него неприятности. - сообщил Хэхэльф. - Эти ребята, его 
спутники, благополучно  удрали  с  пиратского  корабля.  И  Бэгли  они 
развязали перед  тем,  как  дать деру,  но  парень  не  воспользовался 
шансом... 
    - Полез искать сундук, да? 
    - А  как ты  думал?  - ухмыльнулся  Хэхэльф.  - Могу  его  понять, 
вообще-то... Не повезло бедняге! 
    - И страмослябы  схватили его за  жопу? - печально  закончил я.  - 
Бедняга! Злейшему врагу не пожелал бы остаться среди этих пупсиков - а 
они же, небось, еще и в гневе! 
    - Да нет, не в  гневе, - успокоил меня  Хэхэльф. - Бэгли не  успел 
особо набедокурить  -  так,  по мелочам...  Пираты  вообще  ничего  не 
поняли: куда  ты подевался,  и где  все остальные.  И, сам  понимаешь, 
кроме всего прочего они обнаружили,  что один из их товарищей  пропал. 
Страмослябам,  знаешь  ли,  тоже  свойственно  чувство  взаимовыручки, 
поэтому они здорово  переполошились. Бэгли сказал  им, что их  товарищ 
наверняка у меня в руках - как в воду глядел! Надо еще понять,  почему 
он был так в этом уверен... И еще он сказал им, что я с  удовольствием 
поменяю своего пленника на его драгоценную персону. Так что  прийдется 
мне выручать своего кузена, никуда  не денешься! Нет, можно,  конечно, 
отказаться... Но я  не такой  великий злодей, чтобы  оставить Бэгли  у 
страмослябов! 
    - Да, это было бы чересчур жестоко! - согласился я. - А откуда  ты 
узнал эту историю? 
    - Пару дней  назад из  Койдо заявился мой  племянник, старший  сын 
Бэгли, - объяснил он. - Он  заходил рано утром, когда ты спал.  Парень 
приехал узнать,  захочу ли  я помочь  своему невезучему  родичу...  Он 
сказал, что был на корабле пиратов и видел Бэгли. Страмослябы дали  им 
поговорить, поскольку очень хотят вернуть своего товарища. 
    - Душевные  ребята!  -  одобрительно  сказал я.  -  Так  что,  нам 
прийдется ехать в Койдо, менять нашего пленника на твоего кузена? 
    - Еще чего не хватало - в Койдо ехать! - возмутился Хэхэльф. - Они 
сами к нам приедут, завтра,  или послезавтра. Привезут Бэгли,  заберут 
свое сокровище. И после  этого мы с тобой  сразу отправляемся на  Хой, 
честное слово! Потерпишь? 
    -  Ну,  пару  дней  можно  и  потерпеть,  это  не  проблема!  -  с 
облегчением кивнул  я. -  Слушай,  я вот  чего  не понимаю:  если  эти 
страмослябы встали на якорь возле Койдо, и сын Бэгли был на их корабле 
и видел там своего плененного папочку - почему бы жителям Койдо просто 
не устроить хорошую драку и не отбить своего земляка? 
    - Ага, как  же! Плохо ты  знаешь, что  за народ живет  в Койдо!  - 
хмыкнул Хэхэльф.  - Вот  если бы  такое  случилось у  нас, в  Сбо,  от 
пиратского корабля давно остались бы только щепки, а пленник в тот  же 
день спал  бы у  себя дома.  Поэтому к  нашему берегу  они никогда  не 
причаливают. А  в  Койдо нет  охотников  подставлять свою  голову  под 
страмослябский топор из-за какого-то там "земляка"... Кроме того, если 
жители Койдо нападут на страмослябский корабль, те перестанут заходить 
в этот порт, а значит  тамошние купцы лишатся возможности за  бесценок 
скупать у  них награбленное  добро.  Как ты  думаешь, откуда  у  моего 
кузена  столько  кумафэги?  Как  пить  дать,  выменял  этот  сундук  у 
какого-нибудь глупого страмосляба на бочку дрянного вина... 
    - Трезвый расчет и никаких дурацких эмоций, - вздохнул я. -  Какие 
мудрые люди живут в Койдо! Терпеть не могу таких ребят, если честно... 
 
    - Я  тоже, -  кивнул Хэхэльф.  - Но  им легче  живется, смею  тебя 
заверить!  Предлагаю  огорчиться  по  этому  поводу  и  отправиться  в 
трактир, дабы залить горе вином, как это принято у благородных людей. 
    - Вообще-то мне всю жизнь недоставало благородства, -  ухмыльнулся 
я. - Ладно уж, пошли! 
    Пирушки в  обществе  Хэхэльфа выгодно  отличались  от  большинства 
других вечеринок, в которых мне приходилось принимать участие на своем 
веку: они никогда не влекли  за собой серьезных последствий -  никаких 
тебе безобразий,  зато  и никакого  похмелья  поутру. Хэхэльф  был  на 
редкость  сдержанным  и  уравновешенным  типом,  и  все   мероприятия, 
проходящие  при   его  участии,   тоже  отличались   сдержанностью   и 
уравновешенностью  -  дай  мне  волю,   я  бы  всю  жизнь  имел   дело 
исключительно с такими ребятами! 
    Хорошее самочувствие утром мне  очень даже пригодилось,  поскольку 
Хэхэльф бесцеремонно разбудил меня  - до сих пор  он не позволял  себе 
таких издевательств над живым человеком, хотя сам был ранней  пташкой! 
- и потащил в порт, аргументируя свое антигуманное поведение в  высшей 
степени эмоциональным  заявлением,  что  я,  дескать,  не  имею  права 
пропустить такое зрелище. 
    Зрелище было то еще, что  правда, то правда! К пристани  причалило 
сомнительное плавсредство, гордо именуемое пиратским кораблем. Я сразу 
заметил, что это  не то  судно, на котором  я в  течение десяти  суток 
отбывал каторгу: на ярко-алом парусе  не было злодейского солнышка,  и 
вообще  никаких  рисунков.  Впрочем,   дизайнерские  ухищрения  и   не 
требовались: самое главное украшение всех времен и народов и без  того 
имелось на этом корабле.  "Украшение" представляло собой  здоровенного 
дядю - я не сомневался, что  его рост больше двух метров -  оставалось 
только  понять  на  сколько  больше.  Комплекция  великана   полностью 
соответствовала моим представлениям  о богатырском  телосложении -  на 
мой вкус, его грудная клетка могла  бы быть слегка поуже - просто  для 
того, чтобы  это чудовище  немного больше  походило на  человека.  Сей 
уникальный экземпляр обладал роскошной гривой спутанных темных  волос, 
усами-батонами и всклокоченной бородой. Одет он был в шикарные  клеша, 
такие же ярко-алые, как парус его корабля. Богатырский торс представал 
перед восхищенными зрителями во  всем своем первозданном  великолепии: 
дядя не потрудился надеть рубаху - впрочем, возможно он просто не смог 
подобрать подходящий размер. Великан был бос,  но лапти у него все  же 
имелись:  они  висели  на  его  бычьей  шее,  как  некое  экзотическое 
ожерелье. В довершение  ко всему  дядя был  вооружен топором,  размеры 
которого превосходили  даже  нечеловеческие  габариты  самого  пирата: 
топорище напоминало  телеграфный столб,  а  лезвие было  величиной  со 
средний холодильник. 
    - Фак тую мэмэ! - пробормотал я -  а ведь у меня даже в мыслях  не 
было каламбурить,  просто  не  нашлось других  слов,  чтобы  адекватно 
описать свои впечатления. 
    - Ну что, не зря  я тебя разбудил? -  спросил Хэхэльф. У него  был 
такой самодовольный тон, словно сие прекрасное видение было делом  его 
рук. 
    - Зря, - вздохнул я. - Мне снился такой чудесный кошмарный сон про 
конец света, все было просто  замечательно, а ты привел меня  смотреть 
на это чудовище...  Я же  теперь, чего доброго,  заикаться начну!  Что 
это? 
    - О, это  настоящая живая  легенда Хомайского  моря! -  усмехнулся 
Хэхэльф. -  Пучегор  Пучегорович, единственный  страмослябский  пират, 
который может  позволить себе  роскошь зайти  в Сбо.  Славен тем,  что 
неоднократно брал купеческие корабли на  абордаж в одиночку, пока  его 
команда отсыпалась  после  какого-нибудь очередного  праздника.  Самый 
страшный из всех морских разбойников, которые когда-либо поганили воды 
Хомайги. 
    - Я заметил, что самый страшный! - фыркнул я. 
    - Будешь смеяться, но он не только самый страшный из страмослябов, 
но и самый разумный. С ним можно иметь дело. Он даже на кунхё  немного 
говорит. И никогда не нарушает данное слово, что даже среди  приличных 
людей большая  редкость. Поэтому  у  нас с  ним что-то  вроде  вечного 
перемирия.  Конечно,  если  Пучегор  встретит  кого-нибудь  из  нас  в 
открытом море - тут уж или удирай, или сдавайся. Но в Сбо он  поклялся 
не бузить, ну а мы  дали слово, что не  будем потрошить его корабль  и 
тягать его на суд старейшин Халндойна, если он решит зайти в наш порт. 
Думаю,  поэтому  капитан  Плюхай  упросил  его  отправиться  к  нам  и 
произвести обмен пленниками. Самому Плюхаю здесь бы не поздоровилось! 
    Знакомые мне обаятельные  мордовороты из  хэхэльфовой команды  тем 
временем привели связанного по рукам и ногам Давыда Разъебановича. Тот 
был трезв, а посему донельзя мрачен, но увидев своего коллегу, тут  же 
понял, что тяготы плена закончились  и начал неуклюже подпрыгивать  на 
месте, наглядно демонстрируя  свою радость. Из  его сладкозвучных  уст 
изверглось нечленораздельное,  но  задушевное  бормотание:  "етидреный 
хряп, Пучегор Пучегорыч, ибьтую мэмэ, утьвлять, Пучегорыч!" 
    - Сейчас слезу  пущу, - усмехнулся  я. - Что  ж, по крайней  мере, 
одним  счастливым  человеком  в  мире  стало  больше!  Вернее,  двумя: 
полагаю, твой кузен еще счастливее, чем сие создание. 
    - Не думаю, -  серьезно возразил Хэхэльф. -  Если учесть, что  ему 
никогда не суждено найти свою кумафэгу... 
    - Все суета сует по сравнению со страмослябским пленом, - возразил 
я. - Если бы мне предложили на выбор: провести еще десять дней наедине 
с этими  пупсиками, или  несколько лет  побираться под  дверью  самого 
захудалого трактира в Сбо, я бы не раздумывал ни минуты! 
    - Вряд ли Бэгли с тобой согласится, - заметил Хэхэльф. 
    - Ты нервничаешь? - осторожно спросил я. 
    - Не  то чтобы...  Он, конечно,  наверняка догадывается,  что  его 
кумафэга вряд ли осталась на страмослябском корабле - ну и пусть  себе 
догадывается! Доказательств у него  нет, и никогда не  будет: у нас  в 
Сбо умеют  молчать,  особенно  те, кому  удалось  прикупить  небольшой 
запасец краденой кумафэги  за четверть  обычной цены...  Но, будь  моя 
воля, я бы  предпочел не встречаться  с Бэгли в  ближайшее время,  что 
правда, то правда! 
    Бородатые  соратники  великана  Пучегора,  тем  временем,  привели 
хмурого встрепанного Бэгли. На его  мрачной физиономии не было и  тени 
благодарности - скорее  уж наоборот. Обмен  пленными проходил чинно  и 
церемонно - почти в точности так же, как в многочисленных  кинофильмах 
про шпионов, где враждующие державы решают обменяться своими Джеймсами 
Бондами - во имя хэппи-энда, торжества демократии и мира во всем мире, 
заодно. Обоим  пленникам  развязали ноги,  но  руки на  всякий  случай 
оставили связанными, и они зашагали навстречу друг другу. Смерили друг 
друга  презрительными   взглядами,  Давыд   Разъебанович  не   упустил 
возможности лишний раз порадовать мой слух раскатистым: "куляй на хур, 
пудурас", Бэгли благоразумно промолчал, только еще больше насупился, и 
"узники совести" заторопились - каждый навстречу своей свободе. 
    - Ну  хоть теперь-то  вы  меня развяжете?  - сердито  спросил  нас 
Бэгли, как только оказался рядом  с нами. Даже не поздоровался,  между 
прочим! 
    - Не вопрос, - спокойно  согласился Хэхэльф, доставая из-за  пояса 
коротенький острый кинжал. 
    Тем временем страмослябские  пираты наглядно демонстрировали  нам, 
как нужно  вести  себя  в  таких  душещипательных  ситуациях.  Пучегор 
заключил в  объятия  спасенного земляка  и  захохотал так,  что  земля 
задрожала под нашими ногами, а паруса всех кораблей, стоявших в порту, 
вздрогнули как от порыва свежего ветра. 
    - Люди  вон радуются,  что  все хорошо  закончилось, -  с  упреком 
сказал я мрачному Бэгли. - Бери с них пример, дружище! 
    - Пошли,  угощу  тебя стаканчиком  вина,  родич, -  предложил  ему 
Хэхэльф. - Сам  понимаю, что  "спасибо" от  тебя не  дождешься, ну  да 
ладно, обойдусь! 
    - Где мой  сундук с кумафэгой?  - сурово спросил  Бэгли, когда  мы 
устроились за  дальним  столиком  маленького  уютного  трактирчика  на 
окраине Сбо. Идти сегодня  в один из  богатых портовых трактиров  было 
чистой воды безумием: в центральной части города веселился Пучегор  со 
своими соратниками. Я подозревал, что  эти бравые ребята даже в  самом 
миролюбивом настроении  способны разнести  все  в клочья,  но  Хэхэльф 
утешил  меня,  сообщив,  что  хозяева  портовых  трактиров  уже  давно 
приноровились к  форс-мажорным  обстоятельствам, которые  нет-нет,  да 
случаются в  Сбо:  они  берут  со  страмослябов  такие  деньжищи,  что 
отремонтировать мебель и вставить в  окна выбитые стекла будет  плевым 
делом... 
    - Я жду  ответа, Хэхэльф! -  прорычал Бэгли. -  Только не  вздумай 
врать, что ты его в  глаза не видел. Если бы  ты не брал сундук,  этот 
страмослябский придурок, на которого вы меня обменяли, не оказался  бы 
на твоем корабле. Я сам видел, как он полез туда спать, у меня  сердце 
кровью  обливалось  при   мысли,  что  он   может  спьяну   обделаться 
прямехонько на мои мешочки! Поэтому я знаю, что сундук у тебя. 
    Хэхэльф показался мне несколько растерянным. Он явно не был  готов 
к тому, что его кузен столь наблюдателен, да еще и обладает врожденной 
склонностью к дедуктивному мышлению. Я понял, что надо выручать друга, 
который не мог придумать какую-нибудь убедительную ложь. 
    - Сундук-то у  него, - добродушно  сказал я сердитому  Бэгли. -  А 
толку-то! Нет больше никакой кумафэги. 
    Хэхэльф посмотрел на меня как  на тяжело больного идиота, а  Бэгли 
возбудился до крайности: 
    - Как это нет? - возопил он. 
    - Я ее съел, - гордо сказал я. 
    - Всю? - опешил Бэгли. 
    - Всю, - невозмутимо подтвердил я.  - Сколько там было-то -  всего 
ничего... 
    - Как это? -  Бэгли уже не  сердился, он был  выбит из колеи,  его 
разум наотрез  отказывался  обрабатывать полученную  информацию.  Зато 
Хэхэльф  сразу  оживился  и  принялся  вдохновенно  разрабатывать  мою 
версию. 
    - Ронхул - демон, - сообщил  он своему кузену таким тоном,  словно 
это все объясняло. - Он мне сам признался, в первый же день. 
    - Демон? - жалобно переспросил тот и на всякий случай  отодвинулся 
от меня подальше. 
    - А ты вспомни, как  он лежал на рее,  когда нас притащили на  это 
треклятое страмослябское корыто, - оживился Хэхэльф. - Устроился  там, 
как на кровати. Думаешь, нормальному человеку такое под силу? 
    - Ну и что, что демон? - слабо запротестовал Бэгли. - При чем  тут 
моя кумафэга? 
    Хэхэльф вопросительно посмотрел на меня - дескать, что скажешь? Но 
я уже был готов к ответу. 
    - Мне трудно подолгу сохранять человеческий облик, - объяснил я. - 
А когда  я принимаю  свой обычный  вид, я  начинаю вести  себя, как  и 
полагается демону: сжигаю своим зловонным  дыханием все, что под  руку 
повернется, пожираю живых  людей, разрушаю их  жилища и поднимаю  бурю 
одним своим  криком  -  сейчас,  когда  я сижу  с  вами  за  столом  в 
человеческом теле, и все это рассказываю, самому страшно делается!  Но 
когда я перестаю быть человеком,  мне это начинает нравиться... И  все 
бы ничего, но мое время  в этой шкуре, - я  похлопал себя по груди,  - 
подходило к концу. Я рассказал об этом Хэхэльфу, а он в ответ расписал 
мне, какое замечательное  место этот ваш  остров Халндойн, и  попросил 
меня не  устраивать тут  всю  эту комедию  с пожиранием  заживо.  Надо 
отдать ему должное, он меня убедил!  Но я ничего не мог поделать:  еще 
несколько дней, и  я бы принял  свой нормальный вид,  а тогда  уговоры 
Хэхэльфа стали бы мне до фени,  сам понимаешь! Был только один  выход: 
съесть твою кумафэгу и немного поколдовать. Теперь я останусь  обычным 
человеком аж до конца года, так что все в порядке. 
    - И что,  тебе понадобилось  сожрать все,  что было  в сундуке?  - 
простонал Бэгли. 
    - Этого едва  хватило, - с  достоинством промолвил я.  Если бы  не 
Хэхэльф с его знанием бунабских заклинаний, вообще ничего не вышло бы! 
 
    - Хэхэльф, ты дурак, - несчастным голосом сказал Бэгли. -  Дешевле 
было бы его убить, тебе не кажется? 
    - Спасибо на добром слове! - сердито огрызнулся я. 
    - Убить  того, кто  освободил меня  из страмослябского  плена?!  - 
возмутился Хэхэльф. - Ну, знаешь... Я иначе воспитан! 
    - Ты  меня разорил!  - упавшим  голосом сказал  Бэгли. -  Вы  меня 
разорили. Ты и  твой проклятый  демон. Я  разорен! -  кажется, у  него 
просто не осталось сил сердиться, теперь парень мог только скорбеть  о 
своем внезапно утраченном богатстве. 
    - Ну уж так и разорен!  - ухмыльнулся Хэхэльф. - Только не  говори 
мне, что покупал кумафэгу по настоящей цене у гархнаргских купцов, все 
равно не поверю: у тебя  таких денег в жизни не  было, и даже если  бы 
все богачи Койдо собрали все свои деньги, вы вряд ли набрали бы нужную 
сумму.  Признайся,  Бэгли:  ты  же  просто  выменял  это  сокровище  у 
какого-нибудь пьяного пирата - да хоть у того же Плюхая, в прошлый его 
приезд на Халндойн! Что ты дал ему взамен? Бочку вина? Две? Даже  если 
три - не думаю, что ты действитеьно разорился! 
    Бэгли молчал, угрюмо уставившись  на свою кружку.  У него был  вид 
человека, твердо решившего повеситься при первой же возможности. 
    - В общем так,  родич. Если хочешь, можешь  забыть, что сегодня  я 
избавил тебя  от  пожизненного  рабства в  Страмодубах,  -  решительно 
сказал  Хэхэльф.  -  Вообще-то,  за  такие  вещи  полагается  говорить 
"спасибо", но  я  понимаю,  что  говорить  "спасибо"  тебе  сейчас  не 
хочется.  И  не  надо,  обойдусь!   К  этому  доброму  делу  я   готов 
присовокупить  десять  бочек  самого  лучшего  сибельтуунгского  вина. 
Пришлю их тебе  с попутным кораблем  еще до конца  года. Больше ты  от 
меня ничего не получишь. А если сунешься с жалобой на совет  старейшин 
- сам  знаешь,  чем это  закончится.  Они  поклонятся мне  в  ноги  за 
спасение острова от демона, а тебя обяжут сделать мне дорогой  подарок 
- за избавление от плена. А потом, чего доброго, изберут меня одним из 
членов Совета - хоть и молод еще, а все-таки мне весь Халндойн  жизнью 
обязан! 
    - Эти мне наши законники! - скрипнул зубами Бэгли. 
    - Уж какие есть, - строго ответствовал Хэхэльф. - Думаешь, было бы 
лучше, если бы мы завели себе Ванда, Рандана, Эстёра и дюжину голодных 
Пронтов, как у наших сумасшедших соседей  из Земли Нао? Ну и сидел  бы 
ты сейчас  в  цакке  за свою  черную  неблагодарность!  Пошли,  Ронхул 
Маггот. Дадим хорошему человеку спокойно напиться с горя! 
    Мы оставили беднягу  Бэгли в  полном одиночестве  и отправились  в 
трактир на другой стороне улицы,  который отличался от первого  только 
тем, что в нем не было сердитых хэхэльфовых кузенов. 
    - Ох, лихо ты врешь, Ронхул! - восхищенно сказал Хэхэльф, когда мы 
удобно устроились за  большим столом и  заказали себе -  я завтрак,  а 
Хэхэльф, который как всегда успел позавтракать еще на рассвете - обед. 
 
    - Это еще что!  - гордо сказал  я. - Знал  бы ты, что  приходилось 
выслушивать моей бедной  мамочке, когда она  решала, что имеет  полное 
право выяснить, где ее единственного сына черти носили... 
    - Я-то думал, что сделаю удивленное лицо и упрусь - дескать, знать 
не знаю никакой кумафэги,  делайте со мной,  что хотите... -  объяснил 
Хэхэльф. - Кто же мог подумать, что Бэгли видел, как этот дурень пират 
полез спать в его сундук! 
    - Ничего, выкрутились же как-то! -  улыбнулся я. - А вообще,  гады 
мы с тобой, конечно... На твоего родича смотреть жалко! 
    - Ничего,  - отмахнулся  Хэхэльф. -  Сколько Бэгли  за свою  жизнь 
украл - нам с тобой и не снилось! Он еще с меня за проезд до Земли Нао 
втрое против обычного содрал, по-родственному... 
    - Ну, если  так, моя совесть  чиста! - с  облегчением сказал я.  И 
решил, что пришло время удовлетворить мою тягу к знаниям: - А что  это 
за "гархнаргские купцы", у которых якобы можно купить кумафэгу? Откуда 
они? Тоже из земли Нао? 
    - Да уж, таким несведущим  может быть либо безголовый  хурмангара, 
либо демон!  - расхохотался  Хэхэльф.  - Гархнарги  в Земле  Нао!  Ох, 
Ронхул, ты сам не понимаешь, что брякнул! 
    - Не понимаю, -  сдержанно согласился я. -  Но верю на слово,  что 
это действительно смешно. 
    - Не  обижайся, -  сквозь смех  простонал он.