развитие производства, подчинив его к тому же политическим целям, в первую очередь   войне, милитаризации и гонке вооружений и особой организации ограничительного распределения. Им же принадлежит особый опыт жесткого экономического планирования. Таким образом, экономические функции политики, ее возможности определять экономический процесс несомненны.
    На такой двоякой основе зависимости и автономии реально организуются отношения экономики и политики. Политика участвует в организации экономики, способствует (или препятствует) ее развитию, направляет его. В зависимости от типа общества и его политического строя государство может существенно воздействовать на экономический процесс и непосредственно участвовать в нем инвестициями, кредитами, кадрами управления, планированием размещения производства, финансово-налоговыми мерами (так называемая политика государственного вмешательства) и даже выступать в качестве собственника государственных и национализированных предприятий (типа корпораций "Рено", "Фиат" и др.). Масштабы владений госсектора только в капиталистических странах Запада настолько велики, что только некоторая часть их, которая была акционирована (т.е. приватизирована, передана в коллективное владение за несколько лет) составила 3000 предприятий   50% предприятий Италии принадлежат государственному сектору. В целом экономика существует не помимо политики, а лишь благодаря политике, организующей и регулирующей экономическую деятельность общества. Неизменный вопрос в политике   это мера и способы политического вмешательства в экономическую жизнь человека и общества. В зависимости от решения этого вопроса различаются тоталитарные режимы с предельным глубоким включением политики в экономику, традиционные (уже не существующие в чистом прежнем виде) консервативные учения, допускавшие экономическую власть государства (особенно его монархических и полуфеодальных форм); также и традиционный либерализм (который тоже сошел со сцены), отвергавший государственное регулирование экономики и их новые формы: неолиберализм (Америка и Европа с 30-х гг. XX в. вплоть до наших дней), стремившийся к рациональной, научно обоснованной политике регулирования экономики, и неоконсерватизм, который в 70 80-х гг. стремился ограничить влияние государства на экономику, хотя и не отказался от него совсем, главным вопросом при этом для них стал выбор между государственным (общественным) и частным владением крупными формами собственности (отраслями производства, фирмами). Опыт экономической политики XX в. свидетельствует о ее решающей роли в развитии производства при высоком уровне политических и экономических знаний и активности государства. Политическими методами регулирования кредитно-финансовой деятельности, стимулирования спроса и покупательной способности населения осуществлялась антикризисная стратегия США и Европейских стран, начиная с 30 х гг. Некогда на либеральной политико-идеологической основе сложилась концепция свободного рынка (т.е. товарно-денежных отношений) и экономической свободы, не регламентированной политическими средствами отношений товара и денег, спроса и предположения с автоматическим саморегулированием производства и потребления ("невидимая рука" А.Смита). Поскольку саморегулирование не оказалось эффективным и приводило к периодическим (если не постоянным) кризисам то спроса, то предложения, то перепроизводства, то недопотребления, то к войнам за ресурсы и рынки, политическое вмешательство в экономику стало неизбежным, наряду с научным преобразованием макро- и микроэкономической теории и практики (исследования конъюнктуры, стимулирования покупательной способности населения, кредитования спроса и производства, их планирования и мн. др.), т.е. осуществления экономической политики в очень широких масштабах. Экономика все более становилась "концентрированным выражением" политики. Две мировые войны, гигантский кризис 1929 1931 гг. И непрекращающиеся менее разрушительные спады и кризисы показали, что такое экономика без серьезной экономической теории и без политики. В послевоенные годы XX в. на Западе бурно развивались политические и политико-экономические концепции (модернизации, кейнсианские и неокейнсианские, монетаристские концепции, теории индустриального и постиндустриального общества и множества других "новых" обществ и т.д. и т.п.). Экономика развивалась и совершенствовалась на политико-идеологической основе обновленного либерализма   неолиберализма со значительным влиянием социалистических (социал-демократических) политических идей: обобществления экономики (национализации и расширения госсектора), планирования и программирования производства, расширения социальных функций экономической сферы   известного перераспределения доходов в пользу нуждающихся, расширения фондов общественного потребления, социального страхования и т.п. В 70 х   начале 80 х гг. потенциал этой политики был отчасти исчерпан, отчасти были сознательно дискредитированы сами посылки неолиберализма под предлогом падения производительности труда на национализированных предприятиях, подкармливания бездеятельных слоев, убыточной социальной благотворительности и т.п. "Новая волна" неоконсерватизма пришла на политическую сцену с идеями деполитизации экономики и отказа от вмешательства в нее государства (в отличие от своих же классических предшественников). Однако и они, по существу, продолжают (в урезанном виде) ту же, объективно неизбежную линию на глубокое, органическое соединение политики и экономики. Частичное разгосударствление промышленности и ограничение социального протекционизма не изменяют сути исторической закономерности: необходимого взаимодействия политики и экономики. Однако относительная автономия той и другой допускает их самые разные сочетания.
    Отношения политики и экономики строятся на взаимном соответствии двух парных противоречивых начал: универсальному единообразию экономического процесса со всеми его измерениями (объективными и субъективными факторами   трудовыми навыками населения, культурой труда, уровнем образования и т.д.), законами (законом стоимости, принципами ценообразования, необходимым единством производства и потребления, отношениями спроса и предложения и мн.др.) соответствует в каждой конкретной стране, ситуации, отдельной эпохе подвижная политика, ориентированная совокупностью социальных, культурных, исторических и иных факторов (идеологии правящих сил, интересами участников общественного процесса, запросами общества и т.д.); в то же время неизменным, универсальным началом политики, ее всеобщим формам, средствам, целям и пр. соответствует постоянная динамика экономического процесса   расширенного воспроизводства, совершенствования управления и организации производственного процесса, модернизации, научного и технического творчества и т.п. Поэтому возможны два внешне противоречивых, но в действительности закономерных типа сочетаний: (1) различных социальных и политических систем (демократических, авторитарных, деспотичных, даже тоталитарных), различных режимов и форм правления (монархий, республик, архаических систем азиатского типа, либерально-демократических и пр.) с экономикой одного типа (с товарно-денежными отношениями современного рынка, частной собственностью, одними и теми же формами трудовых отношений и экономического принуждения и т.д.), отчего одновременно сосуществуют на идентичной экономической основе западные демократии и государства с диктаторскими правлениями и (2) сочетание государств с одним и тем же политическим строем и с одноплановыми социальными системами или очень сходными, но с экономикой различного уровня, неодинаковой эффективности. Тогда в одном общем регионе оказываются развитые, менее развитые и слаборазвитые страны   ФРГ и Испания, Англия и Португалия, Франция и Греция и т.д.
    Лишь одно различие двух систем теоретически исключено: сочетание экономики одной формационной природы и политики и другой (например, экономики способа производства на рабовладельческой основе с внеэкономическим принуждением и политики развитой парламентской демократии в гражданском обществе и правовом государстве). Однако и это правило допускает очень значительные отклонения, ведь известны в прошлом феодальные теократические демократии (Венеция, Новгород), античные демократии, в которых зрели будущие экономические и политические отношения. А в современном мире - военно-феодальный режим нацистской Германии и его индустриальная основа.
    Общий уровень политики и экономики   их нормальная историческая пропорция. Высокий уровень политики (богатство международных связей, эффективность власти, гибкость политических структур и т.п.) в таком сочетании означает и высокий уровень производства, его устойчивый рост, стабильность обеих систем, снижение социальной и экономической конфликтности и т.д.
    Закономерен в целом особый тип одно-многозначных отношений экономики и политики, когда одному виду, типу, уровню экономики отвечает один из многих типов (уровней развития) политики и в обратном соотношении   одна и та же политика региона (общественного строя, данной эпохи и т.д.) и разные уклады, типы, уровни развития экономики.
Социальные и экономические функции
современного государства
    Современные государственные центры власти располагают и распоряжаются исключительными по масштабам, физическим объемам материальных ресурсов, которые совместно созданы государством и частными предприятиями. Владение-распоряжение растущим научным, технико-производственным, экономическим потенциалом решительно изменяет облик макрополитической власти и ее функции. Эта сторона современной политики достаточно известна, но краткий обзор основных явлений, характеризующих развитие функций государственной власти, видимо, будет уместен в политико-философском исследовании. Государственный и частный капитализм имеет дело в развитых странах с колоссальными материальными ценностями, опредмеченными в форме средств производства, и массами людей, занятых в различных видах производства. Валовой национальный продукт, ежегодно создаваемый производительными силами таких стран, может создать представление о масштабе деятельности власти, необходимой для приведения их в действие: для США, например, он исчислялся в 1980 г. в 2.518 млрд. долл.cxxxv.
    Доля государственного сектора общественного производства в воспроизводимом материальном богатстве (сосредоточенном, в частности, в авангардных отраслях производства, таких, как электроника, атомная, космическая техника и т.д.) достигла уже в 50-е годы в США   13%, в ФРГ   20%, во Франции   42% и т.д.cxxxvi.
    Развитие производительных сил, техники и науки, ее все более полное технологическое использование требует значительного роста затрат, таких инвестиций, которые нередко оказываются посильными лишь крупным монополиям и государству. В условиях роста удельного веса постоянного капитала и снижения нормы прибыли организация производства, а следовательно, и политическая функция воспроизводства   производственных отношений, специфической социальности общества - становится невозможной без непосредственного участия государства в общественном производстве, создания и расширения государственного рынка, спрос которого оказывает большое влияние на развитие экономикиcxxxvii.
    Особые политические задачи современное государство вынуждено решать в сфере наемного трудаcxxxviii. 
    Важная сторона деятельности современного государства   доселе небывалый по масштабам контроль кредитно-финансовых операций, регулировании денежного обращения и банковского кредита и т.п. Посредством налогов государство увеличивает обобществление фонда прибавочной стоимости, поскольку изымает возрастающую часть ее в свое распоряжение. Государство следует в области кредитно-финансовой деятельности по пути ее интернационализации.
    Важнейшей и притом прямой формой участия государства в развитии производства становится все более широкая экономическая деятельность самого государства.
    Расширение государственного сектора экономики   главная форма вмешательства ("участия") государства в эту систему. Прошедшая после второй мировой войны полоса национализаций в развитых европейских капиталистических странах явилась выражением именно этого расширения социально-экономической деятельности и политического управления.
    Обрисованное только что развитие происходит, как известно, в условиях интенсивного научного и технико-экономического роста. Его результатом предполагается в разных системах взглядов целая гамма социальных, точнее социально-политических "революций", трансформирующих капиталистическое общество, превращающих его в посткапитализм разного рода, помимо хорошо известного постиндустриального: кооперативное, альтернативное общество, зрелое, великое, технотронное, рациональное, приемлемое, изобильное и т.п.
    Государство участвует не только в материальном, но и в духовном производстве. Ему в развитых странах принадлежит значительная часть индустриально организованных лабораторных исследований и конструкторских разработок либо оно так или иначе финансирует научно-исследовательскую работу.
    Вмешательство и прямое участие государства вытесняет рыночные механизмы прежде всего в таких областях, как удовлетворение общественной потребности в функционировании и развитии инфраструктур (услуги, транспорт, коммунальное хозяйство и т.п.), образование, финансирование и проведение научных исследований, охрана окружающей среды, создание всех видов общественных и культурных условий для расширенного воспроизводства.
    Государственное регулирование создало новые формы разрешения противоречия между производством и потреблением путем изменения структуры потребления, а не сокращения его объема (в меньшей степени). Это последнее обстоятельство немаловажно, с точки зрения исследованного Марксом единства производства и потребления. Регулируя производство, но не направляя соответствующим образом процессы потребления, государственный регулятивный механизм социально-экономического управления не смог бы осуществлять процесс воспроизводства. Отсюда политика доходов, регулирование спроса   лишь первая, значительная по масштабам, но уже ставшая традиционной форма экономической деятельности государства. К числу других непосредственно связанных с обеспечением функционирования общественного производства средствами государственного управления (и с использованием финансов государства) относятся государственные меры, принимаемые для управления трудовыми ресурсами общества, для формирования рабочей силы, деятельности в сферах образования, здравоохранения, обслуживания, в области владения и управления, расширения наемного трудаcxxxix.
    Относительно новой функцией регулирования производства государством является долгосрочное программирование и планирование. Государственное планирование развития отражает объективные потребности интенсивного обобществления в рамках отдельных обществ и за их пределами   интернационализированного производства. Экономическое планирование и программирование   попытка распространить в масштабе государства, группы государств и планеты опыт управления корпорацией (через масштаб многонациональной монополии) и на основе новых методов сбора данных и их анализа. Новое знание об обществе и природе стимулируют попытку охватить организацией и рационализировать их отношения. Отсюда новые экологические функции государства.
    Социальное равновесие призвано обеспечить и экономическое равновесие (идея неоклассической экономики) или, во всяком случае, управляемость экономики, если используются динамические механизмы ее развития (идея неокейнсианства, кембриджской школы экономики и др.).
    Характерная для этой концепции развития модель соотношения политики и экономики появилась на основе теории социального обмена Дж.Хоманса, которая уподобляет рыночные механизмы обмена некоторым элементам политических отношений: цены рассматриваются как нормы, рыночная регуляция цен, спроса и предложения   как формы социального контроля, распределение прибыли   как распределение власти. Тогда, например, инфляцию можно считать нарушением нормы и т.п.
    Сталкиваясь со всеми этими проблемами, политическая философия обращается к центральной проблеме исконной социально-политической философской традиции   к проблеме общего блага, решение которой признано основной задачей государственной власти. Идеология общего блага как цели государственной политики всегда была двойственной. Она неизменно питала аргументами любое политическое сознание, от искренних помыслов торжественных политических деклараций времен Французской революции и Американской войны за независимость, официальную политическую фразеологию всех времен и явную демагогию, вплоть до ее самых чудовищных извращений фашистского и нацистского типа. В прокламировании целей достижения общего блага состоит "идеологическая политика", которая давно дискредитирована, в связи с чем (в числе других причин) в послевоенные годы в западной политической философии возникло движение против идеологии в политике и вообще против "идеологии". Однако критическое отношение к идеологии общего блага не исключает этой идеи из концептуального аппарата политической философииcxl, ибо реализация такого блага всегда может рассматриваться как идеальная цель политики, которая закономерно достигается лишь частично и столь же закономерно остается основной и общепризнанной целью политической власти, какой бы скепсис не вызывали декларации этой цели в конкретных проявлениях и в деятельности реальной власти.
    Еще два обстоятельства прочно удерживают идею общего блага в политическом языке и в политической философии. Прежде всего, ни один практический политик или теоретик политики не решится провозгласить целью политики нанесение вреда обществу, хотя реально именно таков подлинный результат весьма многих политических процессов. Еще важнее фактическая необходимость решения политической властью многих общезначимых задач: организации жизнедеятельности, совместной жизни различных общественных классов и групп, общественных отношений, внешнеполитических связей, устройство государственной территории, инфраструктур, общественных служб, администрации, защиты от внешних врагов и т.п. Если соответствующая деятельность власти на деле служит интересам лишь части общества, разного рода классов и групп, вплоть до отдельных лиц, действия политической власти тем не менее могут быть представлены как общий интерес. Не случайно в легитимации власти мотив общего блага всегда играет важную роль, вплоть до оправдания по существу антиобщественных, классовых политических целей   милитаризма, внешней агрессии, нарушения гражданских свобод и прав и т.п.
    Концепция общего блага видоизменяется и ее содержание весьма многообразно. От "свободы, равенства и братства" она эволюционировала до разного рода конкретных форм, и каждый раз трактуется исследователями исходя из конкретной исторической ситуации и господствующей идеологии. За последние несколько десятилетий идея общего блага претерпела ряд существенных изменений. Она была предельно развита либеральной социально-политической философской теорией, пережила в ее рамках несомненный кризис и из контекста либерально-реформистской идеологии перешла в неоконсервативные разработки. Любая политическая теория считает своим правом определять, что именно в жизни общества является для него благом.
    Наиболее существенные утверждения относительно общего блага как цели и содержания политики можно кратко изложить следующим образом.
    Концепция общего блага исторична. Она развивается во времени, и ее формирование определяется уровнем развития самого общества, с чем нельзя не согласиться. Однако критерии зрелости политического сознания, способного осознать идею общего блага, нередко модернизируются в духе стадиальной схематики, разработанной У.Ростоу и вслед за ним   теоретиками индустриального и постиндустриального обществ. Так считается, что общества, не прошедшие доиндустриальную стадию модернизации, решают лишь задачу избавления от частных и локальных интересов и целей, формируют вместе с созданием политической о