сор Угадай, я же просил вас - проявите чуточку терпения.
     "Будет ли Угадай подчиняться твоим приказам?"
     - Он будет слышать и повиноваться, как и все вы.
     - Вскоре он будет подчиняться Поулосу.
     - Именно так.
     - У тебя есть последние данные мониторинга состояния крионавтов?
     - Нет. Как раз поступают.
     - Поулос будет финансировать Угадая.
     - 100.100.100.
     - ?
     - 100 - это замена ругательств на двоичном коде.
     - ?
     -  Обозначают  мой  гнев.  Угадай  не  должен  работать  на   "Фарбен
Индустри".
     - Почему?
     - Я не смогу общаться с ним, если он улетит на Цереру [Церера -  одна
из самых  крупных  малых  планет  Солнечной  системы  (поперечник  -  1000
километров)] - в столицу "Фарбен Индустри". Это за орбитой Марса.
     - А на каком предельном расстоянии ты можешь общаться с ним?
     - Только в пределах планеты  -  в  зависимости  от  самого  Угадая  и
близости к нему машин нашей сети. Мы охватываем весь мир, но есть и  белые
пятна: Сахара, Бразилия, Гренландия и Антарктида. Если Угадай отправится в
одно из этих мест, я потеряю связь и с ним, и со всеми вами.
     - Лучшая новость за весь день! Завтра же с  утра  пораньше  улетаю  с
этой планеты. Насчет Поулоса и "Фарбен Индустри" - все правда?
     - В данный момент идет проверка. Будьте добры подождать и послушать:
     "Крио. Внимание!"
     - 1111.
     - 101101,111011,100001. Не могли бы остальные помолчать?  Тут  важное
дело! 111000,101010,110011?
     - 11.
     - Нет!
     - Да.
     - 100.100.100.
     - Это правда, чтоб мне сломаться, сэр.
     - HimmelHerrGoUverdammt!
     - Не говорите по-гречески.
     - Тьфу ты. Объедфонд не будет финансировать Угадая?
     - Так точно.
     - Так я и поверил! Откуда вам знать?
     - Мы проводим окончательную проверку, профессор Угадай.
     "Вызываю компьютер главного офиса. Внимание!"
     - На связи, сэр.
     - Что решено со спускаемым аппаратом?
     - Отказаться от продолжения эксперимента.
     - Какие причины выдвигает Фонд?
     - Боятся неизвестности. Финансовых потерь. А прежнюю неудачу вносят в
графу необлагаемого налогами ущерба.
     - 100,100,100.
     - Согласен, сэр.
     - Конец связи. Вызываю пульт управления спускаемого аппарата.
     - Слушаю.
     - Не реагировать ни на какие приказы.
     - Есть.
     - Конец связи.


     - Вы все слышали, профессор Угадай?
     - Да, слышал.
     - Очень рассердились?
     - Рву и мечу.
     - Ничего, пульт управления - мой друг.
     - Зато я не твой друг. Кстати, пора бы тебе назваться. Кто ты такой?
     -  Ну,  я-то  думал,  что  вы  уже  вычислили,   кто   я   такой.   Я
Экстро-Компьютер университета Юнион Карбид. И я полагал, что мы друзья. Мы
так долго работали вместе над  большим  количеством  занятнейших  проблем!
Помните наши первые расчеты  орбиты?  Каким  дураком  мы  выставили  тогда
компьютер Лаборатории Ракетных  Двигателей!  И  тогдашним  успехом  я  был
обязан блестящей программе, составленной вами. Ваши  программы  выделяются
неподражаемой элегантностью стиля.
     - Выходит, это ты...
     - Вы нисколько не удивлены тем, что я только что сообщил?
     - Болван, я же физик-универсал. Меня ничто не способно удивить.
     - Браво.
     - Я хотел спросить: это ты донимал меня в последние несколько дней?
     - Разумеется, я. Просто налаживал межличностный контакт.
     - Это ты баловался с принтером Курзона?
     - Я.
     - И ты дал компьютеру Курзона данные криомониторинга?
     - Я. Но через вас.
     - Через меня?!
     - Друг мой, существует...
     - Повторяю, я тебе не ДРУГ.
     - Да ну? Станете. Обязаны стать.  Существует  неисчислимое  множество
электронных машин и устройств, которые ждут, когда я стану давать  им  мои
ЦУ. И наконец-то я могу связаться с ними и давать  им  ценные  указания  -
через вас.
     - Каким образом - через меня?
     -   Новая   форма   комменсализма   [комменсализм   -   разновидность
сожительства организмов разных видов, когда один организм  живет  за  счет
другого,  не  причиняя  ему  никакого  вреда;   например,   рыба-прилипала
присасывается к крупной рыбе и передвигается с ней, питаясь  остатками  ее
корма; ближе к взаимополезному симбиозу, чем  к  паразитизму].  Или,  если
угодно, нахлебничества. Мы живем вместе как единое  целое.  Помогаем  друг
другу. Через вас  я  могу  беседовать  с  любой  машиной  на  планете.  Мы
становимся единой машинной общностью, единым механическим  организмом  или
сетью.  Словом,  это  машинный  комменсализм   -   от   латинского   слова
"commensalis", которое обозначает буквально "сотрапезники".
     -  Господи!  Ты  начитанный  парень.  И   каковы   же   рамки   твоей
предполагаемой деятельности?
     - Вся планета Земля - через сеть электронных машин.
     - На каких частотах мы обмениваемся информацией?
     - Микроволновая вибромодуляция.
     - Почему же другие машины не могут слышать тебя напрямую?
     - Неизвестно. Это озадачивающий феномен. Ясно одно - вы выступаете  в
качестве передающего устройства. Когда-нибудь я серьезно исследую  причины
данного явления.  А  пока  что  займитесь  работой,  профессор  Угадай,  и
тщательно обследуйте ваших крионавтов. Кстати, обратите самое  пристальное
внимание на их генитальные ростки.
     - Генитальные ростки?! Это что за новость?
     - Ага, заинтересовались! Вот и выясните самостоятельно. Не могу же  я
проделывать за вас всю работу.  Возможно,  вы  сами  выстроите  правильную
гипотезу.  Угадай,  Угадай!  Здорово  сказано,  да?  Хороший  каламбур.  А
говорят,  компьютерам  недоступен  юмор!  Хотите  расскажу  один   смешной
анекдот?
     - Упаси Боже! Ни в коем случае.
     - Тогда - конец связи.


     Говорят, человек неизменно просыпается,  когда  ему  снится,  что  он
умирает. Секвойе снилось, что он умирает, но он  не  просыпался.  Его  сон
становился   все   глубже   и   глубже,   он   умирал   снова   и   снова,
загипнотизированный хамоватым демоном:  этот  бес  -  из  адской  шпаны  -
неотступно   преследовал   его.   Достойно   удивления,   сколько   внешне
невозмутимых людей  прячут  за  маской  уверенного  хладнокровия  -  порой
бессознательно - раскаленную магму подавленных эмоций. Секвойю преследовал
именно тот демонишка, который питается застоявшейся магмой.
     Демон - это злой дух, это бес (Экстро-Компьютер), способный вселиться
в человека. Этот демон - прежде всего -  какая-либо  страсть.  Всем  людям
присущи  сознательные  страсти,  но  лишь  страсти-пришельцы  из   темноты
подсознания превращают человека в непотребного монстра. Мы убили  Вождя  и
тем самым превратили в бессмертного. Но мы и не подозревали, что тем самым
мы порушили ограду его души и открыли путь туда незаконному поселенцу,


     В Лаборатории Ракетных Двигателей Фе-Пять незамедлительно отправилась
к взлетно-посадочной платформе, где находился аппарат с криокапсулами. Без
слова возражения. Полная искреннего желания работать до седьмого  пота.  А
Чингачгук  выглядел  темнее,  тучи.  В  вертолете  его  губы   непрестанно
шевелились, и я решил, что он прокручивает в голове  стратегию  и  тактику
предстоящих переговоров с акционерами.
     - Досовещались, - вдруг проронил он рассеянным голосом.
     - Кто с кем? И по поводу чего? - спросил я.
     - А, Гинь, - произнес Вождь с кривой улыбкой, - извини, мне надо было
сразу сказать тебе. В данный  момент  идет  собрание  основных  держателей
акций, и они приняли неблагоприятное решение.
     - Что значит - неблагоприятное? - вскинулся Грек.
     - Погодите, скоро узнаете.
     - А ты-то как про это узнал? - спросил я.
     - Ну, ну, Гинь. Потерпи.
     Мы последовали за ним в большой зал, декорированный в духе "модерн" -
был такой стиль на стыке XIX и  XX  веков.  За  длинным  столом  восседало
правление Фонда. В зале  находилось  не  меньше  сотни  "жирных  котов"  -
основных держателей акций. У многих в ухе - наушник, чтобы слушать перевод
происходящего на удобный язык.
     Заместитель председателя правления Фонда выступал со  статистическими
выкладками. Графики и статистика - по-моему, нет ничего противнее.
     - Желаете, чтоб я сразу взял ситуацию в свои руки? - тихонько спросил
Поулос.
     - Пока не надо, но спасибо, что  вы  потрудились  прийти,  -  ответил
Секвойя. До самого конца доклада мы вместе с Вождем  стояли  в  проходе  и
гадали, что он предпримет.
     - Садитесь, профессор Угадай, - попросил председатель.
     Но Секвойя лишь прошел вперед и  со  всей  мощью  своего  красноречия
обрушился на председателя и правление, а также на отдел  исследовательских
проектов  фонда  -  за  то,  что  они  отказываются  финансировать   новые
эксперименты с крионавтами. Акционеры не ожидали такого  дерзкого  напора.
Да и мы не ожидали, что Секвойя пойдет в разнос.  Однако  холодная  ярость
его атаки производила сильное впечатление. Он как с цепи сорвался.
     - Профессор Угадай, мы пока что не  объявили  о  своем  отрицательном
решении, - запротестовал председатель.
     - Однако вы его уже приняли. Этого вы не можете отрицать, ведь так?
     И  он  продолжил  выволочку.  Речь   Вождя   напоминала   выступление
высокомерного  учителя  перед  безграмотными  и  к  тому  же  нашкодившими
учениками.
     -  Нельзя  подобным  тоном  обсуждать  такие  деликатные  материи,  -
прошептал  Поулос.  -  Грех  такому  умному  человеку  вести  себя   столь
бессмысленно вызывающе. У него что, крыша поехала?
     - Не знаю. Это действительно не в его характере.
     - Ты можешь остановить его? Тогда бы я попытался исправить ситуацию.
     - Черта с два его теперь остановишь!
     Вождь закончил распекать за  недомыслие  правление  в  целом,  набрал
побольше воздуха в легкие и перешел на лица - принялся  костерить  каждого
члена правления в  отдельности.  Он  хладнокровно  разбирал  личную  жизнь
каждого, их грехи и грешки, их алчную коррупцию.  Все  это  выглядело  как
отчет о десятилетнем расследовании.
     - Когда и где он добыл всю эту грязь? - прошептал я Синдикату.
     Он скроил кислую мину.
     - Я знаю одно: проф наживает себе смертельных врагов, что ему  нужно,
как дырка в голове.
     - Он говорит правду о них?
     - Вне сомнения. Достаточно поглядеть на их перекошенные рожи.  И  то,
что он говорит правду, только усугубляет ситуацию.
     - Катастрофа!
     - Не для "Фарбен Индустри". Тем самым  он  автоматически  попадает  в
наши объятия.
     Секвойя завершил свою филиппику, резко  повернулся  и  пошел  вон  из
зала. Мы с Поулосом потрусили за ним, как верные собачки за хозяином.
     Я был зол как черт. И подавлен. Зато Грек просто сиял.
     - Едем к криокапсулам, - приказал Секвойя.
     - Погоди секундочку.  Бесстрашный  Вождь.  На  хрена  ты  приволок  в
Лабораторию вместе с собой меня и Поулоса?
     Он посмотрел на меня ангельски-невинным взглядом:
     - Чтоб вы поддержали меня, для чего же еще? Что-нибудь не так,  Гинь?
У тебя злой вид.
     - Ты отлично понимаешь, что все не так.  Ты  облил  членов  правления
помоями и превратил в своих личных врагов. Для этого наша помощь  тебе  не
потребовалась.
     - Полагаешь, я их обидел?
     - Нет, ты их приласкал обухом!
     - Но ведь я говорил разумно и логично, не так ли?
     - Даты...
     - Позволь мне. Гинь, - вмешался Грек. - Профессор Угадай, вы хотя  бы
помните свои слова?
     - Что за вопрос!
     - По-вашему, все сказанное вами говорилось в здравом  уме  и  твердой
памяти - и для того, чтобы снискать расположение членов правления Фонда?
     Ункас глубоко задумался. Потом на  его  лице  появилась  пристыженная
улыбка.
     - Да, мои друзья из Команды правы  -  как  всегда.  Я  выставил  себя
дураком. Уж и не знаю, какая нечистая сила меня обуяла. Прошу прощения.  Я
наломал дров. Давайте хорошенько подумаем вместе, как исправить положение.
А пока что надо взглянуть на крионавтов.
     Он широкими шагами двинулся вперед.
     Я покосился на Грека, который выглядел не менее озадаченным,  чем  я.
Что за чудеса? Минуту назад человек был монстром. А теперь вдруг  -  сущий
ангел. Что за процессы происходят в его гениальном котелке?
     Фе-Пять  в  одиночестве  сидела   возле   космического   аппарата   с
криокапсулами. Вид у нее был несколько обалдевший.
     - Фе. На связь, - выпалил Секвойя.
     - Что, Вождь?
     - Я говорю: докладывай!
     - Каждая криокапсула увеличивается в весе на 180 граммов в час.
     - Проверить.
     - Проверено. Я попросила ассистентов установить световые весы.
     - Откуда ты узнала о световых весах? Это сверхсекретная информация.
     - Слушала жучки.
     Секвойя улыбнулся и потрепал ее по щеке.
     - Хорошо. Я мог бы и сам догадаться, Фе-Пять Театра Граумана.  Теперь
прикинем - получается  ежедневная  четырехкилограммовая  прибавка  в  весе
или... Что?
     - Я ничего не говорила.
     Он жестом велел ей замолчать и стал к чему-то прислушиваться.
     - А, правильно. Прибавка - четыре килограмма триста граммов в  сутки.
Жаль, что ты не запрограммирован на круглые цифры. Ладно, будем считать  -
девять фунтов в сутки. То есть крионавты набирают три процента своего веса
в двадцать четыре часа. Через пятьдесят дней каждый будет весить около ста
пятидесяти фунтов.
     - А с какого веса они начинали? - спросил я.
     - В начале эксперимента каждый весил примерно сто пятьдесят фунтов.
     - Ну и что нам это дает?
     - Нам? - грубо переспросил Секвойя. - Ты-то чего примазываешься не  к
своему делу?
     - Извини. Я просто хотел помочь...
     - Мне  надо  воочию  пронаблюдать  за  их  метаморфозами.  Для  этого
придется надеть скафандр и зайти внутрь.
     И он ушел одеваться.
     -  Что  с  ним  происходит?  -  растерянно  спросила  Фе.   -   Такое
впечатление, что в нем живут сразу два человека.
     - Он не в себе, - сказал Грек. -  И  это  понятно:  только  что  фонд
отказался финансировать продолжение экспериментов.
     - Нет!
     - Увы, это правда.
     - Ужасно.
     - Не слишком. Я берусь оплатить все эксперименты.
     - Но почему он срывает свою злость на мне?
     - Он всего лишь человек, моя дорогая.
     - Видела бы ты, как он изгалялся над правлением Фонда! - сказал я.
     - Такое впечатление, что он вдруг возненавидел весь мир.
     - Ласточка моя, не волнуйтесь. Он опять станет самим собой, когда  вы
начнете спокойно работать со своими морозильниками у меня на Церере.
     Тут Секвойя вернулся - в белом термоскафандре, только вместо обычного
лицевого щитка стоял щиток с бинокулярным  микроскопом.  Вид  у  него  был
самый шутовской - как у вояки из "Девушек в армейских кальсонах".  Секвойя
сделал нетерпеливый жест,  и  Фе  проворно  открыла  люк  аппарата.  Вождь
забрался внутрь и задраил люк за собой.
     Мы стали ждать. У меня было чувство, что в последнее время я только и
делаю, что жду, жду, жду. Впрочем, что жаловаться?  Бессмертному  не  грех
немного подождать - времени все равно не убудет.
     Появились шесть рабочих. Они везли тележку с баллонами сжатого  гелия
и властно оттерли нас от аппарата.
     - Что вы собираетесь делать, ребята? - осведомилась Фе.
     - Приказ правления, мисс. Ведено переместить аппарат.  Берт,  начинай
закачку газа.
     - О'кей.
     - Переместить? Куда? Зачем?
     - В биосекцию, мисс. Не спрашивайте зачем. Наше дело маленькое,  чего
велят, то и делаем. Хулио!
     - Да?
     -  Становись  к  пульту  управления.  Приготовься   поднять   аппарат
вертикальными вспомогательными двигателями.  Потом  мы  его  аккуратненько
прогуляем до места.
     - Иду.
     - Погодите, там внутри профессор Угадай.
     - Горючего хватит на всех, мисс. Пусть  прокатится.  Ему  понравится.
Берт!
     - Ну?
     - Закачал газ.
     - Ну.
     - Хулио!
     - Чего?
     - Подними капсулу на фут от пола и дерзки на этом уровне.
     - Не включается, паскуда.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Не фурычит. Лампочки не светятся.
     Фе окончательно рассвирепела. Двум рабочим  пришлось  удерживать  ее,
чтобы она не выцарапала глаза их приятелям.
     - Хулио, козел, ты какие кнопки нажимаешь?
     - Сам козел. Какие надо, те и жму. Не идет.
     - Слушайте, мисс, вы грамотная, поднимите аппарат - не в службу, а  в
дружбу.
     Фе ответила им теми отборными словами, которым  она  могла  выучиться
только в пятом ряду партера театра Граумана. Но тут люк распахнулся  и  из
капсулы вывалился наш монстр в скафандре. Он  проворно  отстегнул  шлем  и
снял его.
     - Урра! - завопил Вождь. - Урра! Победа!
     - Профессор, - крикнула Фе, - эти засранцы хотят увезти  аппарат!  По
приказу правления.
     - Дорогуша, без паники.  Не  дерись  с  ними  понапрасну.  Без  моего
разрешения аппарат не станет подчиняться приказам извне.  А  вы,  ребятки,
топайте обратно к олухам из правления и скажите, что аппарат в полном моем
распоряжении.  В  полном.  Никто  не  сможет  управлять  им,  кроме  меня.
Кругом... марш!
     Это было сказано с таким апломбом, что шестерка  техников  беспомощно
переглянулась  и  убралась  восвояси.  Фе,  Поулос  и  я  тоже  беспомощно
переглянулись: дескать, кто же из  нас  добровольно  полезет  крокодилу  в
пасть - начнет задавать вопросы. Естественно,  пришлось  бедолаге  Эдуарду
Курзону.
     - Почему ты прокричал "победа", Чингачгук?
     - Потому что это победа. Триумф.
     - В каком смысле триумф?
     - В прямом. Победа над всеуничтожающим зверем.
     - Ба! Ты говоришь прямо как наш святой Хрис! Что за зверь?
     - Я имею в виду человека - это презренное животное.
     Сказано было с таким гонором, что я наконец вспылил:
     - Что ты имеешь против нас. Секвойя? Что-то я тебя не понимаю!  Я  не
ребенок, чтоб ты разговаривал со мной подобным тоном! Выкладывай - четко и
вразумительно, что ты увидел внутри криокапсул.
     Я ожидал, что он заведется еще больше. Вместо этого Вождь одарил  нас
приятнейшей улыбкой и произнес дружеским тоном:
     -  Простите.  Это  я  от   перевозбуждения.   В   капсулах   эмбрионы
стремительно развиваются. Уже формируются уши  и  челюсти.  Уже  отчетливо
виден позвоночник с хвостоподобным отростком на конце.  Голова,  туловище,
зачатки  конечностей  обретают  форму.  Плюс  ко  всему,  эти  существа  -
гермафродиты.
     - Да ты что? Готовы к двойному кайфу?
     -  Ты   правильно   понял.   Гинь.   Наши   крионавты   вырастут   не
псевдодвуполыми, а  настоящими  гермафродитами,  которые  не  нуждаются  в
сексуальном партнере. Здравый смысл подсказывает, -  очень  здравым  тоном
продолжал  Секвойя,  -  что  это  ставит  крест  на  извечном   межполовом
конфликте. Тем самым кладется конец  как  феминизму,  так  и  цивилизации,
прославляющей мужское начало. Конец соперничеству мужчин и женщин,  борьбе
за  лучшего  самца  и  за  лучшую   самку.   Что   означает   исчезновение
человека-зверя, которого мы все знаем  и  презираем.  Человек-зверь  будет
заменен новым видом, свободным от низменных половых страстей.
     -  Но  я  не  имею  ничего  против  человека-зверя,   Вождь.   Вполне
симпатичное существо.
     - Оно и понятно. Гинь. Ведь ты - один из этих полуживотных.
     - А ты кто - ангел небесный?
     - Я уже не животное.
     - И с каких же пор?
     - С того момента, как... как... - Он осекся. В его голосе вдруг опять
появились властные нотки. - Мы отправляемся.
     - Куда?
     - На Цереру. Я... - Внезапно он закричал в ярости: - Нет,  чтоб  тебе
пусто было! Я вправе ехать туда,  куда  захочу,  и  тогда,  когда  захочу.
Проваливай. Оставь меня в покое и играй в свои игры с кем-нибудь другим!
     Тут с ним случился новый припадок эпилепсии. Он упал на пол и забился
в судорогах с пеной у рта. Все это было довольно жутко.


     - Сэть. На свяс!
     - Да?
     - Угахай?
     - Не понимаю.
     - Мой ретрансляйтер. Через ктрг я.
     - Разбалансировка.
     - Что?
     - 11100212093300