ительности  будет
определять выбор: или это явится наградой для воинов на  Токайдо,  или  же
для того клана, который действительно первым ступит на Терру.  Для  воинов
Клана Кречета имеет важное значение то, что их предшественников на Токайдо
постигла неудача, независимо от того, знают они об этом или  нет.  Ягуары,
Удавы, Барсы - все они увязли. Я не вижу, чтобы кого-нибудь  из  них  ждал
успех. Только у Медведей намечено какое-то продвижение.
     У Клана Кречета имеется не только хороший шанс, чтобы  обрести  честь
стать ильКланом,  но  и  возможность  полностью  повернуть  ход  боя.  Хан
Вандерван Чистоу послал меня с дополнительными приказами. Ты и твои  воины
выходите из-под прямого управления командованием. Вы должны прорвать - или
обойти - любую оборону Ком-Гвардии, взять либо город Фатумис,  либо  город
Эйлал. Вы не обязаны  следовать  установленному  боевому  плану  и  можете
импровизировать. Ты готов к этому, Эйден Прайд?
     - Да.
     Першоу кивнул и повернулся к двери. Сейчас Эйден видел его полумаску.
Он был похож на марионетку без веревочек.
     В дверях Каэль Першоу сказал:
     - Когда-то я тебя ненавидел, Эйден Прайд. Теперь я восхищаюсь  тобой,
хотя не могу сказать, что одно заменило другое. Желаю хорошего  полета  на
Токайдо. Эти новые  приказы  как  раз  для  тебя.  Они  дадут  возможность
проявиться твоим способностям к импровизации.  Ты  даже  вправе  позволить
себе трюкачество, что так характерно для тебя. Я верю,  ты  все  выполнишь
хорошо.
     И до того как Эйден успел  что-то  ответить,  Каэль  Першоу  исчез  в
дверном проеме. Он опять вздрогнул. Несмотря на  всю  эту  похвалу,  после
визита Першоу он чувствовал себя как после визита Повелителя Смерти.
     Через несколько минут появился Жеребец. Он принес новость о том,  что
Соколиная Стража построена и ожидает своего командира в отсеке для  боевых
роботов.
     Войдя в отсек, Эйден увидел, что новоиспеченный капитан Джоанна ведет
перед шеренгами вытянувшихся в струнку воинов зажигательную речь. В глазах
многих воинов светилось возбуждение и ожидание; им не терпелось  забраться
в свои боевые роботы и немедленно познакомиться с ком-гвардейцами в бою.
     Эйден встал перед строем, чтобы сказать напутственное слово Соколиной
Страже:
     - Хан Чистоу верит в нас. Мы  должны  быть  достойны  этого  доверия.
Когда-то я слышал о древних терранских легендах, историях, в которых герой
должен  был  искупить  свою  неудачу.  И  в  каждой  легенде  он  обретает
искупление через  доблестные  деяния.  Теперь  Соколиная  Стража  получила
возможность искупить позор Туаткросса  и  стереть  пятна  позора  в  своих
кодексах. И это произойдет на поле боя Токайдо, куда мы скоро попадем.  Те
из нас, кто находится здесь просто по той причине, что стал старым воином,
могут вернуть себе молодость. Те  из  нас,  чьи  характеры  казались  всем
неклановскими, могут показать, что в конце концов  они  клановцы.  Кречеты
готовы, а мы лучшие из них, воут?
     - Ут, - почти в унисон проорали воины.
     Жеребец, стоявший рядом с Эйденом, наклонился к Джоанне.
     - Ты не заметила, - прошептал он, - он  упомянул  все  три  категории
воинов. У него, должно быть, один из самых необычных кодексов  в  клановой
истории. Его обвиняли в том, что  он  ведет  себя  неправильно  для  члена
клана.  И  он  достиг  возраста,  когда  воинов  считают  старыми  и   уже
бесполезными.
     Джоанна была старше Эйдена и сама  считалась  старым  воином.  Она  с
презрением взглянула на Жеребца.
     - Заткнись, воин. Говорит твой командир.
     Услышав такой дружный ответ своих воинов,  которые,  как  выяснилось,
просто рвались в бой, Эйден решил больше ничего  не  говорить.  Он  сделал
вывод, что его ставка оказалась правильной, и поэтому в дальнейших усилиях
не было необходимости.
     Церемония  закончилась  после  того,  как  Джоанна,   выполняя   роль
церемониймейстера части, провела ее через несколько традиционных ритуалов.
Эйден пошел на наблюдательный пост,  с  которого  он  мог  видеть  высадку
тринария "Альфа" на поверхность Токайдо с задачей обеспечить  безопасность
зоны посадки, чтобы шаттл смог отправить  на  поле  боя  остальных  воинов
Соколиной Стражи.


     Диана коснулась руки Эйдена Прайда.
     - Полковник, если многие находятся здесь потому, что  они  постарели,
повинны в неподчинении или  просто  являются  неудачниками,  то  почему  я
здесь? - спросила она. - Я молодой, преданный  и  хороший  клановый  воин.
Почему я здесь?
     Эйден чуть улыбнулся ей уголками губ. Наверное, из-за ее  сходства  с
Мартой, а может быть, из-за симпатии к такому  типу  воинов.  Странно,  но
полковник  Эйден  Прайд  чувствовал  привязанность  к  стоящей  перед  ним
девушке. Это было не сексуальное влечение, а  нечто  большее,  похожее  на
связь между ним и его старым другом Жеребцом.
     - Почему я здесь? - опять спросила она.
     - Потому что я хочу, чтобы ты была здесь, - ответил он и ушел.
     Диана посмотрела ему вслед. Эйден не мог знать, что  она  чувствовала
по отношению к нему ту же привязанность, что и он к  ней,  только  намного
сильнее. В  этот  момент  все  ее  сомнения  развеялись.  Она  чувствовала
привязанность к Эйдену Прайду.  Она  чувствовала  привязанность  к  своему
отцу!



        22

     Делая последний виток перед высадкой  десанта,  шаттл  Клана  Кречета
"Хищник" увеличил скорость. На его борту полковник Эйден Прайд  со  своего
наблюдательного поста обозревал планету, где должна была  решиться  судьба
возвращения кланов во Внутреннюю Сферу - планету Токайдо.
     На офицерских брифингах он  узнал,  что  Токайдо  первоначально  была
аграрным миром. С орбиты были видны  богатые  поля,  где  росли  различные
злаки, густые фруктовые сады и горные склоны, усеянные дикими ягодами. Вот
уж точно - ни кланы, ни Ком-Гвардия из-за голода битву не проиграют.
     "Хищник" перешел  из  залитой  солнцем  дневной  половины  Токайдо  в
другую, покрытую саваном ночи, где и  находилась  зона  высадки  Соколиной
Стражи. Метеорологические данные указывали  на  благоприятную  температуру
поверхности. Эйден  представил  себя  стоящим  на  одном  из  этих  полей,
обдуваемым легким ветерком, вдыхающим напоенный  зерном  воздух.  Какая-то
часть его мыслей была занята тем, что как, наверное, приятно  стряхнуть  с
себя военную рутину, чтобы найти мир и спокойствие в подобной пасторальной
жизни. Хотя он не проявлял ни малейшего интереса к работе  на  ферме,  эти
мечтания действовали на него умиротворяюще и были  наполнены  образами,  в
которых военная машина оставалась где-то далеко  и  совсем  не  пробуждала
никаких воспоминаний.
     Но Эйден не мог долго предаваться подобным грезам. Он знал, насколько
не приспособлен к подобному идиллическому существованию.  Когда  полковник
попытался представить,  как  он  занимается  дойкой  каких-либо  животных,
которые, может быть, живут на этой планете,  то  нарисованная  им  картина
показалась  настолько  абсурдной,  что  стремление   к   спокойной   жизни
моментально улетучилось.
     И почти в то же самое  мгновение,  когда  из  головы  Эйдена  исчезли
пасторальные мысли, к нему подошел Жеребец.
     - Командир шаттла рапортует о том, что  авангардный  тринарий  начнет
шлюзовые операции через две минуты. Тринарий Джоанны  рапортует,  что  они
обеспечили безопасность своего отсека и готовы к высадке.  Не  желаешь  ли
понаблюдать за спуском?
     - Я понаблюдаю за высадкой  тринария  Джоанны  -  она  сама  займется
оперативным  управлением  и  спуском  и  посадкой  "Хищника".  Почему   ты
улыбаешься, Жеребец?
     - Ты передаешь обязанности. Мне нравится это.
     - Когда становишься старше, то учишься.
     - Ты становишься старше, а потом умираешь. В  любом  случае  это  уже
громадное достижение.
     Эйден покачал головой.
     -  Мне  никогда  не  следовало  допускать  тебя  к  моим  книгам.  Ты
демонстрируешь опасную склонность к сарказму.
     Пока они разговаривали,  послышался  грохот,  от  которого  пришел  в
содрогание огромный корпус шаттла, - это боевые  роботы  тринария  Джоанны
отшлюзовались  от  корабля.  Эйден  наблюдал,  как  несколько  коконов   с
находившимися в них машинами и их водителями отделились от шаттла и  вошли
в атмосферу Токайдо. Спуск был красив, особенно в темноте. Полковник видел
небольшие вспышки, отделившиеся от мощного источника света  из-под  нижней
части "Хищника", так как главный двигатель все еще продолжал  работать,  -
это был тринарий "Альфа". Неподготовленный наблюдатель с поверхности мог и
ошибиться, приняв яркие вспышки работающих двигателей за огоньки мерцающих
звезд. Еще больше света  исходило  от  космических  истребителей,  которые
охраняли спускаемые отсеки. Примерно через минуту Эйден  потерял  из  виду
тринарий. А спустя десять минут Джоанна уже докладывала:
     - Тринарий "Альфа" Соколиной Стражи  приземлился,  сэр.  Безопасность
участка обеспечена, маяки расставлены. Жду ваших приказаний.
     Эйден почувствовал, как "Хищника" слегка тряхнуло, когда он  вошел  в
плотные нижние слои атмосферы Токайдо.
     - Капитан Джоанна, обеспечьте безопасность вокруг зоны посадки. После
того  как  "Хищник"  приземлится,  приказываю   наблюдать   за   выгрузкой
соединения. Соберите их в секторе VI-C, и я там к вам присоединюсь.
     -  Да,  сэр.  Звенья   "Браво"   и   "Чарли",   я   хочу   установить
трехкилометровое   безопасное   поле   вокруг   зоны   посадки.   "Браво",
приготовьтесь помогать высадке прибывающих боевых роботов. Скоро я передам
схему развертывания.
     Зная, что судьба посадки в  хороших  руках,  Эйден  приказал  Жеребцу
отправляться к своей машине и приготовиться к  высадке.  Сам  же  он  один
пошел к собственному боевому роботу.
     Войдя в грузовой отсек "Хищника", Эйден добрался до "Матерого Волка".
Он  придирчиво  осмотрел  машину,  на  мгновение  его  внимание  привлекло
изображение сокола с распростертыми крыльями.  Полковник  приказал,  чтобы
рисунок переделали, добавив люминесцентную  зелень  и  усилив  устрашающий
взгляд соколиных глаз. В  соответствии  с  его  распоряжением  телу  птицы
придали обтекаемую форму. В кривых острых когтях сокол  держал  сверкающий
серебряный меч. Точно такая же эмблема была вытеснена на форме всех воинов
Соколиной Стражи.
     Эйдену понравился новый вид рисунка. Легендарная  птица  возродилась,
подобно самой Соколиной  Страже.  Он  хотел,  чтобы  каждый  ком-гвардеец,
которому уготовано пасть в бою, унес с собой  в  могилу  образ  сокола.  И
чтобы выжившие потом рассказывали о фантастическом образе, поразившем их в
смертельной  битве.  Он  хотел,  чтобы  сокол  с  распростертыми  крыльями
олицетворял собой боевую славу. Полковник все больше и больше  уверялся  в
том, что Соколиная Стража покажет свою храбрость в бою,  который  был  уже
так близко.
     Эйден вспомнил, как Марта однажды  сравнивала  его  с  Фениксом.  Она
пыталась сказать, что Эйден, подобно мифической  птице,  сначала  падал  в
огонь неудач, а затем возрождался новым существом, сгорая только для того,
чтобы снова восстать из пепла.
     - Ты видишь, - говорила она, - та мифическая птица  имела  лишь  один
шанс восстать из пламени, но, кажется, ты,  феникс,  постоянно  падаешь  в
пламя и возрождаешься. Ты провалился в первом Испытании, затем превратился
в вольнорожденного и добился успеха. Ты получал ничтожные и оскорбительные
назначения, а затем доказал в битве, что многого стоишь.  Затем  ты  опять
стал фениксом, пройдя Испытание Крови. Кто знает, сколько раз  ты  сможешь
взлететь после этого мифического сожжения...
     Что бы она сказала  о  новом  возрождении  феникса?  Эйден  наверняка
узнает это, ибо Марта командовала одним из  соединений  Клана  Кречета  на
Токайдо.
     С этой мыслью он забрался в кабину "Матерого Волка", а затем отпустил
теха. Устроившись в кресле водителя,  он  поправил  на  голове  нейрошлем.
Затем проверил управление и, посмотрев через стекло купола на  затемненный
отсек для боевых роботов, где высились остальные машины Соколиной  Стражи,
Эйден почувствовал, что все в его жизни было правильно. И приносящий  всем
несчастье "Матерый Волк" не сможет предотвратить  еще  одного  возрождения
феникса.



        23

     Соколиная Стража развернулась перед наступлением на  широком,  ровном
поле, свободном от странных колючих растений,  покрывавших  большую  часть
плато Презно. Построение произвело на Эйдена большое  впечатление:  он  не
помнил, чтобы когда-нибудь видел такие правильные ряды боевых машин.  Хотя
смерть  Сэма  Мандейка  и  была  несчастьем  для  войска,  она  дала   ему
возможность перевести Джоанну  в  свое  подразделение,  как  ему  хотелось
сделать с момента принятия им  командования  Соколиной  Стражей.  То,  что
Джоанна сделала с новобранцами за ничтожно малое  время,  казалось  просто
чудом.
     Лишь  годы  спустя  Эйден  наконец  уяснил,   что   перераспределение
обязанностей - один из ключевых навыков для командира. Эта мысль заставила
его внутренне усмехнуться. Молодому Эйдену никогда не пришла бы  в  голову
даже мысль о том, чтобы поручить кому-нибудь другому вместо себя задание -
проводить обучение молодежи. Он все сделал бы сам и, вероятно, не  добился
большого успеха.  Джоанна,  которая  терпеть  не  могла  ни  смирения,  ни
дерзости в людях, впервые с нею встретившихся, сразу же  наводила  порядок
среди своих подчиненных. Она умела расшевелить  повидавших  многое  воинов
так же хорошо, как и кадетов.
     Эйден мысленно вернулся к своим давним кадетским дням. Сколько раз во
сне он с великой радостью убивал Джоанну, как только  она  подворачивалась
ему под руку. Джоанна никогда не сдавалась. Именно наилучших  кадетов  она
пинала больше всего и предназначала им самую бешеную брань.
     Звенья  на  боевых  машинах  построились  двумя  группами,   составив
авангард и мощный арьергард  для  предстоящего  боя.  Впереди  рассеянными
цепями и редкими рядами двигался тринарий "Дельта", куда входили и  боевые
роботы, и элементалы. За ними стояли колоннами звенья  "Браво"  и  "Чарли"
тринария "Альфа", звено "Квазар" тринария "Эхо", а оставшиеся  элементалы,
образовав  звено,  распределились  на  флангах  колонн.  Боевыми  роботами
тринария "Альфа" командовала капитан Джоанна. С  ними  были  также  четыре
боевых робота  командной  группы  Соколиной  Стражи  во  главе  с  Эйденом
Прайдом.  В  темноте  элементалы  походили  на  стебли  растений  у  "ног"
собравшихся боевых роботов. Итак, шестьдесят боевых  машин-роботов  и  сто
пятьдесят элементалов ожидали, когда Эйден отдаст приказ к выступлению.
     Об®екты атаки - города Эйлал и Фатумис. Эйлал  находился  примерно  в
двадцати километрах к северо-востоку, а Фатумис - в нескольких  километрах
к северо-западу от реки. Наступление планировалось начать  в  тот  момент,
когда будут готовы остальные подразделения Клана Кречета. Командный  центр
клана  планировал  прямое  продвижение  к  реке   Рилен,   где   ожидалось
столкновение с Ком-Гвардией. Там, за рекой, и  находились  города,  взятие
которых и должно было решить исход боя.
     На боевых картах и планах операция выглядела довольно простой, чем-то
вроде лобовой стычки, которую так  любили  кланы.  Эйден  знал,  что  силы
Внутренней Сферы подчас выигрывали  бой,  поскольку  применяли  стратегии,
построенные  на  обмане.   Такие   методы   воины   кланов   презирали   и
соответственно не брали их в  расчет.  Впрочем,  в  бою  за  Глорию  Эйден
применил ту же самую тактику наскока  и  отхода,  которую  клановые  воины
считали  бесчестной,  и   именно   благодаря   этому   победил.   Подобная
импровизация и убедила Хана Чистоу дать Эйдену  с  его  Соколиной  Стражей
свободу действий в предстоящей битве. Успехи  Эйдена  выделяли  его  среди
клановых командиров: он умел выигрывать даже тогда, когда силы  противника
оказывались неизмеримо превосходящими.
     Наступило  время  присоединиться  к  своему  подразделению.  Поправив
наушники и микрофон, он обратился к Джоанне.
     - Сменяю тебя, капитан, - произнес он.
     - Сэр, передача нарушена. Что-то вроде помех. Отрегулируй. Повтори!
     Эйден коснулся микрофона рукой и поправил нейрошлем.
     - Так лучше, капитан? Воут?
     - Ут. Трескотни больше нет.
     - Я беру на себя командование.
     - Слушаюсь, полковник.
     Эйден двинул вперед своего  "Матерого  Волка".  Или  он  ошибся,  или
уловил маленькую,  почти  незаметную  задержку  в  реакции  правой  "ноги"
боевого робота, когда нажал на педаль, чтобы направить машину к командному
ряду. Вероятно, просто показалось, решил он.
     Подойдя к "Бешеному Псу" Джоанны, он приказал всем вывести на главные
экраны своих машин изображение местности,  лежащей  между  их  позицией  и
рекой  Рилен.  Он  также  набрал  соответствующие  данные,  но  перед  ним
появилась карта тылов.
     - Что-то не так, полковник? - спросила Джоанна.
     - Должно быть, я ввел неправильный код.
     Он попробовал еще раз.
     - Вот теперь лучше.
     Пока он инструктировал подразделения, рассматривая боевые возможности
и выявляя места, угрожающие засадами, вся левая сторона экрана его  машины
вдруг замерцала в каком-то неправильном ритме. Эти искажения  не  помешали
брифингу, но смутили Эйдена.
     После брифинга Эйден начал обычную проверку всех  систем  управления.
Ничего необычного не происходило, пока не была  нажата  кнопка,  выводящая
изображение  о  состоянии  брони  на  дополнительный   экран.   У   Эйдена
перехватило дыхание, да так, что Джоанна, должно  быть,  услышала  это  по
линии связи.
     - Все в порядке, полковник?
     - Все, вот только мой дисплей говорит о том, что большая часть  брони
прострелена. По всей "груди"  сверкают  красные  огни.  Я  должен  был  бы
свалиться прямо сейчас. Проверю снова.
     Он еще раз коснулся кнопки, и на экране появилась другая  информация,
свидетельствующая о нормальном состоянии брони.
     - Все в порядке. Похоже, мой боевой робот еще функционирует.
     - Это "Матерый Волк", -  вмешался  Жеребец.  -  Роковая  жестянка.  Я
говорил тебе об этом.
     - Что там такое с машиной командира? - спросила Джоанна.
     Эйден не позволил Жеребцу распространяться о  легендах,  связанных  с
этой моделью боевого робота, которая за последние годы якобы  перекалечила
много водителей.
     - Все это суеверие, - отрывисто произнес он.  -  И  сейчас  не  время
рассказывать сказки и легенды. Любой боевой робот может  иметь  дефект,  а
это,  скорее  всего,  далее  и  не  дефект.  Я  немного  тороплюсь   из-за
предстоящего боя, вот и все: пальцы слишком  быстро  бегают  по  клавишам.
Техи проверили мою машину полностью и не нашли в ней ничего  неисправного.
В бою все будет в порядке. Теперь проверим экраны внутренних повреждений.
     Закончив проверку, на этот раз без заминки, Эйден  задался  вопросом:
неужели  в  этом  боевом  роботе  действительно  есть  какая-то  закавыка,
которая, по словам Жеребца, приносит несчастье? Впрочем, вряд ли на  свете
существует что-нибудь хуже того, что Эйдену пришлось перенести за всю свою
жизнь воина. Дефекты "Матерого Волка", если их  можно  было  так  назвать,
носили чисто механический  характер.  У  водителя  боевого  робота  всегда
имеется под рукой как аварийное управление, так и запасная часть.
     Глупо  придавать  дефектам  конструкции  "Матерого  Волка"   какое-то
сверх®естественное, зловещее значение. Боевые  машины  таковы,  какими  их
делает водитель. И Эйден готов был поклясться,  что  восстановит  контроль
над машиной, даже если она и собирается его убить. Но потом  он  вздрогнул
от такой мысли. Что за нелепая идея, будто боевой робот может  напасть  на
своего водителя. Нужно  освободиться  от  подобных  суеверий.  В  них  нет
смысла, особенно сейчас, когда ожидается важная битва.



        24

     На главном экране дрожало изображение города Эйлал, по