бля приспособиться к своему вооружению, но тогда она и сама не вполне верила своим подозрениям. А еще, сказала она себе безжалостно, ее остановила не только необходимость держаться между "Саладином" и Грейсоном, но и собственное желание жить.
     Еще одну масадскую ракету остановили меньше чем в секунде от "Трубадура", и Хонор прикусила губу. Она упустила шанс расправиться с "Саладином", пока он был еще неуклюж. Теперь многие из ее экипажа погибнут из-за ее ошибки.

***

     - Смотрите! Смотрите! - закричал кто-то из задней части мостика "Гнева".
     Меч Саймондс неодобрительно поглядел на нарушителя дисциплины, но настоящего раздражения в его взгляде не чувствовалось. Он тоже видел, что две ракеты прорвались через все препятствия, которые эта сука поставила перед ними.

***

     - Прямые попадания в девятую пусковую и шестой лазер, капитан! - хрипло доложил лейтенант Каммингс. - Выживших нет ни там, ни там, а в секции слежения и БИЦ много пострадавших!
     Алистер МакКеон потряс головой, как боксер, которому нанесли слишком много ударов. В воздухе плясала пыль, вонь горящих изоляции и человеческой плоти просочилась на мостик прежде, чем вентиляционный канал в БИЦ закрылся, и он слышал, как кого-то рвало.
     - Узел бета-пятнадцать подбит, шкипер! - сообщил Каммингс, и он закрыл глаза от боли. Последовала пауза, и голос инженера потерял всякое выражение. - Капитан, мы теряем защитную стену по правому борту, начиная от сорок второго шпангоута.
     - Рулевой, выполняйте перекат! - скомандовал МакКеон, и "Трубадур" бешено завертелся, разворачивая пробитую стенку прочь от "Саладина". - Залп с левого борта!

***

     "Гнев Господень" вздрогнул, когда очередная прорвавшаяся ракета нанесла удар, но Мэтью Саймондса наполнило ощущение мощи и неуязвимости. Его корабль потерял два лазера, радар, еще два причальных луча и еще одну ракетную пусковую - и все. А его приборы видели разбитую обшивку и обломки, тянущиеся за эсминцем этой суки. У него на глазах произвели еще один залп, вокруг ликовала команда, и он невольно начал колотить ладонью по подлокотнику кресла, подталкивая ракеты вперед.

***

     Пот капал с лица Рафаэля Кардонеса на панель перед ним. Электронные модели ведения боя "Саладина" менялись и перестраивались с необычайной быстротой в сравнении с их первоначальной старческой медлительностью, а оборона линейного крейсера, казалось, игнорировала электронные контрмеры его ракет. Он чувствовал, как рядом переживает Уолкотт - все больше ракет прорывалось сквозь ее растянутую оборону, калеча "Трубадур", но у него не было времени отвлекаться. Он должен был найти ахиллесову пяту "Саладина", обязательно должен!

***

     - Боже мо...
     Голос лейтенанта Каммингса прервался с тошнотворной внезапностью. Через долю секунды первый термоядерный реактор совершил аварийную остановку, и эсминец дернулся, когда второй реактор принял его нагрузку на себя.
     Доклады от аварийных команд прекратились. Делать их было некому.

***

     - Беглый огонь из всех орудий!
     Хонор не отрывала взгляда от пульта связи с "Трубадуром". Подвижная сторона ее лица отражала отчаяние: на мостик Алистеру текли бесконечные рапорты о повреждениях. Не важно, сколько оставалось боеприпасов, она должна была отвести огонь "Саладина" прежде, чем...
     Внезапно связь прервалась, и она в ужасе повернулась к экрану, на котором "Трубадур" переломился, как спичка, а вся задняя треть эсминца исчезла во вспышке солнечного взрыва.

***

     Мостик "Саладина" взорвался аплодисментами, и Мэтью Саймондс заколотил по подлокотникам, хрипло вопя от восторга.
     Он гневно оглянулся на экран и на единственный безбожный корабль, стоявший между ним и отступниками. Лицо его исказила жажда убивать, уничтожать, но даже сквозь кровожадный порыв он заметил, что "Бесстрашный" усилил огонь. "Гнев Господень" дернулся, загудели сигналы тревоги, когда внутрь прорвался еще один рентгеновский пучок, - и на этот раз Саймондс зарычал от ярости. Последнее попадание лишило его двух орудий.
     - Убей эту суку, Эш!

***

     Теперь была очередь "Бесстрашного".
     По нему ударил первый залп "Саладина", и завопили сигналы тревоги. Хонор оторвалась от кошмарного зрелища - гибели "Трубадура". Она не могла об этом думать, не могла позволить, чтобы смерть друзей ее парализовала.
     - Рулевой, Отель-Восемь! - приказала она, и собственный голос показался ей незнакомым, не затронутым гневом и ненавистью, обращенными на саму себя.
     - Мы потеряли контрольные цепи к заднему кольцу, шкипер! - доложил коммандер Хиггинс с поста аварийного контроля. - Ускорение упало до двухсот шестидесяти g!
     - Верни эти импеллеры в действие, Джеймс!
     - Я попробую, шкипер, но у нас поврежден шпангоут три-двенадцать. Понадобится по меньшей мере час, чтобы провести новый кабель.
     "Бесстрашный" снова дернулся, когда в него врезался еще один пучок.
     - Прямое попадание в секцию связи! - Голос лейтенанта Метцингер был искажен болью. - Никто из моих людей не выбрался, шкипер. Никто!

***

     "Гнев" затрясся, когда в него ударили еще два пучка, и Саймондс выругался. Ракеты шли так быстро и густо, что даже управляемые компьютером лазеры не успевали поймать их всех, но он атаковал Харрингтон с не меньшей мощностью, а корабль у него был куда крепче. На краю экрана задрожал сигнал, когда импеллерный клин "Бесстрашного" внезапно дернулся. Глаза Саймондса вспыхнули.
     - Увеличьте ускорение до максимума! - скомандовал он. - Сократите расстояние. Прикончим суку энергетическим оружием!

***

     "Бесстрашный" снова вздрогнул, когда очередная лазерная боеголовка вышла из-под контроля энсина Уолкотт. Новые лазерные пучки уничтожили еще две пусковых, и Рафаэль Кардонес почувствовал отчаяние. Он попадал в ублюдков не реже, чем они задевали "Бесстрашный", но "Саладин" был так прочен, что, казалось, не замечал этого, а у него осталось только девять труб!..
     А потом он замер, глядя на экран. Этого просто не может быть! Только идиот будет так пользоваться РЭБ - но если капитан права насчет того, кто управляет тем кораблем...
     Перед ним появились результаты анализа, и он сжал губы. РЭБ "Саладина" управлял компьютер. Иным дело объяснить было невозможно, и бой протянулся достаточно долго, чтобы его собственные приборы успели отследить схему его действий. Линейный крейсер прокручивал сложный план ловушек и контрмер, который менялся каждые четыреста секунд - и при этом каждый раз начинал с одного и того же!
     Объяснять все капитану времени не было. Кардонес поспешно поменял последовательность загрузки, уточнил профили проникновения ракет... и остановил весь атакующий огонь. Он не стал обращать внимание на тревогу окружающих, вызванную прекращением огня. Глаза его были прикованы к часам. Он дождался момента и наконец нажал кнопку залпа.

***

     Саймондс нахмурился, когда "Бесстрашный" внезапно прекратил ведение огня. Прошло пятнадцать секунд без единого выстрела, потом двадцать. Двадцать пять. Он уже вдохнул побольше воздуха, собираясь закричать от радости, - разочарованно выругался, когда вылетел новый залп.

***

     Девять ракет летели сквозь космическое пространство, и компьютеры "Гнева Господня" заморгали в кибернетическом удивлении, определив их странный метод подхода. Они летели плотной фалангой, самоубийственно плотной при современной обороне... но три ведущие ракеты несли только электронные ловушки и имитаторы. Их глушители выли в полный голос, перекрывая все активные и пассивные системы датчиков и создавая плотную стену помех. Сквозь нее не могли видеть ни "Гнев", ни остальные ракеты залпа, и если бы тактической секцией управлял человек, то он бы задумался над тем, почему "Бесстрашный" глушил головки самонаведения собственных ракет. Но компьютеры увидели только один источник глушения и ответили на него только двумя противоракетными снарядами.
     Один глушитель был сбит, но два выжили, расходясь, меняя мощность и форму передач, которые сбили с толку последующие противоракетные снаряды "Гнева". Они летели вперед, а потом внезапно по дуге ушли вверх, открывая шесть ракет, летевших сзади.
     Оборонные лазеры последнего рубежа развернулись и ударили синхронными лучами, поскольку компьютеры наконец осознали угрозу, но глушители дурили их до последнего момента, а атакующие ракеты точно знали, что они искали. Одна из шести ракет погибла, потом вторая, но последние четыре шли вперед, и на панели лейтенанта Эша загудела тревога.
     Лейтенант в ужасе повернулся. В последнюю секунду он понял, что эти ракеты каким-то образом были запрограммированы использовать сигналы его РЭБ, будто его ловушки были маяками наведения, а не средствами обороны...
     А потом ракеты поразили цель.
     Две из них взорвались в ярких, как солнце, вспышках, встряхнувших "Гнев", в стенку которого на четверти скорости света врезались семидесятивосьмитонные кувалды. Несмотря на всю мощность ударов, эти две ракеты не нанесли вреда, но вот системы проникновения остальных двух сработали как надо.

***

     "Бесстрашный" снова затрясло - очередное попадание уничтожило еще два орудия. Но потом кто-то испустил вопль восторга, и Хонор уставилась на свой экран. Быть того не могло! Никто не мог провести старомодные ядерные боеголовки через оборону современного военного корабля! Но Раф Кардонес смог. Каким-то образом у него это получилось!
     Жаль не прямое попадание. Импеллерный клин "Саладина" мерцал, пока он выбирался из огненных шаров, вместо уничтоженной защитной стены по правому борту струились облака атмосферы и превратившихся в газ сплавов, но "Саладин" все еще был здесь. На глазах у Хонор искалеченный линейный крейсер отчаянно разворачивался, чтобы подставить следующим ракетам крышу своего импеллерного клина. Наконец клин стабилизировался, и двигатели набрали максимальную мощность, а курс изменился. Прочь от "Бесстрашного"!
     С максимальным ускорением "Саладин" помчался прочь, сбегая от израненного противника, а "Бесстрашный" слишком сильно пострадал, чтобы пойти за ним.

Глава 34

     Два жестоко искалеченных корабля неслись вокруг звезды Ельцина, а их экипажи боролись с повреждениями. Врачи вели собственную войну с месивом изуродованных и переломанных тел, и все понимали, что следующая стычка будет последней.
     Хонор Харрингтон слушала рапорты, с трудом скрывая отчаяние на подвижной стороне лица. Секция связи "Бесстрашного" была уничтожена, оставив корабль глухонемым, но и внутри плохих новостей было предостаточно.
     Четверть ее экипажа была убита или ранена, а коммандер Брентуорт наконец нашел себе занятие. Грейсонский офицер стал координировать с мостика сеть аварийных команд, освободив лейтенанта Олгуда, помощника лейтенант-коммандера Хиггинса, для других дел; Хиггинсу он был очень нужен.
     Все заднее импеллерное кольцо "Бесстрашного" не работало, а из орудий на левом борту остались только один гразер и восемь ракетных пусковых. Хуже того, погреба были повреждены, семь минут максимального огня оставило в них меньше ста ракет, а радары были сильно повреждены. Корабль лишился половины основных радаров, обеих вспомогательных установок контроля огня и двух третей пассивных датчиков. Врага они еще видели, но их максимальное ускорение могло составить едва треть от "Саладина", пока инженеры Хиггинса не наденут скафандры и не восстановят заднее импеллерное кольцо, если они вообще справятся. И даже после этого они едва сумеют набрать двести восемьдесят g - слишком много узлов пропало. Если капитан линейного крейсера об этом догадается, то легко сможет оторваться от "Бесстрашного". Он уже отошел до почти девяноста четырех миллионов километров. Еще две световые минуты, и Хонор даже найти его не сумеет, не то что сражаться, поскольку "Трубадура" не было, и получать информацию от разведмодулей было некому.
     При этой мысли ее пронзила боль, и она отогнала ее. На горе не было времени, но все равно Хонор не могла забыть, что на корабле Алистера МакКеона было три сотни человек, и мало кто из них мог спастись.
     Но Раф тоже сильно повредил "Саладин", сказала она себе. Может, этого хватит. Если повреждения достаточно серьезны, даже фанатики могут уйти. Но если они не уйдут, вряд ли "Бесстрашный" сумеет их остановить.

***

     Меч Саймондс сидел неподвижно, пока санитар зашивал порез у него на лбу, потом отмахнулся от предложенного болеутоляющего. Санитар быстро ушел, у него дел хватало. На "Гневе Господнем" было больше тысячи двухсот погибших, две трети из них - солдаты, которые поднялись на борт без скафандров.
     Саймондс потрогал свою безобразную зашитую рану. Он знал, что ему повезло, он всего лишь потерял сознание от удара, но сердцем он этого не ощущал. Голова у него болела зверски, и хотя он не вправе был осуждать решение старпома выйти из боя, Мечу все равно не понравилась ситуация, которую он застал, придя в себя.
     Он сжал зубы, читая появившиеся на экране самые последние аварийные рапорты. Броня "Гнева" и радиационный щит внутри клина позволили ему выжить, но из орудий правого борта осталось только пять лазеров и шесть пусковых установок, и половина из них была лишена связи с центральным постом управления огнем. Максимальное ускорение упало на двадцать один процент, все гравитационные и половина остальных сенсоров - в том числе все по правому борту - были уничтожены, а прогноз Уоркмана по поводу генераторов защитных стен был мрачен. "Гнев" был не совсем беззащитен с правого борта, но если перераспределить оставшиеся генераторы, то мощность защитных стен упадет до трети от запроектированной, а радиационная защита уничтожена полностью. Саймондс не хотел даже думать о том, чтобы подставлять этот борт под огонь Харрингтон... но орудия и боезапас по левому борту остались нетронутыми.
     Он снова потрогал шов. Несмотря на усталость, мысли его были холодными и четкими. Эта сука все еще упрямо бросала вызов Божьему делу, и она нанесла ему повреждения. Но и он подбил ее, и он сравнил хевенитские данные по кораблям класса "Звездный Рыцарь" с ее расходами ракет. Даже если она не потеряла ни единого погреба, ее запасы почти закончились.
     Он снова посмотрел на экран, с леденящей ненавистью внутри отметив, что она все еще торчит между ним и Грейсоном. Саймондс не знал, как она ухитряется следить за каждым его движением, но ему уже было все равно. Он - воин Божий. Долг его был ясен, и он с облегчением отбросил прочь все посторонние мысли.
     - Сколько еще понадобится, чтобы восстановить защитную стену по правому борту?
     - Сорок минут, - усталый голос Уоркмана звучал уверенно, и Меч кивнул.
     - Астрогатор, проложите прямой курс на Грейсон.

***

     - Он меняет курс, шкипер.
     Услышав рапорт Кардонеса, Хонор подняла взгляд и похолодела. Капитан "Саладина" наконец принял решение. Он больше не маневрировал против "Бесстрашного", а направился прямо на Грейсон. Вызов был очевиден.
     На мгновение она замерла, лихорадочно соображая, пытаясь найти выход... Но выхода не было, и она откашлялась.
     - Соедините меня с коммандером Хиггинсом, Марк, - тихо сказала она.
     - Есть, мэм, - ответил Брентуорт.
     Последовала короткая пауза, и из ее микрофона донесся усталый голос.
     - Хиггинс.
     - Джеймс, это капитан. Долго еще?
     - Еще десять минут, мэм. Может, меньше.
     - Мне узлы нужны немедленно, - прямо сказала ему Хонор. - "Саладин" возвращается.
     Последовало секундное молчание, потом главный инженер так же прямо ответил:
     - Понятно, мэм. Сделаем что сможем.
     Хонор развернула кресло к Стивену ДюМорну.
     - Предположим, что задние импеллеры заработают через десять минут. Когда мы сможем перехватить "Саладин"?
     Она почувствовала, как команда на мостике вздрогнула от слова "перехватить", но ДюМорн просто наклонился над своими приборами, а потом снова посмотрел на нее.
     - При таком предположении мы осуществим перехват за сто пятьдесят два миллиона километров от планеты, мэм, через сто пятьдесят семь минут. Скорость при перехвате будет составлять двадцать шесть тысяч шестьдесят восемь километров в секунду. - Он откашлялся. - Мы войдем в зону ведения огня за одиннадцать минут до перехвата.
     - Понятно. - Хонор потерла переносицу. На сердце у нее была тяжесть от того, что она собиралась сделать со своими людьми. Они заслуживали лучшего, но лучшего у нее не было.
     - Выводи нас на новый курс, Стив, - сказала она. - Мистер Киллиан, держите корабль дном клина к "Саладину".
     - Есть, мэм.
     "Бесстрашный" начал разворачиваться, и Хонор повернулась к Кардонесу.
     - Раф, с помощью радара на дне мы сможем неплохо следить за "Саладином", но следить за ракетами через гравитационный барьер будет трудно.
     Кардонес кивнул, и его лицо стало почти неподвижным. Хонор увидела по глазам, что он понял, но ей надо было сказать это вслух.
     - Я собираюсь все время держаться дном клина в их сторону. У нас не хватит ракет, чтобы остановить их огнем, так что придется подойти на расстояние выстрела в упор, если только они не сбегут. Планируй ведение огня с расчетом, что я разверну энергетические орудия по правому борту на двадцати тысячах километров.
     Кардонес снова кивнул, но кто-то охнул. Это было расстояние не для энергетического оружия, а для самоубийства.
     - Они не будут знать, когда именно мы собираемся развернуться, - продолжила Хонор тем же спокойным ровным тоном. - Это даст нам возможность выстрелить первыми, а на таком расстоянии будет уже не важно, насколько прочные у них защитные стены. - Она пристально поглядела на Кардонеса единственным глазом. - Я рассчитываю на тебя, Раф. Попади с первого выстрела и продолжай стрелять, несмотря ни на что.

***

     Мэтью Саймондс зло ухмылялся, пока его корабль несся к Грейсону. Больше сучке не придется делать пижонские маневры. Она все еще шла с внутренней стороны от него и все еще могла пойти на перехват, но на этот раз все произойдет на его условиях, а не ее. Он смотрел на то, как проекция ее вектора вытягивается, пересекаясь с его. Они встречались за сто пятьдесят два миллиона километров от планеты, но "Бесстрашный" до этой встречи не доживет.

***

     - Энди.
     - Да, мэм?
     - Отправляйся на вспомогательный пост огневого контроля. Возьми с собой Харриса и проверь, чтобы он был полностью в курсе планов Рафа по ведению огня.
     Веницелос сжал губы, но кивнул.
     - Понятно, шкипер. - Он секунду поколебался, но потом протянул руку.
     Хонор крепко сжала ее, он снова кивнул и вошел в лифт.

***

     Корабли начали сближаться, и в их движениях чувствовалась финальная решимость. Вызов был брошен и принят. Они встретятся в невидимой точке пространства, и один из них там погибнет. Другого исхода быть не могло, и все на борту кораблей это знали.

***

     - Сто минут до перехвата, сэр, - доложил астрогатор, и Саймондс глянул на тактического офицера.
     - Если она так и пойдет, прикрываясь своим клином, то мы не сможем как следует прицелиться, сэр, пока она сама не повернется для стрельбы, - тихо сказал Эш.
     - Сделайте, что сможете, лейтенант.
     Саймондс повернулся к своему собственному экрану и горевшей на нем красной точке вражеского корабля с ощущением полной уверенности. Харрингтон не собиралась поворачиваться для ракетного обстрела. Она хотела подойти вплотную для лучевой атаки, и он почувствовал смешанное с ненавистью невольное уважение к ней. На таком расстоянии ее корабль ни за что не выживет, но если она не погибнет и сумеет подойти вплотную, то нанесет "Гневу" тяжелейшие повреждения. Он знал это и принимал как должное, потому что, несмотря на все повреждения, "Гнев Господень" выживет и атакует Грейсон. Это он тоже знал.
     Иного Бог просто не допустит.

***

     Ни один из искалеченных полуослепших кораблей уже не мог разглядеть ничего дальше своего противника, даже если бы и захотел. Поэтому ни один из них не заметил широко разошедшиеся гиперследы шестнадцати линейных крейсеров с эскортом, внезапно вышедших из гип