резидиум Академии,
куда прибыло для прощания все правительство во главе с Горбачевым. (Давно ли
мы  на  площади  перед   зданием  этого  Президиума  митинговали  по  поводу
неизбрания Сахарова кандидатов в депутаты?)...
     Наконец движение  по проспекту перекрыли. Из  ворот  ФИАНа со скоростью
пешехода   выехал  автобус-катафалк,  за  ним  кортеж   автомашин.  Накануне
говорили, что гроб понесут до стадиона на руках, но слава Богу, от этой идеи
отказались -- было очень  скользко. Колонна вслед  за кортежем  двинулась по
Ленинскому,  потом  по  Университетскому  проспектам  и далее  по  проспекту
Вернадского   через   метромост  к   стадиону.   На  площади  было  много  и
неакадемического  народа.  (Например,  рядом с  нами стояла  группа  молодых
людей, судя по их речи, -- крымских татар). Всего 60--70 тысяч человек.
     На  проходящем  сейчас  2-м  Съезде  Народных  депутатов  был  объявлен
специальный перерыв, и желающие депутаты приехали  на автобусах.  Поневоле с
горечью вспоминалось, как на  1-м Съезде какой-то  комсомольский  деятель из
"афганцев" и  какая-то баба от "народа" обливали  грязью и  проклинали А. Д.
(за осуждение Афганской войны) под аплодисменты  консервативного большинства
съезда.
     Панихида началась в 3  часа. Вел ее  Гаврила Попов. Никого  из казенных
лиц на невысокой трибуне не  было -- только единомышленники. О  выступлениях
записывать  не  буду.  Первое  и   единственное  по-настоящему  горестное  и
проникновенное слово сказал академик Лихачев. С  неподдельной болью прочитал
прощальное  стихотворение Женя Евтушенко. Многие из  последующих выступлений
были  скорее  политическими,  чем  прощальными.  Сказывался  накал  страстей
съезда.  Часа  через  полтора  катафалк  с  родственниками  А.  Д.  отбыл на
Востряковского кладбище. Народ просили  туда не ходить. Митинг  продолжался,
но мы ушли. Москва проводила Сахарова.


     1 января 1990 г.

     Собрание жителей нашего микрорайона для выдвижения кандидата в Народные
депутаты РСФСР

     Это  -- вероятно довольно типичный пример  новой  чисто демократической
самодеятельности на самом низшем уровне. Наш микрорайон вблизи станции метро
"Юго-Западная"  образует десятка  два  окрестных  домов.  Дома  эти  блочной
застройки конца  50-х годов  -- кооперативные. Живет в  них  главным образом
научная  интеллигенция.  Так,   что  нижеследующее  описание  имеет   прямое
отношение к нашей теме.
     Незадолго до  Нового  Года  во  всех  подъездах  этих  домов  появились
напечатанные  на  машинке   (заглавными   буквами)   объявления   следующего
содержания:
     "Идет выдвижение в  Народные  депутаты РСФСР.  Не отдадим решение этого
вопроса на  откуп аппарату,  выдвинем своего альтернативного  кандидата!  Не
будьте пассивными!  Пожалуйста,  отложите  на  час-другой свои  дела  и всей
семьей  (для  кворума  нужно не  менее 300  присутствующих с правом  голоса)
приходите  на собрание избирателей 28  декабря  в  20.30 в дом пионеров (для
регистрации нужны паспорта). Спасибо! С Новым Годом!"
     Дом  пионеров  --  стандартное  школьное  здание постройки  тех же 50-х
годов.  К половине  девятого  его  маленький зал  набит  битком. Гардероб не
работает  --  сидят  и стоят в пальто. Мест не хватает -- откуда-то  таскают
скамейки и стулья. Собрание организовал некий "инициативный комитет" жителей
нашей группы домов,  воевавший  ранее  с  каким-то  ведомством, собиравшимся
строить в глубине микрорайона 22-х этажное административное здание на месте,
отведенном по плану для культурно-спортивного комплекса. Отвоевали! И вот --
взялись за избирательную кампанию...
     В  нескольких  местах зала  идет  регистрация.  Представители  Окружной
избирательной  комиссии бдят: будет  ли кворум? Известно,  что  накануне они
оспорили правомочность другого такого же собрания по соседству. Там к началу
собрания набралось  300 человек,  а к моменту голосования осталось лишь 280.
Сборы и регистрация длятся почти час.
     Но  вот  собрание  началось. Выдвинули  кандидатов.  Я  не  понял,  кто
выдвинул, заранее ли  или здесь экспромтом.  Да ладно.  Поначалу их четверо:
председатель  одноного из  наших  жилищных кооперативов  -- доктор  наук  по
педагогике,  женщина  (физик) --  научный сотрудник Академии наук, отставной
военный  -- майор  и молодой человек -- заместитель председателя московского
объединения сатириков (оказывается, есть и такое). Пятый выдвигал  себя сам.
Он  --  юрист  по  образованию,  работает  в Историко-архивном Институте  по
какой-то  хозяйственной  части.  Все пятеро,  как  выясняется  из дальнейших
расспросов, к районным  властям отношения не  имеют, в  партии  не  состоят.
Представители народа! На  программу  каждому дают  по  5  минут.  Ответы  на
вопросы  --   по  минуте.  Но  зато  число  вопросов  не  ограничено.  Потом
планируется обсуждение кандидатур, но ясно, что на него времени не останется
(как  и  оказалось).  Кандидаты  усаживаются  в  ряд  на  сцене.   Из  числа
добровольцев назначают  счетчиков -- голосование будет  открытым. Начинается
поочередное изложение программ кандидатов.
     Педагог  --  рохля.  Мямлит  общие места,  хотя  и  радикального толка.
Главный  его  тезис   --  профессионализм.   Он  готов  заниматься  реформой
образования. Какой --  непонятно, если не считать требования в несколько раз
увеличить отпускаемые на него  средства.  Женщина-физик симпатичная. Средних
лет, держится застенчиво, но,  как  оказалось,  был  в числе доверенных  лиц
Сахарова на его выборах. Я лично голосовал за нее. Отставному военному всего
45  лет. Выясняется, что он  уволен  из  армии в связи с сокращением личного
состава  и одновременно... исключен из  партии. За  то,  что будучи выдвинут
кандидатом  в  Народные  депутаты  СССР  от своей воинской  части, отказался
подчиниться  указанию  военного  начальства  -- снять свою  кандидатуру.  (У
военных,  естественное, свое представление  о демократии). Выбран не был, но
за  свой  отказ  поплатился.  Между   прочим  --  политработник.  Решителен,
категоричен,  громогласен и радикал! Один  из организаторов  уже получившего
известность  сообщества  офицеров  "Щит".   В   его   программе:  ликвидация
политорганов  и  парторганизаций  в  армии,  обновление  высшего  командного
состава и подготовка перехода к профессиональной армии.
     "Сатирик" оказался по основной  профессии экономистом.  Что-то пишет  и
публикует по экономике,  но на хлеб  зарабатывает  сатирическим  пером.  Его
программа -- экономического толка, но обща и легковесна.
     "Самовыдвиженец"  явно   "с  приветом".  Внешность  демоническая,  речь
скачущая  --  от  полушепота  до  крика.  Программа  крайне  радикальная   и
сумбурная. Главное слово в ней -- "долой"!
     После представлений начинаются вопросы. Их много, адресованы то каждому
депутату  (отвечают  поочередно),  то  кому-то  одному  из них.  Вопросы,  в
большинстве своем, категорические и резкие. Вроде такого: "Может ли нынешнее
правительство вывести страну из тупика? Да или нет? Отвечайте одним словом!"
Главное  впечатление от вопросов -- крайний радикализм.  Неверие не только в
дееспособность, но даже в искренность намерений руководства страной, включая
и самого  Горбачева, острая враждебность по отношению к КПСС. Эта последняя,
может быть и  неосознанно, подразумевает  партаппарат, партийное начальство.
Не  сомневаюсь, что  треть присутствующих, как и я,  члены партии. В научных
институтах от этого  трудно уклониться.  Всем кажется,  что надо действовать
столь же решительно, как сейчас действуют немцы и чехи.
     Голосование состоится уже около  полуночи. При этом оказывается, что из
собравшихся первоначально  360 человек почти все пропотели  в душном зале до
конца.  Окружная  комиссия  все  бдит  и  собрание  не  торопит.  Результаты
голосования: отставной майор получил 223 голоса, то есть избран уже в первом
туре. Женщина-физик  собрала  178  голосов.  За педагога  подано  -- 50,  за
сатирика  -- еще  меньше. "Самовыдвиженец" на последнем  месте.  Разрешалось
голосовать за  двух и  более  кандидатов  --  поэтому  сумма  голосов больше
360-ти.
     Уходим с собрания оживленные и довольные. Шутка ли? Избрали  кандидатом
исключенного из партии, открытого оппозиционера властям!


     2 февраля 1990 г.

     Пару  недель  назад  состоялось  "вторжение" молодчиков  из "Памяти" на
собрание  прогрессивной  писательской организации  "Апрель",  проходившее  в
Центральном доме литераторов (ЦДЛ). Это  --  несложно:  вход в него охраняет
одна пожилая дама. Проникнув в зал  заседаний, агрессоры через мегафон стали
выкрикивать:  "Жиды,  убирайтесь в Израиль" и грозили следующий раз придти с
автоматами. (Репортаж в последнем номере "Огонька").
     Вообще-то  говоря,  это  --  жалкая  кучка  шпаны:  несколько  десятков
человек,  но  настораживает  явное  попустительство  милиции.  Из  ЦДЛ  этим
молодчиков в конце концов вывели, но тут же отпустили. В ответ на требование
литераторов "Апреля" возбудить уголовное дело  районный прокурор заявил, что
у него нет данных о  вторжении  какой-либо организации в  ЦДЛ. Наверное надо
представить официальную бумагу за подписью директора дома и с печатью...
     Говорят, будто  в Ленинграде, на колоннаде Казанского собора вывешивали
адреса евреев. (Сколько? Для такого огромного  города? Наверное -- "утка") и
по  всей стране  пущен слух, что  5-го  мая (в день печати)  будут еврейские
погромы.  Лично я  убежден,  что  это  блеф.  В  России  реальной почвы  для
антисемитизма нет. Евреи, благодаря заботе нашей партии, не занимают никаких
командных позиций в  Государстве. Однако если в политической  борьбе возьмут
верх  консерваторы  и  власти  будут  попустительствовать,   то  озлобленную
текущими экономическими трудностями толпу можно натравить  на  кого  угодно,
лишь бы дать выход ее агрессивности.
     Впрочем, левые силы начали консолидироваться. В радикальной печати и на
состоявшихся последние  два дня  во дворце спорта  "Измайлово" многотысячных
собраниях-встречах  с лидерами радикалов  происходящее  справедливо  названо
появлением   фашизма   в  СССР.  На  4-е   февраля  назначен  общемосковский
антифашистский митинг.


     8 февраля 1990 г.

     4-го числа, в ответ на провокацию  "Памяти" в ЦДЛ, в Москве  состоялась
гражданская  манифестация. По официальным данным  милиции  в ней участвовало
около   200  тысяч  человек.  Манифестация  была  направлена   также  против
консерваторов, стоящих,  -- как  это  всем ясно, --  за спиной  "Памяти",  и
адресована открывавшемуся 5-го числа пленуму ЦК.
     Меня  в Москве не было. Ходили Лина и  Инна.  Собирались к 12-ти против
входа  в  Парк  Культуры  и  шли во  всю  ширь  Садового  кольца до  площади
Маяковского (движение транспорта было перекрыто). Потом по улице Горького на
Манежную площадь.  Шествие заняло 2,5 часа.  Народ на  тротуарах и  в  окнах
домов приветствовал манифестантов.
     Митинг проходил буквально  на глазах участников пленума, разместившихся
в  гостинице "Москва". Выступали: Ельцин,  Попов,  Афанасьев и другие лидеры
радикалов.  Евтушенко  читал  стихотворение,  клеймящее  "Память".  Судя  по
рассказу Лины,  милиции  было  мало и вела она себя  корректно. И площадь, и
улица  Горького  ниже Моссовета были отлично  радиофицированы -- слышно было
каждое слово. По всему  видно, что была дана команда  не  препятствовать,  а
даже содействовать манифестации. Интересно, кем она была дана?

     Теперь  о  пленуме  ЦК,  весьма  расширенному  по  составу.   Принимали
"платформу" к 28-му  съезду партии.  По  телевизору  не  показывали,  но все
выступления  (похоже, что без  купюр)  печатали в "Правде". Проект платформы
был роздан  делегатам.  Горбачев сделал краткий вступительный  комментарий к
ней.  Судя по  нему,  платформа  достаточно  радикальная.  Было  заявлено  о
необходимости отмены 6-й статьи Конституции ("Партия  будет бороться  за то,
чтобы быть  правящей, но  путем завоевания доверия масс")  и  о  возможности
многопартийной системы. Горбачев предложил провести  прямые тайные выборы на
съезд  партии,  сократить  вдвое  численность  ЦК  и  не   избирать  в  него
функционеров Государства высокого ранга.
     Одновременно вполне  недвусмысленно  было  сказано  о  целесообразности
введения в стране президентского правления.
     Прения начались резкими протестами консервативно настроенных делегатов,
но после выступления секретаря парткома Ижорского завода круто изменили свой
характер. "Голос масс"  прозвучал угрожающе: уже несколько  месяцев никто на
заводе в партию не вступает, а более 100 человек из нее вышли. 6-ю статью --
отменить!  За  многопартийность  и  радикальную  реформу в КПСС!  Предлагает
нынешний ЦК от проведения выборов на Съезд отстранить, а избрать здесь же, в
основном  из  приглашенных,  специальную  комиссию  для  организации  прямых
выборов  делегатов съезда. Статистика  30-ти  первых выступлений, которые  я
терпеливо вычитал  в "Правде"  явно в пользу  Горбачева (23 против 7). Резко
выступал Ельцин, а бедняга Лигачев вертелся ужом: поминал деструктивные силы
в  партии  (очевидно,  Ельцин)  и  вступался  защищать от  них  Горбачева...
Заключительные  слова  его  выступления  о  том,  как   он  хочет  работать,
заставляют его даже немного пожалеть. Они  означают: "Сдаюсь, сдаюсь, только
не гоните!"...
     Обсуждение проблемы с  отделение  литовской  компартии  происходило  за
закрытыми дверями. Опубликовано  лишь  весьма  умеренное  и краткое решение.
Намерение  литовцев  осуждается  (не одобрять же  его!),  но  их  приглашают
повременить с реализацией этого  намерения  до съезда,  на который  прислать
своих делегатов. Очевидно имея в виду, что на съезде может быть принят новая
структура КПСС -- такая, что литовским коммунистам можно будет  оставаться в
ее рядах, не рискуя потерять поддержку своих граждан.
     В  целом,  Миша  очень  успешно  провел  этот  раунд борьбы  со  своими
противниками. Заняв президентскую должность, он возьмет на себя всю власть и
всю ответственность  за  экономику, межнациональные отношения и  все прочее.
Достанет ли у него решимости и ума, чтобы справиться со всеми проблемами? Не
уверен. Однако посмотрим...


     Известия 21 февраля 1990 г.

     Несомненно, в  связи  с участившимися  манифестациями напечатана статья
Владимира  Лакшина "Крик над  площадью". Как всегда -- умная и гуманная. Вот
некоторые отрывки из нее:
     "У  журналистов  вошло  в  моду  говорить, что среди  других  дефицитов
опаснейшим является  дефицит власти.  Но, по-моему, есть еще  более  грозный
дефицит  в  обществе,  наблюдаемый на каждом  шагу  сегодня: дефицит  добра.
Именно  так  можно  попросту  определить  то, что округляют  в  расплывчатом
словосочетании: рост социальной напряженности. Социальная  напряженность  --
это и есть не что иное, как энергия зла: недовольства, раздражения, наконец,
взаимной  ненависти  разных социальных  и  национальных слоев и  групп, да и
просто людей друг к другу...
     ...Власть не должна быть  бессильной перед злом, но  людям прежде всего
надо натренировать себя на терпимость, взаимоуважение, на добро. И не так уж
важно,  кто  принесет  более  заметную  лепту добра  в наш недобрый  мир, --
церковь ли, чтение  ли  книг, театр и кино,  семейное воспитание  или школа.
Знаю  только, что  без быстрого  прогресса  культуры  с одними политическими
требованиями  все   большей   свободы,  смахивающей  на  анархию,  и  одними
экономическими  требованиями одежды и колбасы,  без  культуры духовной -- мы
пропали... не  затем ли  дан был нам опыт трех русских  революций, не считая
восстаний и  бунтов  прошлых столетий, чтобы мы больше  ценили  идею Великой
Эволюции,  как  определил  в  письме  Сталину  1930 года свой  идеал  Михаил
Булгаков.
     Всегда  находятся  горячие  головы, люди нетерпеливые, жадные на скорые
перемены.  Но  беда  та,  что истинно глубокие  изменения в народной  жизни,
сопровождаемые изменениями  в  психике  и  нравах,  происходят  медленно.  К
"рыцарям нетерпения", психологически точно охарактеризованным Ю.  Трофимовым
в  его  романе  о народовольцах,  примыкают честолюбцы, готовые  всякий  раз
начать историю с нуля, лишь бы покрасоваться во главе бунтующих масс...
     ...Хочется  воскликнуть:  остановитесь! Все  это  опьянение  романтикой
митингов с экстремистскими речами,  шествий, способных  сорваться в насилие,
воздетых кулаков, слома, взрыва уже было не однажды  и вело только к одному:
смуте, крови, диктатуре и колючей проволоке. Лучше попробуем -- история дала
нам шанс -- пожить по-человечески, цивилизованно: обсуждая, а  не выкрикивая
зажигательные   призывы,   чтя  едва   пробившиеся,   нежно-зеленые   ростки
демократии,  уважая только  еще складывающиеся справедливые законы и  мирную
жизнь, радея  о  созидании, а не об  одном  азартном перераспределении ранее
созданного..."

     Я очень уважаю Владимира Яковлевича, знаком с ним, даже решаюсь считать
себя его  другом. Но, видимо, он ни разу не был на манифестациях демократов,
собирающих  главным образом либеральную  интеллигенцию.  Там  нет  "воздетых
кулаков",  слома и угрозы  "сорваться  в  насилие"  (что  может  подтвердить
московская милиция). Эти манифестации и  есть  цивилизованное волеизъявление
народа,  точнее --  его  лучшей, просвещенной  части,  способной  (благодаря
телевидению) цивилизованно увлечь за собой и большинство сограждан.




     23 февраля 1990 г.

     Идет сессия  Верховного Совета СССР. По  вечерам, в  записи  показывают
репортажи  из зала заседаний. Но интерес к ним  явно упал. (Хотя обсуждаются
важнейшие законы: о  собственности, о земле,  о  Федерации).  Народ окрестил
дебаты на  сессии "говорильней". И справедливо.  Ввиду отсутствия фракций  в
нашем  "парламенте",  каждый  выступающий  снова  повторяет уже  высказанные
аргументы "за"  или "против" -- то ли  стараясь  уговорить  аудиторию, то ли
себя показать на телеэкранах. Законы о  собственности и земле  не приняты, а
отправлены в комиссии "для доработки". Холостой ход!

     4 марта -- выборы на Съезд Народных депутатов РСФСР и в местные Советы.
В отличие  от  прошлых выборов,  даже сейчас,  за 10 дней до  выборов  царит
полная  тишина  и  апатия.  Никто  не знает  имен  кандидатов, коих  великое
множество. По Москве  в каждом  избирательном  участке (а это всего-то около
3-х  тысяч  избирателей)  будет  баллотироваться 6--7  кандидатов  на  Съезд
Народных депутатов, 5--6 человек -- в Моссовет и 2--3 человека -- в райсовет
(при  том, что выбрать  в каждом случае нужно лишь одного депутата). Никаких
избирательных  плакатов,  ни  агитации за  кандидатов на этот  раз  нет.  Их
слишком много! (Голосование списками кандидатов  от общественных организаций
на этом  уровне  не  производится  --  только  индивидуально).  В  интересах
равенства условий предвыборной  кампании,  запрещено использование для целей
агитации средств предприятий (как  денежных, так  и  технических), равно как
средств общественных организаций и частных граждан. Каждый кандидат получает
от избирательной комиссии 50 рублей и...  делай с ними что хочешь.  А что на
эти деньги сделаешь? Встречи с кандидатами в  школах и клубах объявляются на
канцелярских бланках.  Хотя их  и расклеивают  по микрорайону, но замотанные
жизненными  трудностями граждане пробегают мимо, не читая.  В результате  на
такие встречи приходит по нескольку десятков человек. Телевидение в  стороне
(оно  общесоюзное).  Говорили,  что  будут расклеены  официальные плакаты  с
фотографиями, краткими биографиями и программами кандидатов, но пока  что их
нет.  Находящиеся  еще  у   власти  партийные   органы  от  проведения  этой
избирательной кампании явно устранились.
     ...Народ разуверился во всем. Настроение гнусное. Магазины  по-прежнему
пустуют, особенно промтоварные. Все скупают ("бегство от денег!"). Доверие к
возможности  оздоровлени