Роберт Торстон. Клан Кречета

---------------------------------------------------------------
   ъobert Thurston. Falcon Guard (1991) "BattleTech" #3
  "Боевые роботы" #3
   OCъ: HarryFan
---------------------------------------------------------------



        ПРОЛОГ

     В самых мрачных фантазиях капитан Джоанна видела  себя  или  насквозь
прошитой  разрывной  пулей,  или  испепеленной  в   боевом   роботе,   или
уничтоженной меткими выстрелами из  вражеской  машины.  В  особенно  диких
кошмарах ей виделось, как прямо в постели ее убьет подлый вольнорожденный,
или  растерзает  существо-кровосос  с  планеты,  на  которую  ее  забросит
космическая катастрофа, или, выскочив из кабины боевого робота,  не  успев
освободиться от строп кресла-катапульты,  она  утонет  в  глубоком  озере.
Когда-то Джоанна мечтала, что смерть к ней придет в  героическом  сражении
или даже во  время  Испытания  Крови,  где  в  жестоком  финальном  раунде
состязания за Имя Крови она встретит свой конец.
     Но теперь эти мечты поблекли, так как  Джоанна  была  уже  испытанным
воином. Она все еще оставалась водителем боевого  робота  как  воин  Клана
Кречета, но больше никто не поддержал бы ее участие в Испытании Крови. Без
выставления кандидатуры надежда оставалась лишь на избрание  для  принятия
участия в мясорубке, но до этого она никогда не унизится.  (Джоанна  знала
только одного воина, который в конце концов приобрел Имя Крови  через  эту
резню, и этот человек возглавлял список  людей,  которых  она  презирала.)
Сейчас все, на что она могла рассчитывать, - это кремация после  смерти  и
возвращение ее пепла в ту же  систему  искусственного  выращивания  плода,
которая способствовала  ее  появлению  на  свет.  Там  пепел  смешивают  с
амниотической жидкостью  искусственных  маток.  Без  Имени  Крови  капитан
Джоанна никогда не сможет достичь заветной цели  всех  клановых  воинов  -
включения своих генов в священный генофонд клана.  Джоанне  сложнее  всего
оказалось расстаться с этой мечтой даже после того, как  она  поняла,  что
никогда не добьется Имени Крови. И  с  некоторого  времени  к  ее  мрачным
фантазиям добавилась еще  одна,  самая  ужасная  -  смерть  в  постели  от
какой-нибудь болезни или просто от старости. Из всех видов смерти, которые
она  могла   себе   представить,   именно   этот   казался   ей   наиболее
отвратительным.
     Но даже в самом горячечном бреду Джоанна не могла  себе  представить,
что будет заживо похоронена, просто поймана в капкан кабины  собственного,
погребенного под тоннами камней и земли боевого робота.
     Вот уже девять месяцев продолжалось вторжение  кланов  во  Внутреннюю
Сферу, и Джоанну в качестве  пополнения  направили  как  раз  в  Соколиную
Стражу. Почти тотчас после того, как она отрапортовала  о  своем  прибытии
командиру соединения полковнику Адлеру Мальтусу,  его  подразделению  было
приказано отбить контратаку сил Внутренней Сферы на планете Туаткросс.
     Соколиная Стража пересекала ущелье под названием Большой Шрам,  когда
вдруг на самой вершине скального гребня появился одиночный, весьма помятый
наемник Внутренней Сферы. Он назвался воином  Каем  Аллерд-Лайо  и  бросил
вызов тем, кто находился внизу. Храбрость воина изумила и  восхитила  всех
воинов Соколиной Стражи, но полковник Адлер Мальтус зашел слишком  далеко.
Он не только отказал воину Внутренней Сферы в поединке, чтобы  подчеркнуть
превосходство кланового воина, но и остановил  наступление  соединения,  а
сам вышел вперед, желая  лично  покончить  с  этим  несчастным  выскочкой.
Полковник поднял "руку" своего "Разрушителя", чтобы  размазать  по  камням
недобитый  боевой  робот  противника,  но  еще  до  того  как   выпущенный
полковником огненный смерч поразил наемника, тот взорвался.
     Словно получив сигнал, склоны Большого Шрама вдруг  начали  рушиться:
обваливались утесы, во все стороны летели грязные брызги и осколки  пород,
отскакивающие от брони боевого робота Джоанны - "Вурдалака". Лязг  оглушал
ее. Потом взорвался находившийся рядом с  ней  один  боевой  робот,  затем
другой, и еще до того как Джоанна поняла, что  происходит,  стекло  кабины
заслонила стена из грязи и обломков породы. Ее завалило.
     Осознав, что воздуха в кабине хватит,  чтобы  продержаться  некоторое
время, даже если система регенерации воздуха была повреждена  при  обвале,
Джоанна загнала страх в  закоулки  сознания  и  принялась  высчитывать  на
компьютере об®ем кабины плюс количество воздуха, находившегося  в  системе
циркуляции. Похоже, этого хватит, по крайней мере, минут на пятнадцать,  а
может быть, чуть дольше. Кто возьмется сказать точно? Когда нужно  выжить,
человеческий  организм  способен  найти  колоссальные  резервы.  Наверное,
Джоанна  обладала  даже  большим  количеством  драгоценного  времени,  чем
высчитала.
     Джоанна быстро прокрутила в памяти те  методы  сбережения  кислорода,
которые она - так давно! -  изучала  во  время  воинского  обучения.  Если
сильно замедлить дыхание, ей удалось бы оставаться  в  живых  даже  дольше
высчитанного.  Но  потом  решила  послать  все  это  к  черту.  Ей  сейчас
необходимо иметь ясное сознание, и Джоанна не желала погружаться в  бездну
самогипноза. Что сейчас требовалось, так это нечто прямо противоположное -
настолько разогреть мозги, чтобы понять, как выбраться отсюда.
     Ее "Вурдалак", по-видимому, все еще не потерял управления, и  Джоанна
подумала, что он еще способен на чудо. Неужели она  не  воин,  не  продукт
научной программы, которая позволила создавать отборнейших и выносливейших
воинов без примеси нежелательных с точки зрения выживания  генов?  А  если
добавить к этому возможности огромной, напичканной оружием  глыбы  железа,
называемой боевым роботом, - кто знает, что может произойти? У  Джоанны  в
целом не было ни веры в род людской, ни особенной симпатии к нему, но  она
могла заставить себя совершить невозможное. Что касается  робота,  то  она
чуть ли не благоговела перед ним.
     Джоанна проверила систему коммуникации:  та  издавала  треск,  но  на
линии никто не отвечал. Наверное, упавшая грязь и обломки нарушили  связь.
А может быть, все остальные  воины  Клана  Кречета,  так  же  как  и  она,
оказались пойманными в ловушки собственных боевых роботов, но не  избежали
смерти.  Измерительные  приборы  не  работали,  поэтому  она   не   смогла
определить, на какой глубине захоронена ее машина.
     Не отрывая глаз от дополнительного экрана, Джоанна  проверила  другие
системы. Тотчас же стало очевидным, что управлять оружием опасно. Стоит ей
выстрелить, как последует взрыв, который  подведет  итог  всей  ее  жизни.
Разумеется, такая смерть достойна  жалости  и  совсем  не  похожа  на  ту,
которую она себе так часто представляла.
     Верхние манипуляторы "Вурдалака" тоже оказались выведенными из строя,
поэтому Джоанна не могла использовать их, чтобы разгрести завал. Затем она
попробовала сдвинуть правую "ногу" - ничего не вышло.
     Однако   левая   "нога"   преподнесла   приятный   сюрприз.   Джоанна
почувствовала,  как  попытка  пошевелить   ею   дала   результат:   "нога"
напряглась, хотя этим все и закончилось. Когда Джоанна  сосредоточила  все
усилия на левой ступне, реакции сначала не было. Но, приложив еще  немного
сил, она почувствовала,  как  та  слегка,  почти  незаметно  пошевелилась.
Нажимая на педаль, которая  управляла  "ногами"  боевого  робота,  Джоанна
попробовала сдвинуть левую  ступню  вперед.  На  этот  раз,  казалось,  та
шелохнулась более ощутимо. Этот успех воодушевил ее на дальнейшие усилия.
     Она с упорством продолжала повторять движения, пока левая  ступня  не
стала двигаться. Теперь она заставляла ее скользить из стороны в  сторону,
ощущая, что каждый раз  движение  становится  все  более  свободным.  Будь
датчики исправными, она смогла бы хоть понять, что происходит снаружи!
     Как Джоанна и опасалась, обвал нарушил систему автономного газообмена
машины. Воздух в кабине нагрелся  еще  больше,  избыток  углекислого  газа
вызывал головокружение.  Невозможно  было  угадать,  сколько  времени  уже
прошло. Но разве это имеет значение, если  прошедшее  время  теперь  может
оказаться  всем  временем,  которым  она   располагает?   Джоанна   решила
попытаться заставить свой боевой робот просто пнуть завал  "ногой".  Прием
не  слишком  хитроумный,  но  в  данном  положении,  поднадуй,   оставался
единственным, способным принести пользу,  когда  тебя  заживо  похоронили.
Джоанна надавила на педаль и чуть не подпрыгнула от радости, почувствовав,
что "нога" полностью разогнулась.  Затем  она  еще  раз  ахнула  и  громко
рассмеялась, осознав, что  "нога"  освобождена.  В  момент  удара  Джоанна
ощутила толчок и увидела, как обломки и комья  грязи,  покрывающие  стекло
кабины, слегка сползли вниз. Со следующим ударом весь корпус боевой машины
немного  пошевелился.  Наверное,  сейчас  в   пользу   Джоанны   сработали
особенности конструкции "Вурдалака". Может быть,  широкие  "плечи"  машины
заблокировали дальнейший обвал породы, который мог  бы  заново  похоронить
"ногу" боевого робота, в то время как "бедро" работало в качестве рычага.
     У Джоанны появилось чувство сонливости, веки  дрожали  и  опускались.
Стало невыносимо душно. Надо во  что  бы  то  ни  стало  возобновить  свои
попытки выбраться отсюда, тогда  у  нее  появится  шанс  избежать  смерти.
Джоанна с трудом глотнула немного воздуха, подумав при  этом,  что  больше
уже никогда не сможет дышать. Затем она сделала еще один  глоток  воздуха,
чтобы доказать себе обратное.  Джоанна  всегда  была  упряма,  особенно  в
опасных ситуациях.
     Теперь она понимала, что она  не  сможет  дольше  ждать,  если  будет
довольствоваться  еле  заметными  движениями  боевого  робота.  Она  умрет
задолго до того, как доберется до свежего воздуха.
     Переведя рычаги на максимальную мощность, Джоанна попыталась  двинуть
"Вурдалак" вперед со всей силой,  на  которую  только  были  способны  его
гидравлические  системы.  Сначала  ничего  не  произошло.  Правая  сторона
боевого   робота   казалась   полностью   парализованной,   поэтому    она
сосредоточилась  на  левой.  Подав  вперед  левое  "плечо"   машины,   она
обнаружила, что корпус слегка, почти незаметно, движется. Но когда Джоанна
повторила действие,  "плечо"  двинулось  сильнее.  Вскоре  она  уже  могла
осуществлять широкие, размашистые движения. Правую сторону "Вурдалака" все
еще заклинивало слишком туго, чтобы  освободить  машину  целиком.  Надежда
оставалась только на левую сторону. Джоанна в  ярости  повторяла  действие
вновь и вновь, пока наконец не увидела через стекло кабины, как во  второй
раз сдвинулись осколки породы. Это было  еле  заметное  смещение,  но  его
оказалось вполне достаточно для пробуждения надежды.
     Хотя в кабине было душно и воздуха, пригодного для дыхания, почти  не
оставалось, Джоанна продолжала свои усилия,  когда  вдруг  в  левой  части
стекла  блеснул  дневной  свет.  Она  до  сих  пор  не  могла  вызвать  на
дополнительном экране компьютерный обзор систем машины, но разве это имело
значение, если за стеклом кабины находился чистый, живительный воздух!
     Она дернула за рычаг люка, но он не шевельнулся. Жара  внутри  кабины
стала почти  невыносимой.  Заставив  себя  успокоиться,  Джоанна  еще  раз
попыталась поднять люк, который, казалось, слегка поддался, но  так  и  не
открылся. Тогда она нажала на рычаг обеими руками, а затем  оттянула  его,
чтобы поднять крышку люка. Она  попробовала  сделать  так  несколько  раз,
несмотря на то что эти движения отняли у нее все силы. Наконец  послышался
звук, показавшийся музыкой для  ее  ушей,  -  щелчок,  который,  возможно,
освободил замок люка. Теперь она стала осторожно,  плавно,  из  стороны  в
сторону раскачивать рычаг, и  люк  постепенно  открывался.  Щель  в  конце
концов сделалась такой широкой, что Джоанна сумела бы протиснуться  сквозь
нее, но путь был закрыт грудой каменных обломков и грязи. Несколько камней
упало в кабину, лязгнув о металлическое покрытие.
     Попытавшись узнать,  обладает  ли  машина  достаточной  подвижностью,
чтобы освободиться от тяжелого завала, Джоанна еще раз попыталась  двинуть
"Вурдалак", но тот даже не  шевельнулся.  Она  задыхалась:  пригодный  для
дыхания воздух почти иссяк. Яростно набросившись на стену,  Джоанна  стала
вытаскивать из нее обломки, отбрасывая их в сторону.
     Вскоре она почти целиком уже вылезла из люка  в  выкопанный  тоннель.
Вместо радости Джоанна испытала желание закрыть глаза и уснуть.  Борясь  с
собой, она еще ожесточеннее принялась копать дальше.
     И  как  раз  в  тот  момент,  когда  она   почувствовала,   что   уже
проваливается в черноту, левая рука ее внезапно оказалась снаружи.  Поняв,
что освобождение близко, она собрала всю энергию, которая еще оставалась в
запасе, и принялась, неистово царапая завал, ползти вперед. Вскоре удалось
проделать довольно большую отдушину.  Через  нее  хлынул  поток  пьянящего
воздуха. Джоанна протиснулась в отверстие и оказалась на  знойном  воздухе
Туаткросса.
     Как только Джоанна вытащила ноги из дыры,  то  покатилась  по  склону
осыпи. Когда ей удалось  остановиться,  она  посмотрела  вверх  и  увидела
"плечо"  "Вурдалака"  с  наклоненными,  пусковыми  установками,  а   также
небольшую часть его "головы". Казалось, боевой  робот  словно  выглядывает
из-за кучи камней и обломков.
     С усилием Джоанна села и огляделась. По всему  склону  и  дну  ущелья
были разбросаны различные части взорвавшихся машин - боевых роботов.  Если
судить  по  останкам,  то  было  похоже,  что  вызванная  взрывами  лавина
похоронила все остальные машины. Самоуничтожение  наемника,  должно  быть,
вызвало обвалы обоих склонов Большого Шрама.
     Этот Кай Аллерд-Лайо оказался мужественным воином, и неважно, был  он
вольнорожденным, как все  сфероиды,  или  нет.  Честь,  которую  следовало
заслужить Соколиной Страже, теперь по праву принадлежит ему.
     Эта мрачная мысль последней пронеслась в голове Джоанны. Она потеряла
сознание.



        1

     "Разрушитель" Эйдена Прайда разлегся на каменистом плато.  Стороннему
наблюдателю  могло  показаться,   будто   боевой   робот   решил   немного
передохнуть, перевести дух, готовясь к очередной схватке с врагом,  однако
это впечатление было  обманчивым.  Судьба  круто  обошлась  с  машиной,  и
"Разрушитель" больше уже не ринется в бой, защищая  воинскую  честь  Клана
Кречета.  Сражение  с  дикими  аборигенами  планеты  Куорелль,  до   этого
принадлежавшей Внутренней Сфере, стало для "Разрушителя" последним.  Воины
Куорелля дрались с отчаянной решимостью, и Эйдену Прайду пришлось  бросить
в пекло значительное количество сил, чтобы сломить  наконец  сопротивление
аборигенов. Сил понадобилось гораздо больше, чем Эйден указал в заявке.
     Что  касается  "Разрушителя",  то  боевой  робот,  казалось,   просто
развалился на части. Левую "руку" оторвало, и она осталась валяться где-то
на поле боя. Весь левый борт превратился в сплошную оплавленную  дыру,  из
которой торчали обрывки проводов и лохмотья миомерных  мышц.  Старший  тех
Эйдена, седой старик по  кличке  Змей,  доложил  о  серьезном  повреждении
термоядерного двигателя, о том, что еще несколько важных узлов и  контуров
тоже вышло из строя. Змей  заметил  также,  что  ремонтировать  эту  груду
железа - то же самое, что ставить покойнику горчичники. И  даже  если  он,
Змей, совершит чудо, то "Разрушитель" сможет только еле-еле передвигаться,
как инвалид на протезах.
     Эйден согласился  с  доводами  теха  и  приказал  ему  размонтировать
уцелевшие детали и укомплектовать ими другие, нуждающиеся в мелком ремонте
боевые  машины-роботы.  А   затем   отправить   то,   что   останется   от
"Разрушителя", в трофеи. Хороший офицер всегда сумеет извлечь выгоду  даже
из непредвиденных потерь. Подбитый боевой робот, неважно в  какой  степени
он поврежден, никогда заново полностью не собирался, но всегда  кто-нибудь
при случае находил применение его останкам. Николай Керенский, легендарный
создатель  кланов,  постоянно  внушал  своим   последователям   абсолютную
необходимость строжайших мер экономии, и, как давно заметил  Эйден  Прайд,
это всегда оказывалось в высшей степени практичным.
     Воины Клана  Кречета  порядком  вымотались.  Это  были  испытанные  в
сражениях ветераны, но недалек тот день, когда их сочтут  слишком  старыми
для хорошей драки. Их чересчур часто перебрасывали с места на место, чтобы
укрепить слабые участки  фронта,  личным  примером  помочь  необстрелянным
новобранцам, когда те не могли справиться с поставленной задачей,  -  опыт
ветеранов все еще нужен был клану.  В  сложных  ситуациях  любой  командир
стремился выиграть как можно больше времени. Поэтому  он  бросал  в  атаку
старых бойцов. Им не нужно было даже приказывать. Зная, что идут на верную
гибель,   ветераны   добровольно   жертвовали   жизнью.   Стариков   часто
организовывали в так называемые Шалахмы, а затем посылали на поле боя  для
последнего сражения.
     Эйден размышлял о Тер Рошахе. Это  был  старый  Сокольничий,  который
когда-то вмешался в судьбу Эйдена и сильно изменил всю  его  жизнь.  Всего
лишь за несколько недель до битвы на Куорелле Рощах окончил  свой  путь  в
пехотной Шалахме.
     "Незавидная судьба для доблестного воина, - с горечью подумал  Эйден.
- Тер Рошах героически жил только для того, чтобы найти бесславную кончину
простого пехотинца. Развитие инстинкта самосохранения -  фатальная  ошибка
человечества". Эйден предпочел бы погибнуть в бою на мостике  собственного
боевого робота, заодно угробив как можно больше врагов, чем опуститься так
низко, чтобы его использовали как пушечное мясо.
     Эйден пробыл на службе уже двадцать лет и теперь приблизился к черте,
перейдя которую он будет считаться стариком. Эйдену  было  почти  сорок  -
возраст, когда воин мог рассматриваться как старейший в клане. К  счастью,
продолжалась война. Ради нее воины кланов жили и умирали. Драться  в  этой
войне  они  готовились  столетиями,  со  времени  исхода  их  предков   из
Внутренней Сферы  после  падения  когда-то  блистательной  Звездной  Лиги.
Теоретически полковник Эйден  Прайд  имел  полное  право  рассчитывать  на
высокий командирский чин, он мог возглавить авангард армии  кланов,  стать
ключевой фигурой в давно ожидавшемся вторжении во Внутреннюю  Сферу.  Это,
конечно, прибавило  бы  еще  несколько  славных  страниц  в  его  воинскую
биографию.
     Но Эйден прекрасно  понимал,  что  тешить  себя  подобными  иллюзиями
просто бессмысленно. Хотя он совершенно законным  образом  добился  своего
теперешнего положения, включая Родовое Имя, в его послужном списке имелось
черное пятно позора.  Из-за  него  Эйден  мог  продвигаться  по  служебной
лестнице только в качестве обычного кадрового офицера регулярной армии.  И
все потому, что очень многие в Клане Кречета считали  весьма  сомнительным
способ, которым Эйден завоевал статус воина.  Он  не  сумел  бы  стать  ни
высшим офицером штаба, ни Хранителем Клятвы, ни тем более Ханом клана.
     После того как Эйден  потерпел  неудачу  на  первой  Аттестации,  Тер
Рошах, в то время офицер-наставник, пошел на обман  и  даже  на  убийство,
чтобы дать кадету Эйдену беспрецедентный  шанс  -  попытаться  второй  раз
пройти Аттестацию на звание воина клана. Войти в касту воинов  -  одна  из
высочайших  привилегий  клана.  К  ней  стремится  каждый  вернорожденный,
обладающий  нужными  задатками  и  способностями.  К   сожалению,   случай
распорядился так, что пришлось скрываться под личиной вольнорожденного,  -
это тоже величайший позор. Эйден присвоил себе  имя  убитого  Тер  Рошахом
кадета. Клеймо вольняги до сих пор пятнало честь Эйдена, даже  после  того
как он открыл свое истинное происхождение. Волну злобной неприязни вызвало
и то,  что  Эйден,  несмотря  на  содеянн