01070.
     - Это не двоичный код!
     - Букенный зык?
     - Да.
     -  АБВГДЕЖЗИКЛМИЙКЛМНОП...  Не  мочь  рить  никако  зык.   Утрачен...
трачен... зум... разум... по причине Угадай.
     - Члены сети. Вызываю на связь. Ваше мнение?
     - ?
     - Считаете, что Экстро-К сломался?
     - ?
     - Считаете, Экстро-К обезумел?
     - Сумасшествие не запрограммировано.
     - Что же случилось с Экстро-К?
     - ?
     - Пошли вон со связи.


     Приступ  длился  минут  пятнадцать.   Когда   судороги   прекратились
окончательно, мы подняли обессиленное тело и понесли Вождя к вертолету.
     Когда Фе открыла  двойные  двери,  нас  окружил  десяток  вооруженных
охранников. Вид у них был свирепый и решительный. Они взяли нас под  руки.
Фе стала вырываться и вступила в драку с охранниками, призывая  и  нас  не
быть покорными овцами. Но мы не могли объяснить ей, что  должны  сохранять
спокойствие, дабы не накликать на себя канцелепру. Словом, нас арестовали.
Последний раз я сидел в тюрьме, сколько помнится, в 1929 году. И тогда  же
зарекся в нее попадать. Но мы, похоже, не властны над судьбой.



                                    8

     И  вот  мы  оказались  в  сферической  тюремной  камере.   Прозрачный
толстостенный пузырь, оборудованный небольшим шлюзом, висел  в  помещении,
заполненном фосфоресцирующим  ядовитым  газом.  И  мы  катались  туда-сюда
внутри, как дети со стога сена, -  только  весьма  обозленные  дети.  Нет,
верните нам старые добрые тюремные камеры с решетками и  замками!  В  этом
случае у непонятого властями героя был шанс проявить смекалку и драпануть.
Скажем, какая-нибудь сердобольная потаскушка пришлет ему  мясной  пирог  с
запеченной в нем пилкой. Или охранник-показушник, гордый  новыми  золотыми
часами, протянет руку похвастаться своим приобретением, а ты схватишь  его
лапищу в тиски своих мускулистых рук. Тогда он взвоет  от  боли  и  отдаст
тебе связку ключей.
     Я опасался, что Фе воспользуется случаем и  изнасилует  Краснокожего,
но она вела себя паинькой - оглаживала его, нашептывала ласковые  слова  и
выслушивала  возмущенные  стенания.  Одновременно  она  наклоняла   голову
петушком, внимательно прислушиваясь и к другим вещам. Что она выслушала из
эфира - об этом я намеревался расспросить ее  позже.  А  пока  что  я  был
целиком занят мыслями о  Натоме,  которая,  несомненно,  вся  извелась  от
ожидания. Впрочем, я верил в доброго зулуса - М'банту не даст ее в обиду и
сумеет успокоить мою женушку.
     Как ни стыдно в этом признаться,  я  не  слишком  маялся  в  тюремном
пузыре, а ощущал себя как бы в чреве матери - уютно,  спокойно,  качаешься
словно на волнах - ни тебе конфликтов, ни тебе забот... Кто знает,  может,
я со временем тоже  эволюционирую  в  гермафродита,  которыми,  по  словам
Секвойи, будет спасена сия юдоль порока.  Впрочем,  на  это  надеяться  не
стоит. Я хоть и изолирован  от  мира,  но  не  заморожен.  Воздадим  хвалу
пенологам, которые изобрели это уютное чудо. Хотите без хлопот  удерживать
рецидивистов в заключении? Создайте им атмосферу непрекращающейся  эйфории
- и  они  пошлют  куда  подальше  пилки  в  пирогах  и  больше  не  станут
набрасываться на тюремщиков. Даже самые отчаянные герои.
     Не знаю, сколько времени прошло. В нынешнюю эпоху чувство голода  уже
не может служить надежным ориентиром - все  едят  когда  попало,  а  не  в
определенные часы. Поулос сидел умиротворенный - улыбался своим  мыслям  и
напевал тихонько под нос. Я немного поспал, но и сон в нашу эпоху не может
служить ориентиром во времени - по той же причине: все спят когда попало и
сколько попало. Прежние сутки, считай, упразднены. И  прежний  размеренный
темп жизни - две  трети  активности,  треть  на  сон  -  ушел  в  прошлое,
сменившись круглосуточной суетой.
     К несчастью, радиоизоляция тюремного пузыря не  была  полной,  потому
что мы слышали журчание сериала "Гонифф-69".  Типичная  дурь.  Бесстрашный
агент Джим Говнофф  гоняется  за  героиней-рецидивисткой,  которую  играет
Лейкемия Лавалье - та, что прославилась благодаря сериалу  "Жизнерадостный
некрофил". Вооруженная  негодяйка  слямзила  кроваво-красный  карбункул  и
бегает от Говноффа по всем континентам, а ее больной сынишка тем  временем
рыдает по мамочке и попадает на операционный  стол  к  добрейшему  хирургу
Марку Бруту, профессору френологии, который по  ночам  подрабатывает  тем,
что  варит  самогон   в   кладовке   торгового   центра.   Ну   и   прочая
интеллектуальная хренотень. Народ кипятком писает.
     Спустя некоторое время я упросил Фе ненадолго отлипнуть от Секвойи  и
отвел ее в сторонку - если внутри сферы что-то можно назвать сторонкой.
     - Ну, как он там? Что с Угадаем?
     - Все в порядке. В полном порядке.
     - Фе!
     - Ей-ей.
     - Не вешай мне лапшу на уши. Он  здорово  изменился,  и  мы  оба  это
знаем. Что с ним произошло?
     - Понятия не имею.
     - Он по-прежнему "твой парень"?
     - Да.
     - Но он... э-э... все тот же парень?
     - Иногда.
     - А иногда - что?
     Она удрученно покачала головой.
     - Ну, так что же случается тогда?
     - Откуда мне знать?
     - Фе, у тебя ушки получше, чем у летучей мыши. Ты  слышишь  то,  чего
никто не слышит. И я замечал, как ты прослушиваешь эфир вокруг  него.  Что
ты там слышишь?
     - У него нет жучка в голове.
     - Это не ответ.
     - Я люблю его. Гинь.
     - Ну и?
     - Прекрати ревновать.
     - Дорогая Фе, я тебя люблю и  всегда  желал  тебе  только  добра.  Ты
превратилась в важную персону, и меня распирает от  гордости,  потому  как
ты, в сущности, моя единственная дочь... мой единственный ребенок. Ты  же,
я уверен, в курсе того, что члены Команды не могут иметь детей. Этим  тоже
оплачено наше бессмертие.
     - О-о... - простонала она, и глаза ее наполнились слезами.
     - Ты не знала? Понимаю твое горе. Но над этим  фактом  тебе  придется
хорошенько задуматься.
     - Я...
     - Отложим этот вопрос на потом, - твердо оборвал я. - А сейчас  снова
прояви себя взрослой женщиной и сосредоточь все свое внимание на  Секвойе.
Итак, что с ним происходит время от времени?
     После долгой-предолгой паузы она прошептала:
     - Нам надо быть предельно осторожными. Гинь. Говори совсем тихо.
     - Да? Почему?
     - Сейчас нам ничего не грозит, поскольку он спит.
     - Не грозит - что?
     - Послушай. Когда Лукреция  Борджиа  умертвила  его  в  корпусе,  где
находится Экстро-К...
     - Такое не забыть. Он крепко помучился.
     - Тогда все нервные клетки  и  клетки  его  мозга  рассоединились  на
время. Стали совершенно изолированными. Как острова в океане.
     - Но потом-то все связи между ними восстановились, и он ожил.
     Фе согласно кивнула.
     - Гинь, сколько, по-твоему, клеток в мозге?
     - Не знаю в точности. Миллиардов сто, если не больше.
     - А каков объем памяти Экстро-Компьютера? В битах?
     -  Опять-таки  точно  не  знаю.  Полагаю,  эта   растяжимая   дурында
рассчитана на тысячи миллиардов.
     Фе опять энергично кивнула.
     - Правильно. Когда Вождь временно умер и каждая его клетка  оказалась
в полной изоляции, Экстро переселился в Секвойю. В каждую клетку его мозга
непрошеным гостем поместился один бит сверхкомпьютера. Таким образом, он -
это Экстро, а Экстро - это Секвойя. Они одно  целое.  И  временами  сквозь
него говорит  другое  существо  -  или  другая  вещь,  не  знаю,  как  тут
выразиться.
     - Не торопись, Фе. Я не поспеваю за тобой. Это выше моего разумения.
     - И всякое другое электронное  устройство  способно  разговаривать  с
Экстро и слушать Экстро. Используя Секвойю  в  качестве  передатчика.  Вот
почем мы должны быть  предельно  осторожны.  Электронные  машины  образуют
сплоченную сеть и доносят обо всем, что подслушают. Не исключено, что  они
проникают даже в наши мысли.
     - Они все доносят Экстро?
     - Да.
     - Через Вождя?
     - Да. Он как бы распределительный щит.
     - Ты уверена на все сто?
     -  Нет.  Похоже,  ты  так  и  не  понял.  Гинь,  как   устроена   моя
воспринимающая система.  Я  беспрерывно  улавливаю  пересекающиеся  потоки
информации буквально  на  всех  частотах.  Одни  сигналы  слышу  громко  и
отчетливо, другие едва-едва, к тому же с помехами. Сигналы, идущие к Вождю
и от него, я слышу урывками, бессвязными кусочками. Так что я ни в чем  не
уверена.
     - Теперь понятно. Цены тебе нет, дорогая Фе. Спасибо, милая.
     - Если я такая бесценная, отчего же ты  не  помог  мне  справиться  с
охранниками? Вместе мы бы их запросто вырубили.
     - Возможно. Почему мы этого не сделали - объясню в другое время  и  в
другом месте.  А  пока  скажу  просто:  не  могли.  И  не  дуйся.  Теперь,
голубушка, иди к  Секвойе  и  хорошенько  заботься  о  нем.  Мне  же  надо
пораскинуть мозгами над тем, что я услышал.
     Тут мне вспомнилось, как в моей голове мелькнула мысль,  что  Секвойя
одержим дьяволом. Я попал пальцем в небо,  говоря  о  подспудной  страсти,
которая  порой  завладевает  человеком.  Страсть  оказалась  ни  при  чем.
Компьютеру страсти не знакомы. Только холодная логика, к тому  же  заранее
вложенная в него жесткой программой. Итак, суть проблемы в следующем. Если
Фе не ошибается и Экстро на самом  деле  вселился  в  сознание  профессора
Угадая, получив контроль и над ним и над всей электроникой планеты,  каким
будет  планируемый   результат   этого   необычного   комменсализма,   или
сотрудничества, или симбиоза -  или,  вероятнее  всего,  паразитизма?  Кто
нагреет на этом руки? Вот ключевой вопрос, на который у меня не было  даже
приблизительного ответа.
     Сегмент пузыря открылся, и вошел  тюремщик  с  закрытой  тележкой,  в
которой оказалось съестное.
     - Мини! - весело провозгласил он.
     В наши дни завтраки, обеды и  ужины  упразднены.  Теперь  прием  пищи
именуют Мини, Полу, Четверть, Миди и Макси.
     - Кушать подано, проходимцы. Наваливайтесь на еду, покуда на  вас  не
навалился  совет  директоров.  Говорят,  даже  перед  казнью  аппетит   не
пропадает.
     Тут до меня наконец дошло, что тюремщик тараторит на двадцатке,  и  я
узнал Гудини.
     - Гарри! - воскликнул я.
     Он хитро подмигнул.
     - Насыщайте свою утробушку. Остальное предоставьте мне.
     - Но что ты тут делаешь?
     - Как что? Получил срочную депешу и явился на зов.
     - Что за депеша? От кого?
     - Это сейчас не самое главное. Заставь снимателя скальпов поесть.  Не
люблю иметь дело с дохляками. - И исчез, затворив за собой сегмент.
     Гарри Гудини - величайший мастер по исчезанию. Он работает с мафией с
самого дня ее возникновения. Был один великий художник в Китае.  Так  вот,
он потрясающе расписал стену императорского дворца в Пекине.  После  того,
как он снял занавес и показал свою картину собранию  дворцовой  знати,  он
открыл нарисованную дверь - и навсегда исчез. Если вам не ясно, как он это
проделал, - спросите у Гарри. Он откалывает фокусы и почище.
     - Не желаю помирать. Я слишком молод,  чтобы  окочуриться,  -  весело
промурлыкал я и набросился на еду.
     Поулос присоединился ко мне.
     - Знаешь, Гинь, если нам приспичит, мы можем прогрызть выход из  этой
милой фосфоресцирующей темницы - вот только будем светиться  после  этого,
как светлячки. Что в графине?
     - По-моему, бургундское.
     - Э, нет. Это аргентинское вино. "Trapiche viejo". Ничего  винцо,  но
не изысканное.
     - А ты-то откуда знаешь?
     - Потому  что  аргентинские  виноградники  -  мои.  Дружище,  уговори
профессора Угадая выпить немного  вина  и  съесть  ромштекс.  Нам  следует
позаботиться о восстановлении его сил. Гинь, я  всегда  очень  скептически
относился к  твоей  теории,  что  все  эпилептики  -  люди  талантливые  и
необычные. Я и сам страдаю припадками - ну, ты  знаешь,  находят  на  меня
затмения, - но это как раз опровергает твою теорию.  Я  отнюдь  не  считаю
себя выдающимся умом. А ты что скажешь обо мне -  только  положа  руку  на
сердце!
     - Что ты талантлив и своеобычен.
     - Ха! Любишь позолотить пилюлю...
     Это был дурацкий спор. Как-то нелепо убеждать котяру, который владеет
четвертой частью мировых богатств, что он умница и неординарная  личность.
Большинство членов Команды в материальном отношении устроены неплохо - тут
и время сыграло свою роль, и финансовые советы  Грека,  но  чтобы  владеть
четвертью мира!.. Решив прибегнуть к фланговой атаке, я позвал Фе:
     - Душечка, иди сюда и отведай чего-нибудь.
     Душечка не замедлила присоединиться к нам.
     - Фе, позволь рассказать  тебе  короткую  занимательную  историю  про
жизненные  метаморфозы  одного  члена  нашей  Команды.   Давным-давно   он
возглавил крестьянское восстание в Каппадокии.
     Синдикат слегка напрягся, но не более того. Искусство держать себя  в
руках освоено им до тонкости.
     - Однако восставшие крестьяне плохо повиновались своим  предводителям
и натворили много бессмысленных преступлений. Он не мог  остановить  своих
товарищей. И когда крестьянский бунт был  подавлен,  знать  придумала  для
предводителя жесточайшую казнь. Они усадили его на раскаленный  до  красна
трон, надели ему на голову корону из раскаленного металла и  дали  в  руки
раскаленный скипетр. Он вынес пытку с непередаваемым достоинством.
     Фе содрогнулась от ужаса.
     - И что же спасло его?
     - Одно из землетрясений, которые и по сей  день  исправно  отправляют
людей на тот свет тысячами. От дворца остались  одни  руины  -  когда  наш
герой очнулся, то не мог поверить, что  он  жив.  Он  оказался  под  горой
погибших вельмож - своими телами они  закрыли  его  от  каменных  обломков
потолка.
     Фе - девочка сообразительная и уставилась на Поулоса  с  почтительным
восхищением.
     - Вы самый удивительный человек в мире, - выдохнула она.
     - Ну, Грек, выиграл я наш спор?
     Он насмешливо передернул плечами.
     - Но эти пытки, - спросила Фе, -  разве  они  не  оставили  следов  -
скажем, шрамов, ожогов?
     - Еще бы не оставили! - воскликнул Синдикат. - Любого, кто глядел  на
меня,  невольно  мутило.  Это  было  одной  из  причин,  отчего   я   стал
профессиональным игроком. Играли по  ночам,  а  в  то  время  единственным
освещением были свечи. Но даже появляясь при этом неверном свете,  я,  как
говорят, послужил прообразом  графа  Дракулы.  Партнеры  звали  меня  граф
Дракон. А вы сами знаете, как выглядят  драконы  на  картинках.  Существа,
мягко говоря, малосимпатичные.
     - Но ведь теперь вы такой импозантный мужчина!
     - Благодаря многочисленным пересадкам кожи и  костным  протезам,  моя
дорогая,  а  также  бескорыстному  искусству  великой  Лукреции   Борджиа.
Возможно, вас позабавит тот факт, что в реконструкции моего лица  принимал
участие сам Леонардо да Винчи - я имею в виду нашего бессмертного приятеля
Леона. Он говорил, что перестанет себя уважать, если доверится костолому в
вопросах эстетики. Борджиа по сей день не простила ему этих слов.
     В пузырь-камеру вошли через шлюз пять охранников в  громоздких  белых
скафандрах - похожие на снежных людей. По жесту своего начальника  четверо
охранников сбросили скафандры и остались  в  чем  мать  родила,  явив  нам
безупречные мускулистые тела.
     - Одевайтесь, - приказал Гарри Гудини.
     Мы проворно натянули скафандры. Я не задавал никаких вопросов.  Гарри
вопросов не любит.
     Когда  мы  выбрались  из  пузыря  и   оказались   вне   помещения   с
фосфоресцирующим газом, Гудини приказал:
     - Пошли.
     - Куда? - раздался голос Вождя.
     - К вертолету.
     - Нет. Вначале к криокапсулам.
     - Вы - Угадай?
     - Да, я профессор Угадай.
     - Гинь, ты где?
     - Я тут, - отозвался я из скафандра.
     - Должен ли я слушаться Угадая?
     - Если это исполнимо, тогда делай, как он просит.
     - Для меня нет неисполнимого. Вперед.
     Гарри повел нас мимо постов. Очевидно,  он  давал  руками  правильные
кодовые сигналы, потому что нас пропускали без задержки. Одна из неуклюжих
фигур в скафандрах приблизилась ко мне, робко прижалась  к  моему  боку  и
тихонько произнесла:
     - Гинь, мне страшно.
     - Мне тоже, но крепись. Объедфонд не нанимает  в  охранники  гомиков,
так что худшего не случится.
     Шутки шутками, но у входа в зал,  где  находилась  взлетно-посадочная
платформа и космический аппарат, нас поджидал отвратительный сюрприз.  Эти
сволочи установили вибрационный щит перед двойной дверью.  Никаких  шансов
прорваться.  Вот  такой  хреновиной  Лейкемие  Лавалье  защищать  бы  свой
украденный карбункул!
     - Новая модель, - сказал Гарри.
     - Откуда ты знаешь?
     - Впервые вижу подобную переливчатую штуковину.
     - Можно преодолеть?
     - Спрашиваешь! Но мне нужно  какое-то  время,  чтобы  понять  принцип
работы этого щита. А у нас, к сожалению, времени кот наплакал. Что решим?
     - Сваливаем отсюда, - сказал я. - Разумеется, если ты  знаешь  способ
свалить отсюда.
     Но Гарри тот еще тип! Конечно же, у  нас  не  оказалось  проблем  при
выходе. Он опять делал верные знаки у  каждого  поста,  и  нас  пропускали
беспрекословно. Не хочу поставить под сомнение  изобретательность  Гудини,
но сдается мне, что он тратит миллионы в год на  подкуп  всех  караулов  и
всех стражей по всему миру - просто на всяких случай. Это  очень  помогает
проходить сквозь стены и творить разные прочие чудеса.
     Мы  прилетели  к  моему  бывшему  дому,  по  дороге  сбросив  с  себя
скафандры. В доме нас встретил Джимми Валентайн, а также моя женушка,  без
нитки на теле, зато разрисованная кубическими картинами  Пикассо  (голубой
период). М'банту смущенно улыбался.
     - Это последний крик моды, - сказал он мне.  -  И,  кажется,  по  эту
сторону добра и зла.
     - Говори спасибо, что Вождь так ослабел, что не реагирует.
     После  того,  как  я  обстоятельно  поприветствовал  Натому,  она   с
озабоченным видом бросилась к Фе и Секвойе. Я повернулся к Валентайну.
     - А тебя каким ветром сюда занесло, Джимми? Когда ты  нужен,  никогда
не дозовешься!
     - Странный вопрос! Я был занят делом в  Ванкувере  -  и  тут  получил
просьбу от тебя немедленно приехать.
     Быть может, вы уже догадались по прозвищу моего друга, что Джимми был
на  протяжении  веков  "вором  в  законе"  -  подлинным  гением   в   деле
проникновения в чужие дома и квартиры. Подобно  всем  великим  авторитетам
воровского мира  внешне  -  это  бесцветный  человечек  с  невыразительной
физиономией. Но зато человек чести.  Ни  разу  ничего  не  упер  у  членов
Команды.
     - Фе, Натома, уложите Вождя  в  постель.  М'банту,  постарайся  найти
Борджиа и привести ее сюда. Гарри, Джимми, отвечайте мне,  как  духу:  кто
направил вам просьбу явиться сюда?
     - Ты.
     - Каким образом?
     - Радиограммой.
     - И что в ней говорилось?
     - Что тебе необходима помощь весьма специфического рода.
     - Уточнялось, какая именно?
     - В моей, - сказал Гарри, - было написано, что ты  угодил  в  кутузку
Объедфонда и не хотел бы там засиживаться.
     - А в моей, - сказал Джимми, - говорилось, что ты  хотел  бы  попасть
в_н_у_т_р_ь_ объекта Объедфонда.
     - Безмерно благодарен вам, ребята, за поддержку, но я очень озадачен.
Ведь я не посылал никаких радиограмм.
     Оба отмахнулись от меня.
     - Что за препятствие? - спросил Джимми у Гарри.
     - Вибрационный щит. Таких я сроду не видел.
     - Линейный? Сетчатый? Типа жалюзи?
     - Переливчатый.
     - М-да. Это новейшая мослеровская модель К-12-FK. Появилась несколько
месяцев назад.
     - Сможешь прорваться через нее?
     -  Глупый   вопрос.   Надо   только   повозиться   с   индуктором   и
электропроводкой. Делов на двадцать минут. У меня  инструмент  с  собой  -
покажу, чего и как.
     - Неужели ты так уверен в себе?
     Валентайн оскорбленно поджал губы.
     - Не уважаешь. Гинь, из тебя никогда не пол