режде всего своим единством - до первого оступившегося,  до
первой трещины...
   - Ну что же ты, петушила? - физиономия третьего, маленького, черняво-
го, с низким лбом, расплылась в щербатой улыбке. - Тебя ведь  предупреж-
дали. Надо было "копченую балдоху" подмыть, надо было мыло  душистое  да
полотенце пушистое приготовить...
   Саша шагнул вперед, прищурился... Короткий, почти без замаха удар - и
амбал с рассеченной переносицей, словно мяч, отлетел на  несколько  мет-
ров. Блатные, явно не ожидавшие такой борзости от кандидата  в  "акроба-
ты", слегка опешили, но спустя мгновение, взорвавшись жутким матом,  на-
кинулись на наглеца. Он был один, а их много - "синие" лезли вперед, ме-
шая друг другу, и это давало пусть маленькое, но преимущество.
   Первый удар он пропустил - удар был нанесен подло, сбоку, и Саша  тут
же почувствовал, как из глубоко рассеченной брови потекло густое, теплое
и липкое. Зато спустя секунду он, сориентировавшись, ответил обидчику  -
тому самому щербатому, низколобому, только что обозвавшего  его  петуши-
лой. Удар локтем пришелся точно в рот - послышался отвратительный  хруст
сломанных зубов, и противник завыл от боли.
   Тем временем амбал - шестерка", поднявшись с цементного пола,  сделал
какое-то незаметное движение - спустя мгновение в  руках  его  оказалась
заточка. Солоник среагировал мгновенно - пригнулся, перехватил руку, вы-
вернул ее и тут же резко потянул наверх до упора - амбал низко завыл,  и
заточенный прут с противным металлическим звуком свалился на пол.  Сзади
набросился кто-то невидимый, но очень цепкий. Его грабки тянулись к гор-
лу, к кадыку - казалось, еще мгновение, и хрустнет под пальцами. Солони-
ка спас его маленький рост - он резко пригнулся, сбрасывая  нападавшего,
и тот свалился ему под ноги. Удар ногой в промежность - и враг,  ойкнув,
сразу обмяк.
   - Еп-ти!.. - истошно закричал  кто-то,  -  братва,  "акробаты"  наших
бьют!..
   Еще один удар - на этот раз в кадык, и кричавший тут же захлебнулся.
   Какой-то невысокий, белесый, с выцветшими бровями и красным  слюнявым
ртом бросился на него в ударе, но после ответного выпада кулаком в  ухо,
потеряв ориентацию в пространстве, головой вышиб дверь хозблока.
   И тут удары посыпались на Сашу один за другим. Били всем -  кулаками,
локтями, прохорями-говнодавами и еще чем-то тупым, тяжелым - чем именно,
он так и не сумел рассмотреть.
   Тело делалось непривычно тяжелым, непослушным, каким-то  чужим  -  он
уже не мог отвечать на беспорядочные удары. Страшные, наглые рожи скали-
лись перед ним, сливаясь в одну, и трехэтажный мат вперемежку с  блатной
феней пузырился на грязных ртах с фиксами.
   Но он отвечал - бил, бил, бил, ставил блоки, уворачивался, пригибался
и вновь бил - пока хватало сил.
   Уже валялся на холодном цементе пола в луже темной, как деготь, крови
тот самый обладатель татуировки-паука; уже нелепо корчился у стены,  вы-
тирая разбитый рот, тот самый низколобый, с щербатыми зубами; уже не по-
давал никаких признаков жизни амбал - шестерка", первым доставший острую
заточку...
   Но и Саше приходилось несладко: удары становились все ощутимей и  бо-
лезненней, реакция тормозилась, и он не в силах был отвечать  на  каждый
удар. Понимая, что солнце ему не светит, Солоник изменил тактику: выбрав
изо всей татуированной кодлы одного, самого мощного и агрессивного  про-
тивника, метелил его, стараясь не обращать внимания на боль...
   Но как можно не обращать внимания? Ему нанесли удар в  голову  чем-то
тяжелым - перед глазами поплыли огромные фиолетовые круги, и  он  словно
бы провалился в черную компостную яму...
   Солоник не помнил, что было дальше, не помнил, сколько времени прошло
с того момента, когда он, получив страшной силы удар в темя, отключился:
час, два, сутки или целая вечность?!
   Саша с трудом разлепил набухшие кровью веки. Белый потолок в  причуд-
ливой паутине тонких трещин, зарешеченные окна с  занавесочками,  ровные
ряды кроватей с серыми казенными одеялами, под которыми угадывались кон-
туры человеческих тел, капельница на штативе, какое-то худое  незнакомое
лицо, склонившееся над ним...
   - Очнулся-таки...
   Голос принадлежал этому самому незнакомцу, но доносился глухо, словно
из-под земли или сквозь толщу воды.
   Сквозь распухшие губы, Саша прохрипел что-то невнятное.
   - Другой бы на твоем месте после такого в ящик сыграл, а ты,  смотрю,
- выжил. Живучий, - в голосе говорившего звучало скрытое  восхищение.  -
Ничего, теперь будешь жить.
   - Т-ты... к-к-к... - шевеля непослушными губами спросил больной.
   - Врач я твой, "лепила". Такой же арестант, как и ты,  только  не  на
общих работах, а тут срок мотаю, - Солоник пытался еще что-то  спросить,
но слова выходили невнятными, и опытный "лепила", угадав  смысл  вопроса
лишь по едва заметному движению губ, продолжил: - Семнадцать  швов  тебе
на голову наложили. Плюс сотрясение мозга и обширные гематомы. Другой бы
загнулся на хрен, а ты...
   Несомненно, зоновский врач был донельзя поражен произошедшим.
   Саша не смог ничего ответить - что-то тяжелое и теплое мягко, но  не-
отвратимо придавило его сверху, и он, расслабившись и забыв обо всем  на
свете, погрузился в спасительный сон...
   Пациент "креста" по-настоящему пришел в себя лишь через неделю. Голо-
ва по-прежнему болела, тело ломило от ссадин, ушибов и подживающих гема-
том, расшатанные зубы не позволяли есть ничего, кроме жидкой каши.
   Он знал: блатные не оставят его и тут. Уж если "синие" держат на зоне
масть, то они сумеют достать его и на "больничке", и никто -  ни  режим,
ни охрана, ни сам министр МВД не сможет им в этом помешать.
   Саша готовился к худшему: он понимал, что теперь, после всего случив-
шегося, его не будут пытаться опускать. Скорее  всего  просто  прирежут,
вероятно, ночью, когда все спят.
   Однако этого почему-то не произошло: чтото у них разладилось. И спус-
тя несколько дней выяснил - что именно.
   Один из недавних врагов, лежавший после  драки  в  хозблоке  тут  же,
"стремящийся" (мужик в  авторитете,  не  блатной,  но  желающий  таковым
стать), почувствовав к недавнему противнику невольное уважение,  расска-
зал: уже после того как он, Солоник,  окровавленный,  потерял  сознание,
блатные не посмели к нему подойти - думали, он прикидывается, и  первый,
кто занесет над ним заточку, немедленно поплатится жизнью. А потом,  как
водится, с запозданием, прибежали контролеры, кум, начальник отряда. Де-
ло, естественно, дошло и до "хозяина", и до блатного синклита, который в
свое время и определил Корзубого "смотрящим".
   И если со стороны начальника отряда санкций против  зачинщиков  инци-
дента не последовало,  то  блатной  мир  проявил  несомненную  принципи-
альность: на первом же сходняке Корзубого со "смотрящих" убрали.
   - Офоршмачился Корзубый, - глядя на этого невысокого жилистого  чело-
века, едва не отправившего его на тот свет, продолжал  "стремящийся".  -
Получается, что вся кодла одного зяблика не то что завалить - отпетушить
не смогла. Они - "синие", зону держат, а ты - мусор, хотя и бывший... Да
еще по "мохнатке" сюда залетел. Получилось, что не они тебя опустили,  а
ты - их. Так что лечись спокойно - пока паханы  нового  "смотрящего"  не
определят, тебя трогать не будут.
   Было очевидно - из этой истории он вышел победителем. Впрочем,  радо-
ваться было рано: блатные, которые держат почти на всех зонах масть, ра-
но или поздно завалят его - вопрос лишь во времени. Это был как раз  тот
случай, когда победитель не получает ничего...
   Спустя два месяца, когда Солоник, окончательно оклемавшись, выписался
в отряд и вошел в зону, он понял, что не ошибся: местное начальство  ре-
шило перевести его в другое ИТУ, в Ульяновскую "восьмерку".  Несомненно,
это было выгодно и "хозяину", который не хотел грядущих неприятностей на
вверенном ему исправительно-трудовом учреждении и, как следствие,  высо-
ких проверяющих комиссий из ГУИТУ, и новому "смотрящему", который совер-
шенно не желал офоршмачиться так же, как и  его  предшественник.  Редкий
случай, но интересы непримиримых врагов - мусоров и блатных -  полностью
совпали.
   Впрочем, приговоренному от этого было не легче. Скорей - наоборот.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Небольшой старинный особняк в самом центре  Москвы  внушал  невольное
уважение к его хозяевам. Свежевымытые тонированные окна, отражающие баг-
ровое закатное солнце, мощенный булыжником дворик, декоративные  решетки
чугунного литья, параболическая антенна, несколько роскошных иномарок  у
подъезда, неподалеку от которых застыло несколько молодых людей  атлети-
ческого сложения в темно-зеленом камуфляже... На карнизах  свежепобелен-
ного фасада висело несколько не слишком приметных  видеокамер  наружного
наблюдения. Блестящая латунная табличка у двери извещала, что тут  нахо-
дится охранное агентство, чем вполне объяснялось присутствие и камер на-
ружного наблюдения, и охранников в камуфляже.
   Внутреннее убранство особняка по  богатству,  солидности  и  комфорту
конкурировало с внешним видом: удобная и  стильная  итальянская  мебель,
ковровые дорожки неярких, спокойных тонов, мягкостью ворса, заставляющая
вспомнить о лесном мхе, множество компьютеров, принтеров, серверов, ска-
неров, плоттеров и прочей хитрой оргтехник и, позволяющей хранить, обра-
батывать и размножать любую информацию.
   В одном из кабинетов, склонившись над дорогим  столом  с  несколькими
телефонами, и  заваленном  бумагами,  сидел  пожилой  мужчина  явно  на-
чальственного  экстерьера:  размеренные  движения,  уверенный  взгляд  и
вальяжные жесты красноречиво свидетельствовали, что он привык только ко-
мандовать; манера читать и военная выправка свидетельствовали о том, что
хозяин кабинета немало лет жизни посвятил службе государству.
   Так оно было. Хозяин этого кабинета, да и всего  особняка  не  любил,
когда его называли по имени-отчеству: за  время,  отданное  Лубянке,  он
слишком привык к своему оперативному псевдониму Координатор, и даже  те-
перь, уйдя в резерв, предпочитал именоваться именно так.
   Чем старше становится человек, тем консервативней его взгляды, и  тем
ограниченней он. Конечно же, приобретенный опыт несомненен, но, приобре-
тая одно, всегда теряешь другое - а именно, нетрадиционность  подхода  к
жизни и широту взглядов.
   Хозяин этого офиса понимал справедливость  утверждения  лучше  многих
других - наверное, еще с тех пор, когда  был  не  припопсованным  "новым
русским", а генералом Комитета Государственной Безопасности  при  Совете
Министров СССР. Жизненный опыт неизбежно  приводит  к  консерватизму  во
взглядах. Но консерватизм приземляет, опускает вниз и, по законам физики
и оптики, заслоняет новые горизонты, и это неизбежно.
   Впрочем, Координатор был убежден: жаловаться на сужение жизненных го-
ризонтов пока преждевременно. Право на подобное  утверждение  давали  те
самые изменения, которые произошли в его жизни за последнее  время:  ох-
ранная фирма, возглавляемая резервным генералом  спецслужб,  в  действи-
тельности была чистой воды фикцией. На самом деле в старинном,  московс-
ком особняке находилась типичная лубянская структура, правда, очень  хо-
рошо законспирированная.
   В последнее время на Москве многое изменилось. Удивительно, но  изме-
нения эти коснулись российских спецслужб, как, наверное, никого другого.
В результате глобальной реорганизации и чистки аппарата, которой чекисты
не знали со времен 1953-1956 годов, целые  подразделения  оказались  вне
"органов". Часть ушла к бизнесменам да банкирам, как, например,  пламен-
ный борец с советскими диссидентами заместитель Председателя КГБ  Филипп
Бобков,  возглавивший  ныне  службу  безопасности  межбанковской  группы
"Мост", часть - в криминальные структуры, часть завербовалась в "горячие
точки"...
   Охранная фирма, возглавляемая Координатором, собрала под свои знамена
бывших комитетчиков и гэрэушников, опытных сыскарей из Московского угро-
зыска, аналитиков, специалистов спецсвязи, шифровальщиков...
   Но не эти кадры, ценные сами по себе, стали козырной картой Координа-
тора.
   Секретное подразделение "С-4", созданное и  законсервированное  неза-
долго до его ухода в резерв, по-прежнему существовало, хотя теперь и бы-
ло выведено из-под государственного контроля, что, впрочем,  вполне  ес-
тественно - вряд ли кто-нибудь утвердит финансирование откровенно  анти-
конституционной структуры. Фирма добывала средства  совершенно  законно:
охрана коммерсантов, поиск должников и выбивание долгов,  сбор  заказной
конфиденциальной информации - промыслы, считавшиеся  исключительно  бан-
дитскими, были узаконены официально. Денег хватало и на хлеб с маслом, и
на поддержание той же "С-4", которая пока нигде не была засвечена. Впро-
чем, на родной Лубянке об истинном  лице  охранной  фирмы  и  о  наличии
"С-4", структурно в нее вошедшую, естественно, помнили и  не  торопились
списывать ее руководителя со счетов. Отношения с бывшими коллегами, при-
том самого высшего звена, складывались у хозяина офиса превосходно. Фир-
ма резервного чекиста была удобна чекистам действующим - то, что  невоз-
можно было исполнить законными средствами, в случае чего можно было  по-
весить на якобы частную охранную структуру...
   Несколько дней назад, во время последней беседы ныне действующий  ру-
ководитель спецслужб как бы между прочим напомнил  руководителю  бывшему
тот, давешний разговор, не забыв ввернуть афоризмы,  показавшиеся  тогда
Координатору наиболее убедительными - мол, цель оправдывает средства, из
двух зол обычно выбирают меньшее, а деньги - и это главное! - не пахнут.
   Координатор прекрасно понял намек: во всяком случае, идея  физической
ликвидации лидеров криминалитета в условиях разгула  преступности  нашла
полное понимание. Да и не только эта идея.
   После зондажа начальственного мнения экс-генерал понял - период  тео-
ретических разработок закончился, и меморандум, блестяще составленный им
в начале девяностых, ждал практического осуществления; пора было перехо-
дить от слов к делу. Склонившись над столом, он листал личные  дела  по-
тенциальных кандидатов на роли ликвидаторов.
   Странными выглядели эти дела с грифом МВД, и фотографии будущих  бор-
цов с отечественной мафиед смотрелись как минимум диковато: угрюмые  ли-
ца, настороженные взгляды - безусловно, все они видели  в  жизни  больше
печалей, чем радостей. Фотографии анфас, в профиль - нормальный  человек
никогда не станет сниматься так по собственной воле.
   Ничего удивительного в этом не было: документы, лежавшие на  огромном
столе, свидетельствовали, что будущие борцы с оргпреступностью сами  от-
бывали или еще отбывают срока лишения свободы.
   Впрочем, Координатора это нимало не смущало - он листал  личные  дела
предельно внимательно, деловито, вчитываясь в скупые,  казенные  строки:
"осужден к лишению свободы на семь лет с  отбыванием  срока  в  исправи-
тельной колонии строгого режима"; "действия отличаются особой  дерзостью
и цинизмом"; "отрицательно относится к администрации и режиму"; "склонен
к немотивированной жестокости"...
   Неожиданно на столе зазуммерил телефон - читавший  отложил  очередное
дело, взял трубку.
   - Алло... - произнес он, недовольный тем, что его оторвали от работы.
   Звонила секретарша - напомнила, что заместитель, которому была назна-
чена встреча, уже дожидается в приемной.
   - Просите.
   Спустя минуту заместитель, немолодой невысокий мужчина с круглым  ли-
цом и черными усиками, делавшими его похожим на  кота,  сидел  напротив.
Это был один из двух замов  Координатора.  Бывший  полковник  столичного
уголовного розыска, он отлично знал криминальный расклад в стране и  был
одним из немногих даже тут, в фирме, посвященный в существование "С-4".
   Предстоящий разговор касался именно этой структуры  и  потому  обещал
быть серьезным.
   - Я внимательно просмотрел личные дела кандидатов, представленные ва-
ми, - начал Координатор, сделав паузу.
   - Вы сами заказали мне контингент, так или иначе замазанный перед за-
коном, - напомнил бывший сыскарь. - Такими людьми проще  управлять:  они
запуганы, с искалеченной психикой и прекрасно понимают,  чем  им  грозит
ослушание.
   - Так-то оно так, - согласился Координатор, придвигая к себе  ближай-
шую папку. - Но все-таки уголовники... Сомневаюсь. Я с такими  не  рабо-
тал.
   - Вас это смущает? Ничего страшного. С теми, кто побывал за решеткой,
вполне можно договориться. - Достав пачку сигарет, заместитель закурил -
курение в начальственном кабинете было привилегией немногих в этом  офи-
се. - Может быть, договориться с ними даже проще, чем с обычными законо-
послушными налогоплательщиками. К тому же у каждого  из  них  есть  свои
симпатии и антипатии, положительный и отрицательный опыт...  По  крайней
мере, большинство из этих, - заместитель бросил короткий взгляд в сторо-
ну папок с личными делами, - к криминалитету настроены негативно.
   - Вполне возможно, - кивнул хозяин кабинета.
   Глубоко затянувшись сигаретой, недавний полковник милиции внимательно
взглянул на собеседника.
   - Простите, я понимаю удобства использования такого материала, но  не
могу понять лишь одного. С нашими связями, с нашими  кадрами  мы  вполне
могли бы подобрать профессионала. Скажем, какого-нибудь бывшего  спецна-
зовца из "Вымпела" или "Альфы". Зачем брать людей со стороны, вкладывать
в них деньги, учить, инструктировать? Это же прямая потеря времени.
   - Я думал об этом, - Координатор пододвинул гостю пепельницу, - и ре-
шил, что профессионалы - не то. Люди, попадавшие в силовые структуры,  а
тем более - спецназовские, как правило, кристально чисты перед  законом,
а значит, ими невозможно манипулировать... Будем  называть  вещи  своими
именами. Вряд ли кто из них согласится действовать... в нарушение  зако-
на. Ну и наконец, как вы сами понимаете, нужен человек нестандартный,  с
болезненным честолюбием. Среди этих, - он взглянул на личное дело, пере-
черкнутое по диагонали красной полосой, - таких куда больше.
   - Почему обязательно нестандартный? И вообще, какая разница, кто  бу-
дет ликвидатором? - пожал плечами заместитель. - Главное, на мой взгляд,
конечный результат...
   - Разница есть. Рано или поздно информация об "С-4" просочится  нару-
жу. Стало быть, наши оппоненты рано или поздно  отреагируют,  и  реакцию
предугадать нетрудно. "Тайная организация", "государственный беспредел в
ответ на беспредел бандитский", вся эта романтическая  мишура  в  газет-
но-бульварном стиле выглядит пошловато. В такую структуру  трудно  пове-
рить, но уж если в нее действительно поверят, при весьма вероятной  про-
верке скрыть следы "С-4" практически невозможно. Конечный результат - не
только физическая ликвидация... Извините, вы когда-нибудь читали  Гофма-
на? - Координатор частенько склонялся к силлогизмам и отвлеченным  лите-
ратурным параллелям, и вопрос, заданный как бы некстати, нимало не  уди-
вил его заместителя.
   - Имеете в виду одного из идеологов неонацизма? - уточнил он.
   - Нет, был такой немецкий писатель-классик. У него есть замечательный
образ - "Крошка Цахес". Нам надо создать нечто подобное - эдакий  рыцарь
плаща и кинжала без страха и упрека. Идейный борец  с  оргпреступностью.
Карающая десница. Человек-легенда. Определений можно  подобрать  великое
множество, и это говорит о богатстве идеи. А идея проста: страх.
   Собеседник Координатора затушил окурок и тут же потянулся за  следую-
щей сигаретой - беседа принимала несколько неожиданный оборот, и он выг-
лядел взволнованным.
   А Координатор продолжал:
   -  Страх  всегда  персонифицирован  -  он  не  может  быть  размытым,
абстрактным. Боятся всегда конкретно кого-то или чего-то. То, что  имеет
имя. Нужен один-единственный человек, реальный,  именем  которого  можно
будет пугать. - Взглянув на бывшего сыскаря, хозяин кабинета по  выраже-
нию его лица отметил - мысль понята правильно. -