и"cxliv, Ленерт отождествляет различные комбинации единиц сюжета для использования в суммирующих повествовательных текстах. Эти "молекулы историй" соотносят изменения в эмоциях участников при успехах и неудачах в решении проблем, в которые они вовлечены.
    В своей работе Ленерт, Элкер и Шнайдер "вручную" свели пассажи из пересказа Тойнби событий, ведущих к распятию Иисуса на кресте, к большему количеству подобных молекул. Молекулы были соотнесены с действующими лицами и с учетом того, что некоторые молекулы являются условными предпосылками других. После введения этих "ручных" редукций, центральный подграф структуры сюжета был вычислительно извлечен, используя программу для нахождения наиболее стратегически важных и в высшей степени связанных молекул. Этот центральный подграф был помечен как "настоящая" история Иисуса.
    После изучения этого эмоционального ядра Элкер, Ленерт и Шнайдер пришли к заключению, что история Иисуса представляет собой историю в хорошо известном жанре - героический роман самопреодоления. Их метод подобен методу классической герменевтики в раскрытии существенной структуры текста, основанному на систематических связях между частями и целым и в подчеркивании использования эксплицитных правил объективного истолкования. Тем не менее, их решимость учитывать многочисленные истолкования и их структурную ориентацию также роднит их с феноменологической герменевтикой. Элкер, Ленерт и Шнайдер предполагают, что история Иисуса была эмоционально сильнодействующей, поскольку она обеспечивает пошаговый учет эмоционального изменения самопреодоления и тем самым может открыть своим читателям опыт этого процесса. В своей нынешней форме, однако, эта работа не применяет процесса бутстрапирования, несмотря на то, что тема самопреодоления предполагает механизм, способный к сознательно направленному непосредственному бутстрапирования.
    Достижения философской герменевтики были использованы Виноградомcxlv для описания нового подхода к пониманию естественного языка. Он стремится преодолеть ловушки ранних подходов, ставшие мишенью феноменологической критики, выдвинутой Дрейфусомcxlvi. Фокусируясь на теории значения, Виноград утверждает, что предыдущие разработки в этом направлении, включая его собственную систему SHRDLUcxlvii, попали в ловушку "объективизма", заключающегося в том, что содержание теории или модели должно непосредственно соотносится с реальностью (корреспондентская теория истины). Он добавляет, что дедуктивная природа формализмов, используемых разработчиками ИИ, вынуждает их принять объективистскую позицию, но что эти формализмы не в состоянии учесть неформальное, феноменологическое знание или опыт того, что понимание развертывается тогда, когда истолковываются высказывания. Герменевтики отождествляют эту проблему с историчностью понимания или ролью фона знания в опосредствовании понимания.
    Вспомним также, что этот дедуктивные формализмы был предметом онтологической критики Гуссерля Хайдеггером. Их ошибочная или неудачная привязка к фундаментальной онтологии языка, типизируемой разговорной ситуацией, ведет к неспособности учета роли контекста при отождествлении говорящего и слушающего в подразумеваемых значениях высказыванийcxlviii. Виноград подкрепляет хайдеггеровскую критику аргументами и примерами, взятыми из философии обыденного языка. Подобным же образом вспоминая Гадамера, он утверждает, что наделение высказывания смыслом требует знания, каков ожидается ответ на (эксплицитные или имплицитные) вопросы, предложенные в разговорном контексте. По-видимому, дедуктивная логика может учесть только малую часть человеческих рассуждений, и поэтому новые успехи в понимании естественного языка требуют использования "исчисления натурального вывода"cxlix.
    Виноград предлагает Язык Представления Знаний (ЯПЗ)cl в качестве исходного пункта для альтернативного подхода ЯПЗ-рассуждений, основанных на ограниченных вычислительных ресурсах. По его мнению, подобный язык соответствует хайдеггеровскому тезису конечности Dasein, а также отражает понятия Саймона "ограниченной рациональности" в теории принятия решенийcli. Согласно Винограду, эффективные стратегии рассуждения при ограниченном или переменном вычислительном ресурсе соответствуют "естественному рассуждению", которое (хотя формально и неполно) может лучше учесть использование естественного разговорного языка компьютером, чем это может сделать фрагмент, соответствующий полной дедуктивной логикиclii. В качестве ядра ЯПЗ также включает в себя понятие бутстрапирования, подобное содержащемуся в различных герменевтических традициях, частично в работах Хайдеггера и Гадамера.
     Ложная реификация, или неуместная конкретизация, по мнению Винограда, свела на нет все усилия по разработке формализма для представления естественного языка. Ложная реификация появляется тогда, когда компетенция приписывается пониманию не потому, что понимание действительно использует специфическую способность в своем осуществлении, но в силу того, что наблюдатель способен классифицировать исполнение как пример частичной способности к пониманию. Вместо того, чтобы исходить из понятий и структур предметного уровня, Виноград пытается избежать ложной реификации путем конструирования формальных репрезентаций, основанных на онтологических рассмотрениях, заимствованных из методологической герменевтики. Поскольку никакой существенный проект ИИ не пытался использовать ЯПЗ, идеи, которые рассчитывали охватить его проектировщики, остаются более теоретическими, нежели практическими.
    Обсуждая герменевтику, Виноград не только предлагает новую исследовательскую программу для ИИ, но утверждает, что фундаментальные допущения и философские ориентации, лежащие в основании исследований повседневного естественного языка, должны быть эксплицитно анализированы и подтверждены. Отвергая "объективизм", Виноград оправдывает "субъективистскую" герменевтическую позицию, основанную на матурановской концепцииcliii нервной системы как "детерминированной структуры", пластичной и замкнутой. Согласно этой модели действия вне системы (стимулы) возмущают структуру системы и эти возмущения, в свою очередь, приводят к "образцам деятельности, которые отличаются от тех, которые могли бы быть следствием различных возмущений".
    Аналогичное понятие понимания Винограда предполагает замкнутую систему, в которой предпонимание возникает посредством актов истолкования. Как в хайдеггеровском герменевтическом круге, возможные горизонты понимания ограничиваются исторически детерминированной структурой предпонимания или множества запомненных схемcliv. Понимание открыто к окружающей среде, но только лишь в данном диапазоне. В отличие от Хайдеггера, признающего важность окружающей среды, но не анализирующего ее, Винограда подталкивают к анализу окружающей среды несколько влияний. Среди них этнометодология Гарфинкеляclv, который подчеркивал социальный контекст, сёрлевский фокус на речи как социальном действии и утверждение Лакатоса, что даже в математике значение терминов случайны в окружающем контексте. Виноград обосновывает его теорию значения в терминах социального действия и таким образом занимает позицию, близкую к критической герменевтике, между релятивизмом и объективизмом.
    Стимулированный отчасти Виноградом, Бэйтменclvi исследует следствия хайдеггеровской экзистенциальной феноменологии и согласен с Дрейфусом, что эта философия отрицает возможность моделирования мышления и деятельности, используя специфическую формализацию, предложенный функционалистской парадигмой когнитивных наук. Бэйтмен говорит, что все формализмы такого рода основываются на "онтологическом допущении" истолкователя, который следует правилам в деятельности по ментальному представлению ситуации. Хайдеггеровское понятие "бытия-в-мире", которое включает и ситуационность и понимание как онтологические способы действий, устраняет субъектно-объектную дихотомию в этом допущении. Поскольку каждый всегда пребывает в ситуации, а ее структура и значение детерминирована ее уместностью по отношению к его планам и целям, никакое контекстно-свободное представление не является возможным.
    Бэйтмен, однако, не отклоняет возможность функционалистской парадигмы для когнитивистики. Вместо этого он основывает ее на поздней хайдеггеровской идее языка, которая, согласно Бэйтмену, стремится сделать интеллигибельным опыт "бытия-в-мире" как он есть для "всякого", то есть для обобщенного субъекта или члена языкового сообщества. В качестве коллективного артефакта язык рассматривается как частичный шифр истории языкового сообщества как для допустимой, так и для недопустимой комбинации (ассоциации) слов и фраз. Результирующая соозначающая структура представляет собой некую разновидность коллективного фонового знания и налагает априорные ограничения на действия индивидуумов, которые рассматривают действия в терминах языка. В "систематической грамматике" Холлидеяclvii имеется понятие "социальной семиотики", которая признает, что групповая культура может сужать возможные значения высказываний посредством ограничений на возможные способы действий в ситуациях. Бэйтмен рассматривает эту ориентацию как совместимую с герменевтической точкой зрения и верит, что "систематическая грамматика" после соответствующего пересмотра может обеспечить адекватные теоретические рамки для понимания естественного языка. Все же, несмотря на эту открытость к социальным ограничениям, Бэйтмен не рассматривает герменевтиков, пришедших после Хайдеггера, особенно Гадамера и Хабермаса.
    Парадоксальным образом герменевтические идеи используются в ИИ и для того, чтобы подставить под сомнение всю программу ИИ. Так, например, Виноград и Флоресclviii в своей работе основываются на философской герменевтике и работе Матураныclix по биологии знания, чтобы отрицать как возможность конструирования мыслящего компьютера, так и компьютерного понимания естественного языка. Они утверждают, что поскольку Хайдеггер и Гадамер дают убедительную картину того, что некоторые базисные свойства человеческого существования являются фундаментальными вообще, то сам по себе поиск мыслящей машины является просто донкихотством. Эти свойства включают "брошенность", "слепоту" и "упадок". "Брошенность" означает, что люди брошены в ситуацию повседневной жизни и редко имеют время поразмышлять над альтернативным образом действий. Они не могут быть беспристрастными, отстраненными наблюдателями мира, в котором они живут, но они должны принимать решения и использовать эвристики, которыми они обладают как частью их действующей истории. Хотя эти эвристики делают доступными некоторые возможности действий, те же самые эвристики также делают людей "слепыми" к некоторым иным возможностям действий, которые могли бы преобладать, если бы их действительные истории были другие. Когда они сталкиваются с ситуациями, в которых прожитые ими истории не в состоянии обеспечить адекватное руководство к действиям и также делают их невосприимчивыми к этим действиям, способным помочь им в достижении их целей, люди испытывают разновидность "расстройства", которое может принять форму острой депрессии, анемии и даже иррационального действия.
    Хотя экспертные системы могут успешно оперировать в хорошо знакомых, ограниченных областях, экспертные системы в сложных областях могут быть "заброшены" в ситуации, где они не в состоянии оценивать и контролировать все возможные действия, и они, как следствие, "сдают". Системы, предназначенные для сложных областей, должны поэтому основываться на эвристических правилах, но эти последние могут вызвать "слепоту" программы к более подходящим действиям. Виноград и Флорес считают, что программист экспертных систем вводит свои собственные "ограничения" или свои собственные предубеждения в программу.
    Ввиду этих трудностей Виноград и Флорес рекомендуют переформулировку целей искусственного интеллекта. Вместо приложения усилий к достижению предположительно невозможной цели создания машин, способных к пониманию, программы должны быть разработаны как инструменты, служащие улучшению качества жизни. Это может быть сделано путем правильного понимания роли подобных программ в паутине речевых актов, конституирующих социальное существование. Следует стремиться минимизировать "ограниченность", которую они порождают, и наряду с этим предвидеть заранее диапазон их потенциальных "крушений".
    Все же Винограду и Флоресу не удается продемонстрировать, что компьютерное понимание выходит за рамки возможного. Они лишь демонстрируют, что цель гораздо более трудна, чем большинство людей, включая многих специалистов по ИИ, могут себе представить.
    Подводя итоги, можно констатировать, что герменевтическая традиция используется разработчиками систем ИИ двояким образом. Во-первых, негативно. В этом случае герменевтика используется как основание для аргументации против принципиальной возможности создания ИИ вообще. Утверждается, что герменевтика как раз и открыла и продемонстрировала в человеческом существовании такие качества, которые не только важны для жизненной ситуации человека, но и не воспроизводимы механически. Так как эти сомнения порождены вполне определенной интеллектуальной традицией и так как они достаточно при этом обогащают наши интуитивные прозрения, то их нельзя с легкостью отбросить как разновидность "иррационального технологического пессимизма". Вдобавок они способны консолидировать часть разработчиков ИИ в борьбе с подобного рода сомнениями и способствовать уточнению стратегии и тактики их разработок.
    Позитивное же использование герменевтики связано с тем обстоятельством, что герменевтика может предложить разработчикам ИИ определенные методы, способы и критерии, которые подразумевают понимание естественных языков и представление знаний социального мира. И здесь как раз возникает необходимость в более широком использовании методов и методик когнитивной герменевтики.
    Наряду с этим уяснение философской перспективы разработок ИИ способно в свою очередь привести к точке зрения на ИИ как на некий "экспериментальный" философский полигон, способный поддержать или отвергнуть некоторые философские позиции и идеи в области онтологии, эпистемологии и когнитологии.
Примечания
    
Содержание
    ЧАСТЬ 1 ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ОСНОВЫ АНТИЧНОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ	
    Глава 1 Исторические формы истолкования	
    Искусство прорицания древней Греции и Рима	
    Мифология и личная религия греков. Первые опыты прорицания и истолкования	
    Способы овладения сокровенным знанием	
    Методы истолкования прорицаний	
    Оракулы и пророки	
    Глава 2 От образа к тексту	
    Истолкование как способ удостоверения знания	
    Античная герменевтика и риторика	
    Глава 3 Герменевтика как искусство истолкования текста	
    "Герма" - Гермес - "герменевтика"	
    Универсальные корни аллегорического метода истолкования	
    Символическое истолкование и понимание мира	
    Предмет герменевтики и ее когнитивные границы	
    ЧАСТЬ 2 ГЕРМЕНЕВТИКА И РЕЛИГИОЗНАЯ ТРАДИЦИЯ	
    Глава 1 Библейский экзегезис: от текста к традиции	
    Очерк истории библейской герменевтики	
    Иудейский экзегезис: типология смысла	
    Законы и принципы иудейской герменевтики	
    Глава 2 Христианский экзегезис и герменевтика	
    Католическая герменевтика	
    Протестантская герменевтика: принцип "свободного исследования"	
    Глава 3 Библейская герменевтика: типология истолкования	
    ЧАСТЬ 3 ФИЛОСОФСКАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА	
    Глава 1 Философская герменевтика и когнитивный аспект ее методологии	
    Глава 2 Принцип "герменевтического круга" и проблема понимания	
    Глава 3 Феноменологическая герменевтика	
    Герменевтическая дуга	
    ЧАСТЬ 4 РАЦИОНАЛЬНАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА	
    Глава 1 Паранепротиворечивость и истолкование	
    Глава 2 Логическая герменевтика и философская аргументация	
    Глава 3 Герменевтика и искусственный интеллект	
    Примечания	
    
    
    
Научное издание
Шульга Елена Николаевна
КОГНИТИВНАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА
 



Утверждено к печати Ученым советом
Института философии РАН

В авторской редакции
Художник В.К.Кузнецов
Технический редактор А.А.Сафонова
Корректор А.А.Смирнова 





Лицензия ЛР № 020831 от 12.10.98 г.
Подписано в печать с оригинал-макета 00.00.2002.
Формат 70х100 1/32. Печать офсетная. Гарнитура Таймс.
Усл. печ. л. 00,00. Уч.-изд. л. 10,12. Тираж 500 экз. Заказ № 028.
Оригинал-макет изготовлен в Институте философии РАН
Компьютерный набор: Е.Н.Платковская
Компьютерная верстка: Ю.А.Аношина
Отпечатано в ЦОП Института философии РАН
119992, Москва, Волхонка, 14
    
i	Вебер М. Социология религии (типы религиозных сообществ) // Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 114.
ii	Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. Баку, 1923. С. 247.
iii	Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство //Эсхил. Трагедии. М., 1989. С. 379.
iv	О своем "даймоне" Сократ говорит так: "Благодаря божественной судьбе с раннего детства мне сопутствует некий гений - это голос, который, когда он мне слышится, всегда, что бы я ни собирался делать, указывает мне отступиться, но никогда ни к чему меня не побуждает" (Платон. Собр. соч. М., 1990. Т. 1. С. 122; Ср. "Федр", 242 c. // Там же. Т. 2. С. 150-151).
v	Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство //Эсхил. Трагедии. М., 1989. С. 378.
vi	Аттический сельскохозяйственный праздник в честь Диониса первоначально отмечался в ноябре-декабре. При Писистрате (ок. 600 до н.э.) появились Городские или Великие дионисии, которые отмечались в течение 5 дней в феврале-марте. Таким образом, культ Диониса сложился не позже 5 века до н.э. Писистрат известен также тем, что с его именем связано появление первой отредактированной записи текста поэм Гомера (писистратова редакция). Эти факты подтверждают мой вывод о том, что прорицательная деятельность (и виды прорицаний, о которых упоминает Гомер), была известна грекам раньше, чем в Греции получил распространение оргиастический культ Диониса.
vii	Профетическое от слова "профет", т.е. в буквальном смысле - это "возвеститель чьей-то воли", "слушатель".
viii	Пифагорейские Золотые стихи, строки 32-34; 67-68 а // Пифагорейские золотые стихи с комментарием Гиерокла. М., 2000. С. 10, 11-12.
ix	Следует отметить два важных момента, относящихся к древнему пифагореизму - это вера в откровение и религиозную мистику: поскольку божество пифагорейцы считали чисто духовной сущностью, божеству нельзя было приносить жертвы. Его можно было почитать только лучшим, что есть в нас - это безмолвная молитва, честные убеждения и добродетели. Но это не исключает культа низших божеств - богов, героев и демонов, каждому из которых следует отдавать особые, только им предназначенные почести. Божество же находится вне мира, поэтому человек ждет, чтобы оно проявило свою волю. Средством для этого является магическое искусство, практиковавшееся пифагорейцами. Удостоится общения с богами можно посредством очищения и воздержания от наслаждений чувственного мира. Божественное откровение считается возможным через посредника, которым является божественная сущность с одной стороны и с другой - сам человек (из тех, кто способен постичь высшую мудрость).
x	"Dо ut des" (лат.) т.е. "даю, чтобы и ты мне дал".
xi	См.: Гесиод. Теогония, 901-904.
xii	Эсхил. Агамемнон. 58.ff.
xiii	Эсхил. Просительницы. 86 ff. (Пер. С.Апта).
xiv	Еврипид. Троянки. 884 f.
xv	Stock St.G. Fate (Greek and Roman) // Encyclopedia of religion and ethics. N. Y., 1955. Vol. V. P. 786.
xvi	См.: Гомер. Одиссея, Х. 274-282.
xvii	По одной версии, изложенной Каллимахом в гимне "Купание Паллады", Тиресий получил свой дар прорицания от Афины как компенсацию за то, что был ею ослеплен - увидел богиню купающейся. По другой версии, излагаемой Аполлодором, Тиресий получил дар пророчества от Зевса как компенсацию за то, что был ослеплен Герой, поддержав в споре не ее, а Зевса. Свой дар знания будущего слепой Тиресий сохраняет и после смерти, в загробном мире. Другой известный древнегреческий прорицатель - Калхант - получил свой дар от Аполлона ("Илиада" I, 69-74). От Аполлона получила свой пророческий дар вещая дочь Пр