пепла, только  на
этот раз шанс был дан Диане.
     Но все, что Эйден Прайд знал, сводилось к  одной-единственной  мысли:
он  был  доволен  спасением  Дианы.  И  этого  достаточно.   Времени   для
размышлений о чем-то постороннем просто не оставалось.
     Когда серия ракет рванула  в  правой  "ноге"  "Матерого  Волка",  тот
слегка накренился. Эйден попытался двинуть левую "ногу" боевого робота, но
она не пошевелилась.  Что  за  невезение!  Ведь  теперь  он  приговорен  к
неподвижности. Хотел  бы  он  хотя  бы  знать,  сколько  у  него  осталось
боеприпасов.
     - Справа, Эйден Прайд,  на  пятнадцать  градусов,  -  произнес  Каэль
Першоу. Эйден выстрелил.
     - Хорошо! Попадание в "голову". Он лежит. Это был  "Стрелок".  Теперь
на двадцать  пять  градусов  в  противоположную  сторону.  Ракетный  залп!
Хорошо. Прямое попадание. Ты попал одному в торс, а другому чуть ли  не  в
кабину. Я думаю, они упадут.
     Вдруг по Эйдену прошла, словно волна, горячая судорога.  Установки  в
правой руке опустели. Теперь - в левой. Полковник остался  без  ракет.  От
еще одного  попадания  в  левую  "ногу"  "Матерый  Волк",  казалось,  весь
содрогнулся. Но не упал.
     Голос Каэля Першоу исчез. Эйден обнаружил, что малый  лазер  слева  в
торсе еще работает. Он продолжал стрелять. За стеклом  произошла  огромная
вспышка. Кого-то он подбил.
     Он никак не мог выйти из этого боя живым. Его опять окутывало  пламя.
Еще раз в его жизни. От этой мысли Эйден засмеялся. Выстрелив вслепую,  он
засмеялся  опять,  когда  почувствовал,  как   земля   под   его   машиной
содрогнулась от взорвавшегося поблизости ком-гвардейского боевого  робота.
Еще один выстрел - и еще один подбитый.
     Его смерть не может быть страшной, думал Эйден Прайд.  Ведь  он,  как
сказала Марта, и есть птица Феникс?



        ЭПИЛОГ

     - Джоанна, зачем ты рассказала отцу обо мне всю правду?
     - Не знаю. Не хотелось упускать подходящий момент.  Наверное,  я  так
постарела, что растеряла часть своей былой рассудительности.
     - Я о тебе иного мнения. В эти слова трудно поверить, судя  по  тому,
как ты вышколила Соколиную Стражу, с каким умением и  четкостью  управляла
подразделением в боях на Токайдо.
     - Я выполняла свой воинский долг. Не более того.
     - Нет, намного больше.  Сколько  благодарностей  от  командования  ты
получила?
     - Не имеет значения. Мы проиграли битву,  разве  не  так?  Теперь  мы
должны принять позорное пятнадцатилетнее перемирие, выполняя функции всего
лишь оккупационных войск на уже отвоеванных нами  планетах.  Вместо  того,
чтобы победоносно наступать на Терру.
     - Все верно, но Соколиная Стража отличилась на Токайдо.
     - Ты хочешь сказать: погибла?
     - Да. Но никто не  возьмется  утверждать,  что  Клан  Кречета  дрался
плохо.  Кроме  Клана  Волка  и  Клана  Медведя,  все  остальные  потерпели
поражение. Мы же сумели, по крайней мере, сыграть вничью.
     - Ничья - это то же  самое,  что  и  поражение.  Особенно  для  Клана
Кречета. Не забывай, что Клан Волка вышел из бойни с меньшими потерями.  Я
сейчас в отвратительном настроении. Меня опять разжаловали в звеньевые.
     - А как же те почести, которых удостоился мой отец?
     На мгновение Джоанна сделала паузу.
     - Да, - наконец проговорила она.  -  Они  впечатляют.  Действительно,
впечатляют.


     Диану, Джоанну, Жеребца и других уцелевших воинов из Соколиной Стражи
отправили на Железную Твердыню, планету Клана Кречета. Так ничего толком и
не узнав о причинах разногласий среди старших офицеров, воины с удивлением
приняли помпезную встречу на Железной  Твердыне  и  всевозможные  почести,
которые им оказали. На торжественной церемонии  они  ошеломленно  слушали,
как  превозносились  подвиги  Соколиной   Стражи.   Оказывается,   ведомая
могущественным полковником Эйденом  Прайдом,  Соколиная  Стража  настолько
отличилась в кампании на Токайдо, что деяние это заняло  теперь  достойное
место в истории кланов и даже было занесено в строки священного  Предания.
Хотя название Туаткросс официально ни разу не упомянулось, было ясно,  что
позор Большого Шрама смыт окончательно.
     После церемонии приветствия состоялся еще более торжественный ритуал.
Воинов Соколиной Стражи собрали в огромном здании,  отдельно  стоявшем  на
побережье. Прибрежный песок буквально сверкал  белизной  в  лучах  жаркого
солнца. Сверкающие искры и блики  света,  казалось,  смыли  границу  между
водой и берегом.
     Внушительного вида  здание  протянулось  от  одного  конца  пляжа  до
другого. И выглядело так, будто неведомый скульптор высек его  из  цельной
скалы. Оно все утопало  в  зелени.  Высокие  деревья  с  тяжелой,  крупной
листвой обступили строение со всех сторон. Когда воины только подлетали на
флайере к зданию, Диана заметила среди деревьев красочный садик.
     - Что это за место? - спросила она Жеребца,  когда  они  остановились
перед  толстыми  серыми  металлическими   дверями.   Диана   с   интересом
разглядывала  множество  странных  незнакомых  символов,   высеченных   на
металле.
     - Это центральный генный пул. Здесь, в  огромных  подземных  подвалах
хранятся гены воинов Клана Кречета. Каста ученых хлопочет  о  них  день  и
ночь.
     - Слушай, Жеребец, куда это подевался твой жаргон? Ты, наверное, сбит
с толку. Это правда?
     Сначала Жеребец только пожал плечами, но потом, поразмыслив, ответил:
     - Не знаю. У меня такое чувство,  что  я  зря  сюда  притащился.  Это
запретная зона.
     Диана нахмурилась.
     - Запретная зона? Что это значит?
     - Диана, мы вольнорожденные. Забыть этого никто  из  нас  не  сможет,
даже если очень захочет. Вернорожденные ходят среди нас, словно они  боги.
Когда надо, то бывают снисходительными, а так обычно норовят  с®ездить  по
морде. В этом, конечно, есть изрядная доля сволочизма. Но условия  диктуют
они, и нам, вольнягам, приходится приспосабливаться. Особенно если  кто-то
из нас хочет называться воином. Тут уж ничего не изменишь, хоть лопни.
     - А я ничего и не хочу менять. И вполне всем довольна.
     - Довольна? Вот дурацкое слово. Впрочем, ты прекрасно вписываешься  в
отведенную тебе роль. Почти так же, как  и  я.  Но  мы  никогда  не  будем
богами. Таков закон клана.
     -  Я  не  собираюсь  быть  богом.  Вся  эта  возня   с   генетическим
наследством, драки за Родовое Имя, Испытания Чести - нет, слишком сложно и
обременительно. Я предпочитаю просто забраться в кабину боевого  робота  и
выполнить очередное задание. Вот и все, что мне нужно.
     Жеребец насмешливо улыбнулся.
     - Ты молода. И удачлива. У тебя еще все впереди, так что  обольщаться
не  стоит.   Ты   испытаешь   на   своей   шкуре   все   прелести   службы
вольнорожденного. То, что испытал я. И твой отец, когда  жил  под  личиной
вольняги.
     - Как ты узнал, что он мой отец? Как? Джоанна тебе проболталась?
     Бородатый воин состроил презрительную мину.
     - Отнюдь! Джоанна не в состоянии доверить мне даже свои грязные носки
на хранение. А тут тайна родства! Нет! Все гораздо проще. Когда ты впервые
попалась мне на глаза, я сразу заметил ваше  сходство.  Будто  видел  чуть
смазанный рисунок.
     - Ты ничего ему не сказал?
     - Нет. Если б он захотел узнать, то узнал бы.
     - Наверное, надо поблагодарить тебя? Спасибо! А  что  это  за  место.
Жеребец? Ты его опасаешься? Или оно  смущает  тебя?  Может,  из-за  своего
происхождения? Но ведь это просто генное хранилище.
     - Это место, откуда выходят вернорожденные.  Удивительное,  волшебное
место. Неважно, ученые ли создают совершенных,  как  они  думают,  воинов,
перемешивая в корыте гены, или нет. Все начинается с волшебства.  Сущности
двух воинов смешиваются в волшебном кувшине волшебной  палочкой,  а  потом
оттуда выскакивает будущий вернорожденный. Я обычный  воин-вольняга,  могу
быть грубым и жестоким, у меня слишком толстая шкура. Вряд ли ее  прошибет
такая глупость, как волшебство. Но когда  я  гляжу  на  это  здание,  меня
пробирает озноб. И это неспроста. Тут есть  какая-то  закавыка.  Наверное,
так себя чувствовали бандюги и  солдаты  в  далекой  древности,  заходя  в
церковь на Терре. В  тот  величественный  средневековый  храм,  украшенный
высокими шпилями, изображениями животных,  припавших  на  задние  лапы  от
страха,  святыми  в  золоченых  митрах  и  ризах,  с  рядами  узких  окон,
освещающих хоры, куда постоянно влетают и вылетают птицы. У древнего храма
тоже есть свое  волшебство,  заставляющее  трепетать  самого  закоренелого
разбойника. А у генного пула - свое.  Слушай,  я  еще  не  заморочил  тебе
голову, Диана?
     - Не  знаю.  Иногда  ты  говоришь  такие  странные  вещи,  что  можно
подумать, будто это вещает кто-то другой.
     - По правде говоря, так оно и есть.
     - Ну вот, опять то же самое!
     - Я покажу  тебе  кое-что  после  церемонии,  -  проговорил  Жеребец,
таинственно улыбаясь.
     И он сдержал свое слово. Жеребец показал Диане древние бумажные книги
- потайную библиотеку, которую  Эйден  повсюду  таскал  с  собой.  Жеребец
рассказал, как они с Эйденом старались выкроить хоть  полчаса  от  службы,
чтобы почитать, тайком обсуждая прочитанное,  в  основном  по  ночам.  Они
опасались, что их кто-нибудь поймает за таким странным  занятием.  Жеребец
поведал о всех условиях Эйдена, об изощренных способах прятать  библиотеку
во время боевого похода, десанта или переброски подразделения.
     - Эти тома полны тайн, которые приводят в трепет,  Диана.  Твой  отец
часто говорил, что не понимает этих книг до  конца,  особенно  причудливые
социальные обычаи, например родительство.
     Диана пролистала  несколько  страниц,  посмотрев  одну  книгу,  затем
другую, затем еще одну, наверное, для того, чтобы просто  подержать  их  в
руках.
     -  Я  не   могу   понять   отдельные   слова,   а   некоторые   имена
труднопроизносимы. Но ты прав. Жеребец.  Они  производят  впечатление.  Ты
дашь мне их почитать?
     - Библиотека принадлежала твоему отцу. Теперь она твоя, Диана. Теперь
ты можешь заняться утомительной работой по перевозке ее с места на  место.
Я счастлив, что могу освободиться от этой обязанности.
     Не зная, что и ответить, Диана промолчала. Потом она присела и  взяла
в руки одну из книг. Диана принялась читать, пытаясь докопаться до  смысла
описываемых в ней событий. Когда же спустя некоторое время подняла голову,
то увидела, что Жеребец уже ушел.


     Джоанна   вошла   в   генный   центр,   облаченная   в   великолепную
церемониальную   мантию,    украшенную    разноцветными    перьями.    Она
присоединилась к Диане и Жеребцу, которые по такому случаю  тоже  натянули
парадную форму.
     - Я вижу, тебя повысили в звании, - заметила она Жеребцу.
     Тот только кивнул в ответ.
     - Командир звена Жеребец, - проговорила Джоанна с сарказмом. -  Тьфу!
Язык сломаешь, пока произнесешь. Да, честно говоря, и желания большого нет
это делать. Тем более если припомнить кое-какие давнишние дела.
     - Вообще-то я жду нового назначения.
     - Будем надеяться. Еще пару лет  назад  я  не  поверила  бы,  что  мы
когда-нибудь окажемся равными по званию.
     - Не вижу большого повода для огорчений. Думаю,  что  кое-кто  просто
погорячился, когда отнял у тебя звание, добытое на поле боя.  После  твоих
доблестных...
     - Заткнись, звеньевой! Я все еще офицер, и этого  вполне  достаточно,
чтобы с®ездить тебе в морду!
     Вдруг  великолепные  двери  генного   центра   открылись,   и   воины
направились внутрь. Их повели по длинному, едва освещенному коридору.  Это
показалось Диане  очень  странным.  После  богато  украшенного  входа  она
ожидала увидеть внутри то же великолепие.
     На огромной платформе  группа  спустилась  вниз,  в  недра  священной
обители. Платформа остановилась. Стены  неуловимо  скользнули  в  стороны,
открывая взору такое зрелище, от которого даже у  таких  воинов-ветеранов,
как Джоанна, перехватило дыхание.
     Они стояли в огромном зале, настолько громадном, что стены, казалось,
разделяли километры. Но Соколиную Стражу поразили не стены. Что привело их
в изумление, так это толпа, заполнившая весь зал.
     Подавив нахлынувшее смятение и оглядевшись как следует, Диана поняла,
что здесь присутствовали почти  все  воины-кровники  Клана  Кречета.  Пока
охранники вели Соколиную Стражу от платформы к массивному столу  в  центре
зала,  аудитория,  если  ее  можно  так  назвать,  хранила   торжественное
молчание. За столом уже сидело  несколько  человек.  Диана  заметила  свою
мать, Пери, стоявшую около стола в группе ученых.  Как  и  остальные,  она
была одета в  ниспадающую  волнами  белую  мантию  с  черным  кантом.  Это
церемониальная одежда, обязательная для всех из  касты  ученых.  Диана  не
слишком удивилась, увидев мать здесь, в генном центре, однако  ей  все  же
стало любопытно, зачем Пери пригласили на этот церемониал, да еще в  таком
торжественном наряде.
     Джоанна  шагнула  к  столу.  Она  пристально  разглядывала  человека,
показавшегося ей определенно знакомым. Мужчина был  лысым.  Черты  грубые,
будто вырезанные из старого дерева. Лицо  иссечено  безобразными  шрамами.
Одет в толстую робу.
     - Кочевник, - спросила Джоанна, - это ты?
     - О, я гляжу, что глаз у тебя так же  востер,  Джоанна.  Для  старухи
чересчур роскошно.
     - То же хамство и тот же сарказм. Это может быть только Кочевник. Мне
сказали, что ты погиб.
     - Почти. Только наполовину. Факты, как говорится, на лице.  Рожу  мне
расковыряло изрядно. Несколько дней пришлось  поваляться  под  завалом  из
балок. Ладно, сейчас  не  время.  Потом  все  расскажу.  Сейчас,  кажется,
начинается церемония.
     Воины  Соколиной  Стражи  заняли  места  за  столом.   Однако   сесть
предложили только тем, кто сражался на Токайдо. Остальным пришлось  стоять
всю церемонию, хотя среди них были только отважные и умелые бойцы.
     С первых  же  мгновений  ритуала  Соколиную  Стражу  опять  принялись
восхвалять за проявленное мужество и героизм  на  Перекрестке  Робина,  за
успешные действия в Эйлале, за  решительность  и  твердость  при  создании
заслона для удачного  отступления  основных  сил  Клана  Кречета  с  плато
Презно. Многие присутствующие поднимались с  мест  и  громко,  так,  чтобы
слышали все, выражали искреннее восхищение действиями этого подразделения.
Если у кого-то еще оставались сомнения в отваге воинов  Соколиной  Стражи,
то они, несомненно, рассеялись во время этих речей.
     Затем вышла вперед Марта Прайд.
     - Мне оказали честь быть Хранителем  Закона  Дома  Прайдов.  Особенно
лестно для меня провести для офицеров Клана Кречета обряд, один  из  самых
значительных в традиции клана. Неистовая храбрость - это высочайшая оценка
для любого воина. Но иногда бойцы могут превзойти даже самый, казалось бы,
высокий показатель. Такие воины заслуживают особой награды и  специального
места в истории клана.
     - Сайла, - прошептали несколько воинов, сидевших  на  нижних  ярусах.
Другие эхом ответили им, и будто волна прокатилась по огромному залу.  Все
собравшиеся произнесли одновременно: "Сайла". Хор голосов был  глубоким  и
сильным.
     - Таким воином являлся полковник Эйден Прайд.
     Диана украдкой взглянула на Джоанну.  Лицо  женщины-воина  оставалось
бесстрастным. Насколько Диана знала, лишь Джоанна, Пери, а  теперь  еще  и
Жеребец были единственными в этом огромном зале, кому  известно,  что  она
дочь Эйдена Прайда. Какая невероятная удача, подумала  Диана,  попасть  на
эту церемонию.  Пусть  даже  случайно,  пусть  даже  в  качестве  простого
водителя боевого робота из Соколиной Стражи.
     Пока Марта торжественно  перечисляла  деяния  Эйдена  Прайда  (только
героические, ни одного позорного эпизода), Диана  переживала  целую  гамму
чувств. Она раскаивалась в том, что упустила шанс поближе познакомиться  с
отцом. Искренне сожалела, что провалилась  в  беспамятство  именно  в  тот
момент, когда отец наконец узнал, что она его дочь. Прайд сражался,  чтобы
защитить, спасти ее. Но к тому времени, как Диана полностью пришла в себя,
он уже погиб.
     Эйден Прайд уничтожил столько вражеских машин, что, наверное,  точное
их число вряд ли будет записано в его кодексе. Втайне  радуясь  тому,  что
отец достиг зенита высшей славы, Диана в то же время  горько  жалела,  что
так и не увидела отцовского лица после того, как он узнал о  существовании
дочери. Жалела, что не поговорила с ним, не рассказала о безумных  детских
фантазиях, об играх, где отцу отводилось особое место. Диана поделилась бы
с  ним  самым  сокровенным.  Однако  быть   сентиментальным   -   это   не
по-клановски. А Диана хотела свято соблюдать традиции клана.  Она  никогда
особенно не надеялась, что Эйден примет ее как своего  отпрыска.  В  конце
концов, это расходилось с клановым образом жизни. Просто ей  так  хотелось
хоть разок поговорить с отцом.
     - И наконец, - продолжала тем временем  Хранитель  Клятвы,  -  именно
лидерство Эйдена  Прайда  удержало  Клан  Кречета  от  полного  поражения.
Предводительствуемые им  воины  Соколиной  Стражи  мужественно  сдерживали
натиск гвардейцев. Благодаря тому что  Эйден  Прайд  и  его  подразделение
уничтожили огромное количество боевой техники Ком-Гвардии, Клан Кречета не
проиграл битву, а закончил ее вничью. За одно это  деяние  он  заслуживает
всех почестей, которые мы только можем ему воздать.
     - Сайла! - откликнулись собравшиеся в зале воины.
     - С одобрения Хана Чистоу и при единогласном  голосовании  на  Совете
Клана Наследие Доблести Эйдена  Прайда  даст  жизнь  следующему  поколению
воинов Клана Кречета.
     Диана изумилась этой новости. Даже обычно бесстрастная, хладнокровная
Джоанна чуть  вздрогнула  от  удивления.  Чаще  всего  Наследие  Доблести,
образчик генов, взятый у погибшего  воина,  хранился  годами,  прежде  чем
включался в активный генофонд... если вообще включался.
     - Ты хоть представляешь, что это за почесть? - наклонившись к  Диане,
шепотом спросила Джоанна.
     - Не совсем.
     -  Гены  Эйдена  Прайда  войдут  в  активный  генофонд   сразу,   без
традиционного ожидания специального решения. Это самая высокая  честь  для
воина клана.
     Марта  Прайд  подняла  правую  руку  и  жестом  указала   на   панель
управления, находившуюся на возвышении рядом с черной плоскостью стены.  К
пульту подошел тех и нажал несколько кнопок. Со скрипом часть стены начала
подниматься. В открывшемся проходе стояли воины  почетного  караула,  а  в
середине - невысокая женщина в одеянии  касты  ученых.  Вид  этой  старухи
шокировал Диану. С тех пор как  она  покинула  родной  поселок,  Диане  не
приходилось встречать столь  старых  людей.  В  касте  воинов  даже  самые
видавшие виды ветераны выглядели в два раза моложе этой женщины.
     Старуха держала в руках маленький черный контейнер, который  покоился
на отрезе черной ткани. Верхнюю плоскость контейнера украшало  изображение
расправившего крылья Кречета. По краю черного  отреза  также  были  вышиты
соколиные головы.
     Медленным мерным шагом женщина вышла вперед, почетный караул следовал
чуть позади. Когда воины перестроились, то все собравшиеся в зале  увидели
еще одного человека. Он был одет вместо церемониального наряда  в  простую
форму рядового воина. Мундир идеально  выглажен,  украшен  многочисленными
медалями и нашивками.
     "Этот воин прослужил очень долго", - подумала Диана.
     Когда человек, прихрамывая, вышел на свет, оказалось,  что  его  лицо
скрывает полумаска. Диана вспомнила, что ей много раз приходилось  слышать
об этом странном воине.
     - Его имя Каэль Першоу. Он, должно  быть,  здесь  представляет  Хана.
Смотри, что он несет, - сказала Джоанна.
     В здоровой руке Каэль Першоу держал черную  кожаную  папку,  и  Диана
догадалась,  что  в  папке   наверняка   находятся   официальные   бумаги,
относящиеся к церемонии.
     - Он выгля