ые  преступления,  имел  смелость
притязать на Родовое Имя. Всего лишь за день до начала Испытания Крови  он
был вынужден вступить в неравную схватку с опытными воинами  клана,  чтобы
опротестовать  отказ  Совета  в  праве  бороться  за  Родовое  Имя.   Лишь
убедительной  победой  он  сумел  отклонить  это  решение.  Бесстрашие   и
тактическая смекалка помогли Эйдену доказать, что он истинный воин  и  его
притязания вполне оправданны. Но даже блестящая победа не избавила  Эйдена
от унизительных насмешек и оскорблений. Наконец ценой  невероятных  усилий
он обрел Родовое Имя. Он рискнул использовать такой отчаянный  прием,  что
никто из наблюдавших схватку не мог даже представить, каким образом  удача
будет за Эйденом. До последнего мгновения казалось, что Эйден  балансирует
на грани между жизнью и смертью.
     Но именно Эйден выдержал Испытание Крови до конца, отправив соперника
в небытие. Полковник Эйден Прайд помнил каждое мгновение  того  тревожного
времени, как будто все это произошло только вчера: вот он теряет  сознание
в кабине разбитого боевого робота; вот он  уже  в  госпитале  на  Железной
Твердыне. Обретя Родовое Имя, Эйден так надеялся на  то,  что  насмешки  и
издевательства прекратятся,  что  он  наконец  заслужит  должное  уважение
товарищей по оружию. Он восстановит силы после схватки  -  и  тогда...  но
нет!  Надежды  не  оправдались.  Воины   клана   продолжали   глядеть   на
новоиспеченного кровника все так же пренебрежительно и настороженно, как и
раньше. Даже официальная церемония прошла довольно скомканно и вяло,  мало
напоминая священный торжественный ритуал.
     "Наверное, - думал Эйден, - мне теперь никогда не отмыться от позора.
Неважно, через какие испытания мне придется  пройти,  сколько  сражений  я
выиграю или проиграю".
     Даже  будучи  воином  с  Родовым  Именем,  Эйден   получал   воинские
должности, которые были немногим лучше  тех,  на  что  может  рассчитывать
обычный вольняга. Спустя годы Эйден иногда прикидывал, усмехаясь про себя,
что он умудрился прослужить практически в  каждой  мало-мальски  известной
дыре Шаровидного Скопления, подвластного Империи Кланов.
     - Что, опять всякая дурь в голову лезет? - спросил  Жеребец  и  встал
рядом с Эйденом.
     Давным-давно Жеребец вместе с Эйденом  проходили  Аттестацию,  вместе
они принимали присягу. И с тех пор служили  неразлучно,  если  не  считать
двух-трех случаев, когда Эйден на короткое время покидал подразделение  по
служебным надобностям. Как только началось вторжение во Внутреннюю  Сферу,
Эйден добился разрешения на перевод Жеребца в новое место назначения и они
опять были вместе.  Некоторые  вернорожденные  офицеры  ворчали  по  этому
поводу,  поскольку  Жеребец  был  вольнягой  по  происхождению.  А  какому
вернорожденному воину, да еще командиру, понравится, что рядом с ним бок о
бок живет вольняга.
     - Многие считают, что у меня лицо, как у статуи. - Эйден улыбнулся. -
А ты так легко читаешь мои мысли?
     Жеребец  запустил  пятерню  в  свою  лохматую  бородищу.  Вольняги  в
большинстве из чувства противоречия  или  откровенного  протеста  выбирали
стиль одежды и  прическу,  которые  были  прямо  противоположны  вкусам  и
обычаям вернорожденных. Вернорожденные воины в основном чисто  брились,  а
если и носили бороду, то короткую и аккуратно  подстриженную.  Жеребец  же
развел  на  лице  такую  буйную  растительность,  что  издалека  напоминал
какого-то дикого зверя.
     - Мы тащимся по жизни черт знает сколько времени, и ты для  меня  как
читаная-перечитанная книга - раскрывай с любой страницы!
     Эйден так привык к разболтанной речи Жеребца, что  перестал  обращать
внимание на все его корявости и неточности. Вольнорожденные, словно бросая
вызов и напрашиваясь на неприятности, по поводу и без повода  предпочитали
из®ясняться на своем нелепом сленге.
     - И много книг ты успел прочитать, если не считать мою?
     - Да  уж  побольше,  чем  ты,  особенно  с  тех  пор,  как  заделался
полковником.
     Тут Жеребец был прав. В последнее время Эйден не часто  заглядывал  в
свою тайную библиотеку, в те древние  бумажные  книги,  которые  обнаружил
когда-то в  тайнике  на  Брайеновских  шахтах.  Он  тайком  сумел  вывезти
бесценный груз и всеми мыслимыми способами прятал это сокровище  от  не  в
меру  любопытных  глаз.  Эйден  не  расставался  с  книгами,  куда  бы  ни
забрасывала его судьба. Теперь, уже  будучи  в  чине  полковника,  он  мог
открыто, не таясь, их читать, но,  к  сожалению,  времени  практически  не
оставалось.
     - Ну, и что ты теперь собираешься делать? - спросил Жеребец, указывая
на развороченный боевой робот  Эйдена.  -  У  нас  в  резерве  больше  нет
"Разрушителя".
     В течение всего своего воинского  пути  Эйден  предпочитал  сражаться
исключительно на "Разрушителе". Ему нравилась подвижность  машины  данного
типа, возможность менять конфигурацию  вооружения,  он  ценил  способность
Разрушителя к прыжкам. Некоторые прозвали  его  прыг-болваном  за  резкие,
непредсказуемые скачки во время боя,  которые  проделывал  Эйден  в  своем
боевом роботе. Вряд ли нашелся  бы  воин,  умевший  атаковать,  выходя  из
высокого прыжка, так же, как Эйден Прайд.
     - Я возьму "Матерого Волка".
     - "Матерого Волка?" -  Жеребец  удивленно  поднял  брови.  -  Это  же
машина-убийца.
     - Не стоит так называть машину.
     - Тогда ему  подойдет  кличка  "Ходячая  Могила".  Так  его  прозвали
элементалы.
     - У наших элементалов уродливое чувство юмора.  Вполне  соответствует
их внешности. Я не вижу смысла приписывать человеческие  качества  боевому
роботу. Это просто механизм, не более того. В конце концов, не  так  уж  и
много воинов погибло, участвуя в боях на "Матером Волке".
     - Немного? "Ходячая Могила" прикончил больше воинов, чем...
     - Стоп! Не нужно статистики. Я знаю ее не  хуже  тебя.  Однако  воины
продолжают использовать "Матерого Волка", и причем достаточно успешно.
     - Ну да... успешно... Кто изувеченный теперь ходит, а  у  кого  крыша
поехала.
     - Ты, как всегда, преувеличиваешь. В любом случае я возьму  "Матерого
Волка", и прекратим этот разговор.
     На какое-то время собеседники замолчали и  просто  стояли,  наблюдая,
как техи суетятся вокруг "Разрушителя". Эйдену это напомнило одну  историю
из книги в потайной библиотеке. Речь шла о человеке,  попавшем  в  страну,
населенную странными существами - людьми,  но  такими  маленькими,  словно
муравьи.  Человечки  карабкались  по  огромному  телу  лежащего  на  земле
человека. Техи, конечно, по размеру гораздо больше книжных  лилипутов,  но
впечатление создавалось очень похожее.
     - О, дурья башка! - вдруг воскликнул Жеребец, опять запустив пальцы в
бороду. - Чуть совсем не забыл, зачем сюда приперся. Подкрепление, которое
мы запросили, скоро будет на орбите, рано утром десантируется к  нам.  Это
очень даже вовремя. Как раз бой закончился. Я хотел  спросить:  ты  будешь
встречать и инструктировать их сразу же, как они приземлятся?
     Эйден  вдруг  почувствовал  сильную  усталость,  все  мышцы  налились
свинцовой тяжестью; так всегда  случалось  после  долгого  яростного  боя.
Рухнуть бы сейчас на землю,  подобно  "Разрушителю",  заснуть  и  проспать
подряд дня два! Но он  командир,  и  непосредственные  обязанности  всегда
должны стоять на первом месте.  Даже  такая  рутина,  как  проверка  вновь
прибывающего пополнения.
     - Все в порядке, - сказал  Эйден,  расправив  плечи  и  гордо  подняв
голову. - Разбуди меня за два часа до их прибытия. Мне следует  произнести
перед ними непринужденно обнадеживающую речь.
     - Может, не надо? Наверное, это будет, как в твоих  книжках.  Но,  на
мой взгляд, все же как-то не по-клановски...
     - Да, ты прав. Это было бы не по-клановски. Кстати, есть какие-нибудь
конкретные сведения о личном составе подкрепления? Мне не мешало бы  знать
подробнее о новичках. А то...
     Эйден вдруг замолчал и недоуменно посмотрел на Жеребца.
     - С чего это ты рот открыл?
     - Мне иногда кажется, что ты  телепат.  Вот  так  запросто  берешь  и
читаешь мои мысли. Да, есть кое-что интересное.  И  тебе  стоит  знать  об
этом. Во-первых, в этой компании полно вольняг.
     Эйден пожал плечами.
     - С этим нет проблем. Мы с тобой  могли  бы  работать  экспертами  по
вольнорожденным.
     - Говоришь обо мне так, будто я только что родился.
     - Я забыл, извини.
     - Ладно, проехали. Но боюсь, что эти ребята принесут массу хлопот.  В
нашем соединении вернорожденные на дух вольняг не переносят.  А  это,  как
сам понимаешь, ничего, кроме мордобоя, не сулит. В зоне боевых действий мы
не можем допустить потерь личного состава из-за дурацких разборок.
     Эйден кивнул, а затем продолжил мысль Жеребца:
     - И если вернорожденные почувствуют, что я  поддерживаю  вольняг,  то
мне не избежать трений и кривотолков. Если я буду более  лоялен  к  другой
стороне, то возмутятся вольнорожденные. Ты сам, кстати, в первую  очередь.
Да, дилемма. Но надо попробовать решить ее.
     - Не сомневаюсь, у тебя получится, - хмыкнул Жеребец.  -  Вот  только
есть еще одна новость. Она менее приятна.
     Эйден на минуту умолк, будто утратил интерес к разговору. Взгляд  его
скользил по когда-то зеленому, а теперь опаленному сражением ландшафту: по
сожженным и изломанным деревьям, по вспоротой взрывами земле.
     - Ну, - наконец произнес он.
     - Оказывается, в рядах прибывающего резерва есть командир звена.  Это
женщина. Она бывалый, испытанный воин. И это хорошо. Загвоздка в том,  что
она из Соколиной Стражи. Им здорово вмазали по соплям  на  Большом  Шраме.
Все подразделение накрыло, она из тех немногих счастливчиков, кто уцелел в
бойне.
     - Я не подозревал, что тебя так сильно беспокоит вся эта канитель  по
поводу клановой чести и тому подобного.
     - Нет, конечно. Просто пытаюсь  представить,  как  большинство  наших
ветеранов встретит такой подарочек. Провал операции на Туаткроссе  резанул
по самолюбию воинов Клана  Кречета.  Так  или  иначе,  но  этот  звеньевой
ничего, кроме неприятностей, не принесет. Кстати, до заварухи  на  Большом
Шраме она была капитаном, но ее понизили в ранге до командира звена.
     - Да, Жеребец, теперь, наверное, я тебя понимаю. Этот воин - Дэзгрой,
то есть не кто иной, как хорошо известная нам Джоанна. Воут?
     - Ут.
     Эйден нахмурился. Черты лица его  стали  жестче,  в  глазах  мелькнул
недобрый огонек. Полковник Эйден Прайд вообще  так  редко  показывал  свои
эмоции, что даже упрямое выражение оживляло его лицо.
     -  Это  плохая  новость.  Жеребец,  -  задумчиво   произнес   он.   -
Действительно, очень плохая.



        2

     В   любой   драке   Диана   всегда   старалась   смутить   противника
угрожающе-зловещей  гримасой.  Этот  прием  она  выработала  давным-давно,
задолго до того как стала воином. Еще  будучи  ребенком,  она  придумывала
игры, где героем был ее отец -  грозный  воин.  Девочка  представляла  его
именно таким,  как  рассказывала  мать.  Тут  уж  никак  не  обойтись  без
воинственного вида. Диана всегда выбирала  роль  отца,  а  стулья,  столы,
кухонная посуда с успехом  заменяли  боевую  технику.  Когда  она  немного
подросла и окрепла, то с бойцовским кличем носилась по  улице  за  другими
ребятишками. Диана всегда побеждала, так как многие из ребят  не  обладали
ни свойственным ей честолюбием, ни - что особенно важно - упорством.
     Постепенно то, что  считалось  просто  игрой,  стало  мировоззрением.
Диана уже не могла представить себе ничего другого, кроме  жизни  в  касте
воинов. Пусть даже она не являлась вернорожденной. Все равно ее  судьба  -
стать воином клана. Благодаря этому страстному желанию девушка без особого
труда прошла кадетское обучение, преодолев  все  положенные  испытания  на
пути к высокому званию.  В  отличие  от  других  вольнорожденных  Диана  с
удивительной легкостью адаптировалась к своему низкому положению в  касте.
Она запросто игнорировала грубые насмешки, которыми частенько осыпали  ее.
Выражения типа грязный вольняга, столь оскорбительные  для  любого  воина,
практически не вызывали у нее желания схватиться с обидчиком.  Это  делало
ее немного не похожей на других вольнорожденных.
     В жизни у Дианы было две цели: стать Образцовым воином и найти  отца.
К первой она продвигалась  достаточно  успешно,  доказывая  обоснованность
притязаний. Что же касается второй, то Диана тешила себя надеждой, что  со
временем добьется и этого...
     Сейчас  она  стояла  в  боевой  стойке  напротив  другого  упрямца  -
вольнорожденного   в   наспех   устроенном   Круге    Равных.    Несколько
вернорожденных, только  что  присоединившихся  к  остальным  наблюдателям,
стоявшим за кромкой Круга, казалось, были удивлены, видя, как двое вольняг
медленно подбираются друг к другу. Они выкрикнули слова одобрения  сначала
одному, потом другому воину, подкрепив  их,  как  обычно,  оскорбительными
насмешками. И, как всегда, заметив их снисходительное презрение, Диана  не
позволила  себе  волноваться  из-за  подобной  глупости.  Будь  она   сама
вернорожденной и наблюдай за дракой двух вольняг, Диана произносила бы  те
же самые оскорбления.
     Соперник, коренастый, мускулистый воин по прозвищу Торгаш (эта кличка
прилепилась к нему благодаря его происхождению: он  был  сыном  торговца),
прорычал традиционное приветствие перед началом  поединка.  Торгаш  бросил
вызов за право быть водителем "Грифона".  Случилось  это  потому,  что  во
время длительного межзвездного  полета  по  трассе,  проделанного  воинами
Клана Кречета за время вторжения во Внутреннюю Сферу, постоянный  водитель
машины заболел. Стать водителем боевого робота в реальном  бою  предстояло
Диане, поскольку новый командир звена пред®явил претензии на ее  "Бешеного
Пса".
     Услышав о перемене боевых постов. Торгаш выступил  вперед  и  заявил,
что  его  опыт,  возраст  и  более  длинный  послужной  список  дают   ему
значительные   преимущества.   Поэтому   водить   "Грифона"   должен   он.
Действительно, Торгаш обладал завидной  доблестью  и  отвагой.  Диана  это
прекрасно знала. Но ведь она тоже была воином клана. И  не  смогла  просто
уступить и отойти. Они должны биться за эту боевую машину-робот.
     Новый командир настоял на том, чтобы противники сделали заявки  прямо
в Круге Равных. Диана немедленно срезала вызов Торгаша, заявив, что она не
встретит его иным оружием, кроме перчаток. Такая заявка  вызвала  восторг,
потому что высокая, стройная Диана отнюдь не выглядела грозным  соперником
коренастому амбалу Торгашу.
     Не успел отзвучать сигнал к  началу  поединка,  как  Торгаш  испустил
вопль, от которого, казалось, дрогнули стены шаттла, а затем, словно дикий
зверь, бросился на Диану. Он нанес два первых удара:  один  -  в  грудь  в
расчете вывести соперника из равновесия, а  второй  -  кулаком  по  скуле.
Диана отступила чуть назад,  уйдя  от  первого  удара  и  приняв  вскользь
другой. И почувствовала, как по лицу течет кровь. Ее ответный боевой  клич
желаемого эффекта не принес, противник даже бровью  не  повел.  Результат,
скорее, получился обратным, своего рода комичным.
     Джоанна с удовольствием наблюдала за  дракой  вольнорожденных  из  ее
нового звена. Хотя Джоанна ненавидела это  назначение,  годы  службы  чуть
укротили ее  буйный  норов,  и  она  сумела  принять  это  унижение  более
спокойно, чем смогла бы сделать это раньше.  Но  разжалование  в  чине  от
капитана до звеньевого  отнюдь  не  убавило  в  ней  прежней  ярости.  Это
напоминало ношение Черной Ленты - особого  позорного  знака,  принятого  в
касте воинов. Понижение  в  звании  приравнивалось  к  пожизненной  Черной
Ленте, ибо позор не считался смытым после какого-то  определенного  срока.
Разжалование - это гораздо страшнее Ленты. Шансы на  повторный  под®ем  по
служебной лестнице  у  Джоанны  были  почти  нулевыми.  Маловероятно,  что
когда-нибудь она вновь станет капитаном. Звание полковника  Джоанне  могло
разве только присниться.
     Так что ж еще могла делать Джоанна, кроме того, как просто  выполнять
поставленную задачу настолько хорошо, насколько это возможно?  По  крайней
мере, и в этом была  хоть  какая-то  крупица  воинской  чести,  если  тебе
поручают привести в надлежащую форму свору разнузданных  вольняг,  как,  к
примеру, эта команда, что тяжким грузом легла  теперь  на  плечи  Джоанны.
Подобно остальным клановым воинам,  Джоанна  всегда  оставалась  преданной
целям вторжения во  Внутреннюю  Сферу,  особенно  мечте  о  восстановлении
Звездной Лиги. Между кланами существовал священный,  нерушимый  договор  о
том, что они подавят и сместят зарвавшееся и деградирующее  правительство,
которое  столетиями  разрушало  Звездную  Лигу.  Это  было  Слово  Великих
Керенских, по которому жили воины кланов. По которому жила сама Джоанна...
     Что-то привлекало ее в воине Диане. Наверное, гордость, светившаяся в
глазах девушки, уверенные движения, независимая манера вести себя. Джоанна
вообще не могла полностью отрицать, что ей нравятся молодые воины.  Однако
для ее характера подобные чувства были  более  чем  странными,  и  Джоанна
ощущала себя не совсем уверенной в подобной ситуации.
     Пока соперники сходились, Джоанна поймала себя на том, что воин Диана
производит на нее некоторое впечатление.  В  древних  культурах,  где  так
любили всякий мусор, она смогла  бы  считаться  красивой.  Оливковая  кожа
молодой женщины была чуть более темной, и это придавало ей  оттенок  некой
загадочности, хотя пылающие яростью глаза под  сильно  изогнутыми  бровями
говорили  скорее  об  обратном  -  никакой  загадочности,  только  желание
сражаться и победить. В темных волосах  прятались  чуть  заметные  искорки
красных бликов,  прекрасно  гармонируя  с  темно-алыми  губами.  Маленький
недостаток - нос с горбинкой -  тем  не  менее  делал  ее  худощавое  лицо
поразительно эффектным.
     Джоанну удручало то, что другой воин, типичный омерзительный вольняга
по  прозвищу  Торгаш,   воспользовался   возможностями   своего   весового
преимущества, поскольку в Круге  все  равны.  Продолжая  жестоко  избивать
Диану, он постепенно оттеснял ее к краю и один раз  чуть  было  совсем  не
выбросил из Круга, что означало бы немедленное поражение  соперника.  Хотя
Диана все еще держалась  на  ногах  и  до  сих  пор  находилась  в  Круге,
казалось, она обречена: удары, которые девушка наносила  противнику,  мало
чем могли ей помочь.
     Один раз Джоанна чуть было  не  заорала  ей,  чтобы  та  использовала
правую ногу или  хотя  бы  попыталась  делать  удары  сильнее.  Но  вместо
контратак Диана, уклонившись от очередного  наскока  Торгаша,  прыгнула  в
сторону, потом в центр,  развернулась,  чтобы  встретить  уже  атакующего,
готового на убийство противника. Когда  же  тот,  молотя  во  все  стороны
кулаками, приблизился, Диана остановила его сильным ударом  в  переносицу.
Пока противник пытался восстановить равновесие, она провела второй  мощный
удар, наконец использовав  правую  руку.  Сверкнула  короткая  вспышка,  -
наверное, свет лампы отразился на коже перчатки.
     "Хороший удар, - подумала Джоанна, - хотя  вряд  ли  она  его  сильно
покалечила".
     Но глаза Торгаша вылезли из орбит,  затем  закатились,  и  он  рухнул
лицом вниз. Диана постояла над ним немного, отсчитывая  нужное  количество
секунд, а потом, об®явив себя победителем, не спеша подошла к  тому  месту
на краю Круга Равных, где стояла  Джоанна.  И  в  этот  момент  та  поняла
причину мгновенной вспышки света при ударе. Лицо Джоанны, до этого момента
холодно-безразличное, озарилось волной дикой ярости.
     Осторожно сняв перчатки,  Диана  шагнула  из  Круга  и  встала  перед
Джоанной, готовая получить в награду  "Грифон".  Этого  требовали  условия
состязания. Но вместо того  чтобы  произнести  ритуальные  слова,  Джоанна
выступила вп