тис следил за ними, пока они не скрылись за дверью. Он весь кипел, но сумел сдержать свою ярость. Вернулся в комнату, где лежали деньги. Лэш вошел следом.
     - Ну, Лэшбрук. Откуда взялись старик и девица? - Десантиса переполнял гнев.
     - Да мы наткнулись на них в коридоре, - попытался оправдаться Лэш. - Выскочили из кассы, а они там стоят. Наверное, заблудились в темноте. А что еще нам надо было с ними делать?
     - Что еще! Ты осел, теперь они нас хорошо запомнили!
     - Говорю же вам, так получилось. Ничего нельзя было сделать.
     - Ты должен был оставить их там! - На щеках Десантиса заиграли желваки. - Остальных же ты нашел куда пристроить. Надо было... - Он замолчал.
     Что толку кричать и злиться на этого кретина. Этот Лэшбрук долгое время находился под большим напряжением. Подобно большинству людей, с которыми Десантису приходилось работать, он сразу раскис, когда напряжение спало. Теоретик вздохнул. Деньги у них. И это главное. С какой стати ему беспокоиться о судьбе двух пленников? Он их даже толком и не разглядел. Пусть Лэшбрук сам думает, что с ними делать.
     - Я разберусь с ними. Я их...
     Теоретик махнул рукой:
     - Можешь не говорить. Не хочу ничего знать об этом. Это твоя забота. Ты их привез, вот сам и улаживай дело. И покончим с этой темой.
     Они быстро вытряхнули деньги из сумок. Крупные купюры в одну сторону, мелкие - в другую. Все ценные бумаги - чеки, облигации, векселя и тому подобное - в один из пустых мешков. Бумаги им не нужны. Так решил Теоретик.
     - Я могу продать все это, - робко не согласился Лэш, - со скидкой.
     - Забирай. - Десантис пожал плечами. Он уже успел прикинуть, что маленькая кучка чеков и векселей не идет ни в какое сравнение по ценности с огромной кучей "зеленых". Он даже изумился достигнутому результату. Только крупных купюр было больше чем на миллион!
     С мелкими купюрами пришлось повозиться подольше, потому что все они были различного достоинства. Теоретик настоял, чтобы они прежде перебрали всю мелочь и отбросили однодолларовые бумажки. Их затолкали в две сумки. Полчаса ушло на подсчет общей суммы. Мелких денег оказалось еще на полмиллиона.
     Нетерпение Десантиса росло. Время шло. Ему хотелось убраться отсюда, и подальше, еще до наступления дня. Он быстро подвел итог и разделил сумму на пять.
     - Пятая часть составляет триста шестьдесят тысяч. Вам остаются все чеки и ценные бумаги. Так что я забираю ровно четыреста тысяч долларов.
     Джим Оберон перестал считать и хмуро посмотрел на Лэша. Он собрался было что-то сказать, но Лэш жестом приказал ему заткнуться.
     Десантис веселился в душе. Лэшбрук чересчур жадный тип, и они наверняка перегрызутся, когда примутся делить оставшуюся добычу. Но его это не касается. Он уже закончил это дело.
     Пять минут ушло на то, чтобы отсчитать его долю, и еще три минуты Лэш ее проверял. Теоретик сложил свои деньги в одну из сумок и двинулся к двери, больше не сказав ни слова.
     Лэш пошел проводить его. На пороге, понизив голос, сказал:
     - Я насчет доли Элфи. Он ведь даже не знает, где находится это место...
     - Это твои проблемы, - отрезал Десантис, - поступай как знаешь. Меня здесь не будет. Сам разбирайся, Лэшбрук.
     - Не беспокойтесь, - уверенно проговорил Лэшбрук, - разберемся. Никто ничего не заподозрит. Вы теперь куда направляетесь?
     - На Гавайи, - не задумываясь ответил Десантис, - первым же самолетом. Только не пытайся разыскать меня. Ни к чему.
     Он вышел из дома, даже не предложив на прощание обменяться рукопожатием. Легкая, едва уловимая дрожь возбуждения беспрерывно пульсировала, раздражая мозг. Дело сделано. Все прошло так, как и предполагалось.., за исключением заложников.
     Но Эл Венджер ждет. Им нужно одолеть не одну сотню миль до восхода солнца.
     Отойдя подальше от дома, Десантис расхохотался.
     Гавайи! Воистину это самое распоследнее место, в которое он заявился бы сейчас.
     Он пригнул голову, нырнул под бешено крутящиеся лопасти и с трудом закинул тяжеленную сумку в кабину вертолета.

***

     Тони Ринальди швырнул трубку на телефонный аппарат и, разразившись проклятиями, принялся расхаживать по кабинету.
     Ни один ублюдок не может ограбить казино в Лас-Вегасе! Не способен! И вот только что Мэйджорс сообщил, что "Клондайк" обчистили. Может, он просто пошутил? Нет, Мэйджорс, конечно, способен на многое, но не на подобные шуточки.
     Тони сел за стол и вытащил маленькую записную книжечку, отыскал нужный номер и позвонил Оуэну Роуну домой. Через пять минут коп дотащился до аппарата и что-то бессвязно забормотал в трубку.
     - Роун, это Тони Ринальди. Слушай внимательно. Пришло время и поработать. Адское пламя вырвалось на свободу, и ты уже хрипишь, задыхаясь от жара.
     - Ринальди! И у тебя хватает наглости звонить мне домой?!
     - Только что ограбили "Клондайк". Я хочу, чтобы ты был там уже десять минут назад.
     - Сегодня я не дежурю.
     - Ты будешь дежурить тогда, когда я тебе прикажу. Я тебе за это деньги плачу. Стрип - место твоей работы, не так ли? Ты же полицейский, вот и давай, поднимай свою задницу и будь полицейским. Делай свое дело. Я хочу, чтобы вся эта история была похоронена. Никто и ничего не должен узнать. Если просочится в газеты хоть словечко, хоть слух о том, что казино можно ограбить так же легко, как открыть банку бобов, к нам сюда ринутся грабители со всей страны, словно мухи на мед. Кроме того, - уже примирительным тоном добавил Тони, - если ты сумеешь сохранить все в тайне, тебе же самому будет легче работать.
     Тони услышал вздох Роуна.
     - Ладно, Ринальди. Поеду туда, посмотрю, что можно сделать.
     - Давай, давай. Если ты поймаешь этих ублюдков, вернешь мои деньги и дело не получит никакой огласки, заработаешь неплохую премию. Обещаю.
     - Ты удивительно чуткий и душевный человек, Ринальди. - Роун швырнул трубку.
     Проклятый коп. Все они одинаковые. Пытаешься оказать им маленькую любезность, а благодарности от них не дождешься, одно только нахальство.
     Но сейчас Тони чувствовал себя несколько получше. Если налетчиков поймают, деньги вернут и в прессе не начнут пережевывать подробности этой истории, все обернется не так уж и плохо.
     Пресса, подумал Тони и погладил усики.
     Как зовут того газетчика? А-а, Ричард Коул. В свое время Тони оказал этому парню кое-какие услуги. Теперь надо срочно подбавить медку, а может, и немного поднажать на него.., может быть, разместить в его газете несколько рекламных объявлений в обмен на обещание сохранить историю с ограблением в секрете, если она все-таки дойдет до его ушей...
     Тони потянулся к телефону, но рука его застыла на неснятой трубке. Его охватили сомнения. Скорее всего Коул дрыхнет без задних ног в такое время. Если Мэйджорс выполнил свое обещание, то об ограблении еще ничего никому не известно. Не следует предпринимать действия в этом направлении раньше времени.
     Но Мэнни... Надо позвонить Мэнни. Пусть он срочно поднимет на ноги всех сыщиков и ищеек, прямо сейчас. Если мои ребята уладят это дело раньше, чем за него возьмутся полицейские, думал Тони, будет лучше. Они знают всех местных шишек, всех главарей. Если хоть один из них участвовал в этом нападении...
     Телефон зазвонил под его рукой, и Тони подпрыгнул от неожиданности. Что там еще? Может, все уже закончилось?
     Он поднес трубку к уху и нетерпеливо прокричал:
     - Да?
     - Тони, ты вляпался по уши, - печально произнес тихий, ласковый голос на другом конце провода.
     - Только мы назвали тебя лучшим, и что же происходит? Ты облажался, и тебя сделали.
     - Меня сделали? О чем вы говорите?
     - Не пытайся морочить мне голову. Тони. Я говорю об ограблении твоего заведения. Именно это я имею в виду.
     "Откуда они обо всем узнали там, на востоке, да еще чуть ли не раньше меня?" - поразился Тони.
     - Как вы можете винить меня в подобном происшествии? Какие-то придурки...
     - Не надо кричать на меня, Тони.
     - Простите, я не хотел... Просто я немного расстроен.
     - Думаешь, я не огорчен? А все остальные? Как ты считаешь, нам здесь сейчас хорошо? Придется собрать стол, Тони.
     - Им не уйти отсюда, клянусь! Мы все исправим, все уладим. Поймаем этих мерзавцев, открутим им головы и вернем все деньги. - Тони не удалось скрыть страх, его слова прозвучали жалобно и даже плаксиво.
     - Ладно, Тони. Я подожду, но только не долго, - произнес ласково его собеседник. - Уладь все, и поскорее. Ты хороший мальчик, Тони. Я всегда это говорил. Только смотри, больше не попадайся. Береги задницу.
     Когда Тони положил трубку на место, она была вся липкая от пота. Больше всего его выбило из колеи то, что они там уже обо всем знают. Господи Иисусе! Боже правый! Это может означать только одно: у них здесь есть свой человек, который наблюдает за ним, проверяет его и отправляет донесения на восток. Он столько лет состоит в организации, а они до сих пор ему не доверяют.
     Тони начал судорожно крутить диск телефона.
     Мэнни Перино не отвечал. Значит, его нет дома. Где его черти носят? Тони знал, что Мэнни ночная птица. Он обычно всю ночь рыщет по Вегасу и сует свой нос в каждое мало-мальски интересное действо.
     Тони нервно потирал усики и перебирал в уме все заведения, где мог бы появиться Мэнни и куда можно позвонить.

***

     За дверями кабинета Мэйджорса Сэм Хастингс поспешил отделаться от Пола Грина.
     - Я немедленно займусь поисками вашей жены, мистер Грин. Но дело в том, что я хорошо знаю гостиницу, прекрасно в ней ориентируюсь даже в темноте, а вы нет. Мне будет проще искать ее одному.
     - Вы только разыщите ее, мистер Хастингс. Прошу вас.
     Освободившись от Грина, Сэм сразу же понесся к лестнице. Взлетел, задыхаясь, на третий этаж, резким движением распахнул дверь своего номера и осветил комнату фонариком, обследуя все уголки.
     Дебби не было.
     На самом деле он и не ожидал ее здесь увидеть.
     Это ощущение, предчувствие появилось у него сразу, как только он услышал рассказ о женщине, которая кричала во время ограбления. Тогда ему почему-то показалось, что речь идет о Дебби.
     Для подобных подозрений не было абсолютно никаких оснований, ведь в гостинице полно других женщин. Дебби могла просто заплутать в темноте, сбиться с дороги.
     Но в таком повороте просматривалась некая неизбежность. Его можно рассматривать как последний кусочек сложной головоломки, который наконец-то лег на свое место, и теперь вся картина событий приобрела вполне законченный вид.
     Сэм помчался по лестнице вниз и выбежал из клуба. Мэйджорс, наверное, удивится, куда это исчез начальник службы безопасности в такое сложное время. Ну и пусть удивляется. Сейчас у Сэма есть гораздо более важные дела, требующие немедленных действий.
     Он сел в машину и вывел ее со служебной стоянки. Все еще было темно, но на востоке небо немного посветлело. Скоро рассвет.
     Оказавшись на улице, Сэм развернул машину и сорвался с места на бешеной скорости.

***

     Лэш понял, что многие вопросы он не успел обдумать до операции. Прежде он был слишком сосредоточен на том, чтобы налет удался, беспокоился о случайностях, которые могут при этом возникнуть, и ни разу, ни на мгновение не задумался о своих действиях после ограбления.
     Теперь Теоретик отвалил, забрав свою долю, и Лэш остался один. Один, да с такой огромной кучей "зеленых", которая даже пугала его. Скоро рассветет, и к тому времени нужно завершить много разных дел. Например, решить проблему с Джимом Обероном.
     Оберон как-то странно посматривает на него. К тому же у него есть оружие. Лэш обещал ему седьмую часть добычи.
     Видно было, что именно об этом Оберон сейчас и думает. Этот сукин сын прозрачен, как стеклышко. У него на лице все написано. Его сейчас охватила лютая жадность. Просто душит его и не дает дышать.
     Лэш отлично знал, о чем сейчас грезит этот красавчик. О женщинах, которых сможет купить на деньги!
     О шмотках, о машинах и дальних путешествиях.
     С Риком проблем будет гораздо меньше. Он понятия не имеет, даже представить не способен, что ему делать с такой огромной суммой, и потому обрадуется тому, что ему дадут. К тому же он все еще озабочен нечаянным убийством шофера, его единственная извилина сильно напрягается по этому поводу.
     Без особых церемоний Лэш велел Рику выкатываться на веранду и следить за дорогой.
     - Если кто-нибудь появится, дай мне знать. Тебе не нужно ничего делать самому, просто сообщи мне.
     Понял?
     - Ладно, Лэш. - Рик с трудом оторвал взгляд от горы денег и, чуть не пятясь, вышел из комнаты.
     Лэш ухватил клочок бумаги и быстро сделал расчет, наклонившись поближе к свече.
     - Твоя доля составляет четверть миллиона, как я и говорил. - Он улыбнулся хмурому Оберону. - Двести пятьдесят кусков. Как, нравится?
     - Это же седьмая часть.
     - Точно. Как и обещано.
     - Тот забрал пятую. - Оберон мотнул головой в сторону двери, за которой исчез Десантис.
     Лэш сдержался и не вспылил. Надо вести себя осторожно и расчетливо с этим субъектом.
     - Это же Теоретик. Я говорил тебе про него. Не станет же он заниматься разработкой дела за гроши.
     И вообще ты согласился на седьмую долю.
     Оберон молчал, пристально глядя на Лэша.
     - Кроме того, есть другие участники, про которых ты не знаешь, - добавил Лэш. - Им я тоже должен заплатить.
     - Какие такие другие? - недоверчиво скривился Оберон. - Единственный, кого я видел, - это Элфи, и его здесь нет.
     - Я не обязан докладывать тебе об остальных.
     - Знаешь, что я думаю, Лэш? По-моему, ты собираешься свалить на юг со всеми оставшимися бабками.
     Лэш пропустил его слова мимо ушей. Он отсчитал деньги, довольно солидного размера пачку, и придвинул их к Оберону.
     - Пересчитай.
     Оберон даже не шелохнулся.
     - А как насчет Рика?
     - Дам ему десять штук. Он будет счастлив.
     - Давай позовем его сюда и проверим.
     Лэш ткнул пальцем в пачку денег и, настороженно глядя на Оберона, сказал:
     - Забирай свои деньги и уматывай отсюда. Ты должен убраться из города до рассвета.
     - Мне казалось, мы должны остаться здесь, пока шум не уляжется.
     - Я передумал. В этом нет необходимости.
     - Сдается мне, Лэш, ты слишком сильно изменил свои планы. А что остальные парни? Они появятся здесь?
     - Возможно. И они будут только рады, если здесь окажется как можно меньше любопытных глаз, - быстро ответил Лэш. Он подровнял пачку денег, постучав ею по столу. - Так что не лучше ли тебе забрать свою долю и топать отсюда?
     - Нет, думаю, мне лучше немного подождать...
     Лэш дернулся и уставился тяжелым взглядом на Оберона. Рука его сделала короткое движение к пистолету и замерла.
     Оберон не уступил. Его рука оказалась проворнее и раньше легла на рукоятку пистолета, висевшего в кобуре на поясе.
     - Я хочу посмотреть на этих парней. Уж слишком много ты про них рассказываешь.

***

     Связанные руки онемели. Но Дебби чувствовала себя гораздо спокойнее. Когда в темном коридоре они неожиданно натолкнулись на бандитов, Дебби решила, что их сейчас убьют. Потом, лежа в броневике, который увозил их все дальше от "Клондайка", она каждую секунду ждала выстрела. Она представляла, как их трупы выбросят из машины, и эти мысли, естественно, не придавали ей сил. Теперь, когда она провела больше часа в темной комнате, в ней зародилась надежда. Она слышала, как улетел вертолет, а в соседней комнате зазвучали голоса - там шел какой-то разговор, слов Дебби не могла разобрать.
     Совместными усилиями они с полковником сумели освободиться от пластыря, которым были заклеены их рты, причем Страдвику пришлось потерпеть - часть его бороды была вырвана с корнем. Но руки и ноги у них оставались связанными. Это было не больно, но весьма неудобно. Полковник лежал на грязном полу. Он спал, но очень беспокойно и все время вздрагивал. Дебби удалось, правда, с большим трудом, сесть и прислониться спиной к стене.
     В комнате было душно и жарко, и всякий раз, когда Дебби шевелилась, пыль поднималась столбом. У нее начинали слезиться глаза, свербило в носу, и она принималась чихать. Теперь, когда рот был свободен, Дебби раздумывала, не позвать ли на помощь.
     Сомнительно, что крики помогут. Когда они высадились из вертолета, она успела осмотреться и заметила, что других домов поблизости нет. Так что на крики сюда прибегут только бандиты из соседней комнаты.
     И самое меньшее, что сделают, - это снова залепят им рты. Или, еще хуже, вконец разозлятся и просто-напросто прикончат своих пленников, нежелательных свидетелей преступления.
     Полковник пошевелился на полу и застонал.
     - Мистер Страдвик, как вы, в порядке?
     Полковник перевернулся и теперь лежал лицом к ней.
     - Смотря что понимать под выражением "в порядке", моя милая. Я жив. Но я бы сейчас с удовольствием выпил. Боже, как я хочу выпить! - Он судорожно вздохнул. - У меня уже целую вечность ничего во рту не было.
     - Как вы думаете, что они с нами сделают?
     Он помолчал.
     - Дебби, я мог бы, конечно, солгать вам, сказать, что они непременно отпустят нас на свободу.., или, к примеру, оставят нас здесь связанными, а сами исчезнут. Кстати, они еще здесь?
     - Во всяком случае, некоторые.
     - Так... Что ж, по правде говоря, я просто не знаю, как они поступят. Намерения преступника предсказать невозможно. - Полковник печально усмехнулся. - Я-то знаю. В самом деле, я это хорошо знаю!
     - Но если они собираются.., убить нас, почему они до сих пор этого не сделали? Чего ради таскали нас за собой? Зачем им лишняя морока?
     - Все так, Дебби. Это и дает нам некоторые основания надеяться на лучшее.
     Они замолчали. Дебби посмотрела на окно, завешенное газетой, и увидела, что на улице стало значительно светлее. Рассвет.
     Ей показалось... Дебби насторожилась. Нет, все правильно, этот звук... Машина! Это машина! На большой скорости приближается к дому. Взвизгнули тормоза, хлопнула дверца, и на улице раздались громкие голоса. Потом они стали громче, зазвучали уже в доме.
     Дверь в комнату открылась, и на пороге появились двое мужчин. Один из них, с мрачным лицом, судя по всему, был членом банды. Второй...
     - Сэм! - Дебби подалась вперед и чуть не свалилась.
     Мрачный тип осклабился и сказал:
     - Они в твоем распоряжении, Сэм. У тебя несколько минут. Не задерживайся долго.
     Хастингс уже был около Дебби. Другой мужчина пожал плечами и вышел, закрыв за собой дверь.
     Сэм опустился на корточки.
     - Дебби, ты как?
     - Если ты спрашиваешь, испугана ли я до смерти, то так оно и есть. Но что ты здесь делаешь? - спросила она и тут же поняла, что знает ответ. - Ты участник всего этого?
     - Да, Дебби.
     Он осторожно обнял ее, прижал к себе и стал развязывать веревки на руках.
     - Сэм! Как ты мог? Как ты попал в эту компанию? Зачем ты участвуешь в этом?
     - Ну, как люди обычно попадают? Жажда легких денег, жадность, проще говоря. Все казалось таким легким сначала. Когда мне предложили участвовать в налете, в "Клондайке" меня ничего хорошего уже не ждало. Никаких шансов на продвижение по службе.
     Раз в год премия и подарок на память. Я достиг возможного максимума. К тому же "Клондайк" купила мафия. Столько лет я боролся с организованной преступностью, и что в результате? Тогда я решил, что имею полное право ударить их в самое больное место, залезть к ним в бумажник.
     - И какую роль ты сыграл? Я даже не подозревала...
     - В том-то и состояла вся прелесть. - Он уже развязал веревки на ее запястьях и теперь растирал их своими большими руками. - Я был у них информатором. До сегодняшнего дня меня в лицо знал только один человек. Я установил расписание движения бронемашины, достал планы этажей "Клондайка", графики дежурств и тому подобное. Весь план нападения был построен на моей информации о том, что водитель броневика приоткрывает дверцу на несколько дюймов, пока выносят мешки с деньгами. - Сэм наклонился над