утая дрожащую девушку в свой  банный  халат.
-Ты  красивая...  Вся  золотая...  Прямо  золотая  рыбка  из   сказки...
Исполнительница желаний... Сейчас я дам тебе лекарство и  ты  уснешь,  а
потом мы с тобой поговорим, спокойно-спокойно поговорим. Ты не бойся,  я
тебя не обижу.
   Веник отнес девушку в кровать, накрыл одеялом.
   Андрей с глумливой ухмылкой следил за его хлопотами.
   - Правильно. Уложи ее в постельку... А теперь я тебя отсюда вышвырну.
А ее еще раз выпорю.  По  обмазанной  гелем  заднице.  Только  прежде  -
разделаю  пару  раз...  Она  ведь  действительно   ничего!   Натуральная
блондинка... А Настя мне давно уже в любви отказывает. Живем, как брат с
сестрой. Мне осточертело уже. Надеюсь, я от этой суки никакой заразы  не
подцеплю... А подцеплю - так вылечусь! Вали отсюда, Веник.
   - Нет, Андрюша, это ты сейчас уйдешь, - тихо и спокойно сказал Веник.
   - Да ну? - рассмеялся Андрей. -Неужто ты надеешься меня выставить?
   - Нет. Я надеюсь  тебя  убедить.  Убедить  покинуть  мою  квартиру  и
оставить в покое эту девушку.
   - А вместе с ней и того, кто изнасиловал мою дочь, да?!
   Того, кто украл ее и убил этим твою сестру!!! Ты ж  клялся,  что  все
сделаешь, чтобы найти их! Чтобы защитить Ольгу! А сам...  Гомик  и  есть
гомик! Все вы... В общем, вали отсюда, покуда цел!
   Веник побелел, судорожно глотнул, в фиалковых глазах затеплился гнев,
но он все же старался оставаться спокойным:
   - Я сам поговорю с ней завтра. Не так, как ты.  И  добьюсь  наверняка
большего. Что касается тех, кто надругался над Олей,  тех,  кто  погубил
Лану... Я тоже хочу их найти. Я тоже хочу отомстить. И я это сделаю.  Но
эта девушка тут не при чем. Она и сама была ребенком четыре года  назад.
Быть может, ее судьба отличается  от  судьбы  Оли  только  тем,  что  ее
вовремя не нашли родители... Я думаю, я смогу убедить ее помочь  нам.  А
не  смогу...  У  меня  есть  такие  наркотики,  которые   смогут   ее...
Расположить ко мне. Но без боли! Без боли!
   Девушка привстала на постели, переводя лихорадочный взгляд  с  Веника
на  Андрея,  с  Андрея  на  Веника,  и  Андрей  всем  нутром  чувствовал
теплящуюся в ней  трепетную  надежду,  чувствовал,  как  тянется  она  к
Венику, к своему защитнику... И в душе его закипела горькая злоба. Хорош
защитник! Жалкий гомик...
   -  Наркотики  тебе  папочка  присылает?  Чтобы  ты   с   их   помощью
приглянувшихся мужичков "располагал", да?
   - Прекрати, Андрей, - прошептал Веник, стискивая кулаки.
   Андрей заметил этот его жест и расхохотался:
   - Кулачки сжимаешь? Неужели -  драться  со  мной  собрался?  Ах,  ты,
паршивец! Да я ж тебя... Одним щелчком к Богу на небо отправлю!
   - Попробуй.
   - А чего пробовать-то? Я и пробовать не стану, я тебя сразу прибью!
   ...Андрей  хотел  было  ударить  Веника  кулаком  поддых,  чтобы  тот
сложился, как эта девка, а затем - выбросить его  из  квартиры  под  зад
коленом. Но - отчего-то не получилось.
   Вместо податливого тела его кулак  встретил  две  сложенные  лодочкой
Вениковы ладони,  не  отвращающие  удар,  но  -  принимающие  и  как  бы
продлевающие... А дальше - собственная сила Андрея сработала против него
и он пролетел через всю  комнату,  и  рухнул  на  пол  у  шкафа,  больно
ударившись плечом.
   - Хватит, Андрей. Уходи, - сказал ему Веник, стоя  на  том  же  самом
месте, на каком стоял до удара.
   Андрей взвыл - ну, все!  Теперь  он  этому  педику  покажет!  Он  его
исколошматит! Места живого не оставит! Руки-ноги  переломает,  все  зубы
повыбьет, ребра погнет, а потом трахнет как следует эту  девку,  которая
сидит на кровати в бесстыдно распахнувшемся халате, и смотрит на  Веника
сияющими глазами!
   Смотрит на него, как Магдалина на Христа!!!
   - Сука! - заорал Андрей, вскакивая и бросаясь на  Веника.  Теперь  он
хотел обмануть его взмахом правой руки, направленной, вроде как, в  бок,
а сам - нанести удар левой в центр подбородка, чтобы Веник скопытился  и
можно было без помех добить его ногами, а потом...
   ...Ладони Веника приняли оба  кулака  и  каким-то  образом  свели  их
вместе, а потом - Веник отступил в сторону, грациозно  извернулся,  и  -
швырнул Андрея через всю комнату, только  теперь  в  другую  сторону,  в
направлении прихожей.
   Андрей лежал, задыхаясь, перед глазами плавали оранжевые круги.
   Потом почувствовал  вкус  коньяка  на  губах...  Против  воли  сделал
несколько  глотков...  Круги  рассеялись.  И   он   увидел   над   собой
улыбающегося Веника.
   - Это называется "айкидо". Смирись, Андрюша.  Тебе  меня  не  побить.
Уходи...
   Андрей отпихнул Веника.
   Встал, пошатываясь...
   Девушка на кровати  вдруг  громко,  по-детски  некрасиво  кривя  рот,
зарыдала, протянула руки к Венику.
   Веник подошел к ней, приобнял, погладил по волосам.
   - Ладно тебе. На сегодня все кончилось... Сейчас ты будешь  спать.  А
потом мы с тобой поговорим. Спокойно. Как умные взрослые люди. Возможно,
даже и без наркотиков обойдемся... Тебя как зовут?
   - Светланою...
   - Светлана. Света. Лана. Лана... А меня - Веник.
   - Кликуха, что ль? - опешила девушка.
   -  Нет,  имя.  Сокращенное  от  "Вениамин"  -   "сын   возлюбленный",
по-древнееврейски. Правда, имя не совсем соответствует истине... Увы!
   - Ты - еврей?!! - ужаснулась Светлана.
   - Нет. Я - поляк. Русский поляк. Но ты, надеюсь, не антисемитка?
   - Не чего я?!!
   Андрей зло сплюнул прямо на ковер в прихожей Веника  и  ушел,  громко
хлопнув дверью.

Глава 2

МЕЛКИЙ

   Я ждал Рыбку всю ночь. Сидел на своем матрасе, пялился  в  темноту  и
думал - почему она не пришла? Что  она  может  делать  в  городе  ночью?
Выслеживать девчонку?! Не смешите меня!
   Уже девчонка и ее родители ночью спят и никуда не ходят, зачем бы  ей
следить за ними ночью?
   Нет, Золотая  Рыбка  решила  подработать.  Лишние  пятьдесят  баксов,
которые не нужно будет отдавать этому... как  его,  Фило...  сутенеру  в
общем.  А  почему  бы  и  нет!  Ее  отпустили  на  задание,   важное   и
ответственное, никто не будет спрашивать у нее, где и сколько часов  она
провела! Никто не поинтересуется, смотрела  ли  она  всю  ночь  на  окна
девчонки, за которой следила, или занималась чем-то  еще!..  Я-то  знаю,
чем она занимается, когда я  сижу  и  жду  ее,  как  придурок,  когда  я
волнуюсь, не случилось ли с ней чего...
   Давеча сидели мы с Кривым...
   Кривой долго молчал,  а  потом  посмотрел  на  меня  проникновенно  и
сказал: "Система дает сбой". Это когда ему доложили, что  Машка-Жучок  в
милиции, и что взяли ее из-за девчонки,  украденной  в  свое  время  для
Сабнэка, которую дура-Машка водила побираться вместе со своими... Это не
просто ЧП, это катастрофа! Только представьте себе - одна из жен Сабнэка
попала к  "верхним"  людям,  к  родителям,  которые,  наверняка  захотят
узнать, что же было с их доченькой в эти четыре года, где она была и что
делала!
   - Система дает  сбой?  -  сказал  Кривой.  Он,  похоже,  не  особенно
волновался из-за произошедшего, хотя грозило оно гибелью всей Империи.
   - Я знал, что рано или поздно что-то такое произойдет, - говорил  он,
- Сабнэк слишком увлекся своими играми, он уже не думает ни о чем, кроме
собственного кайфа, и ставит под угрозу  безопасность  Империи.  Что  ж,
думаю теперь кое-кто даже из особенно упрямых перейдет на мою сторону.
   - Кривой, но нужно что-то делать! - прервал я полет его  политической
мысли, - Не сегодня - завтра здесь уже могут быть ОМОНовцы с автоматами!
Может стоит смотаться, пока не поздно?
   Кривой  только  отмахнулся.  Он  размышлял  о  чем-то,  и  я   своими
паническими воплями мешал ему.
   - Аластор берет дело в свои руки, -  сказал  он  мне,  наконец,  и  я
увидел, как весело сверкнул  его  черный  глаз,  -  И  уладит  возникшую
проблему со свойственной ему мудростью.
   Сабнэку не стоит знать об этом ужасном происшествии, иначе  гнев  его
не будет знать пределов и падет на головы многих, виновных и невиновных.
Знаешь ли ты, Мелкий, каков Сабнэк в гневе? Лучше тебе не знать. Считай,
что ты знаешь его с хорошей стороны. Но у тебя есть шанс  узнать  его  с
плохой...
   С ума  сойти!  Я  никогда  еще  не  видел  Кривого  в  таком  хорошем
расположении духа, я даже подумал на  мгновение:  а  не  сам  ли  Кривой
приложил руку к случившемуся - но потом решил, что не смог  бы  даже  он
всего этого подстроить, слишком неожиданно, удивительно  и  странно  все
произошло. Женщина узнает пропавшего ребенка  в  одном  из  попрошаек  в
метро! Это подстроить никак не возможно, такого не придумаешь даже!  Да,
еще раз приходится убедиться, что жизнь круче самых изощренных фантазий.
   Кривому просто везет. Везет фантастически.
   - Девочка тихо вернется на свое место, и  никто  ничего  не  заметит,
Машка... ну, Машку мы уберем сегодня же ночью, так ей и надо, дуре.
   - Машка в ментуре, - вставил я.
   - И прекрасно, тем более пугающей будет  выглядеть  ее  смерть.  Рука
Сабнэка может  достать  и  в  запертой  камере  МУРа...  Рука  Аластора,
конечно, но это не принципиально важно.
   - А как она ее там достанет?
   - Как? Ну,  Великий  Жрец  соткется  из  воздуха  прямо  перед  носом
перепуганной насмерть Машки, протянет к ней руку, и молния  вырвется  из
его пальцев, чтобы превратить преступницу в прах! Есть у нас свои люди и
в ментуре, которым не составит труда проникнуть  к  Машке  в  камеру,  и
перестань, наконец, задавать глупые вопросы.
   - А девчонка?
   Наверное, это опять-таки глупый  вопрос,  но  сегодня  мне  почему-то
кажется, Кривой ответит на все мои глупые вопросы.
   Добрый он сегодня.
   - Девчонку заберем обратно. Предпочтительнее было бы шею ей свернуть,
но с Сабнэком до поры до времени конфликтовать  не  охота.  Пусть  месяц
пройдет, пусть даже два, когда-нибудь родители допустят оплошность, а мы
будем начеку.
   - К тому времени она расскажет всем про нас!
   - Не думаю.
   Я снова произнес свое вечное: "А почему?" -  но  на  сей  раз  Кривой
просто игнорировал мой вопрос, словно и не слышал его.
   - Мы наблюдаем за этой семьей... Скоро я буду знать распорядок их дня
- кто кем работает, кто куда ходит, кто кому брат, сват, тесть... Я буду
знать о них все и вот тогда...
   "Тогда" наступило, когда девчонку стали возить к учительнице.
   Кривой сказал Рыбке:
   - Не думаю, чтобы старушка стала очень осторожничать.
   Не  будет  она,  как  Цербер,  охранять   чужого   ребенка.   Оденься
поприличнее, чтобы выглядеть хорошей девочкой  из  нормальной  семьи,  и
последи за ними. Отец ее высматривает злоумышленников в толпе бомжей,  и
на тебя внимания не обратит, если чего... Действуй, золотая моя, на тебя
вся надежда.
   На нее действительно была вся надежда. Я-то  знал,  что  неоднократно
уже Кривой предпринимал попытки вернуть девочку, но родители,  наученные
горьким опытом, не теряли бдительности, и не только не отпускали ребенка
ни на шаг от себя, но и не подпускали никого,  кто  хоть  сколько-нибудь
казался им подозрительным.
   И Рыбка пошла. Один  день...  другой...  третий.  Но  она  все  время
возвращалась  ночевать!  Я  ждал  ее  до  самого  позднего  вечера,  она
приходила, и мы вместе шли к Кривому, который каждый раз требовал от нее
подробностей.
   Рыбка рассказывала, но ничего утешительного она сообщить не могла,  и
я видел, что Кривой начинает нервничать.
   В самом деле - время идет, и Сабнэк может что-то узнать! Доложит  ему
кто-нибудь, не утерпит, кто-нибудь из тех, кто его любит и почитает, кто
верит в его силу. А таких немало, уверяю вас!
   Аластору тогда плохо придется.
   Во-первых, за то, что скрыл! А во-вторых, за то, что ничего толкового
не предпринял...
   А для Аластора авторитет - в его деле главное!
   А вот теперь Рыбка куда-то пропала. Нет ее. Время к утру - а ее  нет!
Я ждал, ждал, да так и уснул сидя. Проснулся, как  от  толчка.  Вскочил,
побежал спрашивать время и едва не скончался на месте, когда узнал,  что
день давно на дворе.
   Сутки прошли, а Рыбки все нет!
   Я стоял на пороге своей каморки в тяжелых раздумьях о том, следует ли
мчаться к Кривому и говорить, что Рыбка пропала, или не следует! С одной
стороны, Кривой сразу же выяснит, что  с  ней  случилось,  но,  если  ее
поймали,  если  она  в  милиции,  он  ведь  прикажет  ее  убить!!!   Как
Машку-Жучка!!!
   А если не рассказывать?..  Сидеть  и  ждать?..  Чего  ждать,  у  моря
погоды?
   А если она так и не придет?!!
   М-да, ситуация.
   Так я стоял и размышлял, как вдруг увидел... Идет! Идет зараза! Идет,
как ни в чем не бывало! Голубые джинсы, черная ангоровая кофточка, белая
водолазочка - приличная девочка,  сразу  бросающаяся  в  глаза  в  нашем
бомжатнике. Рыбка! Вот сволочь!
   Пытаясь придать себе грозный  вид,  я  иду  к  ней  навстречу,  четко
печатая шаг.
   Пусть она объяснит! Пусть только попробует не объяснить...
   Она меня увидела... Она кинулась ко мне... И с  рыданиями  повисла  у
меня на груди.
   - Ты чего? - спросил я ошеломленно.
   Я никогда не видел, чтобы Рыбка плакала! Когда ее  обижали,  ее  лицо
делалось злым и жестоким, она  ругалась,  она  дралась,  но  не  плакала
никогда!
   - Что случилось-то? - спросил я снова, обнимая ее осторожно, прижимая
к себе, - Где ты была?
   Она подняла голову с моего плеча, посмотрела на меня, и я даже ахнул:
ее лицо было все черное от синяков - из-за  темноты  я  не  понял  этого
раньше, когда только увидел ее, думал,  это  тени  так  падают...  Глаза
заплыли от огромных фингалищей, губа разбита.
   - Тебя били? Кто? Почему? - пролепетал я, когда ко мне  вернулся  дар
речи.
   -  Этот  мудак,  -  ответила  Рыбка  сквозь  зубы,  словно  с  трудом
выдавливая из себя слова, - Пошли отсюда... мне бы лечь.
   Обнимая ее за талию, я отвел Рыбку к ее постели. Не сказать, чтобы ей
особенно требовалась моя помощь, идти она могла самостоятельно,  но  мне
очень хотелось поддержать ее...
   Я понял бы ее на руки о отнес бы, но  вы  сами  понимаете  не  той  я
комплекции.
   - Папаша девчонки, - сказала Рыбка, когда легла,  а  я  опустился  на
колени перед ее кроватью, готовый слушать.
   - Может тебе надо чего? - осведомился я, - Примочки...
   - Не-а, меня уже намазали чем-то... целебным.
   - Кто? - удивился я.
   Рыбка лежала на боку, подогнув колени к животу. И  натянула  на  лицо
какую-то тряпку, чтобы я не мог видеть его! Вот дурочка!
   - Давай рассказывай, что случилось, - велел я ей.
   - Черт, Мелкий, у меня получилось  почти.  Представляешь?  Сижу  я  у
подъезда старухи-учительницы, и вдруг выходит Ольга.  Одна!  Выходит,  и
идет себе не спеша к детской площадке, и никого с ней  рядом!  Я  глазам
своим не поверила...
   - Ну?!
   - Баранки гну. Я подхожу к ней и говорю: "Привет, я  Рыбка,  ты  меня
помнишь?" Она на меня смотрит, и  вроде  как  кивает,  тогда  я  говорю:
"Пойдем, пора возвращаться". И она согласилась, сама мне руку протянула.
Все так хорошо было, шли бы мы и шли, никто на нас внимания не обращал -
мирно прогуливаются две сестрички, идут за ручку...  Но  тут,  слышу  за
собой  вопль  гориллы,  которой  задницу  углем  прижгли,  оборачиваюсь,
несется на меня Олькин папаша, появился, гад,  не  вовремя.  Пыталась  я
убежать, но с девчонкой разве что получится...  Надо  было  бросить  ее,
тогда он бы меня никогда не догнал, но... девчонка у меня  уже  в  руках
была, представляешь?
   - Да-а, ну а потом?
   - Этот мудак стал меня так  колошматить,  что  я  просто  вырубилась.
Сунул в машину, связав предварительно, и повез на  квартиру,  где  решил
меня допрашивать, паскуда.
   У меня пересохло горло.
   - Он бы попросту убил меня, Мелкий, если бы ему не помешали...
   Я приподнял тряпку, которой она лицо закрывала, заглянул в глаза.
   - Ты сказала что-нибудь?
   - Что я, дура?! Он бы меня, может, и не добил бы еще, а наши  пришили
бы точно!
   - А что он узнать хотел?
   - Да его только одно интересовало: кто его дочку сюда привел, да  кто
ее трахал! Орал, что убьет этих гадов, в самой преисподней найдет,  если
потребуется, и убьет. Супермен, блин!
   Я еще не подумал ни о чем, а сердце уже заколотилось в груди...
   - Он хочет убить Сабнэка? - спросил я осторожно,  не  столько  Рыбку,
сколько самого себя: чтобы самому поверить!
   - Размечтался, придурок! - злобно сказала Рыбка,  -  Малиновый  весь,
слюной брызжет во все стороны, новый русский вонючий.  Думает,  что  все
может...
   Я сидел возле Рыбкиной кровати в состоянии прострации.
   Кривому везет, да и мне тоже! Безумно везет! Хотя... Кривому,  может,
идея моя и не понравится.  Самоуверенный  новый  русский.  И  больно  уж
бешеный, по Рыбкиным словам... Решится ли Кривой посвятить в  свой  план
такого? Тем более, что план его до сих пор на мне, бедненьком, строился.
   Ну да ладно. Это ему решать, в конце концов, мое  дело  доложить.  На
самом ведь деле: есть человек, посторонний,  с  улицы,  сверху,  который
горит желанием убить Сабнэка! Это же то, что нужно!  Ни  уговаривать  не
надо, ни денег обещать!
   - Так ты ничего ему не сказала?
   - Ничего, конечно. Что я, дура?
   - А как же ты сбежала от него?
   - Говорю же, меня спасли!
   - Спасли? Кто?
   Рыбка ответила после некоторого замешательства, и я почувствовал, как
внезапно изменился ее голос. Разительно изменился. Стал другим...
   - Парень один...
   - Какой еще парень?
   Воистину, Рыбка поражала меня каждым словом своим!
   - Самый лучший на свете!
   И мне показалось, что она снова начала всхлипывать... Я  на  какое-то
время забыл и о Сабнэке, и о Кривом... Я  смотрел  на  ее  вздрагивающие
плечики и - убейте меня! - не понимал ничего.
   - Ты, может, все-таки объяснишь?.. - спросил я неуверено.
   - Чего тебе объяснять... - мрачно буркнула  Рыбка  и  отвернулась  от
меня к стенке.
   - Я не понимаю  ни  фига!  Парень  какой-то!  Черный  плащ,  что  ли,
спаситель всех угнетенных?! Зорро?! Сэр Ланселот?!
   - Сам ты! - неожиданно разозлилась Рыбка.
   Почему-то конкретно "сэр Ланселот" вывел ее из себя.
   - Дурак ты, Мелкий, и вообще, вали отсюда!
   Вот так! А что я ей, собственно, сделал?..
   Рыбка, видимо, сама устыдилась. Все-таки я  не  кто-нибудь,  я  друг!
Единственный, между прочим...
   - Тебе расскажи, - сказала она с деланной обидой, ты  сразу  побежишь
своему Кривому все докладывать!
   - Хорошо, не расскажу про твоего... Ланселота, уговорила, - сказал я,
злорадно вставив имя  доблестного  рыцаря  Круглого  стола,  который  по
какой-то странной причине был Рыбке неприятен.
   Зря я, конечно, издевался! Рыбка обиделась и замолчала.
   Принципиально. Пришлось объяснять  ей,  кто  такой  сэр  Ланселот,  и
почему сравнение с ним не может считаться оскорблением, а даже наоборот.
   - Думаешь, самый умный, да? - снова всхлипнула Рыбка.
   И что у нее сегодня глаза на мокром месте? И не так ведь еще били  ее
- и то не плакала никогда!
   - А я - дура, и не знаю ничего! Я, может, умнее тебя  в  тысячу  раз,
только мне книжек никто не давал читать!
   У нее, похоже, начинается истерика.
   Ну, что ж, можно ее понять - столько перенесла,  бедняжка.  Били  ее,
пытали, чуть вообще не прикончили. А она ведь - девчонка всего лишь!
   Не понравилось ей, видите ли, как звучит имя  доблестного  рыцаря!  А
что, Зорро, что ли, лучше звучит? Или -  тем  более!  -  черный  плащ?..
Хорошо, что Рыбка мультфильмов не смотрела. Она убила бы меня,  если  бы
знала, что я ее героя уткой обозвал.
   Мультфильмы... Книжки... Неужели  когда-то  все  это  было  у  меня?!
Неужели у меня когда-то было что-то, кроме вонючего  матраса  и  сальной
подушки?! Господи, как же осточертело мне здесь все!
   Домой, домой, я хочу домой! К моим книжкам, к моим мультикам, к  моим
компьютерным играм! У меня есть все это!!!
   Где-то там, бесконечно далеко, но - есть... Мое! Собственное!
   Я мог бы быть сейчас там... Быть счастливым, беззаботным  школьником,
который пожимает плечами, когда его спрашивают, что он