вами  спорить.  Просто  пытаюсь  вам
об®яснить, что  мятеж  на  Куорелле  -  явление  вполне  естественное  для
Внутренней  Сферы.  Аборигены   поступают   вполне   искренне,   выказывая
неповиновение. Они не желают, чтобы их захватили силой и бросили сначала в
шаттлы, а потом в Т-корабли. Ведь их  перебросят  в  неимоверную  даль  от
родной планеты, в миры клановцев,  чье  точное  местоположение  никому  не
известно.
     Эйден уловил в словах претора скрытый подвох. Мелани  Труа  исподволь
пыталась получить информацию о местонахождении Империи Кланов - данные,  в
получении которых Ком-Гвардия, по всей видимости, очень заинтересована.  В
течение всего разговора Эйден продолжал следить за монитором,  на  котором
появлялись отправляемые Жеребцом донесения о состоянии дел возле  Випорта.
Видя, что обстановка дошла до критической точки, Эйден тут же  связался  с
Джоанной.
     - Ты вступила в контакт с мятежниками? - спросил он.
     - Да, один из них, кажется, желает переговорить с нами. Хотя он и так
болтает без умолку. У них там что-то вроде примитивного мегафона на стене.
Вот он и орет в него.
     - Подсоедини меня к вашей линии, - приказал Эйден. - Я поговорю с ним
через систему твоего боевого робота.
     - Сделано, полковник.
     - Катон!
     - Да, сэр?
     -  Установи  масштабную  голограмму  Випорта.  Я  хочу  взглянуть  на
бунтовщика, с которым буду говорить.  Хочу  как  следует  рассмотреть  его
мерзкую рожу.
     - Слушаюсь, сэр!
     Над   контрольным   пультом   командного    центра    вспыхнул    шар
видеопространственного передатчика. Крупным  планом  на  экране  появилось
лицо человека средних лет. Первое, что бросилось Эйдену  в  глаза,  -  это
неестественно  красный   цвет   кожи   и   выражение   какого-то   легкого
замешательства. Незнакомец настороженно, с чувством странной неуверенности
смотрел с вершины городской стены, по-видимому, на расположившееся рядом с
крепостью звено боевых роботов. Эйден подумал, что худое небритое  лицо  и
узкие глаза сфероида делали его  похожим  на  детеныша  хорька.  Существо,
которое иногда способно перегрызть горло собственной матери.  По  щекам  и
лбу незнакомца текли крупные капли пота. Эйдена  чуть  не  передернуло  от
отвращения.  Вести  переговоры  с  такой  мордой  -  весьма   сомнительное
удовольствие.
     - Я полковник Эйден Прайд, командующий гарнизонным соединением воинов
Клана Кречета, - представился Эйден.
     Сфероид испуганно вжал голову в плечи. Эйден понял, что  Джоанна  для
пущего эффекта врубила громкоговорители боевого робота на полную мощность.
Голос полковника, чуть искаженный аппаратурой, заполнил  все  пространство
небольшой долины и подобно грому обрушился на  город,  заставляя  людей  в
ужасе затыкать уши.
     "Удачный прием,  -  подумал  Эйден,  -  это  может  помочь  вразумить
мятежников".
     - Назови себя! - приказал полковник.
     Мгновение гнусный человек-хорек выглядел так,  словно  он  был  готов
броситься  со  стены  вниз  головой.  Наверное,  он  решил,  что   с   ним
разговаривает какой-нибудь призрак. Но затем он кое-как совладал с собой и
медленно  поднес  мегафон  к  губам.   Эйдена,   наблюдавшего   масштабную
видеопроекцию, позабавил страстный, дребезжащий голосок повстанца.
     - Я Джаррет Махони. Единственный, кто уцелел  из  ополчения  Випорта.
Люди  выбрали  меня  главой  общины.  Я  уполномочен  вести  переговоры  с
захватчиками.
     Эйден брезгливо поморщился, услышав, как сфероид назвал  свое  второе
имя.  Джаррету,  как  и  любому  другому  жителю  Внутренней  Сферы,   оно
передавалось по наследству. Он не заслужил его в бою  за  Родовое  Имя.  И
хотя Эйден понимал, что местные обычаи в корне отличаются от клановых, ему
все равно было неприятно, что  кто-то  еще,  кроме  воина-кровника,  может
претендовать на столь высокую честь.
     - Джаррет  Махони,  я  приказываю  вам  немедленно  прекратить  бунт,
сложить оружие и сдаться. Звено боевых роботов стоит у стен вашего города.
Эти пять боевых машин  могут  в  считанные  секунды  сровнять  ваш  жалкий
городишко с землей. Дальнейшее сопротивление бессмысленно.
     - Вы превратите нас в рабов!
     - Связанные - это не рабы. Их пребывание в подобном статусе  является
временным. Воины клана - вовсе не торговцы. Им не нужны живые игрушки...
     Джаррет Махони рассвирепел.
     - Не надо мне пудрить мозги пустой болтовней! - закричал он. - Мы  не
желаем улетать с Куорелля. Вы хотите затащить нас силой на  свои  корабли.
Мы станем рабами! И не так уж важно, как вы нас будете называть. Это всего
лишь отговорки!
     - Никто тебе мозги не пудрит. Я пытаюсь тебя вразумить, Джаррет.  Для
вашего  городишка  хватит  одного  залпа  наших  боевых  машин.  Так   что
прекращайте всю эту канитель и сдавайтесь. Заодно предупреди своих  людей,
чтобы не делали глупостей.
     Непонятно почему, но Джаррет Махони надолго замолчал.  Потом  отложил
мегафон, наклонился, и Эйден увидел, что мятежник  держит  на  руках  двух
ребятишек, мальчика и девочку. Дети были такими же краснокожими, как и сам
Джаррет.
     - Это мои дети, - сказал он. - Сын и дочка. Они не виноваты, что идет
война. Ты хочешь убить их только для того, чтобы показать свою силу?
     Эйден отключил связь и повернулся к Мелани Труа.
     - Он желает смерти своих детей? - спросил полковник.
     - Нет, скорее наоборот. Он опасается за их жизни. Ведь он не понимает
всех тонкостей законов  клана.  Ему  и  в  голову  не  приходит,  что  для
клановцев жизнь  вражеских  вольнорожденных  детенышей  не  имеет  никакой
ценности. Он надеется, что, увидев детей, вы все же отступитесь  от  своих
намерений и оставите город в покое.
     Эйден недоуменно пожал плечами.
     -  Я  пока  не  вижу  смысла  кого-нибудь  убивать.   Это   было   бы
непростительной тратой боезапаса. Но если они не сдадутся, я отдам  приказ
о нападении. А для воина не  имеет  значения,  что  именно  копошится  под
ногами идущего в атаку боевого робота.
     - Я не берусь растолковывать вам все, сэр, в  конце  концов,  я  лишь
чиновник Ком-Гвардии и пыталась только пояснить приблизительный ход мыслей
Джаррета Махони. - Эйден уловил оттенок горечи в голосе претора  Труа,  но
расценил это лишь как недовольство его словами. Взглянув снова на экран  с
изображением  Випорта,  он  обнаружил,  что  к   представителю   населения
обращается Джоанна.
     - Отпусти своих детей, - говорила она. - Для нас что ты,  что  они  -
это просто вольнорожденные подонки, таких мы убиваем, не задумываясь, даже
когда они встречаются среди нас.
     - Достаточно, звеньевой Джоанна, - сказал Эйден по частному каналу. -
Угрозами мы ничего не добьемся.
     - А чего нам добиваться? Предать Випорт огню - да и  дело  с  концом,
или можно пройтись сквозь этот городишко и передавить его  глупых  жителей
"ногами" наших боевых машин.
     - Подключи меня опять к вашему каналу, - попросил полковник.
     Эйден  был  в  замешательстве.   Отношения   между   вольнорожденными
родителями и их детьми являлись для него загадкой даже в  клановых  мирах.
Какие чувства эти дети испытывали к своему отцу,  что  тот  чувствовал  по
отношению к ним? И хотя Эйдену не  раз  удавалось  прочесть  что-нибудь  о
родителях  и  их  отпрысках  в  некоторых   из   тайных   книг,   подобные
взаимоотношения все равно оставались для него непостижимой тайной.
     - Джаррет  Махони!  На  военное  командование  не  произвел  никакого
впечатления показ твоих маленьких детей. Понятий, к которым  ты  пытаешься
прибегнуть, для нас не существует. Собери своих сограждан и оставь  Випорт
до того, как мы предпримем новую атаку.
     Джаррет осторожно опустил детей, а затем уверенно  поднес  мегафон  к
губам.
     - Мы не капитулируем,  -  произнес  он.  -  Если  вы  настаиваете  на
сравнении, мы будем сражаться.
     Эйден чуть не рассмеялся.
     - Вы не можете драться с боевыми роботами без  собственных  машин.  А
все они на Куорелле уничтожены.
     - Не все.
     И прежде чем Эйден успел переспросить, что, собственно, Джаррет  имел
в виду,  он  увидел  странную  картину.  Через  городские  стены  неуклюже
прогромыхала большая шагающая машина, которую Эйден поначалу  принял  даже
за  боевого  робота,  пока  Катон  не  улучшил  изображение.  Машина  была
маленькой - маленькой и легкой, она стояла на четырех  "ногах",  а  не  на
двух. Кабина всего лишь отделяла механика от внешней среды,  но  никак  не
смогла бы защитить его от снаряда.
     - Ты ненормальный, Джаррет  Махони?  Это  же  просто  агротехнический
робот.
     - Это наш боевой робот,  полковник.  Если  честно,  да,  это  обычный
агроробот, но к нему мы приделали пару лазерных пушек  плюс  кое-что  еще,
почти каждый сантиметр  его  поверхности  напичкан  взрывчаткой,  а  также
заминирован подход к Випорту. Этого вполне достаточно, чтобы взорвать  все
население и любую из ваших машин, если она приблизится к городским стенам.
Думаю, тебя не заботят человеческие жизни, полковник, но все же знай,  что
у нас в заложниках несколько  чиновников  Ком-Гвардии  и  несколько  техов
клана, которых вы  направили  в  Випорт.  Хотя,  скорее  всего,  тебе  уже
доложили...
     Эйден тяжело вздохнул.
     - Да, мне это известно, - произнес он. - Но тем не  менее  я  требую,
чтобы вы немедленно сложили оружие и сдали Випорт.
     Эйден  понимал,  что,  повторяя  требование,  он  выполняет   простую
формальность, и поэтому не удивился, когда Джаррет Махони  расхохотался  и
во весь голос гаркнул в мегафон:
     - Вы  не  поверите,  но  нам  действительно  доставляет  удовольствие
видеть,  насколько  вы  не  цените  человеческую  жизнь,  полковник!   Это
правда!!!
     После этого краснокожий исчез за стеной.
     Эйден повернулся к Мелани Труа.
     - У них достаточно запасов на ближайшее будущее?
     - Да. Но вам-то какое дело до этого?
     - Нужно пораскинуть мозгами. Я не желаю уничтожать Випорт и собираюсь
сделать это только в случае крайней необходимости.
     Претор не отрываясь смотрела на него, и в ее ясных  глазах  появилась
растерянность,  но   Эйден   уже   повернулся   к   экрану,   на   котором
загримированный под боевую машину агроробот открыл огонь по звену Джоанны.
К его горлу подкатил комок, когда он услышал ее  приказ  открыть  ответный
огонь.



        8

     Слушая обмен любезностями между Эйденом и Джарретом Махони,  Диана  и
Торгаш переговаривались по  частному  каналу.  Они  впервые  наблюдали  за
восстанием гражданских и никак не могли понять, что же,  в  конце  концов,
происходит.
     - Зачем устраивать переговоры с этим подонком? - спросила Диана.
     - Понятия не имею, полагаю, что это клановая политика  в  завоеванных
мирах.
     - Да, но этим идиотам взбрело на ум подорвать себя вместе с нами.  На
месте командира я приказала бы занять  позиции  вокруг  городских  стен  и
стала их обстреливать до тех пор, пока  этот  Випорт  не  сровнялся  бы  с
землей. Вот тогда они бы попрыгали. А еще лучше отправиться  на  настоящую
войну, чем терять время, занимаясь подобной ерундой.
     - Что ты имеешь в виду? Разве мы не участвуем в настоящей войне?
     - Нет, все это запруженное  дерьмо,  чистка.  А  я  хочу  попасть  на
передовую вторжения, на линию фронта.
     - Ну, если так, то на твоем месте я бросил бы эту надежду. У тебя  не
та экипировка для подобной жизни. Неужели ты  ничего  не  знаешь  о  части
Эйдена Прайда?
     Торгаш не знал, что Эйден Прайд был отцом Дианы, и она не  собиралась
рассказывать об этом ни ему, ни, если уж на то пошло,  кому-либо  другому.
Она нашла Эйдена, и это ее  вполне  устраивало.  В  свое  время,  сидя  на
материнских коленях, Диана наслушалась о нем предостаточно и теперь хотела
лишь одного - наблюдать за ним, служить  в  его  части  -  это  ее  вполне
удовлетворяло. Она воин, а клановые воины  не  дорожат  отношениями  между
родителями и детьми. Даже мысль об этом должна вызывать у них отвращение.
     - Что ты имеешь в виду. Торгаш?
     В ответ он рассказал ей вкратце  о  запятнанном  Имени  Крови  Эйдена
Прайда, а затем  перебрал  несколько  других  сплетен,  распространявшихся
среди воинов.
     - Поговаривают, что он никогда не получит ответственного поручения  и
его гены никогда не примут в генофонд.
     То, что пересказал Торгаш, весьма заинтересовало Диану, поскольку она
знала, что гены Эйдена Прайда у нее были, во всяком случае половину  своих
генов так или иначе она получила от него.
     - И поэтому, как видишь, Диана, пока мы являемся частью подразделения
Эйдена Прайда, наш удел - выполнять тыловые  операции,  проводить  большую
часть времени просто в подавлении мелких восстаний и...
     - Всем боевым роботам открыть огонь!  -  передала  по  общему  каналу
Джоанна.
     Диана, прицелившись из ПИИ в городскую стену, мгновенно проделала там
огромную дыру. Остальные боевые машины нашли себе другие цели. Краем глаза
она увидела, как слева взмыли вверх языки  пламени.  Агророботу  попали  в
"плечо", но взрыва не последовало. Диана поняла: угроза  подсоединенной  к
агромашине  взрывчатки  была  просто  трусливым  блефом  террористов.  Она
прицелилась в еще один участок городской стены,  но  ее  остановил  приказ
Джоанны.
     - Всем прекратить огонь!
     Затем послышался голос Эйдена Прайда.
     - Несмотря на провокации местных жителей, мы находимся здесь  не  для
того, чтобы уничтожить Випорт. Мы посланы сюда, чтобы сохранить,  где  это
возможно, мирную жизнь. Переговоры продолжаются. Звеньевой Джоанна!
     - Сэр?
     - Подсоедините меня к системе громкоговорителей.
     Слушая это, Диана увидела, что агроробот снова изготовился  стрелять.
Она навела на него свой прицел на случай, если бой возобновится.
     - Джаррет Махони, это говорит полковник Эйден Прайд. Прошу  подняться
на городскую стену для продолжения переговоров.
     Пришлось довольно долго ждать, когда наконец на развороченной  секции
городской стены появилась фигура Джаррета Махони. Его голова  теперь  была
обвязана чем-то вроде  пропитанного  потом  цветного  платка,  а  мясистое
красное лицо перепачкано грязью.
     - Джаррет  Махони,  наше  предложение  простое.  Вы  отпускаете  всех
заложников  -  как  своих  сограждан,  так  клановцев   и   представителей
Ком-Гвардии. Вы также сдаете все оружие и амуницию. От себя могу  обещать,
что ни ты, ни твои товарищи-мятежники впоследствии не пострадают. Не будет
ни арестов, ни наказаний.
     Джаррет Махони поднял к губам мегафон.
     - И никаких связанных, - проговорил он. - Ни в Випорте,  ни  в  любом
другом месте на Куорелле.
     - Я не уполномочен изменять политику кланов.  Быть  связанным  -  это
честь для каждого из вас!
     - Ну и идите к черту, кровопийцы! Сукины дети!
     Диана  открыла  рот.  Она  была  чуть  ли  не  в  шоке.  Воины  редко
сквернословили, а когда  это  делали,  то  обычно  не  выходили  за  рамки
эпитетов вроде вольняги или на худой конец таких слов, как  "подонки",  то
есть ругательств, которые имели отношение  к  процессу  рождения.  Выкрики
Джаррета Махони могли вызвать отвращение  у  любого  представителя  клана,
независимо от того, кем он родился, истинным или свободным.
     Вождь мятежников неожиданно скрылся за стеной, после  чего  агроробот
опять открыл огонь. На этот раз  лазерные  лучи  попали  в  мертвую  точку
"Боевого Орла".  Машина  слегка  качнулась,  но  осталась  в  вертикальном
положении.
     Диана ожидала приказа стереть  Випорт  в  порошок,  но  эфир  молчал.
Наконец по общему каналу проскрипел голос Джоанны.
     - Нам приказано убираться, - зло сообщила она и с горечью добавила: -
Отправляемся в лес в организованном порядке. Перегруппируемся  в  двадцати
пяти метрах отсюда.
     Диану это взбесило.
     - Торгаш, об®ясни мне, что здесь происходит?
     -  Вероятно,  стратегическое  отступление.  Может,   скоро   прибудет
подкрепление для нашей защиты.  Все  делается  в  соответствии  с  планом.
Н-да... Думаю, что так.
     - Кланам не пристало отступать перед аборигенами. Как  Джоанна  могла
отдать приказ к отступлению?
     - Неужели ты не слышала, Диана? Не она  приказала  отступать,  а  наш
полковник. Он наблюдает за всем с высоты командного пункта и  ведет  себя,
по-моему, вполне разумно.
     - У него, должно быть, на это есть какая-нибудь  причина.  Я  имею  в
виду, серьезная причина, продиктованная военными соображениями, -  сказала
вслух Диана.
     Но мысленно она уговаривала себя:  "Он  мой  отец  и  не  может  быть
трусом".
     - Полагаю, он защищает жизни заложников.
     - В твоих словах нет уверенности. Торгаш.
     - Да. К несчастью, в числе заложников есть люди из Ком-Гвардии, а это
не то что клановцы. Воины клана гордились  бы  возможностью  погибнуть  за
правое дело. А другие, местные, почему мы должны заботиться об их жизнях?
     - Не знаю. Торгаш. Я просто пошла бы в  атаку  и  сровняла  Випорт  с
землей. Это могло послужить наглядным примером для  других.  Заложники  не
так важны. Не стоит позволять таким подонкам, как этот Джаррет Махони, нас
шантажировать. Уничтожить бы всех заложников вместе с  мятежниками,  и,  я
думаю, нам никогда больше не придется иметь дело с подобной дрянью.
     - Интересная теория, Диана.
     - Но ты сомневаешься в ней?
     - Да, знаешь, я не такой кровожадный, как ты.
     - Вот почему именно я заслужила "Грифона".
     - Я знаю твое мнение по этому поводу.
     Они прошли мимо ряда деревьев на краю леса и последовали за  "Бешеным
Псом" Джоанны к месту сбора.
     "Здесь должен быть какой-то подвох, - думала Диана, - какой-то  трюк,
который придумал мой отец.  Конечно  же,  это  просто  отсрочка,  он  явно
готовит новый, измененный план наступления. По всей  видимости,  это  так.
Нет  причин  сомневаться  в  его  смелости!  Отец  уничтожит  Випорт.  Это
единственный способ овладеть ситуацией,  и  он  справится  с  поставленной
задачей".
     Обдумывая действия Эйдена Прайда,  своего  командира  и  отца,  Диана
пыталась отмахнуться от возникших внезапно сомнений, а она их  ненавидела.
Во всей Вселенной у нее  был  один-единственный  отец.  Знал  Прайд  о  ее
существовании или нет, он являлся ее отцом - человеком,  о  котором  Диана
так часто мечтала, который никогда не уходил из ее мыслей.



        9

     Диана вдруг услышала шум приближающегося вертолета Ком-Гвардии. Когда
он пролетал над лесом, от его пронзительного  грохота  задрожали  ветки  и
листья. Ее "Грифон" стоял как раз на краю  опушки,  поскольку  Джоанна  по
приказу из командного центра назначила девушку в дозор.  Со  своего  места
Диана наблюдала, как огромная машина садилась на  землю  перед  городскими
стенами, и сразу  вслед  за  этим  над  стеной  осажденного  города  вновь
показалась голова Джаррета Махони.
     Со стороны леса в вертолете открылись два люка, и из них вышли  двое:
высокая женщина с широкими плечами и мощными бедрами (если бы  не  эмблема
Ком-Гвардии на белом комбинезоне, Диана приняла бы ее за одного из  воинов
клана, хотя та двигалась чуть неуклюже),  а  второй  фигурой  оказался  ее
отец, Эйден Прайд, одетый в простую зеленую полевую униформу,  на  которой
едва можно было различить знаки его воинского звания.
     Джоанна уже передала, что для ведения переговоров  прибудут  люди  из
командного центра,  но  даже  столь  резкую  и  самоуверенную  престарелую
воительницу, как Джоанна, несказанно удивило бы, что на переговоры с  этим
сбродом явился сам Эйден Прайд.
     Едва   коснувшись   ногами   земли,   полковник   принялся   тревожно
осматриваться. Он кивнул в сторону Дианы, и та подумала,  что  он,  должно
быть, заметил ее "Грифона", укрывшегося в лесу. С  неизвестным  ей  доселе
волнением она  изучала  его  лицо,  надеясь,  что  это  поможет  разрешить
сомнения, которые мучили девушку с  начала  осады  Випорта.  Но  внешность
Эйдена Прайда не давала повода для разгадки.