йно  сказал Отрешенный. --
_Когда "Алер"  растворялся в  атомном  пламени,  когда расплавленный  металл
переборок капал на ее тело..._
     --  Замолчи, мразь!  Она  хотела, чтобы  победил я! Я сам -- а  не Бог,
равнодушный к людям!  -- закричал  я.  -- Молчи!  Когда  я умру -- последним
желанием будет жизнь тех, кто верил в меня! Исполни его -- сейчас!
     -- _Нет._
     Отрешенный  пожал  плечами.  Он  опять  был мной  --  беспомощный  Бог,
властелин Вселенной...
     -- _Скажи слово. То, что движет фангами  --  то, что  остановит  войну.
Иначе я вновь войду в твой разум._
     Я усмехнулся, глядя в неподвижное лицо.
     -- Красота.
     Отрешенный начал таять -- сгусток дыма в сияющем свете.
     -- Проваливай к дьяволу, -- прошептал я. -- Бог...
     Я  стоял  посреди стеклянного моря, опоясанного огненными  берегами.  В
ослепительном сиянии опускались с небес темные тени.
     -- Привет, фанги, -- сказал  я, глядя  вверх.  -- Как же  вы могли быть
такими... такими наивными?..

        5. Пленники красоты
     Кровать подбросила меня, сопроводив движение  болевым импульсом. От сна
не осталось и следа. Сознание было ясным, мысли -- спокойными и четкими.
     "Корабли цивилизации Фанг над планетой, --  сообщил корабль. --  Начаты
меры  противодействия. Вероятностный прогноз  --  выброс кораблями десантных
групп".
     Протянув руку к стене, я достал из  открывшейся ниши  бокал прозрачного
сока.  Осушил  одним  глотком,  чувствуя  на  языке  неприятный  горьковатый
привкус.   Три  группы  стимуляторов,   обезболивающее,   эйфорин,  моторные
возбудители, тонизирующие вещества, витамины... Бог ведает, что  намешано  в
"боевом коктейле" Сеятелей.
     "Станции планетарной обороны и космические силы Тара вступили в бой. На
подходе к  планете  три корабля Десантного Корпуса Земли. В  дальнем космосе
обнаружен разрушенный клэнийский крейсер,  вероятно  перехваченный кораблями
фангов на..."
     --  Знаю,  --  я  прислонился к стене,  почувствовал легкий  толчок.  В
раз®емы комбинезона вросли энергокабели и  шланги трофической  системы. Меня
готовили к бою.
     Стена  впереди  разошлась, пропуская  Ланса. Он  открыл  было рот,  но,
увидев, что я уже на ногах, промолчал.
     -- Это все, что ты можешь? -- резко спросил я. Ланс недоуменно и слегка
обиженно спросил:
     -- О чем вы, император?
     -- Да я не  тебе, старик...  -- беспечно произнес  я.  -- Не думаю, что
корабль истощил все запасы.
     Ланс нахмурился. Но у меня не было времени на об®яснения. Закрыв глаза,
я нащупывал контакт с кораблем. Ответа все не было, словно машина уклонялась
от диалога.
     Слабое  касание  --  легкое,  как  птичья  тень  на плече.  Мимолетное,
настороженное -- машина была... испугана, что ли.
     "Корабль!"
     "Капитан?"
     "Ты ощутил что-то во время моего сна?"
     "Информация недостоверна. Информация нулевая".
     "Зря так считаешь. Слушай..."
     "Прием не производится. В боевой обстановке лишняя информация  способна
нарушить ход боевых действий".
     Он паниковал -- электронный мозг корабля. Отчаянно паниковал...
     "Производи  слияние разумов! Обстановка  боевая,  я  требую совместного
мышления!"
     Мгла.
     Я-корабль, я-человек.
     Обстановка:  люди внутри меня, корабли врага над планетой. Нет  связи с
главным штабом. Чуждое проникновение в сознание меня-человека...
     ...Не хочу...
     ...сверхсущества по имени Отрешенный. Информация достоверна.
     У меня больше нет эмоций -- они погашены. И колебаний нет -- информация
верна, можно вырабатывать план действий. Очередность:  десант фангов, доклад
Земле о тайне Отрешенных-Отрешенного.
     Главное  --  фанги.  В  руки  меня-человека  попал ключ  к  загадке  их
поведения. Если я-человек в  автономном  режиме погибну, то  я-корабль брошу
планету  и буду  пробиваться к Земле.  Информация слишком важна,  информация
может прекратить войну...
     Решение:  я-человек  иду  на прямой  контакт с фангами,  я-корабль  жду
смерти человека. Скорее всего он погибнет -- жаль. Но ничего -- когда-нибудь
мы  встретимся,  соединимся  в сверхразуме  Отрешенного.  Вместе  с  другими
сознаниями,  человеческими, фанговскими, машинными -- но  встретимся.  Мы не
уйдем бесследно. А теперь надо прекратить войну -- это первоочередное...
     Поправка:  я-человек требует  нового  оружия.  Возражение: у  меня  нет
оружия, неизвестного мне-человеку.  Вопрос меня-человека:  Земля под угрозой
гибели, это достоверно, нет ли нового оружия?
     Блокировка снята. Оружие  есть, оно известно мне, а  теперь и человеку.
Он получит молекулярную броню.
     Вопрос меня-человека: все ли получат молекулярную броню?
     Ответ меня-корабля: лишь ты, Сеятель... Поправка: броню  получит  Ланс,
он входит в число оперативных сотрудников Сеятелей.
     Мгла...
     ...Я стоял у стены, перед Лансом. Тот пристально смотрел мне в лицо.
     -- Сергей! Что-то произошло?
     Я  успел  лишь  кивнуть.  Потолок над  нами  разошелся,  превращаясь  в
серебристую воронку. Ланс вскинул голову, отступая. Но из воронки уже падали
на нас тяжелые серебристые капли, похожие на ртуть или какой-то легкоплавкий
металл.
     Вот  только серебристая жидкость  не была  ртутью...  Тяжелые шлепки по
плечам  и  голове  прекратились,  едва   первые   капли  молекулярной  брони
растеклись  поверх боевых костюмов. Через несколько мгновений мы стояли друг
перед другом, похожие на металлические изваяния.
     --  Что  это?  --  испуганно  спросил  Ланс.  Его  лицо  дергалось,  но
серебристая  пленка  по-прежнему  закрывала  рот и ноздри. Впрочем, сам Ланс
этого  не  замечал.  Броня  снабжала  его  кислородом,  всасывая  его  через
атомарные поры по всей площади.
     -- Это просто  оружие, Ланс, -- я положил  руку  ему  на  плечо. Тонкие
металлические  пленки  звякнули,  соприкасаясь,  потом, опознав друг  друга,
разошлись,  образовав  отверстие.  Мои  пальцы  легли на теплое человеческое
плечо.
     -- Знаешь, со мной все  нормально, Ланс. Снова нормально. Передай Терри
-- я люблю ее. Передай, если я не вернусь.
     -- Сергей!
     Под мутно-белой броневой пленкой глаза Ланса утратили всякое выражение.
Но интонацию я узнал.
     --  Ланс,  у меня  нет времени. Сдерживайте  фангов, оборону планеты  я
поручаю тебе  и Эрнадо. Я  пойду в город -- мне надо  поговорить с  фангами.
Если сможете взять хоть одного живым -- вызывайте меня. Есть шанс остановить
войну. Ты все узнаешь у корабля... и про свой новый костюм тоже.
     -- Что мне делать?
     -- Держись, -- коротко сказал я, убирая руку. -- Нет времени, Ланс.
     Затем шагнул к стене. Она задрожала, формируя выход. Словно кусок льда,
подставленный под струю крутого кипятка.
     --  Постой!  --   донесся  вслед  возглас  Ланса.  --  Ты  связался   с
Отрешенными?
     Не  отвечая, я  выпрыгнул  на  грязные  плиты  посадочного  поля. Стена
корабля немедленно закрылась -- я  по-прежнему оставался для него главным. Я
присел,   помахал  руками,   привыкая  к  молекулярной   броне.   Нормально,
серебристая пленка не стесняла движений.  Она двигалась синхронно со мной --
тонкий футляр для особо ценного груза.
     Низко, словно  над  самой головой, стлались темно-серые облака.  Вдали,
над башней наземных служб, нервно вращалась антенна локатора.
     Наушники  комбинезона слабо щелкнули. Но я знал  смысл сообщения еще до
того, как услышал слова информатора.
     Корабли фангов выбросили десант.

        x x x

     Танк  грохотал  по  неровной  мостовой,  подпрыгивая на  рытвинах,  как
попавшая в шторм лодка.  Ланс или Эрнадо  на моем месте давно бы  заработали
кучу синяков. Ездить на броне гусеничной машины -- это особое искусство.
     Сидящий  рядом  парень  в канареечно-желтом мундире что-то прокричал. Я
повернулся, пытаясь разобрать слова. И словно по мановению волшебной палочки
грохот  гусениц  стих.  Танк  теперь  несся  по  безлюдной  улице  абсолютно
беззвучно, словно  в  немом кино. Молекулярная  броня включила  акустические
фильтры, подавляя звуки, не несущие новой информации.
     --  Мы  будем  на  позиции  вовремя! -- снова закричал парень. То ли он
великолепно  владел собой, то  ли не понимал серьезности  происходящего.  --
Спалим гадов в воздухе!
     Увы, второе. Армия Ар-На-Тьина не представляет, с каким противником  ей
придется бороться.
     -- Не думай, что все так просто... -- зачем-то сказал я. Вряд ли солдат
меня  услышал -- грохот танка перестал существовать лишь для меня одного,  а
говорил я тихо. -- Фанги умны...
     Фанги умны. Выбрасывать десант на готовую к обороне планету -- безумие.
Пусть  даже  армия плохо обучена  и немногочисленна  --  но  самонаводящиеся
излучатели нуждаются лишь в нажатии кнопки. Пока десантные капсулы опустятся
из  стратосферы,  их  можно несколько  раз  сжечь  дотла.  Конечно,  если не
забросать  всю планету  бомбами, не  залить ядовитыми газами, не  обработать
деструкторами  с  кораблей  поддержки...  Я  презрительно  улыбнулся.  Бомбы
уничтожат  и  заложников,  из-за  которых  проводится  вся  операция,   газы
уничтожат  лишь  мирное население,  до предела озлобив снабженных средствами
защиты военных. Ну  а  деструкторная атака, уничтожающая  лишь оружие -- это
дело долгое, дня два, не меньше. Такой срок фанги себе позволить не могут.
     Значит,  они нашли другой  путь. Изящный, красивый,  надежный выход  из
ситуации...
     Танк остановился так резко,  что я едва не слетел с брони. Люк на башне
откинулся  --  ничего  надежнее обычных петель  человечество  не  придумало.
Из-под толстой броневой пластины,  слоистой,  как торт  "Наполеон"  (металл,
пластик,  керамика,  металл...),  выскочил  еще один вояка.  На  его мундире
поблескивали знаки различия --  офицер. Три золотистые  подковки  на груди и
такие же, но чуть  меньшие,  на  пилотке. То-то радости вражеским снайперам,
если они появятся! Неужели эти остолопы не понимают?
     На корме танка торчала еще одна "башенка" -- открытая решетчатая клетка
с  подвешенной  на  турели  трубой  лазерного излучателя. Чешуйчатый  кабель
уходил  от  ствола вниз,  скрываясь в  щели  между сегментами  внешней брони
танка.  Офицер привычно протиснулся между  узкими прутьями  клетки,  сел  на
металлическое сиденье, больше всего напоминающее погнутую совковую лопату, и
повернулся ко мне.
     -- Первые капсулы фангов войдут в зону поражения через три минуты.
     Я промолчал.  Офицер  вздохнул и  начал  сдирать с  мундира  золотистые
подковки. Извиняющимся тоном сказал:
     -- Интендант  куда-то пропал...  а склад ломать  не позволили.  Черт-те
что, в бой идем как на парад. Нельзя же так...
     Мне  вдруг  стало  стыдно  за свою броню.  Чушь,  конечно,  не могу  же
контролировать всЈ, вплоть до  выдачи снаряжения  бойцам чужой армии.  Да  и
жизнь  моя  сейчас  куда важнее,  чем жизнь этого  симпатичного  и неглупого
офицера.
     Все равно. Нельзя так.
     -- Задание помнишь? -- не глядя на офицера, спросил я.
     --  Огонь  на повреждение,  -- с готовностью ответил тот. -- Необходимо
повредить капсулу и взять несколько человек в плен.
     -- Они не люди, а фанги, -- хмуро сказал я. -- Достаточно и одного.
     Офицер пощелкал  приборами на маленьком пульте.  Что-то  тихо загудело,
между  прутьями решетчатой  башни  возникло синее свечение.  Защитное  поле,
слабенькая страховка сидящего у всех на виду стрелка.
     -- Место подходящее? -- поинтересовался  офицер, не прекращая проверять
приборы. -- Три капсулы идут прямо сюда, да и просторно...
     Я еще раз огляделся. Танк стоял на маленькой площади, окруженной домами
в два-три этажа. Мы были как  на ладони -- но  и сектор обстрела у нас вышел
отличный.
     --  Спасибо, все  нормально,  --  сказал я. Экипаж, вызвавшийся идти со
мной, был  в какой-то  мере  обречен. Одно  дело -- жечь в воздухе десантные
капсулы, неповоротливые, не предназначенные  для долгого  боя. Совсем другое
-- брать в плен экипаж такой капсулы.
     Видимо, офицер что-то почувствовал:
     -- Не волнуйтесь, возьмем мы  их...  Рядовой!  Берите свою  хлопушку  и
занимайте позицию в сторонке... в том садике хотя бы.
     Сидящий  рядом солдат  кивнул  --  похоже,  этот домашний  жест  вполне
заменял в армии Ар-На-Тьина отдание чести, после чего вынул из приваренных к
броне захватов "хлопушку" -- тяжелый плазменный излучатель. Крякнув, взвалил
его на  плечо  и неспешной рысцой побежал к садику -- пяти-шести  низеньким,
пушистым  не более  саксаула деревцам перед  ближайшим домом. Офицер покачал
головой ему вслед и уткнулся в приборы. Капсулы должны  были вот-вот войти в
зону поражения.
     На мгновение мне захотелось забраться в танк, под надежную многослойную
броню, под зонтик  защитного поля,  готовый в любое мгновение вспыхнуть  над
нами. Впрочем, поле меня прикроет и здесь, а вот  в устойчивости брони перед
струей  перегретой плазмы я сомневался. У  меня был друг, заплативший жизнью
за веру в надежность стального гроба -- танка "Т-72".
     -- Начинаем, -- хрипло сказал офицер. Ствол  пушки над ним крутанулся в
подвесках -- как-то слишком плавно, подчиняясь  уже не человеческой руке,  а
наводящему компьютеру.
     И в это мгновение привычный сумрак Ар-На-Тьина прор#езала вспышка. Нет,
не молния и  не пламя  от  взорвавшейся  в небесах капсулы  фангов и даже не
упреждающий  выстрел, нацеленный  в  наш танк.  Просто  вспышка  на  грязной
мостовой  перед  танком, словно раскрылись  невидимые двери, впуская свет. А
следом,  почти  одновременно --  вспышка тьмы.  Иного слова не подберешь для
плеснувшей  во все  стороны мглы...  Разве что  просто  сказать --  световые
эффекты гиперперехода.
     "Привет от Бога", -- успел подумать я. Но Отрешенный здесь  был ни  при
чем.
     На  площади,  недолгим памятником  начавшейся  войне,  стоял  крошечный
космический  корабль.  Ничем  иным  пирамидка  из   прозрачного  как  стекло
материала быть не  могла. Внутри,  за отблесками тонких  граней,  угадывался
почти человеческий силуэт.
     Офицер замер за своим пультом, глядя через мое плечо. Едва подошедший к
садику рядовой приседал, поднимая к плечу плазмомет. Молодец,  есть реакция.
Мои  руки тоже  тянулись  к  закрепленному  на  броне  излучателю, но  я  не
успевал... Потому  что прозрачный  кораблик рассыпался хрустальным крошевом,
устилая мостовую осколками, а стоявший внутри фанг  уже держал наведенное на
танк  оружие.  Он  явно  знал,  что  окажется  лицом  к лицу  с  мишенью  --
катапультированный через гиперпространство десантник.
     Наверное,  его смутили наши фигуры на броне. Вместо того чтобы стрелять
в   бронированный   лоб   танка,   надеясь  на   то,   что  заряд  достигнет
энергонакопителей или  боекомплекта, фанг  выстрелил,  целясь  в  решетчатую
башенку  лазера и в меня  -- под  серебристой  пленкой я походил  не  то  на
человека, не то на боевого робота.
     Не следует гнаться за двумя зайцами.
     Плазменный  заряд взорвался в метре  от меня. Был толчок -- не  то танк
ушел из-под ног, не то я слетел с брони. Наверное, и то и другое...
     Я  летел --  в  серое небо, к  приближающимся  кораблям фангов. От моих
ладоней тянулись к танку тончайшие серебристые ленты -- словно я вымазался в
жевательной  резинке  и  надежно  приклеился  к  броне.  Решетчатая  башенка
лазерного  излучателя  была окутана  голубым  пламенем  защитного поля, и  я
понял, что офицер жив. Защиту мог пробить лишь дезинтегратор...
     На мгновение я остановился, повис метрах в двадцати над землей. Не было
ни   невесомости,  ни  толчка:  если   верить  вестибулярному  аппарату,   я
по-прежнему  стоял  на земле.  Лишь  камни на площади  подо мной трескались,
рассыпались  облачками   белесой  пыли.   Молекулярный   костюм   производил
направленный сброс гравитации.
     Не  спрашивайте, как это делалось.  Корабль снабдил меня лишь описанием
возможностей молекулярной брони -- но не технологией процессов.
     Серебристые  ленты,  тянущиеся  из ладоней,  сократились,  метнув  меня
обратно  к танку. Там, где я только что висел, полыхал  огненный шар -- фанг
явно признал меня самым опасным противником. Мелочь, а приятно.
     Через секунду бой кончился. Рядовой,  стоявший за спиной фанга, наконец
выстрелил, и  там, где  стоял  фанг,  полыхнуло огнем. В отличие от нас фанг
защиты не имел -- или не успел ее активировать.
     Я  вновь  сидел на  закопченной, горячей  броне,  словно и  не совершал
экскурсии  в небо.  На площади  жиденько  дымилась аккуратная,  чем-то  даже
симпатичная  воронка.  Края ее  поблескивали  оплавленным стеклом.  Весь бой
занял пять-шесть секунд.
     Офицер  смотрел  на  меня из  своей решетчатой  клетки, часто  моргая и
болезненно щурясь.  Глаза  у  него были налиты  кровью  --  защита чуть-чуть
запоздала. Похоже, он так и не заметил моего вояжа в небо.
     -- Капсулы! -- закричал я. -- Огонь по капсулам!
     Не глядя на приборы, офицер ткнул в пульт. Турель излучателя дернулась,
дослеживая цель, и выбрызнула вверх струю белого света.
     В  небе хлопнуло,  серые облака  осветились изнутри  дрожащим оранжевым
сиянием.  "Увеличение   фоновой  радиации  на  двадцать  миллирентген",   --
скользнула  в  сознание  чужая  мысль. Молекулярная  броня  не  нуждалась  в
динамиках.
     Взрыв словно  послужил  сигналом. С  секундным запозданием  над городом
вырос частокол ослепительных лазерных  игл. Город ощетинился, как напуганный
дикобраз... Пока офицер колдовал над пультом, наводясь на следующую капсулу,
я торопливо огляделся.  Залпов было много... но меньше, чем я ожидал. Облака
светились  невиданной иллюминацией,  провожая  в  последний путь  фанговских
десантников. Но вспышек было всЈ меньше, как и лазерных лучей. А над  домами
начали   подниматься   дымные   фонтаны,  сопровождаемые   легкими  хлопками
плазменных пушек. Нападение на  наш танк было частью общей стратегии фангов.
Переброшенные  через  гиперпространство  одиночки  расчищали   плацдарм  для
основных сил вторжения...
     --  Наведение  произведено, --  сказал  офицер, сгорбившись  над  своим
пультом. -- Почему же они не стреляют?
     А наш  танк стрелял.  Я  вдруг  заметил,  как  вздрагивает  в  подвеске
излучатель, выбрасывая очередной импульс.  Этакое доказательство факта,  что
фотоны имеют массу...
     --  Парша  на  твое стадо!  -- неожиданно  визгливым голосом  выругался
офицер.
     В  небе,  там,  куда  был  нацелен  ствол,  сверкнуло.  На  город  упал
раскатистый  гул  --  это докатился  звук  первого  массированного  удара по
десантным капсулам.
     -- Они самоликвидировались! -- закричал офицер. -- Клянусь,  луч срезал
лишь крылья! Эти мерзавцы подорвали себя!
     До меня вдруг дошла истина.
     -- В  первой волне десанта  фангов  нет,  --  сказал  я,  непроизвольно
включая общую трансляцию. -- Капсулы шли пустыми, с механизмами наблюдения и
самоликвидации. Десантники пойдут вторым эшелоном...
     -- Сергей, вторая  волна  капсул  входит в  атмосферу,  -- голос  Ланса
казался спокойным. -- У нас есть пятнадцать минут...
     -- Сколько осталось зенитных машин? -- зло поинтересовался я.
     -- Процентов двадцать. --  Ланс замолчал, заметив, что разговор идет по
общей волне.  --  Должно хватить, -- оптимистично заявил он таким тоном, что
стало ясно -- десант займет город без особых проблем. -- Возвращайся на свой
канал...
     Я потянулся к переключателям, упрятанным под тонкую пленку молекулярной
брони, но в наушниках щелкнуло. Броня предугадывала мои движения...
     -- Ланс, где наши корабли?
     -- Уже нигде.
     Ясно. Я покосился на офицера -- тот неожиданно тоскливо смотрел  вверх.
Начало разговора  он слышал.  И прекрасно  понимал: сотне танков с лазерными
"зенитками" десантные капсулы -- настоящие, а не фальшивые -- не остановить.
     -- Ланс, если кто-нибудь  захватит фанга... Это наш  единственный шанс.
Пусть попытаются выловить этих... гипердиверсантов.