на  --  а случайный человек не узнает
имени семьи.
     -- Ты на земле Дома Алер.
     -- Тогда помоги мне... -- я  замолчал. Если я на  земле Алер, значит, и
встречает меня член  семьи.  Молча сняв  ножны и кобуру, я  перегнулся через
огонь, протягивая девочке оружие. Языки пламени гладили ткань комбинезона.
     Минуту  девочка  не шевелилась,  словно выжидала, что я  отдерну  руку.
Потом взяла оружие. Огонь коснулся рукавов ее свитера и радостно перепрыгнул
на них. Запахло горелой шерстью.
     -- Зачем ты Дому Алер? -- спросила девочка.
     -- На мне долг, которому двести лет. Я знаю последние минуты Алер-Ила.
     -- Кто ты?  --  Рукава свитера сгорели по локоть;  болтались, дотлевая,
чадящие нитки. Пламя бессильно колотило девчонку по рукам.
     -- Лорд с  планеты Земля. Сергей, капитан  "Терры",  спасшей Алер-Ила в
космосе.
     -- Если ты врешь...
     -- Моя смерть будет страшной. Знаю, девочка. Я Сергей с Земли.
     -- Я проверю, -- все еще не убирая рук, сказала девочка.
     "Как?"  --  хотел  поинтересоваться  я.  И  не  успел.  Мир закружился,
слабость ударила по ногам. Я понял, что падаю, и последним усилием уклонился
от горящих поленьев, бросившихся к лицу...
     Темнота.
     И  легкая  боль, а может, и  не  боль,  просто  дрожь, словно в  черепе
болтался клубок тяжелой, как свинец,  нити. И  чьи-то пальцы,  шевелящиеся у
самых глаз, умело раскручивающие нить памяти.
     Свет.

        x x x

     -- Выпей, -- сказала девочка.
     Во флаере было тепло.  Во всяком  случае, выше  нуля  по Цельсию; когда
снаружи идет дождь из жидкой углекислоты, это совсем неплохо.
     Я взял протянутый стакан с прозрачной жидкостью, глотнул и замер.
     -- Слишком крепко? -- с сочувствием спросила девочка.
     --  Нет, --  прошептал я. -- Просто...  просто  не думал, что в  спирте
может быть больше девяноста восьми градусов...
     -- Здесь  сто, -- серьезно сообщила клэнийка.  -- Молекулярно связанная
вода удалена особыми способами... добавлены специи и кристаллический сахар.
     С  юмором у клэнийцев всегда было  неважно. А вот с алкоголем,  похоже,
наоборот.
     --   Я  сообщила   Дому,   нас   ждут.   Дождь  кончится  минут   через
двадцать-двадцать  пять,  дорога  займет еще семь. Пока  дождь  не кончится,
лететь опасно.
     Девочка  выглядела  предельно  серьезной.  То  ли  мое  положение   еще
оставалось неясным, то ли она допустила какую-то ошибку, общаясь со мной.
     --  Как тебя  звать?  --  опять  поинтересовался я.  Клэнийка  казалась
неотличимой  от  земной  девочки-подростка, лишь  обугленные  рукава свитера
напоминали,  что  ее кожа выдерживает  открытое  пламя... да и струящийся по
колпаку флаера поток жидкого газа  ей не повредит. -- Или я еще враг  и  мне
нельзя доверять имя?
     -- Ты не враг. Наш Дом обязан тебе всем -- двести лет назад ты  сообщил
на  Клэн, что  Алер-Ил исполнил свой долг. Ты поклялся, что его атака спасла
твою  жизнь  -- и  позволила затем  победить Белый Рейдер.  Отдав ему  честь
победы,  ты позволил  нашей семье существовать дальше.  Ты друг.  Ты  должен
стать членом семьи -- и войти в Дом Алер равным среди равных.
     Я насторожился. Что-то вспоминалось из рассказов Клэна-Алер-Ила. О том,
как вступают в семью не принадлежащие к роду... Может быть, с тех пор ритуал
изменился?
     --  Меня зовут Алер-Тьер, --  сказала девочка и стянула свитер. Под ним
ничего не оказалось -- ни майки, ни лифчика. А последний, к моему удивлению,
был  бы  нелишним --  полураздетая, она  выглядела взрослее...  Ерунда.  Это
подыскивает оправдания разум. Ритуал  приема  в семью на Клэне не изменился.
Хорошо, что удостоверять мою личность не  отправился один из братьев Тьер...
или ее папаша.
     -- Я в возрасте  юности,  -- тем временем  сообщила Тьер. Лицо ее  было
серьезным  и  торжественным,  как  у  школьницы,  благодарящей  учителей  на
каком-нибудь торжественном вечере. -- Я знала  всех мужчин Дома и могу  быть
женщиной семьи. Ты вправе стать равным в Доме Алер.
     Первым моим желанием было поинтересоваться, не могу ли я стать равным в
семье  Алер при  помощи более взрослой женщины. К счастью,  я вспомнил слова
Клэна...
     "Человеку не дано выбирать семью, в которой он родится. Нельзя выбирать
и человека,  принимающего тебя  в  новую семью.  Кем бы он ни был, лучшее  и
худшее семьи -- в нем".
     -- Я хочу стать равным в  Доме Алер,  --  сказал я и понял,  что говорю
вполне искренне.  Поставил на  пол кабины  стакан  со  стоградусным спиртом,
расстегнул шов комбинезона.  Тьер  коснулась сенсоров на пульте  -- и спинки
кресел  мягко опустились.  Она  положила  свой горелый свитерок на приборную
панель  --  движение  выглядело абсолютно произвольным, но почему-то  свитер
накрыл оптический датчик видеофона. Я благодарно улыбнулся.
     Ее  кожа  была  мягкой  и теплой --  нормальная человеческая кожа, а не
броня. Губы -- опытными, недетскими.
     Последние капли углекислоты барабанили по кабине флаера.
     -- Все правильно? -- спросил я Тьер, и она  не ответила, потому что я и
так видел -- все правильно.
     Я вошел в семью Алер.

        x x x

     -- Теперь ты свой, -- сказала Тьер, расчесываясь. -- Брат.
     -- Брат? -- я лежал на откинутом кресле,  наблюдая за девочкой. Зрелище
было приятным.  Особенно если не обращать внимания на расческу в ее руках --
тонкие стальные зубья  были остры  как бритва.  Расческа-кинжал. Наверно,  у
клэнийцев и зубные щетки со взрывателем.
     --  Брат,  отец,  сын,  друг.  Как  угодно.  Близкий-Мне-Мужского-Пола.
Рэс-Ор-Мьен.
     -- Лучше зови меня другом. Слово более точное.
     -- Хорошо. Ты не гость больше и не тот, кому мы должны. Ты один из нас.
Значит, должен выслушать и то, что тебе неприятно.
     Я нахмурился:
     -- О чем ты, Тьер?
     -- О тебе. Я смотрела твою память, ты понимаешь?
     -- Конечно.
     --  Фанг, которого  ты отпустил,  сказал  правду. Кто-то  --  возможно,
Отрешенные -- лишил тебя любви и дружбы.
     -- Ерунда. Я люблю Терри... и  я друг Эрнадо,  Ланса, Клэна... Алер-Ила
то есть.
     Как-то не так это прозвучало. Заученно. Дважды два -- четыре.
     -- Нет, друг.  Не лги себе. Ты помнишь  о любви и дружбе -- это  верно.
Память осталась. Но  скажи  -- кем  был для тебя  Алер-Ил час назад? Другом,
погибшим  за тебя?  Или  ключом  в  Дом  Алер, возможностью получить  помощь
планеты Клэн?
     Я не ответил.
     --  Ты... --  Тьер  слегка улыбнулась,  --  нарушил  два  обычая своего
мира... свои  собственные, что важнее. Изменил  жене --  занимался сексом  с
несовершеннолетней. Правильные термины?
     -- Изменить жене  -- не такое уж преступление  по нашим  меркам. А твой
возраст уже не запретен для секса... на Земле.
     Тьер спокойно кивнула.
     -- Конечно. Но это были твои запреты -- понимаешь? _Личное_ табу.
     --  Я  же  был  вынужден... --  пробормотал я и  отвел глаза. --  Чтобы
вступить в Дом.
     -- Друг, я рада, что ты в семье.  Но Клэн уже давно не тот, что раньше.
Мы уважаем чужие обычаи. Да, ты  не  сошел  бы в Дом Алер. Но мы должны тебе
всЈ --  свое  имя,  Дом,  семью,  честь. Для  тебя  построили  бы дворец  на
поверхности... или отдали  бы весь Дом -- а  сами перебрались в новый.  Тебе
дали бы  корабль и охрану... всЈ,  что потребуется.  Можно  совместить любые
культуры  --  если хочешь  это сделать.  Я не сомневалась, что ты откажешься
войти в семью.
     Я  молчал.  Нечего  было  мне   сказать  этой  девочке  --  логичной  и
рассудительной, как робот. Сильной и честной, как робот.
     -- Друг, я хочу помочь тебе.
     Я посмотрел на Тьер. Она сидела передо мной -- полуодетая, симпатичная,
мое вечное -- отныне -- проклятие и позор.
     -- Чем я могу помочь, скажи? Ты старше и сильнее, ты ранен...
     Ранен? Пожалуй, да. Ранен в голову. В совесть.
     -- Долга  нет,  ты теперь в  семье.  Но  он был -- я помню. Мои детские
сказки об Алер-Иле и Сергее, победивших Белый Рейдер, спасших мир Сеятелей.
     --  Что ты говоришь, девочка? --  прошептал  я.  -- Мы  победили Рейдер
потому, что он угрожал _моему_ миру  --  Земле двадцатого века. Мир Сеятелей
-- как ты можешь его любить? Они дали вам страдание.
     -- Они дали нам жизнь, брат... друг.
     -- Жизнь-страдание, жизнь-кошмар. В мире, где нельзя жить...
     -- Мы живем.
     -- Жизнь в мучениях, смерть в бою, детство без невинности...
     -- Жизнь. Смерть. Детство.
     Тьер  взяла меня за руку. Ласковое касание, но теперь  я не мог забыть,
что под этой кожей -- кремниевая пленка, твердая, как титан.
     --  Друг Сергей,  твой мир дал  жизнь -- всем нам. Клэну, Ерргу,  Тару,
Фаа,  Уне-Кор,  Бьемену... всем мирам галактики. Неважно, по какой  причине:
мать может родить ребенка, не думая о его счастье. Все равно она -- мать. Мы
обязаны  Земле  всем.  Не  только  Клэн, все  хроноколонии  -- пусть  нас  и
презирают на Земле. Мать может не любить детей -- все равно она мать.
     -- Тьер, ты ничем мне не поможешь. Если только...
     -- Что? Я хочу помочь.  Я  гордилась своей семьей -- потому что ты  был
другом  Алер-Ила.  Даже   имя   я  выбрала   близкое   тебе   --  имя  твоей
Любимой-Женского-Пола. Нам чуждо такое однообразие -- но я завидую ей.
     Я  закрыл глаза.  Дурак. Даже  не  заметил  сходства имен. Тьер. Терри.
Прости, Тьер, что был твоим идеалом. Прости, Терри, что смог забыть любовь.
     --  Тьер...  ты  умеешь  читать мысли.  Ты знаешь --  Алер-Ил был  моим
другом, Терри -- любимой... совсем недавно.
     -- Знаю.
     -- Верни  то, что забрали  другие. Верни мне любовь и дружбу. Верни мне
себя.
     Я боялся посмотреть на нее -- потому что знал ответ.
     -- Сергей... Я могу играть  с  твоей памятью, как с горстью снега. Могу
ломать барьеры, как хрупкую льдинку. Но в твоем разуме не барьер -- дыра. Из
твоего  разума вырвали часть. Если я сложу другой узор чувств -- он не будет
твоим. Я же не землянин... не мужчина... не ты.
     -- Как мне жить, Тьер?
     Слова  застревали  в  горле. Зачем  я  спрашиваю, какую  мудрость  хочу
услышать от маленькой девочки, пусть и умеющей "играть с памятью"?
     -- Тебя лишили  друзей и  любимой, брат.  Те,  кто сделал  это, сильнее
любого человека. Но можно написать сожженную  книгу заново, можно переиграть
бой, можно отстроить разрушенный дом. Главное -- жить. Ты помнишь, каким был
-- память поможет тебе.
     -- Спасибо, Тьер. Я попытаюсь.
     Во  мне   не   было  веры  --   лишь   благодарность.  Признательность,
благодарность, вина -- всЈ то, что часто предшествует любви.
     Возможно,  я и  смогу полюбить  заново. Но не  Тьер я должен любить  --
прости меня, девочка с  Клэна,  пытающаяся  думать  как землянин.  Я  должен
полюбить Терри. Потому что  никогда не  позволял  унижать себя, отнимать то,
что  считал своим. Я  такой,  какой я  есть,  со всем плохим и хорошим,  что
смешалось в душе. Я как Дом на  Клэне, неделим.  И  не всемогущим Отрешенным
помогать мне "стать лучше".
     -- Летим к Дому? -- спросила Тьер.
     -- Подожди, -- попросил я, по-прежнему не открывая глаз. -- Три минуты,
Тьер.
     Я привлек ее к себе, опустил голову ей на колени -- твердые, как сталь,
уже через мгновение ставшие мягкими, живыми.
     -- Спасибо, что  можешь быть  такой, Тьер, -- прошептал  я. --  Дай мне
запомнить тебя.

         * Часть третья. ОТРЕШЕННЫЕ * 

        1. День Солнца
     -- Ты уверен, что защита не нужна, брат?
     Капитан  клэнийского крейсера "Алер" был ниже меня на голову  и казался
хрупким,  как  подросток. Но спорить  с _таким_  капитаном решился  бы  лишь
безумец. Даже вопрос у клэнийца звучал как приказ...
     С трудом сбросив оцепенение, я улыбнулся:
     -- Спасибо, брат. Защита не нужна -- Ар-На-Тьин моя планета. Друзья уже
ждут меня.
     -- Твои друзья -- друзья Дома  Алер.  Дверь  для них открыта всегда, --
абсолютно серьезно  произнес  капитан. --  Пусть приходят,  когда  хотят.  Я
встречу их с радостью -- и почувствую любовь. Они вправе прийти, брат.
     --  Я скажу им, брат, -- ответил я. Спокойно.  У клэнийцев  нет разницы
между мужчинами и  женщинами -- ни в боях,  ни в сексе. И слова капитана при
всей их двусмысленности -- знак уважения.
     -- Катер ждет тебя, брат. Но если хочешь -- мы опустим корабль на землю
Ар-На-Тьина.
     -- В этом нет нужды, брат. Мне хватит катера.
     -- Мягкой посадки и удачного боя, брат. -- Клэниец коснулся  моей руки,
и в касании этом  было  всЈ  -- и забота  отца,  и почтение сына, и внимание
брата. -- Если ты умрешь -- мой корабль отомстит за тебя...
     У клэнийцев нет разницы между словами "умрешь" и "погибнешь".
     -- ...если мы не справимся -- род Алер отомстит за нас, если наша семья
погибнет -- Клэн решит, достойны ли мы мести. Иди спокойно, брат.
     Я кивнул. Для клэнийца страшно умереть неотмщенным -- сама смерть их не
пугает. Или же они делают вид, что не пугает.
     Безлюдными  коридорами, скоростными лифтами  и ярусными  транспортерами
крейсера  я  добирался  от рубки к  шлюзу  "Алера".  Вахтенный,  девушка лет
двадцати,  кивнула мне:  "Счастливо, брат". Я  кивнул  в ответ. Спасибо, Дом
Алер, спасибо, Клэн. Мне никогда не стать клэнийцем -- но я уважаю ваш путь.
     В катере, знакомство с системой  управления которым  позволило скрасить
сутки путешествия от Клэна до Ар-На-Тьина, я в последний раз включил систему
внутренней связи. Капитан крейсера вновь приветствовал меня взмахом  руки --
словно  мы  не  виделись  несколько  дней.  Клэнийцы каждый  раз  расстаются
_навсегда_, слишком часто их подстерегает смерть.
     --  Если на Ар-На-Тьине  случится  беда -- мы  придем, брат. Придут все
корабли Дома Алер.
     --  Это случится  скоро, -- честно сказал  я. Капитан  не  опустился до
сомнений.
     -- Мы  придем.  Мы  выполним  долг контракта с Чьин-Ки и вернемся.  Это
будет тяжелый бой, но мы проведем его быстро.
     Чтобы  переправить меня с Клэна  на Ар-На-Тьин, крейсер  "Алер" на двое
суток  прервал контракт с планетой Чьин-Ки. Каких денег  это стоило -- лучше
было не спрашивать. Судя по кораблю, он  вышел из  жесточайшего сражения,  а
сейчас  вновь возвращался в  бой.  Благодарить  было бессмысленно --  я член
семьи Алер и вправе требовать любую помощь. Так же как семья от меня. Но они
никогда не используют своего права.
     -- Передай мою любовь Дому, -- сказал я. -- И Тьер... Алер-Тьер.
     -- Я передам сестре твою любовь, -- пообещал капитан.
     Возможно, Тьер действительно его сестра. На Клэне это неважно.
     Под  катером  разошлась  диафрагма  люка,  и псевдогравитация  крейсера
выбросила меня в космос. "Алер" плыл надо мной -- бледно-серая плоская плита
с конфигурацией кленового листа. Катер удалялся от крейсера, проваливаясь  к
дымчатому  шару  планеты,   оставляя  громаду  боевого  корабля  позади.  Я,
выворачивая шею, следил за "Алером". У клэнийских катеров прозрачные кабины,
и мне это нравится.
     Края "кленового листа" начали медленно подниматься, скручиваться. Через
полминуты  надо мной  плыл полый цилиндр,  ощетиненный  консолями маневровых
двигателей и башенками боевых постов.
     -- Удачи... -- шепнули мне наушники.
     Крейсер  окутался  белым  сиянием.  Прозрачное  бронестекло  помутнело,
оберегая  мои   глаза  от  вторичного  излучения  гиперперехода.   Несколько
мгновений крейсер был виден сквозь ослепительное сияние -- темный,  меняющий
форму силуэт.
     Потом катер тряхнуло, а свет померк.
     -- Удачи, братья, -- сказал я. -- Я не могу это ощутить, но знаю, что я
ваш друг.
     Опустив руки в податливую, как тесто, массу мыслеприемников, я направил
катер к планете.

        x x x

     Небо  над Ар-На-Тьином было бледно-желтым, почти лимонным.  Зато облака
-- серые, земные. Катер несся над  горами,  утопающими в  туманной пелене --
лишь  вершины  вздымались,  словно острова из бушующего моря.  Волны  тумана
накатывались на скалистые пики, обтекали их, закручивались в спирали.
     -- Запрос главного космопорта планеты, -- сообщил мне катер.
     -- Дай связь.
     В динамиках зашуршало. Да, Ар-На-Тьин действительно  был отсталым миром
--  здесь  использовали обычную  радиосвязь,  а  не  кодированную  передачу,
свободную от любых помех.
     -- Катер с клэнийского крейсера, сообщите бортовой номер и цель визита.
Планета на военном положении, контакты ограниченны. Повторяю...
     Судя  по  голосу дежурного, маленький  окраинный мир не  был  избалован
визитами  военных кораблей.  Тем более в период военного положения,  никогда
прежде не об®являвшегося.
     --  Бортовой  номер... -- я скосил  глаза  на панель управления,  -- ка
дробь шестьдесят  двенадцать. --  На  борту  император  планеты Тар. Иду  на
посадку, прошу сообщить номер свободной полосы.
     Несколько секунд  дежурный космопорта  молчал,  переваривая услышанное.
Затем неуверенно спросил:
     -- А цель визита?
     -- Да помочь вам, идиотам!  -- не выдержал я. -- Кто посылает запрос за
сотню  километров  до  космопорта?  Вражеский  корабль  уже  накрыл  бы  вас
ракетами!  Запрос  надо  делать  при  входе  в  атмосферу и  высылать группу
перехвата.
     -- Все патрули в  увольнении, у нас весенний праздник, день  Солнца, --
пробормотал  дежурный.  --  Сейчас  я  свяжусь  с  тарийским  экспедиционным
корпусом...
     --  Остолопы, -- прошипел я. -- Дай связь с военным советником  Лансом,
живо!
     Наступила тишина.  Катер  пронесся над горной цепью и  начал снижаться.
Шипение  в динамиках прекратилось -- на связь со мной вышли через нормальный
передатчик.
     -- Сергей? Ты? -- завопил в динамиках Ланс. -- Ты где?
     Я глянул на экран нижнего обзора.
     -- Над столицей этой сонной планеты. Привет, Ланс.
     -- П-привет. Включи видеосвязь!
     На экране появилось растерянное лицо Ланса. Несколько секунд он  изучал
меня, потом расплылся в улыбке.
     -- Сергей... Как ты выбрался?
     -- Потом. Сообщи придурку в космопорте, что  я не враг. Пусть освободит
посадочную  полосу...  и  не палит  по катеру из пулеметов, или  что они тут
используют. Вы делом без меня  занимались или справляли перманентные поминки
по императору?
     Ланс  торопливо  отодвинул от  себя  бутыль с нежно-розовой  жидкостью.
Виновато сказал:
     -- Планета  такая... мирная. Ни  до  кого не достучаться.  У нас же нет
официальных полномочий...
     -- Сейчас  я всем выдам полномочия,  -- хмуро посулил  я. --  Организуй
посадку.
     -- Хорошо... Я под®еду в космопорт.
     --  Лучше  я  к тебе. Сообщи дежурному адрес, пусть  подготовят машину.
Если тут  еще  не  все участвуют  в  празднике плодородия, разумеется. Конец
связи.
     Мне пришлось сделать несколько кругов над маленьким уютным космопортом,
прежде чем с посадочных полос расползлись древнего вида  танки, грузовики и,
похоже, пара пожарных машин. Зашевелились, остолопы. Катер может  опуститься
и на пятачке, это же не самолет.
     Завоевание Ар-На-Тьина явно не грозило стать проблемой для фангов.

        x x x

     В управлении автомобилем с двигателем внутреннего  сгорания было что-то
сладостно-ностальгическое. Особенно когда я понял, что двигатель работает на
спирте  и  запах  перегара идет не  от моего  провожатого  --  парнишки  лет
пятнадцати, важно устроившегося на переднем сиденье рядом со мной.
     -- Направу, -- отчаянно коверкая стандарт, указывал паренек. --  За тем
дворуцом -- нальево.
     Дворцом оказалось четырехэтажное здание с двумя колоннами перед входом.
Я затормозил.
     -- А по главной улице мы проехать не могли?
     -- Могли, -- подумав, подтвердил пацан. Откинул со лба ярко-рыжие пряди
и беззаботно сообщил:
     -- Так интререснее. Мимо памьятников.
     -- Я говорил, что мы спешим?
     -- Да. Но так ведь...
     -- Интререснее, -- закончил я ласково. -- Дружок, у вас есть тюрьмы для
несовершеннолетних?
     -- Нет, -- с огорчением ответил подросток. -- Только для взрослых...
     -- О