис Кэмпбелл.
Колин...
     Я, не комментируя, просто спросил:
     - Что еще ты знаешь?
     Она выдержала мой взгляд без улыбки.
     - Все, что мне нужно, знаю. Полковник Колин Кэмпбелл,  известный  как
"Ликвидатор Кэмпбелл" в своих отрядах и... в официальных посланиях. А  еще
- ангел-хранитель для студентов в Академии Персиваля Лоуэлла.  Ричард  или
Колин, моя дочь была среди тех студентов.
     - Я был навечно проклят там.
     - Сомневаюсь.
     - И ты из-за этого решила выйти за меня?
     - Нет, мой дорогой. Та история могла бы произвести впечатление  много
лет назад. Но  теперь  я  в  течение  многих  месяцев  открываю  человека,
скрытого за личиной легендарного героя.  И...  хоть  я  и  поторопилась  с
постелью, но ни один из нас не стал бы жениться из-за этого. А не хотел бы
ты узнать о моем прошлом? Я расскажу тебе.
     - Нет, не надо!
     Я посмотрел ей в глаза, взял в руки ее ладони и спросил:
     - Гвендолин, я хочу взять тебя в жены. Хочешь  ли  ты  взять  меня  в
мужья?
     - Да, хочу!
     - Я, Колин Ричард, беру тебя, Гвендолин, в жены, чтобы владеть  тобой
и содержать, хранить и лелеять и любить так долго, как ты  будешь  владеть
мной.
     - Я, Сэди Гвендолин, беру тебя, Колин Ричард, в мужья, чтобы хранить,
любить и лелеять всю оставшуюся мне жизнь.
     - Ф-фу! Полагаю, это то, что надо?
     - Да, а теперь поцелуй меня.
     Я поцеловал и спросил:
     - Так когда же возникла "Сэди"?
     - Сэди Липшиц, так меня звали с самого начала. Мне имя не  нравилось,
и я сменила его. Ричард, единственное, что нам осталось,  это  об®явить  о
нашем браке, то есть скрепить его. И я  хочу  это  сделать,  пока  ты  еще
покладист!
     - Прекрасно. Но как ты об®явишь об этом?
     - Я могу воспользоваться твоим терминалом?
     - Н_а_ш_и_м_ терминалом. Ты не должна спрашивать разрешения.
     - Нашим терминалом. Спасибо, милый!
     Она вызвала справочную и попросила соединить с общественной редакцией
"Голден Рул Геральд".
     Когда подключили, она сказала:
     - Пожалуйста, запишите: "Доктор Ричард Эймс и миссис Гвендолин  Новак
имеют удовольствие об®явить о своем браке, состоявшемся  сегодня.  Никаких
подарков и цветов". Пожалуйста, подтвердите получение.
     Гвен вздохнула:
     - Ричард, я заставила тебя поторопиться, но сделать это была  должна:
теперь я не смогу давать показаний против тебя ни в  каком  суде.  Я  хочу
помочь тебе чем только смогу. Так почему же ты убил его, милый? И как?



        2

                                 Когда идешь на тигра, бери длинную палку.
                                                   Мао Цзэ-Дун (1893-1976)

     Я задумчиво поглядел на мою новобрачную.
     - Ты очень благодушна, любовь моя, и я благодарен тебе за то, что  ты
не будешь свидетельствовать  против  меня.  Но  побаиваюсь,  что  законные
основания, приведенные тобой, не годятся для нашего случая.
     - Но ведь это одно из основных правил юстиции,  Ричард!  Жену  нельзя
принудить показывать против мужа. Это знает каждый.
     -  Вопрос  только  в  том:  знает  ли  об  этом  Менеджер?   Компания
утверждает, что у данного поселения только один закон - закон Голден  Рула
и что инструкции Менеджера лишь практическое истолкование этого закона, то
есть подзаконные акты, меняющиеся в строго определенных рамках, к тому  же
только по указанию самого Менеджера. Гвен, я не знаю! Окружение  Менеджера
вполне может решить, что ты главная свидетельница Компании!
     - Я не желаю этого! Не желаю!
     - Спасибо, любовь моя! Но давай подумаем: если потребуются показания,
то каковы они должны быть? Итак, предположим:  меня  ошибочно  обвиняют  в
смерти мистера... скажем, мистера  Икс.  Этот  мистер  Икс  -  незнакомец,
подошедший к нашему столику  в  тот  момент,  когда  ты  вышла  в  дамскую
комнату. Так что же ты видела?
     - Ричард, я видела, как ты его убил! Я видела это!
     - Но следователь будет спрашивать во всех подробностях. Видела ли ты,
как он подошел к нашему столику?
     - Нет. Я его не видела, пока не вышла из дамской комнаты и  собралась
подойти к нашему столику, но заметила, что на моем месте кто-то  сидит.  Я
даже испугалась немного!
     - Прекрасно, вернемся немного назад и снова повторим, что ты видела.
     - Ну... я вышла из женского туалета и  повернула  налево,  в  сторону
нашего столика. Ты сидел ко мне спиной, так? Ты же помнишь это?
     - Неважно, что помню я. Говори лишь о том, что помнишь сама. На каком
ты находилась расстоянии?
     - Я не знаю... Возможно, в десяти метрах. Я бы могла отправиться туда
и измерить. Разве это имеет значение?
     - Если будет иметь, то измеришь! Итак, ты видела меня с расстояния  в
десять метров. Что я делал? Стоял? Сидел? Двигался?
     - Ты сидел спиной ко мне.
     - Ты видела спину, освещенную очень ярко. Но почему ты  думаешь,  что
это был именно я?
     - Ричард, ты что, нарочно все осложняешь?
     - Да, поскольку и следователи тоже нарочно все осложняют. Так как  же
ты меня узнала?
     - Но ведь это был ты, Ричард! Я знаю твой затылок так  же,  как  твое
лицо! К тому же, когда ты встал и подошел к нему, я увидела твое лицо!
     - Ну ладно, ты вышла и увидела мою спину. Так что же я сделал  потом?
Встал?
     - Нет, нет. Я увидела тебя за нашим столиком и кого-то  напротив,  на
моем стуле. Я просто остановилась и стала смотреть.
     - Этот человек был тебе знаком?
     - Нет, я его никогда раньше не видела.
     - Опиши его.
     - Но я не смогу... точно.
     - Маленький? Высокий? Возраст? Борода? Раса? Одежда?
     - Я же не видела его стоящим. Но он ни юноша,  ни  старик.  По-моему,
бороды не было.
     - А усов?
     - Не знаю.
     (Я-то знал: усов не было. Возраст - около тридцати.)
     - Раса?
     - Белая. Светлая кожа, но не блондин шведского типа. Ричард, не  было
времени на разглядывание всех деталей. Он угрожал тебе каким-то оружием, а
ты выстрелил в него и вскочил, когда подбежал официант. Я повернула  назад
и дождалась, пока его унесли.
     - Куда они его унесли?
     - Я не знаю точно, так как была в дамской комнате  и  дверь  за  мной
захлопнулась. Они могли его занести в мужской  туалет  на  другой  стороне
холла. Но там есть и другая дверь с надписью: "Только для персонала".
     - Ты видела, что он угрожал мне оружием?
     - Да. И ты тогда выстрелил в него,  вскочил,  схватил  его  оружие  и
спрятал в карман как раз в тот момент, когда официант подбежал  к  нему  с
другой стороны.
     (Ого!)
     - В какой карман я положил то, что взял?
     - Дай мне подумать. Надо мысленно туда вернуться. В левый  карман.  В
левый наружный карман пиджака.
     - Как я был одет?
     - В вечерний костюм, мы ведь зашли туда после театра. Белая  манишка,
серый пиджак, черные ботинки.
     - Гвен, чтобы не будить тебя, я разделся в гостиной и повесил  одежду
в платяной шкаф прихожей, собираясь  убрать  ее  в  гардероб  попозже.  Не
затруднит ли тебя открыть шкаф и извлечь из левого наружного кармана  того
самого пиджака, что был на мне вчера вечером,  "оружие",  которое  я  туда
упрятал?
     - Ну...
     Она запнулась и торжественно, как ребенок,  исполнила  то,  о  чем  я
попросил. Вернувшись через минуту, она протянула мне бумажник незнакомца.
     - Это все, что я там нашла.
     Я взял бумажник.
     - Вот это и есть "оружие", которым он мне "угрожал"!
     Я показал ей мой правый указательный палец.
     - А вот оружие, из которого я в него выстрелил, когда он направил  на
меня свой бумажник.
     - Не понимаю!
     - Поверь мне, именно  поэтому  криминалисты  придают  гораздо  больше
значения очевидным фактам, нежели показаниям  очевидцев.  Ты  -  идеальный
"очевидец", интеллигентный,  искренний,  жаждущий  сотрудничать  и  вполне
честный. Ты описываешь ту визуальную  смесь,  которую  якобы  видела,  или
полагаешь, что видела, и, собрав все  бывшее  в  поле  твоего  зрения,  ты
подтвердила "увиденным" свои предположения  о  случившемся.  Смесь  эта  в
твоем воображении стала уже как бы  истинными  воспоминаниями:  сведениями
"из первых рук непосредственной наблюдательницы". Но ведь ничего такого не
было!
     - Но, Ричард, я же _в_и_д_е_л_а_...
     - Ты видела, как убили того бедного шута. Ты не видела,  что  он  мне
угрожал, поскольку этого и не было. И ты не видела, что его убил именно я,
ибо и этого тоже не было! Кто-то третий прикончил его с помощью разрывного
жала. А так как он сидел лицом к тебе и жало попало  ему  в  грудь,  стало
быть, стрелявший мог стоять  непосредственно  за  тобой.  Ты  не  заметила
никого?
     - Нет. О, там сновали официанты, метрдотель  и  шофер,  а  еще  люди,
встающие и садящиеся. По-моему, там не было никого особенного, а тем более
стрелявшего из оружия. А какое это оружие?
     - Гвен, оно может и не  выглядеть  оружием.  Замаскированное  оружие,
каким обычно пользуются убийцы, и способное стрелять короткими  стрелками,
должно иметь в длину около пятнадцати сантиметров. Это может быть  дамская
сумочка, камера, театральный бинокль. Список  невинных  на  вид  предметов
бесконечен. И нас он никуда  не  приведет,  поскольку  я  сидел  спиной  к
убийце, а ты не приметила ничего особенного. Жало было послано из-за твоей
спины. Поэтому забудь о нем. Давай лучше узнаем, кем был потерпевший.  Или
за кого себя выдавал.
     Я  вытряхнул  все  из  отделений  бумажника,  включая  и  "секретный"
кармашек. В  нем  лежал  золотой  сертификат,  выданный  банком  в  Цюрихе
(эквивалентный  примерно  семнадцати   тысячам   крон)   и,   по-видимому,
припасенный на обратный билет.
     Там же - стандартное удостоверение, выдаваемое  в  Голден  Руле  всем
пр