уваев хлопнул ладонями по столу. - Давай порассуждаем.
     Я  мысленно рассмеялся.  Мне  удалось  расшевелить их! Давайте, ребята,
давайте! У меня уже мозги пухнут...
     - Что должно произойти в ближайшее время? - продолжал Суваев.
     -  Наверное,  снова  появятся  чужие,  -  предположил  Курт  Риггельд и
переглянулся  с  Юлькой. -  Только  их  будет  больше,  чем у  Волги,  - уже
увереннее добавил он.
     -  Правильно, - азартно кивнул Суваев. - Причем, скорее всего это будут
снова и союз,  и нетленные. А значит - новая свалка. Раз наш  главный  вояка
уверяет, что и при таком раскладе мы сумеем исправно накидать зелененьким (а
у меня  есть все  основания  доверять нашему  главному  вояке и  собственным
ощущениям),  значит  мы постараемся  им исправно накидать.  Собственно, если
галактика боится межзвездной  войны,  то  мы можем  в  одном бою  уничтожить
множество кораблей  союза и  нетленных. А без кораблей не очень-то повоюешь!
Чем не выход?
     -  Мыслитель,  -  фыркнула  Яна.  - Стратег. Корабли  можно  построить.
Несколько лет - и драка возобновится. А  для галактики несколько лет  -  это
даже не миг.
     -  Значит,  нужно  жечь  планеты  союза,  -  пожал  плечами  Суваев.  -
Уничтожить  технологию  к  чертовой  матери.  Чтоб  никто не  мог  построить
кораблей.
     - Планеты, говоришь, жечь? - сквозь зубы процедил Валентин Хаецкий. - А
ты к этому готов, Паша? Жечь населенные планеты?
     Суваев осекся. Подумал. И ответил:
     - Не знаю...
     - Вот именно, - пробурчал Хаецкий. - Не знаю. И я тоже не знаю.
     - Да что вы  все драматизируете! - всплеснула руками Юлька  и встала, с
грохотом отодвинув кресло.  - Планеты жечь...  Готов-не  готов...  Как дети,
прямо.  Еще ведь ничего толком неизвестно. Да  и чужие  пока  не об®явились.
Скажи, Рома?
     Она с  надеждой  поглядела  мне  в лицо и  что-то внутри у  меня  слабо
екнуло.
     - А мы поэтому  тут и  торчим, а  кэп? - встрепенулся Лелик  Веригин. -
Чужих поджидаем?
     - Хрен они тут появятся, - мрачно предрек Ханин. - После того, что мы у
Волги учинили.
     -  Появятся, Ханька, - тихо заверил его Фломастер. - Слишком уж лакомый
кус для зелененьких такой корабль как наш. Их и жертвы не остановят.
     - А  меня  сейчас  другое  волнует,  - сказал  вдруг Серега  Маленко  -
человек, которого я  только здесь, на корабле-фагоците по-настоящему оценил.
- Пока чужие не появились.
     Все невольно воззрились на него.
     - В смысле? - уточнил Чистяков.
     - Директорат тоже проводит тайное совещание. Прямо сейчас. Меня на него
не пригласили, но я о нем узнал. Случайно. И, насколько мне известно, Шадрин
на нем  тоже  присутствует. Что-то там затевается, чую. И не думаю, что  нас
это хоть сколько-нибудь обрадует.
     Маленко был единственным  из бывшего  директората,  кто входил в высший
эшелон управления "Волгой". Неудивительно, что его быстро оттолкнули прежние
знакомцы. И у него не осталось другого выхода - он примкнул к нам.
     Хотя,  иметь  своего  человека  среди  нас Гордяев, конечно же, был  бы
весьма рад. Только Маленко отказался. Время нынче не то... Да  и возможности
тоже.
     - Да пусть себе проводят хоть сто совещаний, - снисходительно позволила
Яна Шепеленко. - Я  потом отправлю  тебе  распечатку,  кэп...  И  всем  могу
отправить, каждому.
     - А ты проверь свои системы, дорогая, - улыбнулся Маленко. - Вот, прямо
сейчас проверь.
     Яна  вопросительно  взглянула на меня,  как  мне  показалось  с  легкой
тревогой.
     - Давай, - позволил я. - Можешь прямо с моего пульта.
     Конечно, лучше бы было ей просто подключиться через  биоскафандр. Но...
не  будет же  Яна раздеваться  при  всех? Быстрее  так, вручную,  дикарскими
методами.
     Когда Яна оторвалась от пульта, на лице ее отражался в основном гнев.
     - Как? Как, черт возьми, они это сделали?
     Маленко развел руками:
     - Не просто, а очень просто.  Пешки затеяли  драку  в одном  из  баров.
Роботы пресекли, но попутно разгромили весь бар. Там ни одного целого модуля
не  осталось, ни  единой  системы.  Ремонт там, понимаешь? А  директорат тем
временем спокойно совещается.
     -  И  вообще, - Маленко  посмотрел  на  меня.  - Я  бы  на  твоем месте
задумался, капитан. Ибо команда ропщет. Они уже не прочь сменить капитана.
     - Я знаю, - ответил я.
     Я и вправду это знал.



        46. Виктор Переверзев, старший офицер-канонир, Homo, крейсер Ушедших "Волга".

     Фломастер  тягал тяжести на  тренажере и,  как всегда  в моменты  тупых
тренировок на нагрузки, думал. О разном. О том, например, что давно мечтал о
таком вот тренажере. На Волге еще мечтал. Но сверкающая хромом махина раньше
была  ему, лейтенанту патруля на захудалой  планете,  просто не по  карману.
Дарить же подобную ценность ему никто не собирался. А даже если бы и подарил
- куда бы лейтенант ее поставил? Она бы в  квартиру  не  влезла даже  в  том
случае,  если бы  Фломастер выбросил  всю  мебель.  А здесь,  на  корабле  -
пожалуйста...  Реализуются все  мечты, нужно только суметь представить  этот
самый  тренажер.  Знать, как  он устроен.  Фломастер знал.  И - мог спокойно
выделить под  тренажерную просторный зал. Никого не  стесняя и ни  у кого не
испрашивая разрешения.
     Потом  мысли экс-лейтенанта  перескочили на  бывшего  шефа - полковника
Ненахова, который  пытался трусливо удрать с Волги  на  кораблях директората
вместо  того, чтобы руководить безнадежной,  в общем-то, обороной от  чужих.
Интересно,  будучи  еще молодым и безусым  лейтенантом, он тоже попытался бы
удрать?
     "Вряд ли он повел бы себя иначе,  - подумал Фломастер. - Гниль  - она и
есть гниль, в любом возрасте."
     Очень  хотелось  верить,  что  сам  Фломастер   не  изменился  бы  даже
дослужившись до полковника.
     Впрочем, полковником  патруля ему уже никогда не стать. Он поднялся над
всем этим. Благодаря Ромке и кораблю-фагоциту.
     Фломастер  часто вспоминал  первый и  пока единственный бой  "Волги"  с
армадой пришельцев.  Мощь,  безграничная  мощь, покорная  и отзывающаяся  на
малейшее шевеление мысли - ни с чем не сравнимое ощущение. Наземные стычки с
десантом инопланетян на космодром теперь представлялись чем-то  далеким и до
невозможности глупым.
     А все-таки крупно прокололись зелененькие, экспериментируя  с  людьми и
биоскафандрами  на  борту фагоцита!  Выпустили  на  свои  головы  джинна  из
бутылки!
     Приятно  быть джинном.  Даже сознавая,  что могущество твое - даренное.
Пусть даже и заслуженно даренное.
     Жим, еще жим...
     - Шеф!
     Фломастер отвлекся, дожал  тяги  и  встал с топчанчика,  до  странности
похожего на зубоврачебное полукресло-полудиван.
     - А?
     Перед ним стоял Валера Яковец в хрустком комбезе  нового образца - Янка
Шепеленко тряхнула пристрастиями и за какой-то  час  разработала форму всему
экипажу. Вероятно, в ней дремал незаурядный модельер.
     - В одном из жилых опять была заварушка, - сообщил Яковец.
     Фломастер  вздохнул. Что-то  часто последнее время экипаж буянит... Дал
бы Рома им вахт побольше, чтоб успокоились, так нет же, еще урезает. Псих.
     Впрочем, ему виднее, капитан есть капитан.
     - Никого не сломали?
     - Сломали, шеф. Застрелили. Четверых.
     Фломастер уронил полотенце.
     - То есть, как застрелили? Из чего?
     - Из бласта.
     Оставалось только остолбенеть, что Фломастер поневоле и проделал.
     - Так, - сказал он, лихорадочно размышляя. - Наши четыре на месте?
     - Да, я проверил.
     - А те, что в загашнике?
     - Загашник нетронут.
     - Значит, кто-то еще протащил через чужих оружие...
     Новость была паршивая  - пока у буйной и неуправляемой в сущности толпы
на борту  "Волги" не имелось  оружия,  с ней еще можно было с грехом пополам
ладить.  Особенно в  свете подозрительных маневров  директората.  На корабле
открыто пахло  бунтом - прошло десять  дней с момента  памятного совещания в
капитанской  рубке.  Только  внимание  и  осторожность  старшего  офицерства
позволяли удерживать ситуацию под контролем.
     Четырежды  выводились  из  строя  охранные  роботы,  всякий  раз  новым
способом, хитроумнее предыдущего.  У Фломастера  сложилось стойкое ощущение,
что это только тренировки, проба  сил.  Участились стычки бандитских групп с
охраной независимых заведений. Доходило до поножовщины.
     Сегодня дошло и до стрельбы.
     - Бласт захватили? - угрюмо спросил он Яковца.
     - Три штуки. Остальные - нет, шадринская братва рассосалась мгновенно.
     - Три штуки? - переспросил Фломастер, холодея. - И это не все?
     Он полагал, что всплыл  один-единственный бласт, невесть как спрятанный
от чужаков из союза. И он, как выяснилось, жестоко ошибался.
     - Вот, полюбуйся, - Яковец извлек из кармана-кобуры новенький "Витязь".
- Остальные я в сейф запер...
     Фломастер принял бласт,  хмуро осмотрел. Действительно новенький, будто
только что из сборки. Клеймо...
     Ага, вот.
     - Так-так, - протянул  Фломастер. - Значит,  бандиты  все-таки отыскали
среди волжан достойного инженера.
     До  сих  пор  невозможность выращивать  на  борту  оружие  упиралась  в
отсутствие специалистов.  Для выращивания любой другой сколь угодно  сложной
техники  и  приспособлений  специалист  не  требовался  -  корабль услужливо
подсовывал все необходимые файлы и базы с данными, чертежами и расчетами.
     Для  того,  чтобы  вырастить  работоспособный  "Витязь"  без  подсказок
корабля,  необходим  был  человек досконально  разбирающийся  в  конструкции
ручных бластов.  Полный  специалист  - таких и на Земле  было не больше двух
десятков,  а уж на Волге... Фломастер, например, конструкцию  бласта в целом
представлял  себе  весьма  смутно.  Он  неплохо  знал  механизм  дозирования
зарядов,  потому что это была его  военная  специальность, и  имел некоторое
понятие об устройстве батарей,  потому что батареи к бластам шли более-менее
стандартные.
     И все. А таких микросистем в том же "Витязе" насчитывалось  больше семи
тысяч. Возможно ли удержать полную информацию в голове?
     До сих пор Фломастер думал, что невозможно.
     Но он ошибся.
     -  Так-так...  -  протянул  он  и задумался.  -  Знаешь,  что,  Валера,
раздай-ка наши бласты из загашника всем, у кого индекс двадцать и выше...
     У них бласты имелись в  достаточном количестве: скопировать привезенные
Ромой,  Юлькой,  Чистяковым  и  Смагиным  было  не  очень  трудно. Даже  без
информации об устройстве.
     Яковец  кивнул, отработанным  жестом тронул  висок (типа -  козырнул) и
выбежал.
     А Фломастер  снял свой комбинезон с крючка на стене и выудил из кармана
коммуникатор.
     - Ау! Рома? Это Переверзев... Плохие новости... Понял, иду.
     Он мрачно сунул  трубку в карман,  натянул  комбинезон  и быстрым шагом
направился к выходу.



        47. Леонид Шадрин, оператор систем внутреннего транспорта, Homo, крейсер Ушедших "Волга".

     Шадрин нежился  в бассейне  с  подогретой  водой, когда  в  его  логово
впустили Шкворня. Шадрин сделал  вид, что ничего не замечает, хотя следил за
бойцом сквозь прикрытые веки.
     Шкворень был мелкой  сошкой из  когорты  Пузана, но  он часто  приносил
вести. Отовсюду.  Сейчас он мялся  на  краю бассейна, не решаясь потревожить
Большого Босса.
     - Босс! - послышался голос Жженого. - Тут Шкворень приперся.
     Пришлось  открыть  глаза.  На  поверхности  бассейна  колыхались пышные
клочья пахучей пены.
     - Ну?
     - В "Бастарде" драка была, - немедленно затараторил Шкворень.  -  Клыся
со своими на Пузана наехать пытался. Постреляли.
     - Ну и что?
     - Пузана примочили. И еще двоих. Клысю тоже.
     - Ну и что?
     - Головастики захватили наши бласты... Четыре штуки.
     Шадрин  прикрыл глаза.  Вот  это  плохо, наверное.  Собственно,  самому
Шадрину  было  плевать,  бластов  на  свои  мелкие  группы  он мог  накупить
предостаточно,  благо  Гордяев  сдержал обещание и  наладил  их  выпуск.  Не
расстроила его и новость о смерти Пузана.  Дурак Пузан был редкостный, давно
на импульс напрашивался.
     Плохо  другое: капитан  теперь узнает, что бласты  больше на корабле не
дефицит. Гордяев, небось взвоет, как свинья под ножом.
     Ну и пусть себе воет. Что теперь - ребят  безоружными, что ли, держать,
если бласты уже есть?
     - Ладно. Проваливай, - велел он  Шкворню. - Кто там у вас вместо Пузана
встанет? Пусть приходит послезавтра на сходку.
     Шкворень кивнул и исчез.
     Еще  с полминуты  Шадрин  пролежал в теплой  воде  без движения,  потом
встал. Пена щекотно заструилась по коже, стекая. У бассейна мгновенно, будто
по волшебству, появилась Аленка с халатом.
     Леонид  Шадрин  по  прозвищу  "Шадрон"  любил   удобства.  И  стремился
создавать их по максимуму. Для себя.
     - Аленка, кофе, - скомандовал он.
     Покачивая бедрами, Аленка скользнула в сторону кухни. На ней был только
купальник - очень  символический. Шадрин  провел  ее  взглядом,  запахнулся,
завязал пояс и воткнул ноги в мягкие шлепки.
     Рядом с бассейном стоял низкий столик и три кресла. Жженый, едва Шадрин
уселся, поднес сигару и огонек.
     Шадрин кивнул, затянулся, выпустил клуб сизого дыма.
     Хорошо, так  его  через  это самое! Если  бы еще не Шкворень  со своими
паршивыми новостями, да не придурок-Сава,  которого  Шадрин не любил  еще со
времен своего под®ема в "Меркурии"... Совсем бы - рай.
     - Давай, Жженый, водовки тяпнем, - предложил Шадрин расслаблено.
     Спан,  или  как Жженого  называли  в  директорате, торпеда потянулся  к
холодильничку, тут же, рядом с бассейном.
     Шадрин  только  успел  втащить  соточку  и  захрустеть  ее  малосольным
крепышом - на столе запиликал вызов. Жженый протянул ему коммуникатор.
     -  Мля! - вздохнул  Шадрин сокрушенно.  - В такой  момент может звонить
только один человек: этот поц из директората...
     Он нажал на кнопку стопора и трубка разложилась надвое.
     - Леонид? - загремел у уха голос Гордяева. - Что там твои уроды творят?
Ты соображаешь?  Двухнедельная работа - насмарку!  Сава теперь знает, что мы
вооружены!
     -  Ладно,  не ори, -  сухо  сказал Шадрин.  - Я ради твоих  бредней  не
собираюсь своих ребят сдерживать. И безоружными им ходить не позволю.
     Гордяев задохнулся от  гнева. Но он нуждался в  Шадрине и  его людях, и
Шадрин это прекрасно знал.
     - Черт возьми, но можешь же ты быть осторожнее?
     - Я осторожен, Горец. Я очень осторожен. Я вообще из логова не выхожу.
     Аленка  поставила  перед  Шадриным  чашечку  кофе и нахально  уселась к
столу,  рядом со Жженым. Тот смерил  ее на удивление  равнодушным взглядом -
раньше  Жженый  глядел на Аленку  голодно,  как зимний  волчара. Совсем  еще
недавно.
     "Похоже, он ее трахает", - подумал Шадрин совершенно не к месту.
     -   ...сли   партнер  так   себя   ведет,  начинаешь   задумываться   о
целесообразности  партнерства!  - пыхтел в  трубке Гордяев. Он  бы еще долго
пыхтел, но Шадрин его прервал:
     -  Слушай, Горец,  не полощи мне  мозги. Говори чего нужно и катись  со
своей ругней куда подальше.
     Гордяев  моментально заткнулся. Он  всегда  был  таким:  много  болтал,
прежде чем удавалось вытянуть из него  суть.  Суть обыкновенно  умещалась  в
две-три фразы, но времени на весь разговор уходило редко когда меньше десяти
минут.
     - В общем... Сегодня сбор. В четыре. В "Пальмире". Не опоздай.
     - Не опоздаю.
     - И этих своих... коллег позови. Я на них взглянуть хочу.
     - А чего на них глядеть? - уныло протянул Шадрин. - Чай, не бабы. Да  и
видел ты их сто раз.
     - Ничего-ничего, здесь еще не видел. Дотошность еще никому не вредила.
     - Вредила, - возразил Шадрин. - Жигана вспомни.
     Но Гордяев не оценил.
     - Ладно, увидимся... - буркнул он и отключился.
     - Увидимся, - передразнил Шадрин. - Нужен ты мне... если б не пушечки.
     Жженый глядел на него с восхищением - не то, что на Аленку.
     - Ловко вы его, босс! Мордой по столу!
     - Подумаешь, подвиг! - отмахнулся Шадрин. - Фрайера отшить...
     Он быстро набрал номер Тазика. Дождался ответа.
     - Тазик? Мое. Как оно? Ну и ладно. Горец в четыре потрещать собирает. В
"Пальмире". Будет и Плотный, как без него. Ну, пока...
     Столь же лаконичным получился разговор и с Плотным.
     Обитатели "Меркурия" не любили без толку чесать языками.
     - Сколько там натикало? - справился он у Жженого.
     - Полтретьего, босс!
     - Ну, давай еще по соточке, и двинем, пожалуй...
     - Легко, босс!
     Аленка  тут  же умчалась  наряжаться,  а Шадрин со  Жженым накатили еще
дважды, прежде чем идти.
     У дверей своей комнаты Шадрин обернулся.
     - Килограмму тоже налей, Жженый. И чтоб не окосели, ясно?
     - Мы ж не лурмахи, босс! Не окосеем.
     - И пушечки проверьте!
     Жженый поспешно кивнул.
     В "Пальмиру" они вошли в полчетвертого. Сначала Килограмм, потом Шадрин
с Аленкой и последним - Жженый. Глазки у Жженого маслянисто поблескивали, но
держался он прямо. Как всегда.
     Они пришли вторыми - Тазик с тройкой своих ребят уже  тянул "Слезку" из
пузатого штофа. Сутер  со  здоровенным камнем  на среднем пальце левой  руки
Тазика было видно аж со входа. При виде Шадрина  Тазик подобрался, привстал,
и раскинул руки в стороны. Тройка его тотчас пересела за соседний столик.
     Шадрин подошел. Официант торопливо накрывал на двоих напротив Тазика.
     Жженый  и  Килограмм уселись  за  столик  к спанам  Тазика. Закончив  с
сервировкой, официант убежал к ним.
     - Потянем? - спросил Тазик, весело поведя бровью в сторону штофа.
     - Валяй, -  согласился  Шадрин. - Но по одной, а то наш  папочка  опять
расхнычется!
     Тазик  улыбнулся  и  наполнил  тонкие  рюмки.  Он  прекрасно  знал, как
серьезно относится Горец к совместным переговорам.
     - Подумаешь, по поллитре на рыло! - протянул он с легким презрением.
     - Пусть его, - вздохнул Шадрин. - Ну, будь, Тазик!
     Аленке налили чего-то липкого и сладкого.
     С  Тазиком  у  Шадрина  сложились  неплохие  отношения.  То  ли  схожие
характеры повлияли,  то ли  еще что  -  но когда-то они заключили  договор о
территориях, сферах влияния и направлениях  деятельности. Договор на словах,
конечно, какие бумажки у вольных людей? И ни разу договор этот не нарушался.
Были,  конечно, мелкие  непонятки  из-за  непомерной  инициативы  пешек,  но
виновные   мгновенно   выдавались   пострадавшей   стороне,    выплачивалась
компенсация,  и  дело  затихало само собой.  Короче,  Тазик  И Шадрон  мирно
существовали бок о бок, не мешая друг другу.
     Другое дело - Плотный.  Этот всегда был необуздан и  своенравен, плевал
на  правила и авторитеты, слишком полагался на силу  и недооценивал ум...  В
общем,   Плотный   Шадрина  частенько  заставлял   хмуриться   и  вполголоса
материться.  Но не считаться с Плотным тоже было нельзя  - он сплотил вокруг
себя когорту таких  же неуправляемых психов и представлял из себя  серьезную
силу на Волге. На "Волге" - тоже.
     Слово за слово, пролетели  полчаса. В  "Пальмиру" втек прилизанный хлыщ
из  директората,  эдакий  холуй-распорядитель. Пострелял  глазками,  нашарил
Тазика с Шадроном и засеменил к их столику.
     - Начинаем, господа! - торжественно прошептал он. - Прошу за мной!
     Шадрин недоуменно  оглядел  зал -  он не  видел  никого из директората,
только веселящиеся компании  за  столиками. Хлыщ всем своим видом показывал,
что предстоит выйти наружу.
     "Надеюсь, недалеко пилить!" - раздраженно подумал Шадрин и встал.
     - Килограмм! - велел он. - Останься с Аленкой.
     Килограмм тяжеловесно кивнул. Жженый, понятное дело, увязался следом.
     Они  прошли  в соседний  бар  -  маленький  и  неприметный,  без единой
вывески. На пороге Шадрин остолбенел.
     Зал  был  разгромлен. Словно толпа крепких  ребят с  ломиками вволю тут
порезвилась.  Не  осталось  ничего  целого  -  только  круглый с