копоставленных   особ
разбирался в военном деле не  хуже  меня.  Казино для  высокопоставленных...
Сердце вдруг зачастило.
     --  Редрак,  --  почему-то  я   перешел  на  шепот  сказал  я.  --  Кто
развлекается в твоем гадюшнике... сейчас?
     -- Я не могу назвать имен, -- обиженно ответил Редрак.
     -- Назови должности, пилот! И подумай полминуты!
     -- Вице-президент  Схе...  одной планеты.  Начальник штаба... федерации
планет. Шеф-координатор галактического союза промышленников. -- Редрак  стал
говорить  медленнее.  Похоже,  понял.  --  Полковник Ма...  одной  из бригад
проекта "Сеятели".
     -- Даже так? -- растерянно спросил я.
     -- Земляне тоже люди... и любят азарт... -- пробормотал Редрак.
     -- Теперь ты понял?
     --  Но...  расположение  казино  на  Ар-На-Тьине  --  тайна!  Никто  из
посетителей не выходил из этого здания.
     -- Предательство ты исключаешь?
     Редрак молчал.
     -- Или -- абсолютное знание?
     -- Что это?
     -- Отрешенные, Редрак. Сказка  твоего  детства. Такая же, как  сказка о
Сеятелях.
     -- Это  невозможно,  капитан,  -- прошептал Редрак. -- Даже  если фанги
узнали...   Для    блокады   гипертуннеля    нужно    иметь    два   десятка
кораблей-гиперперехватчиков. Слабоориентированный вектор...
     --  Редрак, я  разбираюсь  в теории  гиперпространства не  лучше, чем в
балете! Но уверяю тебя -- у фангов  есть эти два десятка перехватчиков! Если
они захватят в плен или уничтожат верхушку самых развитых  планет  галактики
--  мы  обречены!  Счет  в этой войне  пойдет на часы.  Готовить смену будет
некогда.
     Редрак молча смотрел  на меня.  Он не  слишком изменился --  лишь  лицо
стало суше, тоскливее.
     -- Что ты предлагаешь?
     -- Отправляй  своих клиентов по домам. Предупреди их об угрозе  скорого
нападения  фангов.  Пусть  вышлют несколько кораблей...  каждый по нескольку
кораблей, на охрану Ар-На-Тьина.
     Резким  движением  Редрак  швырнул  чашу  с  вином  сквозь туманный щит
силового поля.  С  недовольным взвизгом энергетический зонт пропустил сквозь
себя кусок металла и пол-литра жидкости.
     -- Нет, Сергей.
     -- Что?
     Я    растерялся.   Может   быть,   потому,   что    Редрак,   связанный
гипнокодированием, никогда  не  возражал  мне. Даже  когда  я снял приказ...
Редрак  подчинялся, придавленный немыслимым фактом:  я  --  Сеятель, владыка
Храмов и оживший бог.
     -- Сергей, я не  могу выгнать посетителей.  Это...  вредно для бизнеса.
Ущерб репутации.  Тем  более  --  сказать, где  находится  "Золотое казино".
Психологический фактор, сам понимаешь...
     Да, я понимал. И вынужден был настаивать на своем -- потому что знал.
     -- Редрак, ты сошел с ума. Фанги готовят нападение на твою планету. Мне
плевать,  что  мафия  правит  целым миром.  Но если  она при  этом  не хочет
защитить его...
     -- Сергей, я не могу разрушить свой бизнес. Жизнь -- игра. И у  меня на
руках козыри.
     Я покачал головой.
     --  Нет,  Редрак.  Козыри  --  у меня. Если не можешь  плюнуть  на свой
бизнес... Что ж, корабли Тара помогут тебе понять ситуацию.
     Мы стояли друг против друга. Друзья -- и  враги. Видевшие в лицо смерть
-- и способные обрушить ее  на друга. Один из нас был повелителем, другой --
рабом.
     На лице Редрака мелькнула печаль.
     -- Сергей... Капитан, Сеятель, лорд, друг мой!
     Я почувствовал, что меня бьет дрожь.
     --  Сергей...  Да  неужели  ты  не понимаешь? Нет  у  тебя  власти  над
кораблями Тара!  И над  союзными планетами -- нет! Твоя власть  -- традиция!
Строчки  в  древних книгах, детские сказки, шествия фанатиков! Мирами правят
деньги, потому что они --  сила!  Терри  позволили вернуться  на престол  --
потому что это лишняя приманка  для туристов: единственная королевская семья
в галактике... Но если ты прикажешь кораблям атаковать Ар-На-Тьин -- и меня,
начальники штабов вспомнят, кто владеет Таром.
     Я молчал. Рабом оказался я. Редрак -- хозяином.
     --  Сергей, я не хотел говорить этого... В число _моих_ планет входит и
Тар.  Пока  принцесса...  императрица Терри гоняет корабли на  поиски своего
мужа  -- это терпят.  Когда она  прикажет  штурмовать  Ар-На-Тьин --  истина
откроется.
     Я молчал.
     -- Сергей... Этот мир -- мой. Я прикажу мобилизовать все силы, привести
в  готовность войска. Тебе будет подчиняться вся армия Ар-На-Тьина. Но пойми
-- правишь не ты. Повелевает сила.  Ее не разрубить  мечом,  даже атомарным.
Защищай Ар-На-Тьин, Землю и Тар. Сражайся  -- ты умеешь и любишь это делать.
Только помни -- правит сила, а не император Тара!
     Я повернулся  и  пошел  прочь от  хозяина Ар-На-Тьина, бывшего пирата и
пилота Редрака.
     -- Сергей, ты не прав! Я помогу тебе, но пойми...
     Сплюнув, я шагнул в провал гравитационного лифта.

        3. Синяя пыль
     -- Терри, я люблю тебя, -- сказал я.
     Экран  подернулся  рябью -- где-то рядом с  лучом связи прошел корабль:
земной, тарийский, фанговский... Какая разница.
     -- Сергей, ты уверен, что на Ар-На-Тьине все в порядке?
     Терри смотрела недоверчиво  и встревоженно. Мы слишком хорошо  понимали
друг друга.
     --  Терри,  все  хорошо. Этой планетой правит Редрак, он  мой  друг.  Я
забрал у местного Храма все корабли.
     ...Их всего три -- Храм не приспособлен для обороны планеты.
     -- Крейсер  и патрульные  катера  Тара, местные  вояки.  Все нормально,
Терри.
     -- Я могу приказать военному штабу Тара. Они  против, но еще три-четыре
крейсера и...
     -- Не  надо,  Терри. Все и  так нормально. Прошу тебя, не волнуйся. Все
хорошо.
     Она кивнула  -- неуверенно,  словно  против воли.  Девушка,  которую  я
когда-то умел любить, Терри Тар, императрица.
     -- Терри, все хорошо... Конец связи. У меня много дел. Люблю тебя...
     Экран погас.
     -- Ты врал, Сергей? -- С усилием спросил Ланс.
     -- Конечно. Я не умею любить.
     Я встал с мягкого кресла. Посмотрел Лансу в глаза.
     -- Ничего, мир сто#ит  не только на дружбе и любви, понимаешь? Есть еще
дело, которое нужно делать.
     -- Его еще легче отнять, чем друзей.
     -- Нет, Ланс, смысл жизни можно отнять лишь вместе с жизнью. Поверь.
     -- Я верю тебе, капитан.
     Секунду я думал. Только секунду. Потом крикнул:
     -- Катер! Немедленно!

        x x x

     Серая  мгла.  Холод.  Бесплотные  тени.  И  кресло  катера,  созданного
кораблем Сеятелей по моему приказу.
     -- Вперед, -- выдохнул я. -- Две звуковых, три...
     Черный  шар  гравикомпенсатора  недовольно с®ежился. Обтекаемый  силуэт
корабля исчез. Под катером стлалась голая степь.
     -- Еще быстрее, -- прошептал я. -- Еще...
     "Взлет с планеты?" -- поинтересовался катер.
     -- Нет. Максимальная скорость над поверхностью...
     "Мы убегаем?"
     -- От меня самого.
     "Тогда нам не убежать".
     Я рассмеялся.
     -- Ты разумен?
     "Ограниченно. Я отражение твоего разума".
     -- Тогда не убежать... Быстрее!
     Зелено-серая степь -- бесконечная  лента под несущимся катером.  Желтое
небо в разрывах свинцовых туч.
     -- Ты знаешь, в каком дерьме я сижу, катер?
     "Знаю".
     -- У тебя есть совет?
     Пауза. Серо-зелено-голубое  под  катером...  На этой  планете  вода  не
редкость, иначе Ар-На-Тьин не стал бы экспортером продовольствия.
     "Живи. Борись".
     -- Ты воруешь ответы из моих мыслей.
     "Значит, ты еще борешься и живешь".
     Я кивнул и прикрыл веки.
     -- Лети. Пока можно -- лети.
     Серо-зелено-голубое. Расширяющийся гравикомпенсатор.
     Я  в ловушке --  своей  мечты и  своих поступков. Я  не умею  любить  и
дружить. Я вынужден сражаться --  повинуясь  замыслам Отрешенных. Интересно,
будет ли моя смерть предусмотрена ими? Стоит лишь отдать приказ катеру... Он
ограниченно разумен, но если мое желание умереть истинно, он отключит защиту
и вонзится в плодородную почву Ар-На-Тьина...
     Шар гравикомпенсатора  сжался.  Но  инерция оказалась  сильней --  меня
бросило, тряхнуло в заботливых об®ятиях кресла.
     -- Что случилось? -- прохрипел я. Из прокушенной губы сочилась кровь.
     "Впереди люди, -- спокойно  доложил  катер. -- Продолжаем движение  или
меняем высоту?"
     Он готов  пролететь  сквозь  живых  людей  --  умная  машина,  творение
Сеятелей...
     -- Посадка, -- скомандовал я. -- Садись и открой люк.

        x x x

     Трава  оказалась  фиолетовой.  Я  утонул  в ней  по грудь  --  в мягких
пушистых  метелках, крошечных  синеватых соцветиях, в  сухой ломкой  соломе,
доходящей до колен. Щедрый мир... обреченный мир.
     Сизая капля катера застыла  за спиной --  растопыренные  стабилизаторы,
открытые  решетки  двигателей.  Похлопав  по горячему боку, я  пошел  сквозь
травяное море.
     Это  было плоскогорье:  слева и справа вставали горные цепи, а впереди,
метрах в двухстах, трава редела, обнажая красноватый склон,  обрывающийся  в
пропасть. Вдали, на самой линии горизонта, темнели крошечные постройки.
     --  Что  за город я  вижу?  --  поинтересовался я у  блестящей  пылинки
датчика, приклеившейся к воротнику комбинезона.
     "Это   не   город   --    прошелестело   в   голове.   --   Хейорз   --
мясоперерабатывающий  центр  с  прилегающим космопортом грузовых сообщений и
поселками рабочих".
     -- Ясно. А где люди... из-за которых ты остановился?
     "Впереди".
     Я продолжал идти. Небо застилали серые тучи, но  дождя, слава Сеятелям,
не было. Пейзаж  и без  того выглядел более чем мрачно.  Густое, колышущееся
под легким ветром  темно-фиолетовое море -- и свинцовая крышка вместо  неба.
Как ни странно, света было  достаточно  --  Ар-На-Тьин  раза в  полтора ярче
Солнца Земли.
     --  Вперед, сквозь  альпийские  луга  Ар-На-Тьина! --  заорал  я. --  К
неведомым людям...  К  цивилизации и мясокомбинату,  что  на  данной планете
едино!
     "Не понял".
     -- Ну и хорошо.
     Мне  вдруг  стало  легко.  Так бывает, когда сделано все, что  только в
твоих силах -- а  остальное вообще не в силах человеческих. Можно улыбаться,
направляя горящий самолет на вражеские танки.  Можно командовать собственным
расстрелом. Можно привить себе неизлечимую болезнь и аккуратно  записывать в
дневник, как холодеют пальцы.
     Я сделал все, что мог.
     Я потерял больше,  чем может потерять  человек. Любовь и друзья  -- что
остается? Работа?
     Моя профессия  --  убивать. Можно  говорить красивые слова: я дрался за
свою  любовь  и свою  планету...  Неважно. Нельзя убивать  ради жизни -- а я
убивал. Я шел против. Кто бы ни стоял на пути -- я шел напролом.
     Иначе -- не умею.
     Я смеялся, ломая переплетенные стебли фиолетовой травы. Терпко пахнущая
пыльца осыпала меня синими брызгами -- пьянящей пылью...
     Редрак!  Скотина! "Синяя  пыль"  -- наркотик  с планеты Фаа. Откуда  на
Ар-На-Тьине -- планете, где у растений зеленый хлорофилл -- фиолетовые травы
Фаа?..
     Я  рванул капюшон,  закрывая им  голову. Недовольно заурчал компрессор,
обдувая лицо профильтрованным воздухом.  Под лопаткой  и на сгибе локтя, под
ключицей и на животе закололо -- включились автоин®екторы... Конечно, если я
действительно нажал на сенсор медицинского режима комбинезона. Если я иду по
плантации Травы Счастья с  Фаа, понятия сна и реальности давно уже смешались
для меня.
     -- Редрак... -- прошептал я. -- Одуревший мафиози... Хромой придурок...
     "Связь?" -- осведомился катер.
     --  Да! Связь  с человеком  по имени Редрак  -- номер  видеофона в моем
сознании. Передай слова: "Редрак, ты расплатишься за ложь".
     "Исполняю".
     Это могло быть явью -- и галлюцинацией. Если уж я забрел на поле "синей
пыли", ни один врач не поручится за мое душевное здоровье.
     Когда не можешь проснуться -- лучше всего действовать как наяву. Я  шел
сквозь фиолетовые джунгли, бездумно улыбаясь, временами доставая атомарник и
скашивая перед собой особенно густую траву.
     Плантация  кончилась.  Я  остановился,  жадно глотая  холодный  воздух,
бьющий из фильтров комбинезона. Вложил в ножны  меч, с трудом припомнив, что
вначале надо включить режим заточки.
     На  краю  обрыва фиолетовая трава  оказалась  низкой  --  по щиколотку.
Может, ей не хватало воды или каких-нибудь микроэлементов...
     Вдоль обрыва тянулась длинная ровная площадка, едва тронутая фиолетовой
гадостью.  По  ней,  азартно  перекрикиваясь,  толкая  и  пихая друг  друга,
носились  десятка  два подростков.  Черно-белый футбольный мяч мелькал между
ними.
     Вот они  --  мои  глюки.  Вытянув из ножен  меч,  я  скосил две  охапки
наркотической  травы. Бросил  их  на землю,  устраивая  подобие  постели.  И
растянулся среди фиолетового моря под свинцовым небом.
     Глюки.  На  планете  Ар-На-Тьин не играют  в  футбол. Передо  мной либо
сборщики пыльцы,  либо  вообще  никого. Что еще  за  мальчишки-футболисты  в
тысяче километров от городов, в сотне километров от поселка Хейорз...
     Их  действительно хватило бы на две команды,  да еще несколько сидели в
траве, наблюдая за игрой. Один из мальчишек повернулся, махнул мне рукой.
     Галлюцинации. Жители Ар-На-Тьина,  тем более дети, не  столь избалованы
зрелищем  космических  катеров, чтобы не обращать на них внимания... Но этот
мальчишка был мне чем-то знаком.
     "Экстренная связь", --  пискнул бесплотный голос. И в  то же мгновение,
отметая все сомнения и нелепости, из наушников зазвучал голос Ланса:
     -- Сергей, ответь... Сергей, ответь...
     -- Я слушаю.
     Вставать не хотелось. Что бы ни говорил  Ланс, что бы ни происходило --
какое значение это  имеет для  меня, заблудившегося в "земляничных  полянах"
Ар-На-Тьина?  Земляничные поляны и Люси  в небе с алмазами... У меня  отняли
любовь -- оставьте хотя бы мои сны!
     -- Сергей, над планетой крейсер фангов... Он вышел из гиперпространства
три минуты назад, уничтожил патрульный катер и  лег на  боевой курс. Сергей!
Наш крейсер  и храмовский корабль с Эрнадо идут на перехват, сближение через
полторы минуты... Ты слышишь?
     -- Да.
     Подростки  на  краю  обрыва  перестали гонять мяч.  Самый  старший, лет
семнадцати-восемнадцати,  сильным ударом  отправил  его  за  край  пропасти.
Черно-белый шар скользнул на фоне  серого неба, отправляясь в долгий путь  к
земле.
     Черно-белый мяч. Храм -- зеркально-черный  шар.  Падение  -- как символ
катастрофы.  Подростки -- как  хроноколонисты... или мои друзья? Это бред. И
голос Ланса -- бред... наверное.
     -- Сергей,  данные  Храма... На крейсере нет  кварковых  боезарядов. Ты
слышишь? Сергей?
     -- Да. Им не нужно облако пыли, Ланс. Они будут захватывать планету.
     -- Где ты находишься? Корабль отказывается дать ориентиры!
     -- Неважно. -- Я встал, наблюдая за ребятами над обрывом. Они собрались
вместе -- словно разговаривали о чем-то.
     Вот только я знал -- они молчат.
     --  Сергей,  фанги  дали  залп... Ракеты по целям Риом, Хейорз,  Шей...
Корабли Ар-На-Тьина легли на перехват. Где ты?
     -- В  полусотне километров от Хейорза.  --  Я отцепил перевязь с мечом,
поднял  лицо к серому небу.  Из туч должен идти  дождь -- иначе  они нелепы.
Солдат должен сражаться -- иначе он не нужен.
     Я не буду сражаться,  мои  хозяева и дирижеры. Этой  войны  не выиграть
мечом, пусть даже плоскостным.
     -- Сергей, ты  в катере?  Включи  защиту!  На  ракетах фангов  тепловые
боеголовки,  ты  слышишь?  Тепловые  заряды,  абсолютное  поражение  до  ста
километров! Ты в катере? Что с тобой, капитан? Даю отсчет...
     Я  побежал. Прочь от катера, от силовой брони, от темпоральной  защиты,
от гиперпространственной скорлупы. От всего, что готово  было  защитить меня
-- Сеятеля, владыку мира, центр Вселенной. Пусть Редрак иронизирует над моей
властью -- сейчас я разделяю судьбу с подданными его планеты.
     Даже во сне надо поступать как наяву.
     Я бежал сквозь низкую фиолетовую  траву -- и  контейнер с блоком защиты
мягко  хлопал  по поясу. Пацаны  стояли вдоль  обрыва --  неровная,  чего-то
ожидающая  цепочка.  В  наушниках,  перекрывая  скороговорку  Ланса,  шипели
механические голоса:
     -- Восемь...  нги  обороняются, подходят  кораб... Семь... Ар-На-Тьина,
слышишь?..  Шесть...  ты  в  катере? На пере... Пять... не успевают, раке...
Четыре... не остановить, вклю... Три...
     Я не  успевал. И  не  накрыть  силовым  полем индивидуального защитного
блока  два  с  лишним десятка человек.  Может  быть --  одного,  двух,  если
обхватить, прижать к себе.
     -- Два...
     Время растянулось, секунды превратились в минуты, но все равно я не мог
успеть. А мальчишки стояли, глядя на обреченный  город --  словно знали, что
он  обречен,  словно  им  было наплевать  на  тепловую  "броуновскую" бомбу,
использующую  эффект   спонтанного   усиления   молекулярного   движения   и
превращающую мир вокруг себя в раскаленный пар...
     -- Один...
     Он смотрел  на меня --  мальчишка, стоящий ближе всех,  тот, кто  махал
рукой,  смутно  знакомый, темноволосый  и темноглазый,  лет  двенадцати,  не
старше... Я прыгнул, пытаясь преодолеть оставшиеся метры.
     -- Нуль.
     Блок защиты взвыл, улавливая  то, что было еще недоступно  человеческим
чувствам. Меня качнуло, отбрасывая назад.
     Галлюцинации.  Отбросить  должно  было  пацана,  оказавшегося  на  пути
силового поля. Прости, я не успел...
     Едва  заметная  голубая пленка мерцала  между нами  -- граница жизни  и
смерти.  Мальчишка улыбался. И я  наконец-то  узнал его -- умершего сто  лет
назад, исчезнувшего в потоке времени  своего маленького друга... Странно,  я
продолжал думать о нем как о друге. Может быть, потому, что знал --  нам уже
никогда не встретиться.
     Над  Хейорзом поднималось белое сияние. Плавно  вздымающаяся полусфера,
зона чистого  тепла. Соприкасаясь с ней, таяли тучи, обнажая  лимонно-желтое
небо. Белый солнечный диск тонул в сиянии теплового взрыва.
     Трава  склонилась, прибитая горячим ветром.  Я  видел, как треплются на
мальчишках разноцветные  одежды, как скручиваются от жара волосы. Мальчишка,
бывший моим  другом, смотрел на  меня  --  и  лицо его искажалось болью. Вот
только страха не было в лице...
     На мгновение  мир  словно застыл, оцепенел на неуловимой грани  жизни и
смерти. Я увидел всЈ --  не  своими  глазами  и не  чужим  зрением, а чем-то
пугающим и манящим... Сверхчувством Отрешенных.
     Мир  обезумевших  молекул,  мир  выплескивающейся  энергии...  Я   знал
уравнения спонтанного тепловыделения  -- военную  тайну Земли  и Фанга, знал
так же, как устройство атомарного лезвия или шестимерную структуру космоса.
     Выше  по информационной  структуре -- ниже по степени контроля. Я стоял
на обжигающем ветру, чувствуя, как  закипает кровь в венах, как ссыхается  в
черепе  мозг.  Наслаждение болью  -- знакомое, древнее, вечное  наслаждение.
Наслаждение  красотой  --  такое же знакомое  и  прекрасное. Желтое небо над
фиолетовой травой,  охваченной прозрачным  оранжевым  пламенем.  Осыпающиеся
вниз  камни.  Запах  горящей одежды.  Беспомощный человек в  хрупкой  пленке
защитного поля, парализованный отблеском моих  эмоций.  Однажды я уже спасал
его, усиливая защитное поле -- там, на Сомате. И теперь приходится делать то
же  самое.  Он еще  не  прошел  свой путь. Еще  нужен... Но  мысли бледнеют,
гаснут. Разрушение биоструктуры и переход в абсолютную форму...
     ...Чужие ощущения  схлынули  как  волна. Я  стоял,  глядя, как полыхает
одежда на  мальчишке, который был моим другом... точнее, на его копии... его
прототипе. И  единственное,  что  я  успел подумать,  прежде  чем  очередная
оболочка Отрешенного рассыпалась в прах, прежде чем его  сверхразум исчез из
точки пространства Ар-На-Тьин -- "будь ты проклят".
     А потом облако черного пепла скрыло небо и сияние на месте Хейорза. Жар
исчез -- и неминуемой расплатой за мгновения  огненной бури навалился холод.
Неподвижные  молекулы  всасывали энергию из  прос