-- Сплю, -- согласился я.
     Мы шли по  пустыне.  Мелкий  песок  затягивал ноги,  как болото.  Белое
солнце неподвижно висело в зените. Я посмотрел на своего спутника. Эрнадо...
или Ланс... или Редрак... или Клэн.
     Сон  казался  явью,  как  любой порядочный  сон.  Это после пробуждения
растает ощущение песка под ногами и  солнца над головой. Возможно, останется
жажда. Я чуть-чуть перепил.
     -- Куда мы идем?
     -- _Вперед_, -- равнодушно ответил спутник.  -- _К цели. Самый  простой
путь всегда самый верный, ты же знаешь_.
     -- Это трудный путь, -- упрямо возразил я.
     -- _Трудный, но простой. Ты думаешь, легкий, но сложный -- лучше?_
     -- Не запутывай меня.
     -- _Зачем? Мы всегда любили ясность._
     -- Как это -- мы?
     Идущий рядом засмеялся:
     -- Ну, скажем, твоя совесть и честь.
     -- И ум.
     -- _Не  остри. Лучше слушай и запоминай -- ты  отвлекаешься.  Сходишь с
пути. Тебе не место на Земле._
     -- А где же мне место? На Сомате? На Таре? В рядах Сеятелей?
     -- _Везде. Дорог много, не останавливайся._
     Мой спутник вдруг обернулся:
     -- _Я ухожу._
     Он растаял в прозрачном воздухе.  Остались лишь желтая  пустыня и белое
солнце в бесцветном небе.
     -- Сергей... Сережка...
     Я  открыл  глаза. Надо  мной склонилась  Терри, закутавшаяся  в  мягкий
сиреневый халат. Она ласково погладила меня по лицу:
     -- Тебе снились кошмары? Ты стонал.
     Я кивнул и поднялся. Странно -- опьянение совершенно  прошло.  Хотелось
пить.
     -- Сейчас.
     В ванной комнате,  по-прежнему  работающей в иллюзорном режиме, я сунул
голову под миниатюрный водопадик. Жадно напился тепловатой воды, отряхнулся.
Подул теплый ветер, подсушивая волосы.
     -- Спасибо, -- вяло поблагодарил я.
     Снимая по пути  рубашку, я вернулся в спальню. Терри сидела на кровати,
листая "Книгу Гор".
     --  Выбрось  эту  гадость,  -- посоветовал  я.  --  Это набор  текстов,
действующих на подсознание.
     -- Ну и что? Я думаю, что выдержу. Зато можно разобраться в самой себе.
Я возьму эту книжку на Тар.
     -- Как хочешь, -- я присел рядом.
     --  Хороший  был  вечер,  правда? --  Терри открыла  футляр  из черного
стекла, достала флакон с духами. -- И подарки чудесные.
     С  легкой  тревогой  я  смотрел,  как она  открыла  прозрачный  флакон,
привычным жестом коснулась волос, лба.
     -- Приятный запах... А что это за символ на флаконе?
     -- Инь.  Это древний знак женщины, женской силы. -- Я нагнулся к Терри,
вдохнул аромат духов.  Густой, насыщенный, но не тяжелый. Что-то от мускуса,
что-то от едва  распустившихся  розовых  бутонов.  Приятный, не более  того.
Ничего особенного. Я потянулся за своим флаконом, свинтил тугой колпачок. Ян
-- мужской символ. Легкий, едва уловимый аромат цитрусовых, нотки меда и...
     Мир вокруг поплыл. Словно по стенам плеснули густым туманом. Свет мерк.
Все  исчезало,  рябило,  удалялось  в  бесконечность.  Лишь Терри оставалась
рядом.
     -- Терри...
     -- Сергей...
     Мы потянулись друг к другу. Сквозь пустоту, сквозь прозрачный туман. Ее
ладони касались лица, гладили меня нежными, робкими движениями. И ничего  не
оставалось,  кроме  этих  ладоней,  теплых, почти  горячих;  кроме  голубых,
распахнувшихся глаз; кроме обнаженного тела под сброшенным халатом.
     -- Сергей...
     Я скинул остатки одежды торопливым рывком утопающего, рывком скованного
раба, рвущего ненавистные цепи. И не осталось преград между нашими телами, и
не  осталось  самих тел  -- ничего,  кроме неудержимой  силы,  сливающей нас
воедино. Инь и ян, ян и инь...
     Уже не было слов и необходимости в словах. Мы читали друг друга, словно
раскрытые книги.
     "Это наркотик, Сергей?"
     "Нет. Это свобода. Это таран, ломающий стены. Инь и ян. Две силы".
     "Разве стены были?"
     "Не знаю... теперь не знаю".
     "Мы читаем мысли?"
     "Не знаю".
     "Это навсегда?"
     "Не знаю".
     Я брал  ее, как тысячи раз до этого. Как в самый первый раз, как мог бы
брать в  последний день перед вечной разлукой. Как свою  первую женщину, как
всех женщин,  которых любил до нее.  Как всех, кого никогда не полюблю и кем
никогда не  овладею -- потому что никто  не был мне нужен и  не существовало
никого, кроме нас.
     "Я люблю тебя, Терри".
     "Я знаю. Я люблю тебя, Сергей".
     "Я знаю".
     Смешно  было  назвать это  сексом -- словно динозавра  ящерицей.  Глупо
называть любовью --  как об®яснять  слепому  цвет  неба на восходе. Но слова
стали не нужны.
     "Скажи, почему ты полюбил меня?"
     "Скажи, почему ты полюбила меня?"
     "Ты была  светом во тьме. Ты обещала любить... не требуя любви.  Ты  не
испугалась моего мира,  который  пугал  меня самого. А еще...  я любил  тебя
всегда. Всегда... Я знал, что ты будешь. Именно такая".
     "Ты был тем,  кто не забыл меня. Ты заставил себя поверить -- зная, что
мои слова лишь игра. Ты не  испугался моего мира -- который  был смертью. Ты
смог уйти, когда это было нужно. Ты смог отстоять свой мир. Ты смог позвать,
когда я ждала. Но я еще не любила тебя..."
     "Я знаю".
     "Теперь  знаешь. Вначале  был мой долг  перед тобой. Потом --  стыд  за
родителей. Потом -- страх перед предком Сеятелей".
     "Ты боялась?"
     "Да. Ожившие боги -- это страшно. Но это прошло -- когда я увидела твой
мир ближе".
     "Когда ты полюбила меня?"
     "Когда ты отказался от власти над Таром -- я поняла, чт#о это для тебя,
лишь  увидев  земную жизнь.  Когда ты сказал, что мы найдем себе новый  мир.
Когда  помог увидеть красоту мертвой  планеты.  Когда  был для  меня всем --
мужем и другом,  рабом  и господином. Когда я поверила в твою любовь к Терри
-- а не принцессе планеты Тар".
     Мы лежали  обнявшись,  и мир вокруг обретал  ясность.  И  шепот  мыслей
затихал,  но в нем уже не  было надобности, как и в  словах. Лишь руки Терри
продолжали гладить меня --  нежно, благодарно, встречая ответную ласку  моих
рук.
     Было тихо, так тихо, как не  могло быть на Земле двадцатого века. Тише,
чем в нашем доме на Сомате, тише, чем в дворце императора Тара.
     --  Сережка,  --  прошептала  Терри.  -- Этот набор...  инь  и  ян,  он
подействовал бы на любого? На какую угодно пару?
     -- На тех, кто любит друг друга, -- так же негромко ответил я. -- Он не
приворотное зелье...  этим и страшен. Мы  могли  понять, что  не  любим друг
друга.
     -- Мы любим, -- Терри уткнулась мне в плечо. Прошла  минута, прежде чем
я понял -- она спит.  Подарок Михаила  вымотал нас до  предела.  Я осторожно
поправил одеяло, потом глянул на экран. Три часа ночи.
     Странно  -- я понял то, что было раньше лишь словами.  Я  действительно
любил Терри всегда.
     Еще до нашей встречи в ночном парке Алма-Аты.
     Прежде, чем я понял слово _любовь_.
     Всегда.
     Я ждал и любил ее всегда.

         * Часть вторая. ФАНГИ * 

        1. Орбитальная крепость
     --  Наверное, надо было попрощаться, -- озабоченно сказала Терри, когда
наш флаер набрал высоту. -- Такой обаятельный человек!
     -- Он бывший роддер. Их мораль  поощряла  уходы  без предупреждения, --
сонно  пробормотал я, наблюдая  за Лансом.  Он  вел  флаер  явно  куда-то  к
горам... Хотел  же встать  пораньше и поговорить с ним -- не  вышло. Заснуть
удалось лишь под утро.
     -- Ланс, куда мы летим?
     -- Мне сообщили точку в горах, где приземлится катер. На этой посудине,
-- Ланс стукнул кулаком по прозрачной стенке кабины, -- за пределы атмосферы
не выбраться.
     -- А разве катер не мог приземлиться в городе?
     -- Мог.
     Я  посмотрел  на Терри, склонившуюся  к моему плечу.  Потом  вздохнул и
сказал Лансу:
     -- Паршивая у тебя контора,  старик. Подленькая. Не догадываешься, куда
мы летим?
     -- Куда?
     --  На  место посадки  Белого  Рейдера.  Туда, где находилась кварковая
бомба. Где мы спасали Землю.
     Ланс обернулся,  потом  глянул  на  приборы, на  экран,  где  светилась
зеленая ниточка курса. И выругался.
     -- Ого. Делаешь успехи. Но не при Терри, Ланс.
     -- Сошлю... в дальний гарнизон... -- не открывая глаз, пообещала Терри.
И дернулась: -- Так мы летим _туда_?
     -- Психологическое давление. Это в духе Сеятелей.
     Ланс виновато спросил:
     -- Принц, мне связаться... с ними? Потребовать другой точки для взлета?
     -- Нет. Нас не должны вывести из равновесия.
     -- Хорошо... Я не сообразил, в чем дело, принц. Клянусь. Просто не хочу
возвращаться туда, где погиб наш Данька.
     -- Он же выжил? -- Глаза Терри удивленно распахнулись.
     -- Наш юнга погиб, Терри, -- сказал я.  -- Его собрали  заново... но он
почти ничего не помнил о своих приключениях.
     -- Да, ты рассказывал.
     Я промолчал. Для  Терри Данька был просто случайным эпизодом в  одиссее
звездолета "Терра".  Для нас  с Лансом мальчишка был членом экипажа, другом,
дравшимся  рядом  с  нами  --  и  убитым на наших  глазах. Увы,  воскрешение
удавалось лишь Христу,  да и то  с папиной помощью. Я почти с  удовольствием
повторил про  себя кощунственную фразу. Не верю  в  богов.  Дрянными  богами
оказались Сеятели... а других придумывать не стоит.
     -- Вон катер, -- тихо сказал Ланс. -- Попросим его взлететь сразу же.
     Внизу, на свежей  горной  траве,  белел корпус маленького  орбитального
катера. Рядом стоял  пилот и... я с трудом поверил своим глазам -- курил! Ни
черта себе! Табак еще в ходу.
     Передо мной  вдруг прокрутилась вся последовательность будущих событий.
Я выклянчиваю у пилота сигарету... сигару...  папиросу... Мы стоим у катера,
травимся  никотином,  ведя вежливый  разговор,  глядя  с гор на далекие сады
Алма-Аты.   И  пилот  мимоходом  вставляет  в   разговор   полубессмысленные
фразы-ловушки, перенастраивающие  мою психику  на нужный  Сеятелям  лад. А в
сигарете кроме табака еще какая-нибудь дрянь...
     Не дождетесь. Я ехидно ухмыльнулся. Слава Богу, вот уже пять лет как не
курю.
     -- Знаешь, Ланс, -- почти весело сказал я, -- наверняка старт отложится
минут  на  пятнадцать.  Нам  придется походить  вокруг  катера, посидеть  на
травке...
     -- Вряд ли, -- с сомнением сказал Ланс.
     Конечно же, прав оказался я.

        x x x

     Станция  проекта "Сеятели"  располагалась на  стационарной орбите.  Для
современного  катера  с гравикомпенсаторами  и аннигиляционными  двигателями
путь в двадцать пять  тысяч восемьсот километров занимает от силы пятнадцать
минут.
     Нас везли к станции почти час. Вначале катер начал медленный, чудовищно
энергоемкий  разгон  над  поверхностью  Земли.  Мы  прошли  над  Египтом  --
треугольные  тени пирамид  лежали на желтом песке, как  и  тысячи лет назад.
Потом  пилот сообщил, что мы проходим  над экватором, а  я  осведомился,  не
запланирована ли экскурсия над Антарктидой.
     Через полминуты --  видимо, пилот переговорил с начальством -- показуха
кончилась,  и катер пошел к станции. Но и это  оказалось не  слишком быстрым
делом.
     Станцию  "Сеятели"  окружало  не  меньше  трех  "поясов  безопасности".
Название вполне условное: по сути, каждый "пояс"  был  сферой  из  множества
автономных  и взаимодействующих между собой боевых  станций. Некоторые,  как
любезно сообщил  пилот,  не  превышали  размерами  теннисного  мяча.  Другие
достигали сотни метров. И вся эта армада запрашивала  у нашего  катера коды,
пароли, разрешения  на  вход  в  очередную  зону  безопасности, досматривала
содержимое катера.
     Больше всего  меня потряс тускло-серый шарик, похожий на  первый земной
спутник  с  ободранными антеннами.  Он вплыл в наш катер через обшивку,  при
этом слегка  затуманившись и потеряв контрастность, затем снова стал четким,
материальным.  Шарик  медленно   проплыл  по  пассажирскому  отсеку  катера,
заглянул в грузовой  -- дверь  перед ним раскрылась судорожным рывком  --  и
скрылся  в кабине пилота. Как сказал мне Ланс, досмотровой зонд  использовал
для проникновения  сквозь броню "темпоральное прерывание". Он  прошел сквозь
обшивку  катера,  нырнув  в  иную   секунду,  когда   катера  в  этой  точке
пространства еще не было.
     Кажется, я даже задремал, утомленный демонстрацией  могущества  проекта
"Сеятели". Наверное, это даже не спектакль,  рассчитанный на нас  с Терри, а
стандартные меры безопасности. Но было в них что-то натужно-демонстративное,
похожее на военные парады в тоталитарных странах двадцатого века. А я  и без
того  не сомневался в надежности обороны станции. Уж если стереотипные Храмы
на планетах хроноколоний  были  неуязвимы для  любого оружия --  то  чего же
ожидать от главной базы "храмников"...
     Сама станция выглядела куда прозаичнее своих защитников.  Огромный шар,
тускло-серый, подернутый  дымкой. Мы плавно приблизились к нему, и по катеру
словно  прошла  волна  теплого воздуха.  На  мгновение, перед тем как  катер
нырнул в  безукоризненно монолитную обшивку -- до обыкновенных люков Сеятели
не опускались  -- я  заметил,  что шар  стал  угольно-черным с разноцветными
пятнышками света на броне.
     -- Нас впустили в суб®ективное время  станции, --  гордо сообщил  Ланс,
довольный своей ролью гида. -- Иначе мы  прошли  бы  сквозь нее, как  сквозь
мираж.
     Обзорные экраны погасли. Я отстегнул ремни кресла -- почему-то на Земле
предпочитали этот древний способ страховки пассажиров. Посмотрел на Терри --
она   улыбнулась,  но  во   взгляде  чувствовалось  напряжение.  Люк  катера
раскрылся.
     Первым вышел Ланс, за ним я. Подал Терри руку -- до пола было не больше
полуметра, но  он  оказался неприятно скользким,  словно покрытым изморозью.
Следом  прыгнул  Трофей,  недовольно  мяукнул  и   выпустил  когти,  пытаясь
вцепиться в металл.
     Нас встречали. Четверо, в такой же, как у  Ланса, черно-белой  форме. С
пистолетами в руках -- правда, лишь парализующими. Но наверняка откуда-то из
стен на нас было нацелено куда более серьезное оружие.
     --  У  кого-то  из  вас  лазерный пистолет, --  сухо  произнес один  из
охранников. -- Сдать.
     Я отцепил от пояса кобуру, бросил ее на пол. Вежливо сообщил:
     --  Он почти  разряжен. Его на  четверых не  хватило бы... разве что на
двоих-троих.
     -- Сергей, вас ждет  командор Раймонд. Принцесса и лейтенант Ланс могут
подождать в  гостевом  зале,  --  никак  не  реагируя на  мои слова,  сказал
охранник.
     -- Нет. Мы идем  все вместе, -- возразил я. Мне просто хотелось увидеть
их реакцию на неподчинение.
     --  Хорошо,  --  вмешался  другой  охранник. --  Но  животное  придется
оставить.
     Трофей   оскалил   клыки.   На  него   немедленно   повернулись  стволы
парализаторов. Наклонившись, я потрепал его по спине.
     --  Все  в порядке,  Трофей.  Подождешь  с  ними,  пока мы вернемся, --
ласково  сказал я.  --  Веди себя прилично, никого не убивай. Мы  в  гостях,
понятно?
     -- Он ограниченно разумен? -- с интересом спросил охранник.
     --  Насчет  ограниченности  не уверен. Покормите его, он любит  жареное
мясо. В крайнем случае пойдет и сырое.
     --  Эд, вместе с животным  в гостевую.  Остальные в приемную  командора
Раймонда, -- сказал в пространство первый из заговоривших с нами охранников.
И нас потащило сквозь  ставшие  бесплотными стены -- так  же, как в любом из
Храмов.
     Честно  говоря,  при  таком  контроле  над  материей   охранники  с  их
пистолетами были попросту смешны.

        x x x

     Приемная либо была огромной,  либо  казалась такой.  Пройтись до обитых
багровым велюром стен и проверить, существуют ли они на деле, было лень.  Да
и неизвестно, как отреагирует на это охрана.
     Кроме троих, появившихся вместе с нами, в приемной была еще парочка. Ее
вооружили  на  совесть --  боевые костюмы с  включенными  щит-генераторами и
лучеметы в руках. Они стояли по обе стороны высокой, обтянутой темной  кожей
двери, и выправка  у  них  была не хуже, чем  у солдат,  охранявших когда-то
Мавзолей.
     Ланс прошептал мне на ухо:
     --  Знаю одного  из этих  парней,  учились  в  одном  взводе...  Кретин
редкостный, но реакция у него отменная.
     Мы  сидели в удобных  креслах посреди зала.  Командор Раймонд  явно  не
спешил нас принять,  и, похоже, охранников это смущало. Они топтались  у нас
за  спиной, негромко  переговариваясь.  До меня донеслось: "Об®явили  второй
уровень... что-то затевают..."
     Я  прислушался.  И  усмехнулся,  уловив ответ: "Нашу группу  в  бой  не
бросят...  разве что фанги  оккупируют Плутон. Это дело оперативников. Да  и
Десантный Корпус на что?.."
     Психология  рядовых  не слишком-то изменилась  за  два  века. Никто  не
торопился умирать.
     Охранник у  двери сделал  шаг вперед.  Смена караула? Нет, он несколько
секунд  прислушивался   к  чему-то,  предназначенному  лишь   для  него,   и
торжественно произнес:
     --  Командор  Раймонд Маккорд  извиняется за  вынужденную задержку.  Он
предлагает провести  короткий разговор с принцем планеты Тар, разговор будет
носить личный характер. После  этого  он ждет в  кабинете принцессу Терри  и
лейтенанта Ланса.
     -- Иди, -- тихо сказала мне Терри. -- Это может быть интересно.
     Я кивнул и пошел к двери. Охранник открыл ее передо мной, посторонился,
но недостаточно быстро.  Я скользнул плечом по  поверхности  щит-поля,  меня
толкнуло,  и равновесие удалось  удержать  с  трудом.  Охранник ухмыльнулся.
Действительно кретин.
     Вторые  двери  --  такие  же  роскошные, обитые кожей.  И волна теплого
воздуха  --  точнее, то,  что человеческий организм  воспринимал как  теплый
ветер. Кабинет Раймонда Маккорда изолировался собственным хронополем.
     На   секунду   я  замер,  оглядываясь.  Сталь  и  стекло.  Полированные
металлические стены,  на которых радужно  переливались,  угасая, выключенные
только  что  экраны. Почти невидимая мебель  -- стол и несколько кресел. Над
столом   медленно   вращалось   голографическое   изображение   станции   --
полупрозрачное,  с   четко   различимыми  переборками  и  цветными   линиями
коммуникаций.
     -- Садитесь, Сергей, --  Раймонд  поднялся  из кресла,  перехватил  мой
взгляд  на  включенный  макет  станции,  потянулся  к  нему  рукой...  Потом
улыбнулся:
     -- Пусть работает, Сергей. Это секретная схема, но я вам доверяю.
     Я поморщился:
     --  А если  меня  поймают  фанги? И  просканируют память?  Раймонд,  не
делайте из меня дурака. Это  ложный макет.  Для всех посетителей, в надежде,
что кто-то из них попадется врагу.
     Раймонд вздохнул, махнув  рукой над макетом. Он исчез. Раймонд уселся в
свое кресло, задумчиво посмотрел на меня:
     -- Мне очень хочется с вами поработать, Сергей.
     -- Жаль, но это не взаимно.
     Наяву  командор Маккорд  выглядел  куда  моложе. От  него  так  и веяло
бодростью, уверенностью,  доброжелательством. Маккорд оперся  о стол, слегка
наклонился  ко  мне.  Ладони  были старательно разведены  в стороны, поза не
напряжена.  Неужели  он  думает,  что  я не знаю  этих  психофизиологических
штучек?  Поза  доверия,  поза внимания... Пусть думает и дальше.  Я скрестил
руки  на  груди, заложил ногу за ногу.  Максимальное отрицание, уход в себя,
защита...
     Маккорд рассмеялся:
     -- Ладно, Сергей. Я понял. Не будем играть с подсознанием.
     -- На таком примитивном уровне действительно не стоит.
     -- Тогда поговорим честно. Что за чушь с нападением на ваш дом?
     -- Это не чушь, Маккорд. Мой дом разрушен.
     -- Мы этого не совершали.
     -- А фанги?
     Маккорд посмотрел на прозрачную столешницу, и я увидел, как бегут в ней
отсвечивающие зеленым строчки.
     --  На  уровне  наших  детекторов  вы  не  лжете.   Или  считаете,  что
правдивы...  Но  проникновение  фангов  на  Сомат  невозможно,  уверяю  вас.
Существует барьер в гиперпространстве  -- он выбрасывает в  реальный  космос
любые тела, идущие со стороны фангов.
     -- Какие стороны в космосе, Маккорд! И если  уж на то пошло,  почему бы
фангам не иметь