но так же промахнулся  и тот
ученый,  который  назвал  ---  из  самых   лучших  побуждений!  ---  останки
найденного  в  Африке  первобытного  человека  Australopithecus  Prometheus,
поскольку  он  уже  пользовался  огнем. Вскоре  выяснилось,  что  находка  к
Australopithecus  Prometheus'у,  то есть  Обезьяне  Южной,  вообще  не имеет
никакого  отношения,  так  как  это  был  Homo  Erectus,  то  есть  Человек.
Выяснилось далее, что в то время, к которому относится находка, Homo Erectus
везде в Древнем мире, от Пекина до  ВертешсЈлЈша *  /* Селение на территории
Венгрии.  */,  уже добрых  два тысячелетия пользовался огнем.  Фатально,  не
правда ли?
     Как видно, при таком опоздании выразить благодарность и преклонение уже
невозможно  без  подобных  промашек.  (Спешу  оговориться:  я-то   вовсе  не
реабилитировать  хочу  Прометея!  Я  просто  веду исследование,  объективное
исследование в  связи с некоей загадкой.)  Да,  благодарность и  преклонение
следовало выражать тогда  и там, где и когда происходили  самые события. Так
почему же все-таки нет святилища Прометея, почему не он бог из богов, почему
он  и не был никогда объектом религиозного  поклонения? И еще вопрос, с виду
сюда не  относящийся: что, собственно, случилось с Прометеем после того, как
Геракл освободил  его? На первый взгляд  это вопрос самостоятельный,  однако
можно не сомневаться: он  связан  с  предыдущим  и  даже в  каком-то  смысле
тождествен ему.
     Что-то особенное совершил Прометей в ту пору --- или, напротив, чего-то
не совершил!  Попробуем рассмотреть по  порядку,  как и что было с ним после
его  освобождения,  ---  тогда,  быть может, нам  удастся напасть  на след и
отыскать ответ, то есть разгадать загадку до конца.

        Призыв к читателю

     После  того как  я рассказал, о  чем, в сущности, пойдет здесь речь и в
какой  путь, полный неизведанного, я пускаюсь, позвольте мне воззвать --- за
неимением  соответствующего  божества  ---  к  Читателю,  к  его,  Читателя,
проницательности. Не к разуму, а именно к проницательности я взываю.
     Видите ли, за последнее время я  много  раздумывал об этих вещах... Как
знать, не состоит ли трагедия Прометея, где-то на самой ее глубине, именно в
том,  что не сумел он  (будучи недостаточно  сведущ  в  делах  человеческих)
должным  образом  разграничить разум  и проницательность.  Нельзя  и  нам  с
помощью  разума --- ratio --- подходить к этому, в относительной целостности
сохранившемуся, волнующему эпизоду нашей древней истории. Ибо, приближаясь к
нему  лишь с помощью  разума,  мы будем от  него  отдаляться! У нас  немного
данных  для  раскрытия  загадки Прометея. Хотя,  как мы увидим, их  все-таки
больше, чем это кажется на  первый взгляд. Изучив предварительно материал, я
нашел достаточно опорных точек для того, чтобы рискнуть взяться за  разгадку
этой таинственной истории строго филологическими методами. Более того, и я и
Читатель,  пожелавший  вместе со  мною  отправиться  в  путь,  должны  будем
придерживаться этих методов исследования неукоснительно.
     Традиция,  именуемая  "мифологией",  неоднородна.  Одна  ее  часть  ---
сказка.  Не  только   самые  первые  сказители,  но  и  те,  что  продолжали
складывать, формировать ее, передавая  из уст в уста, знали, что это сказка,
так и  рассказывали. Даже если в  сказке появлялись боги и  вся  она в целом
учила  богопочитанию и богобоязненности.  Возьмем  хотя  бы историю  Арахны!
Человек, разумеется, издревле  знал пауков,  их  образ жизни,  знал, как они
ткут свою  паутину  и  для  чего  паутина им  служит,  --- все  это он  знал
бесконечно  раньше,  чем  присочинил историю  Арахны.  О том, что  жила-была
однажды некая дева, и умела она ткать столь искусно, что не было ей соперниц
среди  смертных;  тогда  она  вызвала  на  состязание  самое  Афину.  Богиня
выиграла, надо полагать,  со значительным опережением, Арахну же в наказание
за  самонадеянность превратила  в  паука.  Сказка  превосходная,  но  только
сказка, и тот, кто выдумал ее, знал это. Одним  словом, к уздечке  --- коня:
что-то  разбудило  фантазию человека,  и  родилась сказка.  Некоторая ---  и
немалая  ---  часть  мифологии  именно  такова:   явления  природы,  обычаи,
происхождение  которых  терялось в  тумане  времен,  тревожили  воображение,
рождали выдумки. (Как если бы о масках,  которыми сербы  под Мохачем испокон
веков провожают зиму на масленицу,  кто-то сказал, будто их придумали, чтобы
пугать турок. Между тем турок и  в помине не было в  тех  краях, когда маски
уже существовали.)
     Другая  часть мифологических сказаний  --- аллегория. Здесь,  но только
здесь,  уместен рационалистический  подход: в конце  концов,  аллегория есть
творение  разума. Для  объяснения  того  или иного явления,  для иллюстрации
нравственной истины изобреталась определенная система символов. Это нетрудно
проследить  и по  некоторым  напластованиям  мифа  о  Прометее. (А  также по
историям о Прометее, созданным уже в новое время.)
     Ну,  например: существует версия, утверждающая,  что  человека сотворил
Прометей; тело будто  бы слепил  из  земли, потом украл с неба огонь, и стал
огонь душой  человека.  Здесь перемешано многое: шумеро-аккадская легенда  о
сотворении человека,  огонь как символ души, наконец, раннее осознание того,
что Энгельс сформулировал в  словах: "Человека  создал труд".  Более поздним
напластованием надо  признать  и сказание о том,  что  Прометей  якобы украл
огонь у Аполлона,  вернее,  у Гелиоса,  да  еще с помощью  Афины.  Аллегория
очевидна: богиня Разума поддерживает предприятие, в результате коего Человек
становится обладателем частицы Солнечной стихии --- огня.
     Да   и   самое   слово   "украл"   уже    элемент   чужеродный,   чисто
рационалистический --- попытка найти причину к имеющемуся "следствию".
     Прометей был бог,  он  имел  столь  же  свободный  доступ  к  огню  ---
"небесному огню",  если угодно, ---  как  и любой  другой  небожитель, уж во
всяком случае не менее свободный,  чем  божество младше его  по  возрасту  и
рангу  --- Афина, коей он же и помог в свое время появиться на свет. Если бы
его  "преступлением"  была  именно  кража,  наказание не оказалось  бы столь
жестоким.  Мы ведь знаем,  что  кое-кто  ---  а  именно Гермес  ---  однажды
действительно  обокрал  Аполлона. И  что же? Аполлон,  "самый человечный  из
богов", лишь посмеялся. Если бы соучастницей "преступления" была Афина, гнев
Зевса, очевидно, обрушился  бы  и на нее.  Или  Афина  смягчила бы наказание
Прометею. (Таким правом обладал каждый из богов!) Однако  ни о чем  подобном
мы не знаем.
     История Прометея --- традиция очень-очень  древняя. И,  если мы хотим в
ней  разобраться,  надо  отбросить  все  более  поздние,  рационалистические
привески, принять ее такой, какой рассказывалась  она  нашими предками. Теми
предками,  для  которых огонь  действительно  означал огонь  и  ремесло было
ремеслом в самом прямом смысле слова; предками, которые с помощью одних лишь
органов   чувств,    без   какого-либо   процеживания   сквозь   разум,   не
угадывали-подразумевали,  но  видели  в  яростно  клубящейся  грозовой  туче
взлохмаченного гневного Зевса; не верили, что видят,  а действительно видели
в  блистающей молнии  выкованный Гефестом перун Зевесов и  не искали никаких
человечьим  умом  постижимых причинно-следственных  связей  между  поступком
Прометея и обрушенным на  него наказанием. И однако же в примитивности своей
они видели гораздо глубже!
     Нет, они не испытывали нужды в легенде о сотворении человека Прометеем,
да и не стали бы отделять таким способом человека от животных, в которых еще
почитали своих  непосредственных предков.  (Следовательно, видели в животном
мире  нечто,  много-много  тысячелетий  спустя  с   превеликими  трудностями
подтвержденное наукой. Как и в богах своих видели что-то такое, к чему наука
начинает  подступаться только сейчас.) Относительно  же  сотворения мира они
без  всяких  ухищрений  угадали то, что  выразила  некогда,  у начал  нашего
летосчисления, философия: боги, олицетворяющие явления  природы,  сами  суть
эти  явления,   "причина"   же  их  ---  либо  некий  человеческими  мерками
неизмеримый  Мировой Дух, Mens  Mundi,  --- сказать  о котором  нечего,  ибо
невыразимо  сие   человечьим  словом,  человечьей   мыслью,  ---  либо,  что
практически то же  самое,  Закон Материи,  Natura Naturans. Поэтому примем к
сведению: по сравнению с интуицией давних-давних наших предков  и  наш разум
еще не приблизился существенно  к  некоторым особо отдаленным истинам. (Так,
каковы новейшие наши  познания относительно  сотворения  мира? Что-то где-то
взорвалось однажды, не в первый и не в последний  раз,  разлетелось брызгами
во все  стороны,  мы  же в одной  из  капель этой  Разбрызганности, в капле,
именуемой нами  Млечным Путем  и  состоящей из двухсот  примерно  миллиардов
звезд  и  еще  во  много  крат  большего  числа планет,  на  одной  планете,
вращающейся вокруг одной из звезд,  посреди  всевозможных  перипетий,  какие
случались  за минувшие сотни и сотни  миллионов лет, стали тем, чем являемся
ныне. Но что оно было --- то, что взорвалось однажды, и почему  взорвалось и
во что в конце концов превратится?)
     Итак,  повторю  еще раз: если мы  хотим отыскать путь к разгадке тайны,
окружающей Прометея, необходимо разобрать этот миф буквально, притом в самом
древнем его варианте.
     Был среди  богов некий  бог, который увидел,  что  один род  населивших
Землю живых существ не имеет --- то ли  по изначальному недосмотру Эпиметея,
то ли  по  иной причине ---  ни  когтей,  хоть  чего-то стоивших в борьбе за
существование, ни  клыков, ни силы особенной, ни достаточно быстрых  ног, ни
защитного  панциря,  ни  способности  к   мимикрии,  так  что  существо  это
беспомощно и  совершенно  беззащитно; у него  остается  единственный  способ
выжить ---  овладеть  огнем.  (То  есть  он  должен  научиться  пользоваться
инородным  и  могучим  орудием,  а  для этого  его  необходимо одарить еще и
сноровкой,  способностями к различным ремеслам.) И бог сотворил это диво, ни
раньше,  ни позже ни одному другому  животному недоступное: нашелся человек,
самый первый, кто не побежал с паническим воплем прочь от зажженного молнией
леса,  а сумел  взять огонь  в руки, собрать, раздуть,  сумел приспособить к
своим нуждам эту ужасную стихию опустошения.
     Давайте  же  попробуем  именно  так  рассмотреть,  исследовать  историю
Прометея! Буквально, слово за слово, без каких-либо аллегорий и сомнительных
параллелей.  Ведь  аллегории  дали  бы  нам  лишь  весьма  доступные,  но  в
действительности касающиеся самой поверхности вещей общие
     места.  А  ложные  параллели  повели  бы ложным путем, и  не  только  в
осмыслении загадки Прометея, но в понимании сущности человека и мира вообще.
Даже  если с помощью какой-то параллели мы по  видимости  перевели бы миф на
"язык  разума".  Ибо  на  сей раз  в мифе больше  подлинности, чем  в  любых
выкладках разума.
     Вот  почему  я обращаюсь к проницательности Читателя и покорнейше прошу
забыть  о  том,  что  он  обладает еще  и  разумом.  Уверяю,  что  благодаря
проницательности   ---  Читатель  убедится  в  том  сам  ---  ему  откроется
гораздо-гораздо больше.

        Когда?

     Время освобождения  Прометея мы можем установить с  точностью буквально
до одного года. В самом деле, ведь фигура Геракла возникла  не из  тонущих в
тумане предвечных времен, он жил в четко определяемый исторический период  и
принадлежал к поколению, предшествовавшему Троянской войне.
     По  свидетельству  "Илиады"  ---  которая,  если  сбросить   со  счетов
естественные  для ее  иронической  манеры  гиперболы, содержит поразительной
точности  исторические  сведения,  --- в  войске ахейцев  сражался один  сын
Геракла Тлеполем и два  его  внука  ---  Антиф  и  Фидипп. Внуки  прибыли из
Эврипилоса  во  главе  войска, приплывшего  на  тридцати  кораблях. Тлеполем
явился  под Трою  с  родосцами.  Убив родича,  он  бежал  на Родос от  мести
остальных сыновей Геракла. (Важный для дальнейшего изложения факт: остальные
Гераклиды,  а  было  их  великое  множество,  в Троянской  войне участия  не
принимали!)
     Геракл  на  костре  сделал  завещание   в  пользу  Филоктета.  Согласно
некоторым   летописцам  более   позднего   времени,   Филоктет  был   просто
"мальчик-пастух",  который  "случайно  проходил мимо и внял просьбам  зажечь
костер  под   живым  еще  Гераклом,   поскольку  друзья   героя  на  это  не
соглашались". Другая традиция называет Филоктета боевым товарищем Геракла...
Эта  версия убедительна. Во-первых, право  поджечь костер  --- особая честь,
принадлежащая  самому  любимому и  близкому человеку. Во-вторых, Геракл, сын
бога-отца,  должен  был  собственными  ногами  взойти   на  костер  ---  эта
мучительная смерть  была непременным  условием  причисления  к сонму  богов.
Отравленный кровью Несса  умирающий герой исполнил древний священный обряд и
воспользовался   при  этом  помощью,  конечно   же,  не  первого  случайного
прохожего.  Среди прочего  добра Геракл  завещал  Филоктету  знаменитые свои
стрелы,  смоченные в крови Лернейской  гидры. Далее:  Филоктету  принадлежит
ключевая  роль  в  цикле  легенд, связанных с Троей.  Согласно  предсказанию
богов,  без  стрел  Геракла Троя  не могла  быть  взята.  Ахейцы сделали все
возможное, чтобы втянуть Филоктета  в свой  поход, а потом, когда он заболел
на Лемносе, доставить его  к стенам  осажденной крепости. Болезнь,  по одной
версии, приключилась от укуса змеи, по другой --- от стрелы Геракла, коей он
ненароком  поцарапал  себе ногу; впрочем, обе версии сходятся  в  одном  ---
Филоктет был наказан за то, что предал Геракла, (Тоже  важный мотив; позднее
мы  выясним,  в  чем именно  состояло это предательство!) Во  всяком случае,
Гомер с  помощью  целого ряда фактов доказывает, что  Филоктет был  если  не
богатый царь, то уж, конечно, и не случайный, "мимо проходивший" пастушонок.
Он явился под Трою на семи кораблях; его помощником был брат Аякса-младшего;
наконец,  Парис  гибнет от его  руки. Да и  отец Филоктета не кто  иной, как
Пэант,  убивший  критского медного  человека,  аргонавт, участник нескольких
походов Геракла.
     Образ Геракла  связан с троянским  циклом  и  непосредственно. Крепость
была  разрушена   землетрясением.  Для  восстановления  ее  царь   Лаомедонт
заключает  соглашение  с  впавшими  в  это  время  в  немилость Аполлоном  и
Посейдоном. Оба бога  добросовестно выполняют  договор: они  возводят пышный
город, окружают его  неодолимыми стенами. (Точнее: чтобы город не был совсем
уж неодолимым, то есть не  мог бы противиться богам,  они привлекли к работе
святого  царя  мирмидонцев,  Эака эгинского ---  он-то и  возводит  западный
участок  стены, слабое место Трои.) Однако  Лаомедонт отказывается выплатить
богам то, что причиталось с него по соглашению. Он запирается в неприступной
своей  крепости, богам  же велит передать: в конечном  счете они  обязаны по
приказу Зевса служить  ему бесплатно,  поэтому не получат с него ни ломаного
гроша,  а если уж будут докучать,  так  он велит отрезать им уши и продаст в
рабство --- вон в порту стоит  несколько финикийских  судов! Тут разъяренный
Аполлон выпустил  стрелу, и  город  охватила  тяжкая  повальная  болезнь,  а
Посейдон послал на берег  морское чудище, которое  потребовало в виде выкупа
дочь (или внучку) Лаомедонта, малолетнюю  еще Гесиону. (Последнее, возможно,
чужеродный  мотив; он  встречается  на  восемь  столетий ранее  в  легенде о
Персее,  а также  позднее, в целом ряде  других сказаний.) Во всяком случае,
освободил город ---  от  чудища  ли, от  иной ли какой  напасти  ---  именно
Геракл, причем  опять  за  оговоренную  заранее плату.  Геракл отправился  с
аргонавтами в  Колхиду. Путешествие  это ---  после  распада  международного
мореходного союза, в период  разгула пиратства, --- было предприятием весьма
серьезным, активно послужившим политике мира. Однако  молодые мореходы очень
уж  безобразничали,  хулиганили, огорчая  тем  почти  сорокалетнего Геракла,
который  и  вообще был  поборником  строгих  нравов. У  Босфора  он  с  ними
расстался. По правде  сказать, только до сих  пор и  был ему интересен  этот
путь: удастся ли мирно миновать тесный пролив? Возвращаясь домой, он как раз
вовремя подоспел к Трое, чтобы помочь городу. Но Лаомедонт обманул и его. Не
заплатил  за  подмогу. Тогда Геракл атаковал город, Лаомедонта прикончил,  а
престолонаследника,  юного Приама,  захватил и увел в  свой шатер; вернул он
его троянцам на этот раз лишь за особенно большой выкуп. Тогда-то и началось
царствование Приама, окончившееся, как мы знаем, падением Трои, когда был он
уже глубоким старцем.
     Я мог бы и продолжать, ведь мы располагаем  множеством сведений об этой
не  столь уж  отдаленной  от нас эпохе.  (По  сути  дела, все мифологические
сюжеты  разыгрываются  в  XIII  веке  до  нашей  эры.)  Но,  полагаю,  всего
вышесказанного довольно, чтобы убедиться:  Геракл  принадлежал  к поколению,
предшествовавшему Троянской войне.
     В таком  случае  посмотрим, когда же, собственно,  случилась  Троянская
война?
     С  тех  пор  как  Шлиман  успешно  раскопал  у  Дарданелл  скрытые  под
Гиссарлыкским холмом руины и целая армия ученых исследовала его раскопки, мы
знаем,  что Троя --- это древний город, девять раз отстраивавшийся заново на
собственных развалинах.  В  течение  третьего тысячелетия  он  был  разрушен
четырежды;  в четвертый  раз его,  надо полагать, подожгли  и  покорили  уже
хетты. Одна из  более поздних  его  формаций, так  называемая  "Троя-VI" ---
самый богатый и  неприступный по тем временам  город в  Малой Азии,  как это
можно   установить   по   развалинам,   ---   была   разрушена,  несомненно,
землетрясением. Это и  могла быть Троя  Лаомедонта.  Вновь  выстроенная, так
называемая "Троя-VII/A" стала жертвой осады и пожара, по Шлиману, около 1200
года до нашей эры. Эта дата совпадает со временем  гибели Хеттского царства,
а  также с данными,  которые  сохранили для нас архивные  материалы Египта о
вторжении в Азию Ахейского союза --- о "походе народов моря". Таким образом,
"Троя-VII/A", без сомнения, тождественна Приамовой Трое, Трое Гомера.
     А вот  еще одна  веха ---  греческая традиция, так называемое  "локрово
проклятье".  Когда  греки  овладели Троей,  Аяке,  сын Оилея,  Аякс-младший,
обесчестил Кассандру в храме, перед статуей богини. Дабы  умилостивить богов
за поругание святыни,  локры  дали обет  ежегодно  на протяжении тысячи  лет
совершать жертвоприношения  в Трое.  (Поначалу то были кровавые человеческие
жертвы, позднее все  свелось к веселому обряду,  вроде храмового праздника.)
По их расчетам, срок должен  был  истечь в  264  году  до  нашей эры. Но уже
Эратосфен  вычислил,  что локры сплутовали,  "замотали" целую  сотню  лет. И
значит,  Троя  пала  в  1164  году  до  нашей эры.  Самые  последние научные
изыскания  почти  в   точности   подтверждают  данные  Эратосфена.  Методом,
основанным на анализе  распада  радиоактивного  углерода,  установлено,  что
осада Трои имела место между 1195 и 1185 годами до нашей эры. Примем это  за
основу.  Тем  более  что  такая  датировка  ближе  всего  соотносится   и  с
египетскими данными.
     Еще одно уточнение. Геракл  играет  важную  роль также  и  в дорическом
цикле легенд.  Дорийцы доказывают свое древнее право на Пелопоннес, ссылаясь
на него. Геракл во главе набранного в  Аркадии войска помог их царю Эгимию в
войне  против  лапифов.  В  благодарность  Эгимий,  как  мы  знаем,  пожелал
наградить героя,  отдал ему треть  своих владений.  Геракл  передал этот дар
одному из  сыновей, Гиллу,  рожденному дорийской  женщиной.  Позднее  Эгимий
усыновил Гилла и назначил своим наследником.  Именно Гилл возглавлял  первые
выступления  дорийцев  п