й   настоящий   импульсный
повторитель!
     - Когда я откину копыта, - сказала Фе, - то завещаю свои уши научному
институту.
     - Какая длина волн Фраунхофера у кальция? - внезапно спросил  Секвойя
у Фе.
     Она склонила голову к плечу и стала внимательно слушать эфир.
     - Ну? - поторопил он се немного погодя.
     - Мне надо найти кого-нибудь, кто в данный момент  говорит  об  этом.
Ждите... Ждите... Ждите...
     - Что ты слышишь, когда прислушиваешься?
     - Как  будто  ветер  шуршит  в  тысяче  проводов.  Ага!  Нашла,  3968
ангстрем, в ультрафиолетовом спектре.
     - А пацанка-то - сущее сокровище, - заметил Секвойя.
     - Не нахваливай ее. Она и без того хвост распускает.
     - Она мне нужна. Я могу использовать ее в нашей лаборатории  ракетных
двигателей. Будет идеальной ассистенткой.
     - У вас  в  голове  нет  жучка,  -  сказала  Фе.  -  И  за  вами  нет
дистанционной слежки. Вы это знаете?
     - Да, знаю, - кивнул Секвойя. - А вот за вами наверняка следят.
     - Нет, - сказал я. - Ни у меня, ни у Фе нет жучка под черепом, потому
как мы ни разу не оказывались в больнице. Она родилась в  театре,  а  я  в
вулкане.
     - Возвращаюсь в лабораторию и на улицу  -  ни  ногой,  -  пробормотал
индеец. - Здесь кругом одни чокнутые. "В вулкане"!.. Так ты  отпустишь  ее
работать в моей лаборатории или нет?
     - Если ты выдержишь характер этой сумасбродки. Но чтоб  ночевать  она
приходила ко мне!  Я  воспитываю  ее  в  консервативно-традиционном  духе.
Впрочем, ты, конечно же, просто шутишь насчет лаборатории?
     - Я серьезен как священник на похоронах. Мне лень  учить  неотесанных
ассистентов элементарным вещам - тому, что они обязаны знать,  прежде  чем
вообще соваться в ассистенты. А эта девчушка способна набираться ума прямо
из воздуха, прослушивая радиосигналы в эфире. Господи, скольких помощников
я выпер за вульгарную неграмотность! Образование в Амермексике  никуда  не
годится. Брр! И говорить-то на эту тему противно!
     - Если все так хреново с образованием, откуда же ты  взялся  -  такой
гра-а-амотный!
     - Я получил образование в резервации, -  угрюмо  пояснил  Секвойя.  -
Индейцы блюдут традиции. Мы по ею пору безмерно чтим Секвойю и  стараемся,
чтобы наши школы были лучшими в мире. -  Он  покопался  в  своем  воистину
бездонном саквояжике, вынул серебряный медальон и протянул его Фе. -  Имей
при себе, когда  пойдешь  в  лабораторию.  Этот  медальон  -  пропуск  для
проходной. Найдешь  меня  в  секции  крионики.  И  лучше  надень  на  себя
что-нибудь. Там чертовски холодно.
     - Русские соболя, - сказала Фе.
     - Значит ли эта реплика, что мисс Фу-Ты-Ну-Ты придет?
     - Если захочет. И если тебя устроит мое условие, - сказал я.
     Он снял очки без линз с ее грудки.
     - Ну, она-то уже хочет. Ее титьки ворочаются за мной, как  подсолнухи
за солнцем, но без особого успеха,  а  эта  девочка  настырна  и  привыкла
добиваться своего.
     - Фи! Меня  посылали  куда  подальше  парни  намного  лучше  тебя,  -
надменно процедила Фе.
     - Так что ты хочешь за нее, Нэд? - спросил Секвойя.
     - Продай мне свою душу, - сказал я. Сказал весело и внятно.
     - Бери даром, черт  возьми,  если  сумеешь  уволочь  ее  подальше  от
проклятущих Соединенных в кучу мерзопакостных Штатов.
     - Давай сперва поужинаем. Остается выяснить только один вопрос: когда
будем кормить девок - до или после ужина?
     - А я? Я! Я! - завопила Фе. - Я хочу быть одной из девок.
     - Девственницы, они такие капризные, - сказал я.
     - Целку нашел! Меня изнасиловали еще в пятилетием возрасте!
     - Желание - мать всех мыслей, дорогая Фе-Изнасилованная-в-Пять!
     Вождь пристально посмотрел  на  мою  чересчур  языкатую  "дочурку"  и
спросил ее серьезным тоном:
     - Ну-ка, скажи, чьи это слова: "Желание - мать всех мыслей".
     - Секундочку. Сейчас, - так же серьезно отозвалась Фе,  по-петушиному
наклонив голову. - Сейчас. В настоящий момент никто  об  этом  не...  Ага!
Поймала. Шекспир, "Генрих IV".
     - Крутой замес!  Прямо  фокусница!  -  восхищенно  ахнул  Секвойя.  -
Господин  Юнг  был  бы  в  отпаде.  Деваха  выхватывает,  что  хочет,   из
коллективного бессознательного человечества! Я просто  обязан  работать  с
ней!
     - А если я соглашусь ходить в лабораторию, вы исполните мое  желание?
- спросила Фе.
     - Какое?
     - Мечтаю, чтоб в извращенной форме.
     Он потерянно оглянулся на меня. Я подмигнул: дескать, ты  еще  с  пей
наплачешься, старичок.
     -  Хорошо,  моя  Фе-номенальная.  Я  все  обставлю  самым  преступным
образом. Можно в центрифуге, которая крутится со скоростью тысячу оборотов
в минуту. А можно в вакуумной камере попкой  на  тонком  слое  ртути.  Еще
лучше - в гробу  для  криоконсервации,  при  температуре  минус  сто  и  с
закрытой крышкой. Торжественно обещаю быть гением извращенности.
     - Ур-ра! Я тащусь! - завизжала наша Фе-ерическая наверху блаженства и
бросилась мне на шею с таким же счастливо-триумфаторским  видом,  с  каким
она висла на мне, когда восемь  месяцев  назад  спереди  у  нее  появились
долгожданные холмики.
     - Моя Фе-шенебельная, - сказал я, - мне досадно, что ты такая  нудная
конформистка. В наше время  по-настоящему  эпатирует  только  традиционный
секс, без извращений. А теперь марш в больницу ухаживать за  Хрисом.  Чтоб
он там не тосковал в одиночку. Он записан под  именем  И.Христмана.  Скажи
персоналу, что ты личный ассистент профессора Угадая, и увидишь,  как  они
будут ползать перед тобой на брюхе.
     - Итак, Фе, - сказал Секвойя, - если ты  согласна,  жду  тебя  завтра
утром в восемь.
     Она шлепнула ладошкой по его ладони,  прощебетала:  "Заметано!"  -  и
умотала из бара, пройдя сквозь  рекламную  фигуру  Луи  Пастора,  который,
размахивая пробирками, навязывал посетителям "самое  эффективное  в  мире"
средство против тараканов.
     Мы сняли пару девиц - студенток, по их собственным  словам.  Впрочем,
они и впрямь могли быть студентками - одна из них  была  такой  грамотной,
что всю дорогу твердила алфавит - правда, на "Л"  спотыкалась  и  начинала
снова. Все было бы хорошо, если бы ее можно было  остановить  хотя  бы  на
шестом круге.
     Мы повели телок на хазу Секвойи - в просторный вигвам, вход в который
охраняли три дрессированных волка. Когда мы осторожненько  прошли  внутрь,
наполовину протрезвев от близости свирепых тварей, я просек, зачем  волки:
вигвам был набит таким антиквариатом, какого я и в музеях сроду не видал.
     Мы с Секвойей трахнули студенточек, махнулись ими  и  обслужили  себя
еще по разу. Потом Вождь приготовил ужин  в  большой  микроволновой  печи:
кролик и белка, сдобренные луком, перцем и томатами - с кукурузной мукой и
бобами. Это блюдо он называл "мсикаташ" - мировая  закусь,  скажу  я  вам.
Девицы прохрюкали, что это "атас". Я проводил фифочек домой - они  ютились
в  фюзеляже  "Мессершмитта"  на  складе  декораций  и  бутафории   местной
телестудии.
     После этого я связался с Полисом, который находился в Париже.
     - Привет, Сэм. Это Гинь. Можно я спроецируюсь к тебе?
     - Валяй.
     Его парижская хаза утопала в лучах  утреннего  солнца,  Пепис  вкушал
завтрак. Вы можете подумать, что, будучи историком Команды бессмертных, он
воображает  себя  Тацитом  или  Гиббоном.  Ничего  подобного.  Ему  больше
нравится корчить из себя Бальзака. Особенно потому, что  Бальзак  дома  не
вылезал из свободного балахона наподобие монашеской  рясы.  Вот  и  сейчас
Пепис сидел в буром мешке до пят. У всех бессмертных  есть  свои  причуды,
каждый с прибабахом.
     - Рад видеть тебя.  Гинь,  -  сказал  он.  -  Присаживайся  и  хлебни
кофейку.
     Шутит, сукин сын. Когда проецируешься, ты всего-навсего двухмерный  и
приходится постоянно двигаться, чтобы не просачиваться  через  мебель  или
половицы.  Поэтому  я  не  присел,  а  продолжал  слоняться  по  комнатке.
Ощущение, как будто бредешь сквозь мокрый снег.
     - Сэм, я нашел кандидата в бессмертные.  На  этот  раз  по-настоящему
классного. Сейчас расскажу подробнее.
     Я подробно рассказал о Секвойе, Сэм одобрительно закивал.
     - Похоже, кандидат отменный. В чем же затруднение, Гинь?
     - Во мне. Я уже не доверяю себе -  после  стольких  неудач.  Клянусь,
если я пролечу с этим Чингачгуком, то я завязываю раз и навсегда.
     - В таком случае мы обязаны сделать так, чтоб на этот раз у тебя  все
прошло как по маслу.
     - Потому-то я и заявился к тебе. Боюсь пробовать  в  одиночку.  Хочу,
чтоб вся Команда не оставалась в стороне и пособила мне.
     - То есть пособила убить человека. Гм, гм, гм... И что ты задумал?
     - Пока никакого плана. Я был  бы  рад  выслушать  предложения  членов
Команды касательно самых жутких способов убийства, а потом обмозговать  их
варианты и принять окончательное решение.
     - Ну ты даешь. Гинь! Сам лезешь  на  рожон.  Можно  я  буду  говорить
прямо, без обиняков? Ты хочешь применить театр ужасов к мистеру Угадаю - и
просишь помощи и совета у бессмертных. Чтоб они тебя подстраховали.
     - Ты правильно понял, Сэм.
     - Многим твоя метода не по душе.
     - Знаю.
     - А некоторые считают, что это просто фуфло.
     - Да, некоторые не верят в научную правильность самого  принципа,  но
кое у кого ум не зашорен предрассудками и предвзятостью. Именно с такими я
и хочу переговорить.
     - Ты смотри, гонора у тебя поубавилось! Ладно, Гинь,  коль  скоро  мы
рискуем, что ты забастуешь,  если  и  этот  опыт  провалится,  нам  опасно
пускать дело на самотек. Тем более, и дураку понятно, каким  замечательным
приобретением для бессмертных может стать этот профессор Угадай. Я  всегда
поддерживал мнение, что  нашей  Команде  нужна  свежая  кровь.  Короче,  я
переговорю с кем надо, и мы свяжемся с тобой.
     - Спасибо, дружище Сэм. Я знал, что на тебя можно положиться.
     - Погоди, не  исчезай.  У  меня  нет  сведений  о  твоих  подвигах  и
свершениях за последний месяц.
     - Я пошлю тебе распечатку моего дневника - обычным каналом.
     - Хорошо. А как насчет замечательной молодой леди по  имени  Фе-Пять?
Ты и ее планируешь рекрутировать в бессмертные?
     Я молча вытаращился на него. Мне подобная мысль до сих пор  в  голову
не  приходила,  и  моей  первой  реакцией  было   решительное   "нет".   Я
отрицательно замотал головой.
     - А почему бы и нет. Гинь?  Она,  похоже,  не  менее  уникальна,  чем
профессор Угадай!
     - Не знаю, - огрызнулся я. - Аревуар, Сэм.
     Я вернулся в Амермексику и прошел в комнату Фе -  проведать  "молодую
леди". Моя бузотерка спала - уже с вечера полностью готовая к  завтрашнему
утру: в белом халате, умытенькая, скромненькая, волосы аккуратно  зачесаны
со лба, а па столике ждет коробка с  сэндвичами,  чтоб  взять  на  работу.
Новая роль, новый облик Я открыл коробку: еды на двоих, плюс  -  из  моего
НЗ!  -  почти  килограмм  черной  икры,  приобретенной  у  парня,  который
браконьерствует на реке святого Лаврентия. Ох-хо-хо!
     Я замер, потому мой кукленочек забормотал во сне:
     - В лаборатории ракетных двигателей космического центра СШАиМ имеется
хранилище, отделенное от атмосферы вакуумной  прослойкой,  где  содержится
девятьсот  тысяч  галлонов  жидкого  водорода  для  заправки   космических
кораблей,  которые  должны   направиться   на   Плутон.   Это   количество
эквивалентно...
     Брр!  Девочка  что-то  там  ловит  своими  поразительными   ушами   и
натаскивает себя к работе у вождя краснокожих. Не хочет  ударить  лицом  в
грязь. Ох-хо-хо...
     Я направился в кабинет -  поработать  с  дневником.  К  тому  же  мне
необходимо разобраться в своих чувствах, понять -  что  со  мной  не  так?
Возможно, я чересчур опекаю Фе? Или боюсь ее? Или даже ненавижу? А  может,
это она ненавидит  меня  -  и  я  это  чувствую?  Или  я  просто  страшусь
перспективы  не  отвязаться  от  нес  до  конца  времен,  если  сделаю  ее
бессмертной?
     Я ввел к компьютер новую программу, которая должна была прочесать всю
информацию о Фе, все упоминания се имени в моих заметках,  обработать  эту
информацию и составить психологическую картину наших отношений.
     Машина  трудилась  минут  десять  -   учитывая   ее   скорость,   она
переворошила  гору  материала  и  изрядно  попотела.  Но  выдала  в  итоге
глупость: дескать, мы с Фе эмоционально совместимы.
     - Совместимы! Эмоционально! -  проворчал  я  в  сердцах.  -  Премного
благодарен за подсказку! Только что мне с ней делать?
     Я вырубил компьютер и пошел спать - злой как черт.
     На следующее утро закинул Фе в ЛРД - причем меня остановили  у  ворот
грозные охранники, а моя кривляка показала им ксиву, полученную от Секвойи
и  проплыла  внутрь  -  сдержанно-интеллектуально  покачивая   бедрами   и
оглядываясь на меня с улыбкой триумфаторши.
     Я окинул взглядом комплекс лабораторных строений, которые тянулись на
несколько километров. Помню, совсем недавно тут были голые холмы с руинами
пары выгоревших зданий - студенты политеха однажды во  время  демонстрации
пошалили с радиоуправляемыми  ракетами.  А  сейчас  тут  все  застроено  -
процветающая ЛРД стремительно разрослась до таких гигантских размеров, что
вполне могла бы послать Соединенные  Штаты  куда  подальше,  выделиться  в
отдельное государство и самостоятельно ворочать делами.
     Проведя несколько часов у постели Хриса  в  университетской  больнице
(его здоровье шло на поправку) и  прошвырнувшись  по  студгородку  (поймав
антикайф от лицезрения результатов вчерашнего буйства), я притопал  домой.
Не успел я зайти в квартиру, как в  дверь  позвонили.  Передо  мной  стоял
двухметровый детина в  старинном  неуклюжем  водолазном  костюме.  На  его
голове красовался шлем с прозрачным щитком.
     - Сегодня я ничего не покупаю! - раздраженно бросил я и потянул дверь
на себя.
     Но тут детина приподнял щиток, из-под  которого  вылилось  не  меньше
галлона морской воды, и пробасил на двадцатке:
     - Гинь! Я пришел помочь тебе.
     Тут я узнал капитана Немо. Этот парень из нашей Команды  "поехал"  на
биологии океанов и предпочитает жить под водой.
     Капитан Немо повернулся,  призывно  замахал  руками  и  прокричал  на
испангле:
     - Ребята, сюда!
     Три мордоворота подтащили к моей двери громадный бак и внесли  его  в
прихожую. Пока я хлопал глазами, капитан Немо покрикивал:
     - Полегче, ребята, не уроните. Ставьте. Аккуратнее! Так. Готово.
     Мордовороты ушли, а Немо снял резиновый шлем.  С  его  усов  все  еще
капала вода.
     - Спешу обрадовать: я решил все твои проблемы. Знакомься с Лаурой.
     - С Лаурой?
     - Загляни-ка в бак.
     Я снял крышку. На меня глядел исполинский осьминог -  хоть  сейчас  в
книгу рекордов Гиннеса.
     - Это и есть Лаура?
     - Ага. Моя гордость и отрада! Скажи ей "здрасте".
     - Привет, Лаура.
     - Да нет же. Гинь! Она тебя через воздух не  слышит.  Сунь  голову  в
воду.
     Я покорился и пробулькал:
     - Привет, Лаура.
     И будь я проклят, если эта тварь не открыла клюв  и  не  проговорила:
"Пивэт!" - тараща на меня свои глазищи.
     - Можешь сказать, как тебя зовут, душечка? - спросил  я,  не  вынимая
своей кумекалки из воды.
     - Лаула.
     Тут я больше  не  стал  искушать  судьбу,  вынул  голову  из  воды  и
уставился на капитана Немо, который мало-мало не лопался от гордости.
     - Какова?!
     - Да, фантастика.
     - Умница, какой свет не видывал! Ее словарный запас - под сто слов!
     - Похоже, у нее что-то вроде японского акцента.
     - Еще бы! Знаешь, как я намучился с пересадкой рта!
     - С пересадкой... рта?
     - А ты воображаешь, что я нашел в море готовый экземпляр - говорящего
и думающего осьминога? Хренушки! Сам создал путем трансплантации органов.
     - Немо, да ты просто гений!
     - Тебе виднее, - скромно согласился он.
     - И эта Лаура поможет мне уделать Секвойю Угадая?
     -  Она  справится  без  осечки.  Мы  ее  настропалим  соответствующим
образом, и твой дружок помрет такой страшной смертью, что не простит  тебе
подобного измывательства до конца вечности.
     - И что именно ты задумал?
     - Есть у тебя бассейн? А то я начинаю просыхать.
     - Бассейна нет. Но могу организовать что-то вроде.
     Я  взял  баллон  и  обрызгал  свою  небольшую   гостиную   прозрачным
плексигласом - до высоты примерно, метр восемьдесят от пола: разумеется, в
том числе пол и мебель; когда состав застыл,  получился  двухсантиметровый
слой плексигласа - и бассейн, повторяющий  форму  гостиной  -  за  вычетом
мебели, которая осталась за его стенками. С помощью  небольшого  насоса  я
наполнил этот импровизированный бассейн водой.
     Немо сбросил водолазный костюм и забрался в воду - прихватив с  собой
и Лауру. Сам нырнул  и  уселся  на  мой  диван,  прикрытый  толстым  слоем
плексигласа, а Лаура тем временем обследовала новую среду  обитания.  Немо
махнул мне рукой: присоединяйся. Я присоединился. Лаура нежно обвила  меня
щупальцами.
     - Ты ей понравился, - сказал Немо.
     Дальнейшую беседу мы вели, разлегшись на диване, хотя звуки под водой
здорово искажаются. Но было лень подниматься на поверхность.
     - Приятно, что я понравился этой милашке. Итак, в чем состоит ужасный
план?
     - Мы пригласим  твоего  клиента  поплавать  с  аквалангом.  На  очень
большой глубине. Дадим ему баллоны со смесью гелия и кислорода под высоким
давлением. Гелий - чтоб не было кессонной болезни.
     - Ну и дальше?
     - Лаура нападет на него. Чудовище глубин.
     - И утопит?
     - Фи, старик, какой примитив! Мы организуем кое-что пострашнее. Я уже
проинструктировал Лауру. Пока он будет бороться с ней, она  вырвет  шланг,
по которому в систему жизнеобеспечения подается гелий.
     - После чего пойдет только чистый кислород?
     - Вот именно. В этом и  заключается  настоящий  кошмар.  Если  дышать
чистым  кислородом  под   большим   давлением,   у   человека   появляются
одновременно симптомы столбняка, отравления  стрихнином  и  эпилептические
судороги. Происходит избыточная стимуляция нервных  волокон  позвоночника,
что приводит к чудовищным конвульсиям.  Твой  приятель  получит  роскошную
медленную агонию.
     -  Звучит  заманчиво.  Первосортный  кошмар.  Но  каким  образом   ты
собираешься спасти профессора Угадая?
     - С помощью хлороформа.
     - Чего-чего?
     -  С  помощью  хло-ро-фор-ма.   Это   противоядие   при   кислородном
отравлении.
     Я на время задумался.
     - Уж очень это мудрено. Немо.
     - А ты что хочешь? Вулкан взрывать? - огрызнулся Немо.
     - Видишь ли. Немо, на этот раз осечки быть не должно. Не  хочу  опять
лопухнуться.  Я  ничего  против  твоего   предложения   не   имею,   можно
попробовать. Мы... Погоди, какой-то дурак колотит в дверь.
     Я выбрался из бассейна и побежал открывать - в  чем  мать  родила.  О
своей наготе я вспомнил лишь тогда, когда увидел перед собой  Благоуханную
Песню. Она выглядела как обычно  -  китайская  принцесса  времен  династии
Минг. За ее спиной маячил слон. Молодой, не очень крупный, но  все-таки  -
слон. Он-то и был виновником шума - молотил хоботом в дверной косяк.
     - Твой божественный лик - небесный свет для моих недостойных глаз,  -
прощебетала моя гостья. Затем она обратилась  к  слону:  -  Хватит,  Сабу,
прекрати стучать!
     Слон мгновенно подчинился.
     - Здорово, Гинь, - сказала Благоуханная Песня,  отбрасывая  восточные
церемонии. - Чертовски давно  не  виделись.  Сразу  не  смотри,  ноу  тебя
ширинка расстегнута.
     Я с удовольствием чмокнул ее.
     - Заходи, принцесса. Ты права, давненько мы не видались. По мне,  так
даже чересчур. А это что за шалунишка с хоботом?
     - Настоящего мастодонта я не смогла найти. Но, думаю, и слон сойдет.
     - Ты хочешь сказать?..
     - Ну да! Что подошло Ху-Ху-Хуху, вполне может сработать и  во  второй
раз.
     - Что же ты предлагаешь?
     - Я