аться. Хотелось мастурбировать.
     Но поблизости нет никакой стены, о которую можно потереться.  Он  как
будто не способен двигаться, даже не может открыть  глаза,  чтобы  увидеть
окружающее.
     Он плывет в воздухе, легкий, как  перышко...  знакомое  волшебство...
"антигравитация"... Это  слово  -  как  и  многочисленные  воспоминания...
почему-то кажется чужим, бессмысленным.
     Он удивляется  своей  вялости.  Почему  бы  не  открыть  глаза  и  не
посмотреть? Почему бы не  прощелкать  звуковой  луч  и  не  ощупать  формы
окружающих предметов?
     Временами он чувствует, как  его  кожу  смачивают  водой,  чтобы  она
оставалась влажной. Влага приходит словно отовсюду.
     Он задумывается и понимает, что с ним что-то неладно. Должно быть, он
заболел.
     Невольный вздох  помогает  понять,  что  он  не  утратил  способность
издавать  звуки.  Он  ищет  нужный   механизм,   экспериментирует,   потом
умудряется повторить звук.
     "Должно быть, меня лечат, - думает он. -  Я,  наверное,  ранен.  Хотя
никакой боли не чувствую, чувствую только какую-то пустоту. Что-то у  меня
отобрали. Мяч? Инструмент? Умение? Ну, люди, наверное, вернут его".
     "Я верю  людям",  -  счастливо  думает  он.  И  рот  его  растягивает
молчаливая улыбка.

                                  !!!!
                     Что делает его рот?
                     О. Да. Улыбается. Это что-то новое.
                     Новое? Я всю жизнь это делал.
                     Почему?
                     Это здорово! Мое выражение
                                слегка меняется. Это...
                     Это избыточно.

     Крайдайки испускает слабый смущенный крик.

                           В яркости
                           Солнечного света -
                           Есть ответы
                           В косяках рыбы.

     Теперь он  кое-что  вспоминает.  Ему  снился  сон.  Произошло  что-то
ужасное,  и  он  погрузился  в  кошмар.  Какие-то  фигуры  приближаются  и
удаляются, и он чувствует, как древняя песня  приобретает  новые  странные
формы.
     Наверное, он опять  видит  сон  -  одновременно  обоими  полушариями.
Поэтому он не может двигаться. Он пытается свистеть песню.

                       Есть уровни
                       Известные только кашалотам

                       Кашалотам, которые охотятся
                       В безднах снов

                       Сражаются со спрутами
                       У которых клювы как горы

                       И чьи гигантские руки
                       Обнимают океаны.

     Не очень успокаивающая песня.  В  ней  обертоны  мрака,  и  от  этого
хочется сбежать в ужасе. Крайдайки хочет прекратить ее, боясь того, что он
может натворить с ее помощью. Но не в силах остановиться.

                        Спускайся на эти уровни -
                        В темноту

                        Где ты никогда
                        Не бывал

                        Где оседает
                        Вся музыка

                        И собирается,
                        Складывается слоями

                        Воющие песни
                        Древних бурь

                        И ураганов,
                        Которые никогда не умирают...

     Рядом с Крайдайки кто-то возникает. Он чувствует  гигантскую  широкую
фигуру, созданную из ткани его песни. Медленное  пульсирование  ее  сонара
заполняет  маленькое  помещение,  в  котором  он  лежит...  это  маленькое
помещение не может вместить формирующегося гиганта.
     Нукапай?

                          Звуки землетрясений -
                          Хранящиеся эпохи

                          Звуки расплавленных
                          Первобытных скал...

     С каждым стихом звуковая фигура становится все  материальнее.  В  ней
чувствуется мышечная сила. Огромные плавники медленно,  но  мощно  плещут,
грозя перевернуть его с головы на хвост. Когда она выдувает  воздух,  пена
вырывается, как прибой в бурю.
     Страх наконец дает ему силу открыть глаза.  Слизь  покрывает  их,  он
пытается поднять веки. Глаза провалились,  и  требуется  много  времени  и
усилий, чтобы сфокусировать их для воздушного зрения.
     Вначале он видит больничный подвешенный танк, маленький и закрытый. И
только.
     Но звуки говорят, что он в открытом море и левиафан плывет рядом!
     Он моргает, и неожиданно картина меняется. Зрение  сменяется  звуком.
Комната исчезает, и он видит!

                                  !!!!!!

     Существо рядом с ним не может жить в знакомых ему океанах.  Крайдайки
чуть не задохнулся от страха.
     Оно движется с мощью цунами, с непреодолимостью прилива.
     Это существо из тьмы и глубины.
     Это бог.
     Кк...кп...криии!
     Крайдайки не подозревал, что знает это имя. Оно пришло откуда-то, как
дракон из кошмара.
     Один темный глаз уставился на Крайдайки, этот взгляд обжигает его. Он
хочет отвернуться - спрятаться или умереть.
     И тут оно заговорило.
     Оно не воспользовалось тринари, как  и  ожидал  Крайдайки.  Отбросило
праймал, презирая этот  язык  умных  животных.  И  запело  песню,  которая
зазвучала,  как  удары  волн,  окружила  его  и   заполонила   устрашающим
пониманием.
     : ТЫ УПЛЫЛ ОТ НАС, КРАЙДАЙКИ: ТЫ НАЧАЛ УЧИТЬСЯ: НО ПОТОМ  ТВОЙ  РАЗУМ
СВЕРНУЛ: МЫ НЕ ЗАКОНЧИЛИ: ЕЩЕ:
     : МЫ ДАВНО ЖДАЛИ ТАКОГО, КАК ТЫ: ТЕПЕРЬ МЫ НУЖНЫ ТЕБЕ НЕ МЕНЬШЕ,  ЧЕМ
ТЫ НАМ: ВОЗВРАТА НЕТ:
     : ТАКОЙ, КАК ТЫ СЕЙЧАС,  ТЫ  БУДЕШЬ  ПУСТОЙ  ШЕЛУХОЙ:  МЕРТВОЕ  МЯСО:
ПУСТОТА БЕЗ ПЕСНИ: НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕШЬ ТЫ НИ СПЯЩИМ, НИ  ИСПОЛЬЗУЮЩИМ
ОГОНЬ:
     : БЕСПОЛЕЗНЫЙ КРАЙДАЙКИ: НЕ  КАПИТАН:  НЕ  КИТООБРАЗНЫЙ:  БЕСПОЛЕЗНОЕ
МЯСО:
     : ДЛЯ ТЕБЯ ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН ПУТЬ: СКВОЗЬ БРЮХО СНА  КИТОВ:  ЗДЕСЬ  ТЫ
МОЖЕШЬ НАЙТИ ПУТЬ: ТРУДНЫЙ ПУТЬ: НО ПУТЬ ВЫПОЛНИТЬ СВОИ ДОЛГ: ПУТЬ  СПАСТИ
СВОЮ ЖИЗНЬ...:
     Крайдайки застонал. Он слабо  забился  и  позвал  Нукапай.  Но  потом
опомнился.  Она  одна  из  них.  Она  ждет  внизу  вместе  с  другими  его
мучителями, некоторые из них древние боги, о которых он слышал в сагах,  а
о других он никогда не слышал, их не упоминали даже киты-горбачи...
     Кк-кп-крии пришел, чтобы забрать его.
     Хотя англик для него утрачен, Крайдайки  произнес  жалобу  на  языке,
которого не знал раньше.
     : Я поврежден!: Я пустая шелуха!: Я должен  быть  мертвым  мясом!:  Я
утратил речь!: Я утратил слова!: Позволь мне умереть!:
     В ответ послышался звук, словно порожденный самой землей. Из-под ила.
     : ТЫ ИДЕШЬ ЧЕРЕЗ СОН КИТОВ: ГДЕ НИКОГДА НЕ БЫВАЛИ ТВОИ  БРАТЬЯ:  ДАЖЕ
КОГДА ОНИ ИГРАЛИ, КАК  ЖИВОТНЫЕ  И  ПОЧТИ  НЕ  ЗНАЛИ  ЛЮДЕЙ:  ГЛУБЖЕ,  ЧЕМ
ОПУСКАЮТСЯ ГОРБАЧИ: В СВОИХ ЛЕНИВЫХ РАЗМЫШЛЕНИЯХ: ГЛУБЖЕ КАШАЛОТОВ:  В  ИХ
ДЬЯВОЛЬСКОЙ ОХОТЕ: ГЛУБЖЕ САМОЙ ТЬМЫ...:
     : ТАМ ТЫ СМОЖЕШЬ УМЕРЕТЬ, ЕСЛИ НЕ НАЙДЕШЬ ИСТИНУ...:
     Стены маленького помещения растаяли, мучители начали создавать  новую
реальность. У  нее  широкий  лоб  и  блестящие  зубы  кашалота,  но  глаза
сверкают, как маяки, и плавники ее обрамлены серебром. А вокруг  мерцающий
ореол... как защитное поле вокруг космического корабля...
     Помещение совершенно исчезло. Неожиданно вокруг открылось бесконечное
море  невесомости.  Древний  бог  поплыл   мощными   гребками   плавников.
Крайдайки,  испустив  бессильный  вопль,  не  смог  уберечься  от  мощного
затягивающего волнения. Они плывут все быстрее... быстрее...
     Невозможно определить, но он откуда-то знает, что они движутся ВНИЗ.


     - Вы ссслышали это?
     Помощница Маканай  посмотрела  на  танк,  в  котором  висел  капитан.
Тусклый фонарь освещал рубцы повторной операции. Каждые  несколько  секунд
из воронок  вырывались  потоки  мелких  брызг  и  покрывали  висящего  без
сознания дельфина.
     Маканай тоже посмотрела туда.
     - Возззможно. Мне недавно показалось, что я что-то ссслышу. А вы?
     Помощница покачала головой.
     - Я не уверена. Мне показалось, он с кем-то разговаривает... но не на
англике. Похоже вначале  было  на  тринари...  потом  что-то  другое.  Так
странно звучало!
     Помощница вздрогнула.
     - Может, ему снятся сны?
     Маканай посмотрела на Крайдайки и вздохнула.
     - Не знаю. И не знаю, молиться ли, чтобы ему снилось что-то или чтобы
ничего не снилось.



        45. ТОМ ОРЛИ

     Холодный морской ветер дул с запада. Среди ночи его разбудил  приступ
дрожи. Он раскрыл в темноте глаза, посмотрел в пустоту.
     И не смог вспомнить, где он.
     "Минутку, - подумал он. - Сейчас придет".
     Ему снилась планета Гарт, где моря маленькие, а реки  многочисленные.
Здесь он какое-то время провел в смешанной колонии людей и  шимпов,  такой
же богатой и удивительной, как Калафия, где вместе живут люди и дельфины.
     Гарт - гостеприимная  планета,  хотя  расположена  далеко  от  других
поселений землян.
     Ему снилось вторжение на Гарт. Гигантские военные корабли повисли над
городами и пустили облака газа на плодородные долины, обратив колонистов в
паническое бегство. Небо заполнилось вспышками.
     С трудом ему удавалось отличить сон от  реальности.  Том  смотрел  на
хрустальный купол китрупской ночи. Тело его напряжено, ноги вытянуты, руки
сжимают плечи - и от судорог усталости, и от холода. Медленно он  заставил
мышцы расслабиться. Сухожилия щелкали, суставы скрипели, но он ощутил, что
снова может двигаться.
     Вулкан на севере стих, только виднеется розовое зарево. Над головой в
тучах длинные рваные разрывы. Том следил за точками света в небе.
     Он думал о звездах. Астрономия всегда была его увлечением.
     "Красное означает холод, - подумал он. - Вот  эта  красная  звезда  -
должно  быть,  маленькая,  близкая  и  древняя  или   далекий   гигант   в
предсмертной агонии. А вот эта яркая - голубой сверхгигант. Очень  редкий.
Есть ли такой в этом районе космоса?"
     Он должен это помнить.
     Том мигнул. Голубая "звезда" двигалась.
     Он следил, как она перемещается на фоне звезд, пока не встретилась  с
другой яркой точкой, зеленой. И когда два  огня  встретились,  последовала
вспышка. Синяя искра двинулась дальше, а зеленая исчезла.
     "Какова же вероятность того, чтобы я присутствовал  при  этом?  Чтобы
посмотрел в нужное время в нужное место? Должно  быть,  там  идет  сильный
бой. Он еще не закончился".
     Том попытался встать, но тело его  снова  опустилось  на  постель  из
водорослей.
     "Попробую еще раз".
     Он перекатился, оперся на  локоть,  застыл,  собираясь  с  силами,  и
оттолкнулся.
     Маленькие неяркие спутники Китрупа отсутствовали, но звездного  света
хватало,  чтобы  разглядеть  странный  ландшафт.  Вода  выступала   поверх
перемещающегося болота. Слышались хриплые  квакающие  звуки.  Однажды  Том
услышал писк, сразу прервавшийся: неожиданно  погибло  какое-то  маленькое
животное, решил он.
     Он был благодарен упрямству, которое  привело  его  на  эту  скромную
высоту. Даже двумя метрами выше ощущалась большая разница. Ниже он  бы  не
перенес ночь в этой отвратительной массе.
     Он повернулся и принялся разбирать скромные запасы  на  своих  грубых
санях. Прежде всего - согреться. Он достал костюм для плавания и осторожно
надел его.
     Том знал, что должен обработать свои раны, но они могут  еще  немного
подождать. И настоящий завтрак тоже - у него хватит продуктов на несколько
завтраков.
     Жуя пищевой брусок  и  изредка  отпивая  из  канистры,  Том  оценивал
небольшую груду припасов. Сейчас самое важное - три пси-бомбы.
     Он посмотрел на небо. Если не считать мерцающей дымки вокруг одной из
звезд, никаких признаков  сражения  не  было  видно.  Но  и  одного  следа
достаточно. Том знал, какую бомбу настроить.
     Джиллиан провела  несколько  часов  с  Ниссом,  прежде  чем  оставить
"Стремительный" и встретиться с Томом на острове. Она подсоединила  машину
тимбрими к микроветви теннанинской Библиотеки, которую он добыл в корабле.
Потом они с Ниссом поместили в бомбу соответствующие сигналы.
     Самый важный из них -  теннанинский  сигнал  тревоги.  Если  позволит
капризная Ифни, именно этот сигнал поможет Тому понять,  сработал  ли  его
план.
     Вся работа Свесси, Тома и остальных над "Троянским  морским  коньком"
ни к чему, если среди оставшихся на поле боя нет теннанинцев. Какой  смысл
"Стремительному" забираться в пустой корпус теннанинца и в замаскированном
виде подниматься, если все сражающиеся тут же начнут стрелять по  призраку
уже погибшей группы?
     Том взял одну пси-бомбу. Круглая как  мяч.  Сверху  предохранитель  и
таймер. Джиллиан тщательно  написала  название  каждой  бомбы  на  клейкой
полоске. На этой добавила свою  подпись  и  маленькое  сердце,  пронзенное
стрелой.
     Том улыбнулся и поднес бомбу к губам.
     Он чувствовал вину за то, что настоял, чтобы она осталась. Но  теперь
знал, что был прав. Хоть Джиллиан подготовлена  и  опытна,  она  не  такой
хороший пилот, как он, и, вероятно, погибла бы в крушении. И,  конечно,  у
нее не хватило бы сил так далеко тащить сани.
     "Дьявол! - подумал он. - Я рад, что она в безопасности,  с  друзьями,
которые защитят ее. Она может справиться с десятью  бленчкскими  пещерными
ящерицами одной рукой, но она моя женщина, и я должен беречь ее".
     Том дожевал остатки протеинового бруска. Он взвесил бомбу и  принялся
обдумывать стратегию своих действий. Первоначальный план заключался в том,
чтобы сесть вблизи вулкана, подождать, пока глайдер зарядится для  взлета,
потом установить бомбу и улететь прежде, чем она взорвется. Он мог  бы  на
восходящих от вулкана  термальных  потоках  подняться  высоко  и  отыскать
другой остров, а с него следить за результатами своего эксперимента.
     Даже если подходящего острова не найдется, он мог отлететь достаточно
далеко, сесть на воду и с помощью телескопа следить оттуда.
     Отличный план, но буря и заросли водорослевых джунглей нарушили  его.
Телескоп теперь присоединился к металлическим осадкам на  дне  китрупского
моря-мира, вместе с обломками солнечного самолета.
     Том осторожно поднялся на ноги. Теперь, поев и  согревшись,  он  смог
это сделать и легко пересиливал боль.
     Порывшись в своих пожитках, он достал длинную полоску ткани - остаток
изорванного спального мешка. Этот кусок прочного изошелка должен подойти.
     Пси-бомба тяжело лежала в руке.  Трудно  представить  себе,  что  она
заряжена мощными иллюзиями - сверхмощная подделка, готовая  взорваться  по
приказу.
     Том поставил таймер на два часа и спустил предохранитель.
     Осторожно положил бомбу в свою импровизированную пращу. Том  понимал,
что слишком драматизирует ситуацию. Расстояние мало поможет ему. По  всему
Китрупу оживут сенсоры, когда эта штука взорвется. С таким же  успехом  он
может поставить ее у своих ног.
     Хотя... кто знает?..  Он  отбросит  ее  от  себя  как  можно  дальше.
Несколько раз он взмахнул пращой, чтобы рука привыкла к ее тяжести,  потом
начал вращать. Вначале  медленно,  он  постепенно  набирал  инерцию,  пока
странное ощущение здоровья не распространилось по груди,  рукам  и  ногам.
Усталость словно растаяла. И Том запел.

                      Мой папа был человек пещерный,
                      И в шкурах он в мяч играл,
                      И снились ему огни в небесах,
                      Когда в грязи он спал.

                      Эй вы, ити, и эти ваши звезды...

                      Мой папа был боец отважный,
                      Но как же страдала семья!
                      И снился ему вечный мир и покой,
                      А умер он от копья.

                      Эй вы, ити, и эти ваши звезды...

                      Мой папа умел любить,
                      Но даже жену свою бил,
                      И снилась ему другая жизнь,
                      И жалел он о том, как жил.

                      Эй вы, ити, и эти ваши звезды...

                      Мой папа был великий вождь,
                      Мечтатель, но лгал он нам.
                      Запугивал всех и заставлял
                      Стрелять по небесам.

                      Эй вы, ити, и эти ваши звезды...

                      Мой папа был совсем неучен,
                      Но всегда о чем-то мечтал.
                      Ненавидел себя за невежество
                      И гордыню свою укрощал.

                      Но как-то он угодил в ловушку
                      И долго от боли кричал.
                      Он, мучаясь, умер, а мне, сироте,
                      Свое сердце и ум завещал.

                      Ну что ж, презирайте меня за сиротство,
                      За убогость, за раны, за слезы,
                      Но только скажите: "Вы сами-то кто?"
                      Эй, вы, ити, и эти ваши звезды!

                      Эй, вы, ити, и эти ваши звезды!

     Том напрягся и шагнул  вперед.  Рука  его  резко  выпрямилась,  и  он
выпустил пращу. Бомба взлетела высоко в небо, вращаясь как мяч.  Она  ярко
блестела, продолжая подниматься, пока не исчезла из виду. Том прислушался,
но не услышал, как она упала.
     Постоял немного, тяжело дыша.
     "Ну, что ж, - подумал он наконец. - Это вызывает аппетит. У меня  два
часа на то,  чтобы  поесть,  позаботиться  о  своих  ранах  и  приготовить
убежище. А время, которое я получу после этого, о Боже,  будет  воспринято
со смиренной благодарностью".
     Он обвязался куском ткани и принялся при свете  звезд  готовить  себе
еду.




         * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СОТРЯСЕНИЕ * 

                              В мире более древнем и сложном, чем наш, они
                           живут, законченные  и  совершенные,  наделенные
                           чувствами, которых мы лишились или  никогда  не
                           имели, слышат голоса,  которых  мы  никогда  не
                           услышим... это другие народы, но они  вместе  с
                           нами захвачены в одну сеть жизни и времени.
                                                             Генри Бейтсон


        46. САХОТ

     Наступил вечер, и кикви отправились на охоту. Сахот слышал,  как  они
возбужденно  трещат,  собираясь  на  поляне  к  западу   от   затопленного
дерева-сверла.  Охотники  прошли  недалеко  от  бассейна,  направляясь   к
расселине в крутом  южном  берегу  острова,  болтая  и  набирая  воздух  в
легочные мешки.
     Сахот прислушивался, пока або не прошли. Потом погрузился на  метр  и
расстроенно выдул пузыри. Все идет не так.
     Дэнни изменилась, и ему это не  нравится.  Вместо  обычного  веселого
кокетства она буквально игнорирует его. Выслушала два его лучших  лимерика
и ответила  совершенно  серьезно,  не  обратив  внимания  на  великолепную
двусмысленность.
     Несмотря на важность исследований  кикви,  Такката-Джим  приказал  ей
готовить образцы для Чарлза Дарта. Дважды она спускалась под  воду,  чтобы
собирать образцы под металлическим островом. Она не обращала  внимания  на
Сахота, когда он игриво толкал ее носом; хуже того, с отсутствующим  видом
хлопала его по боку.
     Сахот чувствовал, что, несмотря на все предыдущие усилия,  не  хотел,
чтобы что-то изменилось. Во всяком случае не так.
     Он поплыл, но тут же  остановился.  Он  присоединен  к  саням.  Новая
обязанность заставляет его  вечно  держаться  возле  этого  электрического
неприличия, тесниться в маленьком бассейне, в то время как  его  настоящая
работа в открытом море с предразумными!
     Когда уплыли Джиллиан и Кипиру, он решил, что у  него  теперь  больше
времени,  чтобы  заниматься  тем,  чего  хочет.  Ха!  Не  успели  пилот  и
человек-врач исчезнуть, как Тошио - подумать только, Тошио!  -  принял  на
себя команду.
     "Мне не следовало уступать. Как, во имя пяти галактик, этот мальчишка
смог взять верх?"
     Теперь уже трудно вспомнить, как. Но вот