в  работах  Велланского)
"глубокую  и   интересную  постановку
ряда проблем, актуальных и для совре-
менной психологии  и  психологических
основ    теории     познания"    [66,
с. 16, 18, 14].
  Менее   высоки    оценки,    данные
А.А. Смирновым  .i.Смирнов А.А.;[192,
с. 38-39]       и        М. Соколовым
.i.Соколов М.;[194,  с. 320],  но  из
всех   этих    оценок   видно,    как

316

значительна роль,  которую  советские
историки   отечественной   психологии
отводили в ее развитии Галичу4.































                                  317



              Заключение

  Как видно  из  проведенного  обзора
литературы об  А.И. Галиче,  особенно
советской,  она   весьма   бедна   по
содержанию   и    сосредоточена    на
выработке   традиционных    оценочных
категорий: был ли Галич материалистом
или   идеалистом,   метафизиком   или
диалектиком, реалистом  (в  эстетике)
или  романтиком,   просветителем  или
ретроградом и т.п. Вообще говоря, та-
кого рода  констатации  необходимы  и
для   резюмирующего   типологического
осознания воззрений  мыслителя, и для
понимания его места и роли в развитии
философской мысли  в  данной  стране.
Очень важно  отметить при  этом,  что
такого рода  отнесения, как мы видели
в   гл. 4,    были   методологической
нормой,    выработанной    историками
философии тех  времен, и Галичем в их
числе, а  не являются  просто  нашими
методологическими  требованиями.  Так
что наличие  этих оценок в литературе
о Галиче  и в нашей книге не является
некоторой данью  догматизму историко-
философской   методологии   советских
времен.  Беда   этой   литературы   в
другом, а  именно в  том, что все эти
оценки, как  правило, не опирались на

318

детальный  анализ  самого  содержания
взглядов мыслителя.  И потому они как
бы  повисали  в  воздухе,  оказываясь
некоторым  догматическим  штампом,  а
подчас  и   фальсификацией  в   угоду
идеологическим  предпочтениям   одних
оценок перед  другими -  материализма
перед  идеализмом,  диалектики  перед
метафизикой и  т.п. Были,  конечно, и
исключения,    каковыми     являются,
например,  указанные  диссертационные
работы.  Но  они,  во-первых,  так  и
остались неопубликованными  и  строго
говоря не  могут считаться  феноменом
литературы   в   собственном   смысле
слова.  Во-вторых,   и  они  не  были
чужды,  как   мы  видели  на  примере
диссертации
Н.С. Гордиенко.i.Гордиенко Н.С.;,
тенденции к фальсификации в угоду все
тем же  идеологическим предпочтениям.
Хотелось бы  надеяться, что настоящая
книга в  какой-то мере  скомпенсирует
этот недостаток  литературы о Галиче,
поскольку в  ней  подобные  оценочные
характеристики       не        просто
декларируются,   но    опираются   на
детальное    изучение    имманентного
содержания  всех   сторон   воззрений
этого  незаурядного  русского  мысли-
теля, причем  читатель в  полной мере
включен в ход этого анализа.


                                  319

  Книгой об  А.И. Галиче я заканчиваю
свои  исследования   школы   русского
просветительского     диалектического
идеализма. В  монографиях [111;  114;
117],                          книгах
"Т.Н. Грановский.i.Грановский Т.Н.;"
(М., 1988) и  "А.И. Галич" (М., 1995)
история этой  школы прослежена  от ее
зарождения в самом начале XIX века до
ее   "своеобразного   жизнеспособного
распадения" [111, с. 5] в 40-х годах.
Вместе с  монографией о  другой школе
философии  русского   Просвещения   -
деистическо-материалистической  [118]
- эти  монографии, пополненные  также
моими           работами            о
П.Я. Чаадаеве.i.Чаадаев П.Я.;,   дают
представление  о  главном  содержании
русской  философской   мысли   первой
половины   XIX века.    Для   полноты
картины истории  философии  в  России
этого  времени   нехватает   книг   о
философских     идеях     декабристов
(которые,    впрочем,    по    своему
собственнофилософскому содержанию  не
выходят  за  пределы  двух  указанных
школ)  и  славянофилов.  Автор  давно
подготовил и  эти две  монографии  (и
опубликовал                 несколько
энциклопедических   статей   на   эти
сюжеты), хотя  у него нет уверенности
в   том,    что   ему    удастся    в
переработанном   в   соответствии   с

320

современными  требованиями   виде  их
издать.
  Я   могу   закончить   эту   книгу,
завершающую серию  моих монографий по
истории  русской   философии   первой
половины     XIX века,      известным
изречением: "Мавр  сделал свое  дело,
Мавр может уходить".


























                                  321



             Примечания


              От автора

  1 Этот   сдвиг    заметил   молодой
Герцен.i.Герцен А.И.;.              С
благодарностью говоря  (еще  в  конце
1833 - начале 1834 гг.) о новаторской
роли       Велланского,       Павлова
.i.Павлов А.;и Галича  в ознакомлении
России с  "германской философией", он
как бы  считает некоторой  ограничен-
ностью  двух   первых  то,  что  "они
наиболее знакомили  нас с воззрениями
натурфилософии на  естествознание". И
к  этим   словам  сделал  примечание:
"исключая Галича" [78, т. 1, с. 320].

            Глава первая

  1 В. Хорошилов
.i.Хорошилов В.;значится   в   списке
первых    студентов     университета,
перешедших        из         Главного
педагогического  института   при  его
преобразовании  в   Университет  [85,
с. 4.].
  2 Это жизнеописание  под  названием
"Материалы для  составления биографии
Александра Ивановича Галича" хранится

322

в РО  ИРЛИ в  бумагах  А.В. Никитенко
.i.Никитенко А.В.;[46,      лл. 1-63,
об.]. Материал  этот не  подписан и о
том,   что    их   автором   является
Хорошилов.i.Хорошилов В.;, мы  узнаем
от  А.В. Никитенко.i.Никитенко А.В.;,
который ошибочно  называет Хорошилова
.i.Хорошилов В.;семинарским товарищем
Галича [156, с. 3].
  3 Из   сопроводительных   бумаг   к
документу  [156,   с. 3]  видно,  что
поданный  через   министра  народного
просвещения
П.В. Завадовского.i.Завадовский П.В.;
,   этот   документ   был   утвержден
императором [33].
  4 При публикации инструкции в [162]
автор ее  вообще не  указан,  но  это
устанавливает,         хотя         и
предположительно,      В.В. Григорьев
.i.Григорьев В.В.;[85, примеч. 5]. На
основании    атрибуции     Григорьева
.i.Григорьев В.В.;и           Г. Шпет
.i.Шпет Г.Г.;[212,            с. 132,
примеч. 137],  а   вслед  за   ним  и
Н. Гордиенко   .i.Гордиенко Н.С.;[83,
с. 9-10] считают  Лодия автором  этой
инструкции. Тот экземпляр инструкции,
который          был          передан
Завадовскому.i.Завадовский П.В.;  для
императора,       был        подписан
Н.Н. Новосельцевым.i.Новосельцев Н.Н.
;, но  это,  разумеется,  не  подпись

                                  323

автора, но  лишь виза  начальника для
передачи по  инстанции. О Лодии  см.:
[117, с. 153-156].
  5 Г. Шпет.i.Шпет Г.Г.;,
характеризуя   обучение    Галича   у
Шульца.i.Шульце (Энезидем) Г.Э.;,
утверждает, что  немецкий философ был
"тонким"  критиком  Канта.i.Кант И.;.
В. Виндельбанд
.i.Виндельбанд В.;также       считает
критику                        Шульца
.i.Шульце (Энезидем) Г.Э.;"блестяще
остроумной"  [71,  с. 166].  Одна  из
книг
Шульца.i.Шульце (Энезидем) Г.Э.;,
переведенная    на    русский    язык
Ф. Сидонским      .i.Сидонский Ф.;под
названием  "Психическая  антропология
или опытное  учение о  жизни человека
по ее  духовной стороне",  (вып. 1-2)
была, по  мнению  Шпета.i.Шпет Г.Г.;,
"прекрасной" [212, с.  137, 134].
  6 Н.С. Гордиенко
.i.Гордиенко Н.С.;утверждает,     что
Галич прямо  из Геттингена вернулся в
Петербург 20  ноября  1811 года  [83,
с. 17-18], что  представляется  датой
несколько  слишком  ранней,  так  как
переписка  об   экзаменовании  Галича
относится лишь к февралю 1812 года, а
в ней  речь идет о Галиче, как только
что вернувшемся.


324

  7 Странно,                      как
Никитенко.i.Никитенко А.В.;, публикуя
этот документ начала 1812 года, мог в
той же  книге,  как  я  уже  говорил,
утверждать,  что   Галич  вернулся  в
Петербург  лишь   в  1813 году  [156,
с. 16].
  Есть  известное  противоречие  и  в
документах  о   начале   деятельности
Галича  в  педагогическом  институте.
Два  документа,   на  которые  я  уже
сослался, говорят  о том,  что он был
назначен     на     преподавательскую
должность   еще    в   1811 году,   а
процедура, предусмотренная  "Порядком
испытания", предваряла замещение этих
должностей    экзаменами,    пробными
лекциями и  защитой диссертации,  чем
Галич  занимался  в  1812-1813 годах.
Однако  потребность  в  новых  кадрах
была так  велика,  что,  по-видимому,
возвратившиеся      из-за      рубежа
усовершенствовавшиеся  там   студенты
назначались   на    преподавательские
должности по  меньшей мере до защиты,
а в  случае с  Галичем -  даже  и  до
экзамена.
  Так известно  что вернувшиеся ранее
Галича  его   товарищи   по   группе,
проходившие        за        границей
усовершенствование                  -
Куницын.i.Куницын А.И.;,       Карцов
.i.Карцов;и                  Кайданов

                                  325

.i.Кайданов Я.К.;-      были       по
специальному  ходатайству  попечителя
Петербургского    учебного     округа
С.С. Уварова     .i.Уваров С.С.;перед
министром                 просвещения
А.К. Разумовским
.i.Разумовский А.К.;(сменившим      в
1810 году     на      этом      посту
Н.Н. Новосельцева.i.Новосельцев Н.Н.;
)  назначены  адъюнкт-профессорами  в
Царскосельский  лицей   до  написания
диссертаций [44, л. 289; 40, л. 290].
  8 "Явясь в Педагогический Институт,
Алек(сандр)   Иванович   должен   был
представить   на   суд   рассуждение,
удостоверяющее о  его смышлености,  и
тут  он   богато  выполнил   ожидания
начальства и  представил сочинение  в
виде  письма   к  Любезному   Агатону
(жаль, что оно у меня затерялось, но,
вероятно, хранится  у его  учеников)"
[46, л. 9].
  9 Некоторые совпадения  можно  все-
таки  установить.  Так,  по  описанию
Никитенко.i.Никитенко А.В.;,    после
вступления диссертация  "излагает об-
щие   понятия    о   философии,    ее
происхождении, задаче,  цели и важно-
сти    вообще     для     образования
человеческого, ее принадлежностях как
науки, и  различных ее методах" [156,
с. 89].  Галич   затрагивал  в   дис-
сертации    и     проблемы    истории

326

философии,  объясняя   "разности  фи-
лософских учений  и способ, каким они
входят в  историю"  [156,  с. 90],  а
"вторая    половина...    диссертации
посвящена вся историческому обозрению
философии   от   древнейших   времен,
начиная с  индейцев,  до  позднейшего
времени...       Это       обозрение,
представляющее ход философии в сжатых
частях, превратилось  после в  полную
историю ее,  которую Галич  и издал в
свет" [156, с. 18].
  Эти темы отчасти затронуты, судя по
отзыву Велланского, и в рецензируемом
им сочинении Галича, хотя в нем и нет
обзора  истории   философии  в  столь
глобальном  масштабе.   В  целом   же
наличие   отдельных    совпадений   в
сочинениях одного  и того  же автора,
написанных в  пределах полутора  лет,
вполне естественно, хотя и совершенно
недостаточно для доказательства того,
что Велланский .i.Велланский Д.М.;ре-
цензировал то  же сочинение,  отрывки
из         которого         публикует
Никитенко.i.Никитенко А.В.;.
  10 Во   все    это   неясное   дело
дополнительную    неясность    вносит
утверждение              Н. Гордиенко
.i.Гордиенко Н.С.;о  том,  что  между
написанием      Представления       и
диссертации прошло  менее  года  [83,
c. 20], хотя  между первым  и отзывом

                                  327

Велланского прошло,  как  мы  видели,
полтора года.
  11 Располагавший   соответствующими
документами (которые  он в кавычках и
цитирует)                   Никитенко
.i.Никитенко А.В.;так пишет  об  этих
решениях "Конференции Педагогического
института":  она,   "признав   Галича
вполне   достойным   занять   кафедру
философии",   о    диссертации    его
отозвалась,   "что    по    множеству
содержащихся в  ней новых  и либо ни-
кем,   либо    самым   малым   числом
профессоров  принятых  умозрений,  ее
печатать  не   следует",   и   притом
положила внушить  Галичу,  "чтобы  он
при   преподавании    в    российских
училищах философских  наук отнюдь  не
вводил своей  системы, а  держался бы
книг  начальством   введенных"  [156,
с. 17].    Хорошилов.i.Хорошилов В.;,
изображая дело так же, пишет, что все
это касалось  "Письма к  Агатону",  и
представлял    мнения     профессоров
института    еще     более     резко-
отрицательными, выделяет  лишь мнение
Л.Г. Якоба     .i.Якоб Л.Г.;(пожалуй,
наиболее авторитетного  из участников
рассмотрения    сочинения    Галича).
Якоб.i.Якоб Л.Г.;, "которому поручено
было  рассмотреть   это   рассуждение
Галича, объяснив и оправдав все факты
оного, заключил, что рассуждение есть

328

драгоценнейший подарок  не только для
Педагогического института,  но и  для
всей  нашей   ученой  публики"   [46,
л. 9].
  12 Хорошилов.i.Хорошилов В.;
сообщает эти  сведения подробнее  и с
важнейшими    для    нас    деталями:
"Предметы   его    преподавания    по
пед(агогическому) Институту,  Лицею и
на дому были следующие:
  1. Логика    по     Шульцу     (его
руководителю).
  2. Теоретическая   философия    (по
Карпе .i.Карпе Ф.;и  по  собственному
выбору).
  3. Метафизика    (в     особенности
слежение о безусловном).
  4. Критика  метафизики  (переданная
ученикам без преподавания).
  5. Общая практическая философия.
  6. Учение о  добродетели или  ИОИКА
(этика - З.К.).
  7. Начертание  опытного  душесловия
или Опытная психология.
  8. История    философских    систем
(сперва по Теннеману, а потом издал и
свою" [46, л. 10].
  13 Особую   ценность   представляет
использованное      выше      издание
документов         по         истории
Спб.университета,        составленное
И.Л. Маяковским  .i.Маяковский И.Л.;и
А.С. Николаевым  .i.Николаев А.С.;под

                                  329

редакцией проф.  С.В. Рождественского
.i.Рождественский Н.Ф.;[147],     где
имеется  специальный  раздел,  посвя-
щенный  суду   1821 года.   Поскольку
сборник  этот  вышел  из  печати  уже
после революции,  он, естественно, не
использован        в         обильной
дореволюционной    и     почти     не
использован в  советской  литературе,
так  как   фундаментальных  работ   о
Галиче в ней нет. Может быть, следует
обратить внимание  читателя  на  одно
высказывание    относительно     этой
истории, которое, кажется, игнорируют
исследователи.  Это   -  своеобразная
апология, которую относительно своего
отца   ведет    П. Рунич.i.Рунич П.;,
полемизируя                         с
А. Никитенко.i.Никитенко А.В.;.
П. Рунич .i.Рунич П.;подчеркнул,  что
"главным   двигателем   профессорской
истории"     1821 года     был     не
Д. Рунич.i.РуничП.;,      а       кн.
А.Н. Голицын         .i.Голицын;[187,
с. 307]. Двигателем  -  вряд  ли,  но
роли  Голицына   .i.Голицын;не  надо,
разумеется, преуменьшать!
  14 В  другом   месте  своей   книги
Никитенко      .i.Никитенко А.В.;даже
говорит, что  по  просьбе  своих,  по
преимуществу   молодых,   почитателей
Галич читал  "у  себя  на  дому  курс
шеллинговой философии" [156, с. 58].

330

  В   датировке   этого   курса   нет
единогласия.                Никитенко
.i.Никитенко А.В.;пишет,    что    "в
тридцатых  годах"   [156,  с. 58],  а
Гордиенко
.i.Гордиенко Н.С.;утверждает, что "до
1828  года"  [83,  с. 42].  Возможно,
что                         Гордиенко
.i.Гордиенко Н.С.;опирается  на  дне-
вниковую       запись       Никитенко
.i.Никитенко А.В.;от    18    февраля
1828 года, где сказано, что он слушал
"метафизическую  лекцию   у   Галича"
[157, т. 1, с. 72], но это не значит,
что он  не продолжил  свои  чтения  и
позже,       поскольку       опасения
Никитенко.i.Никитенко А.В.;,      что
"Галичу,  вероятно,  запретят  чтения
частных лекций"  [157, т. 1,  с. 78],
видимо, отпали.  "Донос" 1828 года на
Галича  по  позднейшим  воспоминаниям
Никитенко
.i.Никитенко А.В.;последствий не имел
[157, т. 1, с. 477; 156, с. 58].
  15 Н.Ф. Рождественский
.i.Рождественский Н.Ф.;был  студентом
с  1819 года   -  см.  биографическую
справку      о       нем      Майкова
.i.Майков П.;[145].       Сохранились
выписки   из   студенческих   записей
Рождественским
.i.Рождественский Н.Ф.;"философских
уроков профессора  Галича", сделанные

                                  331

каким-то  чиновником   для  обвинения
Галича  в  1821 году  [41,  лл. 15  и
263]. Тут сообщается о 20-ти тетрадях
Рождественского.i.Рождественский Н.Ф.
;. Ни одной из них я не нашел в РГИА,
хотя   здесь    и   сохранились    10
студенческих  тетрадей   с   записями
различных  курсов   Галича.  Об  этом
сообщает                    Никитенко
.i.Никитенко А.В.;[156,  с. 3;   157,
т. 2, с. 539].
  16 Тут   в   сообщениях   Никитенко
.i.Никитенко А.В.;есть       досадные
неясности.    В     "Дневнике"     он
записывает:        "Получил        от
(Н.Ф.) Рождественского
.i.Рождественский Н.Ф.;некоторые
материалы, то  есть  отрывки  лекций,
для биографии Галича. Из них для меня
важны: его трактат о философии в виде
"Письма  к  Агатону"  и  "Отрывок  из
истории  человечества"   [157,  т. 2,
с. 539]. Но "Письмо" не было лекцией,
и      в       бумагах      Никитенко
.i.Никитенко А.В.;как   раз   его   и
"Отрывка  из   истории  человечества"
нет, а  отрывки лекций - копии бумаг,
хранящихся  в   РГИА  -  сохранились.
Остается    неясным,    получил    ли
Никитенко        .i.Никитенко А.В.;от
Рождественского
.i.Рождественский Н.Ф.;отрывки
диссертации, которые  и  напечатал  в

332

приложении к  своей книге,  или же он
напечатал  только  эти  последние,  а
имел  в   руках  полный   текст.   Не
проясняет  дела  и  второе  сообщение
Никитенко.i.Никитенко А.В.;.       Он
говорит,     что      получил      от
Рождественского
.i.Рождественский Н.Ф.;"извлечения из
некоторых чтений  Галича  и  черновые
отрывки     собственных     рукописей
последнего" [156,  с. 3].  Здесь  как
будто   сказано,   что   он   получил
отрывки,  но   это  противоречит  со-
общению  "Дневника"  о  том,  что  он
получил самое "Письмо к Агатону".
  Во всяком  случае, не  только всего
"Письма",  но   и  рукописи  тех  его
отрывков,      которые      напечатал
Никитенко.i.Никитенко А.В.;, не нашел
ни    Н. Гордиенко.i.Гордиенко Н.С.;,
заявивший, что диссертации Галича ему
"нигде обнаружить  не  удалось"  [83,
с. 20], ни  я, обследуя ленинградские
.i.Ленин В.И.;архивы. Думаю,  однако,
что еще  не все  здесь обследовано  и
есть  надежда  если  и  не  разыскать
диссертацию, то обнаружить документы,
излагающие    ее     содержание     и
анализирующие ее.
  17 Дату  1839-1840 годы   указывает
Никитенко     .i.Никитенко А.В.;[156,
с. 61].  Хорошилов  .i.Хорошилов В.;и
вслед      за      ним      Гордиенко

                                  333

.i.Гордиенко Н.С.;утверждают,     что
пожар  произошел   в  1836 году  [46,
л. 13; 83, с. 282].
  По                        сообщению
Хорошилова.i.Хорошилов В.;, от Галича
после  его   смерти  остались  в  его
кабинете двадцать  "записок", из  них
следующие  оригинальные  философского
содержания                 (нумерация
Хорошилова.i.Хорошилов В.;):
  "I. Черновая    тетрадь    "История
человечества",  разделенная  на  пять
книг, с  планом Гердера.i.Гердер И.;,
с разделением на десять книг о разных
предметах сей науки.
  II. Законы истории...
  VI. Дополнительные статьи к истории
человечества,   с   16-ю   отдельными
статьями о разных предметах.
  VII. О   трех   формах,   в   каких
сверх