ался меня, как  собственную  маму.  Через десять
минут я  был за крепостной стеной. Не очень далеко в  чистом поле  виднелась
черная  фигура  на постаменте.  При  более  близком  знакомстве мне  наконец
удалось понять,  почему меня не узнавали. Народ  вложил в эту скульптуру все
лучшее, что предполагал  во мне, и  щедро добавил от себя лично. На  могучем
бронзовом жеребце  восседал  плечистый  бронзовый гигант! Об®ем  мускулатуры
читался  даже под  доспехами, лицо  скрыто забралом,  но знаменитая  пряжка,
схватывающая мой  плащ, передана с редкой скрупулезностью.  Собственно,  все
сходство на пряжке и заканчивалось... Идеальный образ спасителя и заступника
населения восторгал даже меня, хотя внешне не имел к моей особе ни малейшего
отношения.  Вдоволь  налюбовавшись  на  свой  прототип,  я  узрел  невдалеке
маленький  шалашик. Под®ехал  поближе, спрыгнул с коня,  попытался заглянуть
внутрь --  ай! Из-за стенки высунулся наконечник короткого копья и заерзал в
какой-нибудь ладони от моего лица.
     Лия! Ты что, вконец обалдела?! Это же я!
     Кто "я"? -- мрачно поинтересовался знакомый голосок.
     Твой господин  --  лорд Скиминок,  Ревнитель и  Хранитель, Шагающий  во
Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Хватит ваньку валять,  убери  это
дурацкое копье, еще нос мне поцарапаешь...
     Мой  господин  далеко,  -   дрогнул   голос,  -  не  травите  мне  душу
воспоминаниями. Много тут шляется таких, кто изображает из себя ландграфа. А
вот, назовите пароль!
     Екарный бабай! -- вырвалось у меня.
     Пароля-то  я  и  не знал.  Мы о нем  вообще  сроду  не  договаривались.
Незадача...
     Милорд?! -- Плетеная дверца распахнулась.
     Из шалашика вынырнула  Лия. Худая, загорелая,  с нездоровым румянцем на
щеках,  в  потрепанном  костюмчике  пажа -- но такая  родная!  Я сгреб ее  в
об®ятия,  крепко прижал к груди  и погладил  по  голове. Бедная девчонка  не
могла произнести ни слова, она просто тихо плакала. Порой мне кажется, что в
прошлый раз я оставил  в  этом мире  гораздо больше,  чем  приобрел в своем.
Такая верность, преданность  и самопожертвование у  нас уже  не встречались.
Даже у меня комок  подкатил к горлу. Я посадил ее на коня позади себя и, как
в старые,  добрые  времена, двинулся в  путь. Помнится, где-то  у меня  была
целая усадьба, а у нее  отдельный  особняк с харчевней в  центре города.  По
дороге мы ни о  чем не  говорили. Золотоволосая недотрога просто вцепилась в
меня как клещ, уткнувшись носом в фиолетовый плащ.
     Милорд,  вы вернулись... милорд... - Больше от нее ничего  нельзя  было
добиться.
     Горожане  на   улицах  встречали  нас  восторженными   криками.  Вскоре
собралась целая толпа поклонников. Лия опомнилась,  вытерла слезы и величаво
кланялась на  счастливые  вопли  народа,  время  от  времени грозя  кулачком
неведомым врагам. До  вечернего  празднества у короля  было еще часа четыре,
поэтому мы разместились в доме моей спутницы. Я  заставил ее принять ванну и
поесть. Наконец-то, без шума и суеты, мы могли вдосталь наговориться.

     Мы вам из Локхайма звонили.
     Я так и понял. Слава Богу, король Плимутрок не все там порушил.
     Это наша Вероника докопалась. Помните, она там такую штуку нашла, вы ее
еще так мудрено назвали... Компьютер! Так вот он страшно мощным оказался, но
даже с ним мы ваш номер очень долго искали.
     Ты лучше расскажи, где Бульдозера потеряла?
     Бедный  Жан...  -  Лия горестно  обхватила плечи ладошками. --  Пропал.
Совсем пропал для мира. Если бы он ушел в монастырь -- и то  не так страшно.
А  у них  о пропал. Знаете,  когда они  впервые начали  его обрабатывать, он
только смеялся..  приходил ко  мне  в гости и смеялся.  Говорил,  что ну них
нелепая музыка, глупая еда, нищенский вид. Потом вдруг перестал приходить. Я
ждала.  А  когда увидела его на улице... Милорд, я чуть с ума не  сошла! Наш
Бульдозер  в оранжевых  тряпках,  босой, с выбритой  головой и  хвостиком на
затылке бьет в барабан, поддакивая всем: "Хари, хари!". Не знаю, что на меня
нашло,  по-моему, я пыталась его пристыдить, образумить, уговорить вернуться
домой. Он смотрел на меня такими пустыми глазами! Он  не узнал меня, милорд!
Кто-то  из  них  вежливо отодвигал  меня  в  сторону,  говоря о  единстве  и
равноправии всех вер.  Я одела этому типу  его барабан на голову. Я  была не
права?
     Права, - поспешил успокоить я, мне не хотелось ее перебивать.
     У  них сразу  стали  очень злые  лица.  Может  быть... я не уверена, но
по-моему, двое даже  достали такие странные ножи. Короткое лезвие, по  форме
напоминающее человеческий язык.
     Что  дальше?  --  Оставалось  благодарить  за  то,  что  Лия  столь  же
наблюдательна, сколь любопытна.  Эта девчонка запоминает каждую мелочь, даже
если видела лишь краем глаза. -- Итак, нож напоминал зуб?
     Да, мой господин. Они  замахнулись на меня.  Я думала,  Жан опомнится и
заступится,  а  он  отвернулся...  -  Бедняжка  глотнула  подогретого  вина,
расстроенная тяжелыми воспоминаниями. --  Мне пришлось бежать, но они ничего
не забыли. На следующую ночь я  нашла у себя на подушке задушенного котенка.
Что было делать? Мне бы никто не поверил,  что это предупреждение от добрых,
безобидных  кришнаитов,  никому  не  желающих  зла.  Я уехала  к  памятнику,
поставила шалашик и молилась  о вашем возвращении. Они никогда не подходят к
вашей скульптуре. Не знаю почему. Там мне было спокойно.
     Ну, все, все... Не горюй, я  же приехал. Выпей еще, успокойся, и ответь
мне на один вопрос: когда вы с Жаном звонили мне по телефону, что собственно
вы пытались мне сказать?
     Как это?! Да ведь Раюмсдаль ищет Зубы!
     Ему  своих  мало? --  однообразно пошутил я. Лия в  ответ  так грохнула
кубком  о стол, что остатки вина залили  скатерть. Любая  другая хозяйка  по
меньшей мере ахнула  бы,  но  наше хрупкое создание лишь грозно  вперилось в
меня уже нетрезвыми голубыми глазами.
     Не шутите с этим, милорд! Он ищет Зубы Ризенкампфа!
     Какую-нибудь семейную вставную челюсть,  передаваемую, как реликвию, от
отца к сыну, а? Имей  в виду, мне это ровным счетом ничего не говорит. Я тут
проездом...  Обычаев  не  знаю,  в  традициях  не  силен,   так  что  прояви
сострадание...
     Уговорили, - серьезно кивнула она. Господи, всего с трех стаканов  вина
и до такой степени... хотя много ли девчушке надо? -- Зубы -- это... Лучше б
он их и не это... Тут  уж  всем жарко будет! А мне и здесь не холодно... Уже
приметы пошли! Стр-р-р-рашные... Он не один. За ним --сила! Сам-то Раюмсдаль
что? Тьфу! Я ему сама плюнула... Было дело! Помните?
     Помню.  Не отвлекайся от мены и больше  не  пей. Какие приметы, что они
говорят?
     Прии-и-иметы?! Какие еще  при-ме-ты... ну... это  -- о! О, это такие...
умереть и не встать. А Бульдозер, Бульдозер -- гад! Меня бьют, а он... - Лия
неловко махнула рукой и свалила на себя тарелку с рыбой.
     В общем, здесь требовался долгий перерыв. Я попросту взял  ее на руки и
отнес в постель. Она  заснула  уже по дороге,  невнятно бормоча что-то очень
знакомое, типа: "Вы им покажете, милорд..." Я укрыл ее одеялом  и вернулся в
гостиную.  Потом подозвал  служанку,  строго  наказал  проследить  за бедной
девочкой, взял  меч и  отправился на званый  ужин к  Плимутроку. Но  и  туда
добрался не скоро...

     Чтобы  попасть  во  дворец,  мне нужно  было  об®ехать пару  кварталов,
пересечь рыночную  площадь и широкой улицей двинуть прямо к парадному входу.
Признаться,  я  задержался... Просто  не  мог отказать  себе  в удовольствии
совершить  конную  прогулку по новому  Ристайлу.  После  достославной  Битвы
Пятнадцати  Королей  наиболее  пострадавшие  здания  снесли.   На  их  месте
красовались новые хоромы с классическим  дизайном  и великолепным  качеством
строения. Тогда  с этим было строго. Рухни что-нибудь в сданном доме -- враз
всю бригаду каменщиков гуськом на виселицу. Говорят, что готический стиль --
это замершая музыка органа... В самое яблочко! Я с беспечно-счастливым видом
раз®езжал по городу, отвечая улыбкой на приветствия горожан, пока у рыночной
площади не столкнулся с бандой кришнаитов. Почему с "бандой"? а как их иначе
назовешь?  Ладно, в  общем, дело было так. Еду  вперед, совершенно мирный  и
абсолютно безобидный, никого не трогаю, ни во что не вмешиваюсь,  никуда  не
встреваю  -- милашка, одним словом.  Прямо мне навстречу,  лоб в  лоб, чешет
толпа  кришнаитов, человек пятнадцать. Все в оранжевых тряпочках, с  бритыми
головами, бьют в барабаны и, как водится,  славят Кришну. Я бы проехал мимо,
но в их нестройных рядах маячила фигура,  которую просто невозможно было  не
заметить. Жан-Батист-Клод-Шарден ле Буль де Зир,  трусливый рыцарь,  потомок
знаменитого рода, награжденный  золотыми  шпорами  за Ристайльскую  битву, а
самое главное -- мой бывший оруженосец. Его бритую голову украшал хвостик на
затылке, и в  барабан он  бил с энергией,  достойной  лучшего  применения. Я
привстал на стременах:
     Подай мне мой меч, оруженосец!
     Жан вздрогнул, его пудовая ладонь просто смяла барабан, как трубочку  с
кремом.  Он  уставился на меня недоверчивым  взглядом. Постепенно  его глаза
круглели...
     Милорд?
     Да!
     Нет!  --  твердо решили  остальные  кришнаиты,  бодро  заплясав  вокруг
Бульдозера. -- Этого не может быть. Хари Кришна!
     Почему? -- обиделся я.
     Милорд... ландграф ушел от нас... хари,  хари, - с трудом заговорил мой
оруженосец. -- Вы так похожи... но Сходство, галлюцинации, фантомы...
     Как та  полагаешь, если галлюцинация, спрыгнув с седла, даст тебе в ухо
-- будет больно?
     Нет...
     Ну, держись! -- напрямик предупредил я, соскакивая на мостовую.
     Хари, хари! -- протестующе вмешались бритоголовые, вставая между мной и
бедным Бульдозером.
     Пошли  вы Кришне  в... Не все сразу, но  именно туда!  Этот  охмуренный
парень бросался со мной в огонь и в воду.
     И набрался скверны.
     Он защищал мою спину в бою!
     И запачкал свою ауру кровью.
     О н бился с жуткими монстрами из самых глубин Ада!
     А до сих пор в его светлом Эго видны обгоревшие магические дыры.
     Он шел со мной  нога в ногу, он ел со  мной с одного  ножа, он  спал со
мной, укрываясь одним плащом!
     А вот это вообще неприличный вид плохо скрываемого блуда.
     Чего?! -- взорвался я.
     Нет,  ну  всякому  терпению  приходит  конец.  Сколько можно  надо мной
издеваться?  Жан  переводил  жалобный  взгляд  с Меча  Без  Имени  на  своих
собратьев по вере.  Я медленно положил  руку на эфес и, набрав  полную грудь
воздуха,  вознамерился  грозной  тирадой  обрушиться на своих  оппонентов. В
глубине  души я надеялся,  что человеческого языка они не понимают - рукоять
меча жгла пальцы.
     Брат, поешь! -- неожиданно высунулся пожилой тощий кришнаит, подсовывая
мне тарелочку с каким-то странным печеньем.
     Спасибо, не хочу, - смутился я.
     Ты раздражен. В твоих глазах гнев. Поешь, брат!
     Ладно. Одну печеньку. Вот эту, маленькую.
     Хари Кришна! Он ест! Хари Кришна! -- радостно загомонили все.
     Оранжевые накидки со всех сторон окружили меня, окончательно оттеснив в
сторону Бульдозера. Улыбающиеся лица, счастливые глаза, бесконечные излияния
по поводу  моего аппетита, пользы ведической кулинарии, единства всех  людей
на земле. Я почувствовал, что теряю нить разговора.
     Мне нужен мой оруженосец.
     Поешь, брат!
     Спасибо, хватит. Я уже ел. Дайте мне оговорить с моим другом.
     Поешь, брат!
     Да  наелся уже!  --  Я  начинал  беситься, но  этот  умник  с хвостиком
продолжал  тыкать  мне  под  нос свое  дурацкое печенье.  Нет, я  тут  точно
кого-нибудь поубиваю. -- Жан!
     Его не было видно. Зря они так со мной...
     Поешь,  брат! -- это  просто счастливая  оранжевая  стена  с  умиленной
улыбкой,  по  уши  в  нирване,  с  бешеной  дружелюбностью  убеждавшая  меня
отвалить! Ни  малейшей грубости, никакой  явной силы, просто мягкая ласковая
тина, не дающая ступить ни шагу. В чувство меня привел Меч Без Имени --  его
рукоять  буквально  горела.  Это  стопроцентный  признак  тайной  опасности,
угрожающей  моему здоровью. Огромным усилием воли я заставил себя сгрести  в
ладонь все печенье, что  оставалось в подносе,  и махом  запихнуть  в  пасть
хлебосольному  типу. Он  как раз  открыл  ром, чтоб  еще  раз  вякнуть нечто
гостеприимное.
     Где мой оруженосец?! -- грозно вопросил я.
     Двое  безмятежных кришнаитов с боевыми кличами "Хари!  Хари!"  вытащили
ножи. Что за черт?! Форма лезвия действительно напоминала зуб.

     Это  и есть ваше  хваленое  дружелюбие?!  -- серебристое  лезвие  узкой
молнией сверкнуло в напряженном воздухе.
     Хари! Хари! Хари! -- угрожающе заворчали мои противники.
     Хочу признать,  что страха на  их лицах не было. У окуренных наркоманов
такие же  безучастные  рожи. Я  взмахнул  мечом, очертив вокруг себя сияющий
круг.
     Не заставляйте меня  делать вам больно.  Как цивилизованный  человек, я
удивительно  миролюбив,  но  как  ландграф...  Сегодня   у  меня  повышенная
свирепость.
     Он  презрел  наш  хлеб! -- завопил пожилой кришнаит, с  трудом прожевав
вбитое в него  печенье. --  Он весь живое порождение Тьмы! Пусть Зубы Кришны
примут его!
     Ну, наконец-то! Вот  она  опять  --  долгожданная  средневековая жизнь.
Снова  начинаются   золотые  денечки,  наполненные  звоном  оружия,  боевыми
кличами, ржанием коней, воплями врагов и упоением дерзкой светлой силой Меча
Без Имени. Господи, как я  по всему этому соскучился!  Нож не лучшее  оружие
против  более  длинного  обоюдоострого  клинка.  Убивать  придурков  мне  не
хотелось,   а  поскольку  драма  началась  на  рыночной   площади,  то  я  с
удовольствием побегал  от  кришнаитов,  петляя  между  лотками,  навесами  и
прилавками.   Меч  веселился  вовсю!  Мы  подрубили   какой-то  шест,  и  на
преследователей рухнул навес с  соломой.  Потом удачным пинком ноги  удалось
спустить телегу, полную репы. Я уж думал, что оттуда они вовсе не выберутся.
Имя Кришны всуе не употреблялось, а вот проклятия висели такие, что...  Даже
торговки  уши закрывали! Потом кто-то  особенно шустрый все ж таки умудрился
полоснуть мой плащ ножом. Меч Без Имени от души врезал  ему эфесом по зубам.
Не  думаю, что  уцелело больше  двух... Моя задача была прежней  -- выбирать
дорогу и держаться за рукоять. Пока я с мечом, мне и десяток воинов нипочем.
С  таким  оружием... вот  тут  моя нога застряла  между двумя  перевернутыми
скамейками, и  я  растянулся  на  мостовой.  Кришнаиты  как волки  бросились
вперед, размахивая ножами. На этой печальной ноте можно бы и закончить: лежа
на  пузе, носом в капусте, я  не  смог  бы самостоятельно подняться. На  это
нужно время,  а его  никто  не  давал...  Уже почти ощущая спиной неумолимую
сталь Зубов Кришны,  я краем глаза уловил  резкий  свист.  Кто-то спрыгнул с
неба и встал надо мной.
     Ну, - грозно произнес тонкий  голосок, звенящий медью, - вас превратить
в бородавчатых жаб или облезлых крыс?!
     Он наш! Уйди, ведьма!
     Значит, в жаб... Не говорите потом, что я вас не предупреждала.
     Вероника! -- обернулся я.
     Юная ведьма-практикантка сложным образом щелкнула пальцами  и крутанула
перед собой  помело. В воздухе запахло серой. Высвободив наконец левую ногу,
я  встал рядом, перехватив меч двумя руками. Кришнаиты не нападали. Впрочем,
и в жаб они тоже не превращались.  Просто к месту боя начал стекаться народ.
Тот, что  кормил  меня печеньем,  спрятал нож, сложил ручки и  с молитвенным
видом кивнул остальным:
     Ква!
     Чего? -- вырвалось у меня.
     Ква? Ква? -- переспросили пораженные бритоголовые.
     По-моему,  и до  них, и  до меня  не  сразу  дошел смысл произошедшего.
Злобно квакая друг на друга, они бросились наутек.
     Вероника! -- построжел я. -- Опять чего-нибудь напутала?
     Ничего не  понимаю! С  мышками  у меня получалось без проблем. Может, с
людьми надо увеличивать траекторию взмаха метлы?
     Ты меня об этом спрашиваешь? Лучше скажи мне: "Здравствуйте, милорд..."
-- и об®ясни свое неожиданное появление.
     Вероника счастливо кивнула. Она чмокнула  меня в  щеку, повисла на шее,
болтая ногами, и в голос заверещала:
     Вы вернулись, милорд! Как же я рада вас видеть!
     Ну  вот,  другое  дело.  Слушай,  мне  давно пора  во  дворец.  Пойдем,
проводишь.
     Юная ведьма бодро вскочила на  помело, а я  влез в  седло.  Оглядев всю
разруху, причиненную нашими резвостями рынку, мне стало стыдно.
     Слушай, крошка. А нельзя ли это как-то быстренько прибрать?
     Для вас -- сию минуту! -- небрежно фыркнула длинноносая девчонка.
     Еще  одно   заклинание  --   и  по   площади  словно   прошелся  смерч.
Последствия... ну, скажем...
     Так, линяем отсюда! -- приказал я.
     Весь товар сегодняшнего  дня, включая продукты, привезенных кур и овец,
хозяйственные принадлежности,  посуду  и  ткани,  высился  одним  аккуратным
небоскребом, высотой с колокольню. Все вооружение венчал чей-то перепуганный
осел, верхом на  повозке с тыквами. Вокруг чистота,  ни пылинки. Но, судя по
бледным лицам торговцев, нам вряд ли скажут спасибо. Я дал коню шпоры.

     Так ты не обратила внимание, куда делся Бульдозер?
     Мы довольно долго  болтали,  остановившись в десяти шагах  от дворцовых
ворот. Вероника мало изменилась. Во-первых,  ведьмы стареют  медленнее, хотя
взрослеют быстро. Во-вторых, за это время единственным заметным штрихом в ее
костюме стал массивный медальон  на  медной цепи. Он изображал шестиконечную
звезду, так что я подумал грешным делом, не ударилась ли она в масонство?
     Скажу честно, милорд, во всем этом деле слишком  много туманного. Никто
не  понимает, с  чего  бы это  вдруг  миссионерам  разных  религий бросаться
спасать Соединенное королевство? Еще год назад мы  все прекрасно жили, веруя
в  единого  Господа  Иисуса  Христа,  принявшего  смерть  на  кресте  во имя
искупления грехов наших...
     Узнаю  свою  цитату!  Где  же  это  она  ее подхватила?  Неужели читала
протоколы моего допроса в темницах Вошнахауза? С нее станется. И надо ж было
умудриться  достать!  Сколько  помню  --  это  более  чем  библиографическая
редкость.
     Неожиданно  на нас  обрушились  поклонники  Судного  дня,  адепты Белых
Одежд, сторонники Инь-Яня,  последователи язычников  и раскольников,  Чистые
души,  Дети  Бога и прочие Будетляне. Я и не предполагала такого  количества
религий  в  нашем мире. Даже  сама Горгулия Таймс в тупике, она  не уверена,
какая  секта  все-таки наиболее  близка к  темным силам, чтобы  всячески  ее
поддерживать. Но то, что ни  одна из  этих группировок не несет Света, - это
уж точно!
     В моем мире та же беда. Хотя до драки дело доходит нечасто.  Впрочем, у
нас и больше опыта по компромиссам в этой части.
     Да?  --  ведьма доверчиво  шмыгнула носом. --  А с  кришнаитами  я  уже
воевала. Они  пытались  отобрать у  меня  метлу, утверждая,  что грех губить
дерево для изготовления помела! Ну, я и...  погорячилась. А помело  мне  все
равно нужно было менять...
     Почему?
     Оно сломалось после первого же удара о бритую башку певца с барабаном.
     Так... мог  бы и сам догадаться. Ладно, прения на потом, у  меня сейчас
встреча  с  Плимутроком Первым. Король ждет. Если есть  время  -- дуй к Лие,
бери  командование  на  себя,  проследи,  чтобы  она выпила  что-нибудь  для
успокоения нервов,  и дождись  меня. Посоветуемся  все трое.  Мне слишком не
нравится новое окружение Жана.
     Насколько мне  известно, еще ни один  новообращенный добровольно от них
не возвращался, а это не меньше сотни здоровых неглупых мужчин.
     Тогда куда же они деваются? Так и бродят по городу с постными харями?
     Нет. -- По-моему, Вероника впервые  задумалась над проблемой. -- Я  все
выясню, милорд, и  подготовлю доклад к вашему возвращению.  Мне кажется, что
мы опять на военном положении...
     Может  быть,  но  пока  все страх