учится хорошего вора.  Как
только переливчатый вибрационный щит появился  на  рынке,  я  его  тут  же
купил. В первый же день. И неделю изучал его, пока не  допетрил,  где  там
уязвимые места. Теперь гастролирую, а компания Мослера после каждого моего
дела вносит улучшения в свое изделие. Норовит поспеть за мной.  Этим  я  и
занят в Ванкувере.
     Вот так-то, господа! Еще один профессионал высшего класса. Но кто  же
рассылает приглашения асам нашей Команды? Не подсказывайте мне.  Я  и  сам
знаю, да только еще не готов посмотреть прямо в лицо данному факту.
     Тут  в  дом  вошел  совершенно  незнакомый  мне   человек   в   белом
лабораторном халате. Невежа.
     - Не извиняюсь за неожиданное вторжение, - сказал он на  испангле.  -
Срочное дело, парни. Профессор Угадай здесь?
     - Вы кто?
     - Из Юнион Карбида.
     - Что у вас такого срочного?
     - Да вот с Экстро беда. Вроде как шизонулся.
     - Только что?
     - Нет, часов десять назад. Совсем рехнулся. Мы сбились с ног - искали
профессора Угадая. Чтоб доложить. Может, он опять поможет починить. У него
получается.
     - У него и на этот раз получится. Только позже. Сейчас  он  занят.  Я
ему передам. Подождите на улицы. Давай-давай, на улицу!
     Когда  университетский  лаборант  выкатился  вон,  Поулос   задумчиво
констатировал:
     - Приступ у профессора Угадая случился именно десять часов назад.
     - Слушай, Грек, что тебе известно?
     - Все, что тебе нашептывала эта юная особа. У меня отменный слух.
     - Получается, что Угадай воздействует на Экстро  в  той  же  мере,  в
какой компьютер воздействует на него.
     - Думаю, умозаключение верное.
     - И это Экстро направил радиограммы Гарри и Валентайну.
     - Вне сомнения. Через свою электронную сеть.
     - Нас и сейчас подслушивают?
     - Вероятно. Причем, не исключаю, что не только слова, но и мысли.
     - Получается, мы вроде как с жучками в голове!
     - Да, в определенном смысле именно так. Тогда, когда профессор Угадай
в сознании и владеет всеми своими чувствами.  Однако  он  не  единственный
человек, помогающий компьютеру.
     - Что-о-о?
     - Один из членов Команды осуществляет кровную месть. Ведет свою войну
против Команды.
     - Боже мой! Поулос, кто? Почему? И чего он добивается?
     - Не знаю. Просто делаю вывод, что это кто-то из нашей Команды.
     - Да бросьте!
     - Чего ж тут бросать. Среди Молекулярных людей появился предатель.
     - Невозможно!
     - В жизни и не такое случается.
     - Чтобы Молекулярный мужчина обратился против своих?
     - Это может быть и женщина. А почему ты так удивляешься? Разве  между
некоторыми членами Команды  не  существует  застарелой  вражды?  Они  даже
мстили друг другу - были такие факты. Так  что  мы  имеем  хоть  и  совсем
особый, но лишь очередной случай.
     - Что привело тебя к подобному выводу?
     - Подложные послания к Гудини и Валентайну.
     - Их же направил Экстро.
     - Верно. Но откуда он проведал об их существовании и об их уникальных
способностях? И как он их нашел?
     - Он мог... э-э... М-да, ты прав. Впрочем, он мог узнать все  это  от
Вождя.
     - А разве Вождь знал о Гудини и Валентайне? Он и недели не  провел  в
качестве члена Команды. Он видел полдюжины  наших  -  но,  разумеется,  не
Гарри и Джимми. И никто про них не говорил. Так  что  Экстро  получил  эту
информацию не от Секвойи.
     - Боже мой. Боже мой! Боюсь, ты совершенно прав.  По  всему  выходит,
что ты прав. Один из наших! Но почему  ты  утверждаешь,  что  он  затевает
что-то именно против нас?
     - Потому что он  на  стороне  Экстро,  который  доказал  свою  полную
враждебность по отношению к нам.
     - Господи! Иуда в нашей среде - какая пошлость!
     - И этот предатель - могучий враг.  С  богатым  многовековым  опытом.
Внушительный противник.
     - У тебя есть догадки, кто он?
     - Понятия не имею.
     - Его мотивы?
     - Ненависть. Причины могут быть разными.
     - Он ненавидит всех нас или кого-то конкретно?
     - Можно лишь гадать.
     - Ну и как он или она выходит на связь с Экстро?
     - Это проще простого. Снимает трубку любого типа телефона и говорит в
нее. А электронная сеть уже сама  доводит  сведения  до  Экстро  -  в  том
случае, если их живой передатчик находится в сознании.
     - Поулос, это может стать катастрофой для Команды! Я уже сейчас готов
бежать куда глаза глядят и забиться в какую-нибудь щель!
     - Отчего же. Гинь? Это же грандиозный вызов - о таком только  мечтать
можно! Первая серьезная угроза за многие столетия существования Команды!
     - Согласен, вот только чем это кончится для нас?
     - Кончится перелетом на Цереру. Не бегством, а мерами по  обеспечению
безопасности Угадая и сохранности криокапсул. А  затем  мы  начнем  борьбу
всерьез.
     Гарри и Джимми совершенно не слушали нас, погруженные в  свой  сугубо
профессиональный разговор, и сыпали такими словечками как  ватты,  амперы,
частотные характеристики, индукция  и  прочая  фигукция.  В  моем  прошлом
взломщики толковали  о  нитроглицерине  и  сверлах  с  алмазной  головкой.
Прогресс. Когда мы с Поулосом замолчали, они тоже умолкли и уставились  на
нас.
     - Когда? -  спросил  Джимми.  Говорил  он  как  обычно  -  тихо,  под
сурдинку, заставляя прислушиваться к себе.
     - Как только  краснокожий  окончательно  придет  в  себя.  Вам  нужно
провести внутрь объекта его одного.
     - Надо бы дождаться времени минимального потребления электроэнергии.
     - Не получится, - сказал Гарри.  -  У  Лаборатории  свои  независимые
генераторы.
     - Тогда любое время подойдет, - сказал Джимми. - Я тороплюсь в Токио.
     - Погляжу, как там Вождь, - сказал я.
     Вождь чувствовал себя неплохо. Фе заботливо порхала  вокруг  него,  а
сам он на черокском языке распекал Натому за то, что она изменила  высоким
моральным принципам резервации Эри. Натома только посмеивалась.
     - Гадкая шовинста к жещщинам! - сказала она мне на двадцатке.  Видно,
М'банту успел научить ее многому, преображая в женщину, идущую в  ногу  со
временем.
     - Команда готова провести тебя к криокапсулам, - сказал  я.  -  А  ты
готов?
     - Да, - ответил Секвойя, вставая с постели. - Стало быть,  я  обратил
тебя в свою веру.
     - Черта с два! Я ни на грош не  верю  в  то,  что  двуполость  спасет
человечество. Просто среди членов Команды развита взаимовыручка.
     - Это напоминает мне вольтеровскую позицию: "Мне не нравится то,  что
вы говорите, но я готов  насмерть  стоять  за  ваше  право  выражать  свое
мнение".
     - Тоска утверждает, что ничего подобного Вольтер никогда не  говорил.
Пошли вниз.
     Он несколько секунд к чему-то прислушивался. И теперь я знал, к чему.
     - Ты прав,  как  всегда.  Гинь,  -  произнес  наконец  Вождь.  -  Это
выражение только приписывается Вольтеру, но процитировал я его точно.
     В вертолете лежали пять скафандров. Для Джимми и Гарри, для  Вождя  и
Фе. А пятый? Четверка вопросительно смотрела на меня.
     - Нетушки, - сказал я.  -  Я  желаю  уединиться  в  своем  вигваме  с
женушкой, которая уже извелась от тоски по мне.
     - Давай с нами, Гинь!
     - Чего ради?
     - Это ты приобрел Угадая для Команды. Кому как  не  тебе  следить  за
развитием событий.
     - За развитием - до какой точки? Я понятия не имею, куда катится  вся
эта история и когда ей будет конец! Натома, возвращаемся в вигвам?
     - Заботиться о брата. Хинь, - сказала Натома. - Ты идти. Я ждать.
     Ну я и "идти". В последний момент М'банту привел  Борджиа  -  слишком
поздно. Так что пришлось извиниться за беспокойство и  расстаться  с  ней.
Пока вертолет летел к Лаборатории, а мы надевали легкие скафандры -  чтобы
охрана нас не узнала (при нынешнем загрязнении атмосферы многие  время  от
времени пользуются легкими скафандрами, так что они удивления не вызовут),
я осведомился у лучшего сына резервации Эри:
     - Какие у тебя планы?
     - Не очень ясные. Но дерзкие. Цель одна  -  вырваться  из-под  власти
Объедфонда. Поднять аппарат в воздух и увести его с территории Лаборатории
при помощи вспомогательных двигателей. Надеюсь, топлива хватит.
     - Там полные баки. При нас  техники  накачали,  чтобы  Объедфонд  мог
осуществить свои подлые планы.
     - Это большой плюс, но единственный. Крутая  переделка.  Смогу  ли  я
выкрасть космический аппарат? Мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь
хотя бы попытался сделать подобное.
     - Помощь вора в законе упростит твою задачу.
     - Ладно, украду. Но ведь  его  в  карман  не  положишь.  Куда  с  ним
деваться? Удрать на орбитальный циклотрон?  Или  на  Цереру  -  в  объятия
"Фарбен Индустри"? Или забраться в шахту к Греку? Пока я ничего не  решил.
Надо все хорошенько  взвесить.  Так  или  иначе,  без  знания  результатов
анализа, который проводит Эдисон, я как в тумане.  Вероятней  всего,  если
мне удастся спереть этот аппарат, я просто поставлю  его  на  стационарную
орбиту - до принятия окончательного решения.
     - А как на это посмотрит Экстро? Согласится?
     Вождь пытливо уставился на меня.
     - Почему ты задал подобный вопрос?
     - Я все знаю. Фе-Пять изложила мне весь сценарий событий.
     - Слишком большие у нее уши, -  раздраженно  буркнул  Вождь  и  опять
замкнулся в молчании.
     Гарри провел нашу компанию в Лабораторию - делая все те  же  условные
знаки охране.
     - Никудышная система безопасности, - ворчал  он.  -  Кодовые  сигналы
надо менять каждые четыре часа!
     Возле двойной двери  с  вибрационным  щитом,  за  которой  находилась
взлетно-посадочная платформа, мы остановились, и  за  дело  взялся  Джимми
Валентайн. После внимательного  осмотра  объекта  работы  он  выбрался  из
скафандра и стал выгружать инструменты из карманов  своего  комбинезона  -
похоже, таких же бездонных, как саквояж Секвойи.
     - Засекайте время: максимум двадцать минут, - сказал Джимми. - Стойте
на шухере и вырубайте всех любопытных.
     Он приступил к работе. По тщательности и  искусности  это  напоминало
то, как Резерфорд проникал в секреты атома. Гарри  подглядывал  из-за  его
плеча, и они деловито обменивались ученой тарабарщиной. Эдисон составил бы
им отличную компанию,  но  с  другой  стороны,  он  бы  непременно  затеял
дискуссию, и двадцать минут обратились бы в  пятьдесят.  Словом,  опять  я
маялся без дела в ожидании.
     Охранник в форме появился  в  конце  широкого  коридора  и  рассеянно
посмотрел на нас. Людьми в  скафандрах  местных  стражей  не  удивишь.  Он
дружелюбно кивнул нам, но тут его внимание приковала деятельность  Джимми.
Охранник напрягся и быстрым шагом направился к  двойной  двери.  Сперва  я
подумал, не попросить ли его показать мне свои новые часы, но вместо этого
я шепнул Секвойе на двадцатке:
     - Вождь! Помни о канцелепре. Используй индейскую хитрость.
     Я медленно двинулся в сторону охранника, сжимая в  кармане  разводной
ключ, однако Секвойя  опередил  меня.  Тигриным  прыжком  он  бросился  на
охранника, охватил его обеими руками за шею, а колено просунул  ему  между
ног. Со стороны это выглядело,  как  ласковые  объятия  двух  педиков,  но
колено ударило раз, и еще раз - и охранник рухнул на пол.  Вождь  проворно
обыскал  парня  и  протянул  мне  его  оружие.  Джимми  и  Гарри  даже  не
оглянулись.
     - Это и есть индейская хитрость? - спросил я.
     - Мы -  племя  миролюбивое,  -  сказал  Вождь.  -  Но  если  тряхнуть
стариной, много чего можно вспомнить.
     - Ты убил его? - спросила Фе придушенным голосом.
     - Нет.
     - Просто лишил беднягу на время проклятой сексуальной  озабоченности,
- весело сказал я, чтобы успокоить ее.
     В  этот  момент   переливчатый   вибрационный   щит   внезапно   стал
одноцветным,  затем  прекратил  дрожать  и  начал  съеживаться,  пока   не
превратился в округлое пятно - но и оно вскоре исчезло.
     - Дорога открыта! - объявил Джимми.
     - Пятнадцать минут, - сказал Гарри. - Джимми, тебе говорили,  что  ты
гений?
     - Неоднократно. Руководство  Английского  банка.  И  все  полицейские
сводки. А теперь мне надо в Токио. Тамошние  банки  и  особняки  заждались
меня. Я отстаю от гастрольного графика.
     - Подожди еще несколько минут. Пусть Вождь  заберет  свою  штуковину,
после чего я выведу тебя отсюда. Собирай инструмент и надевай скафандр.
     Тем временем Фе и Вождь открыли двойные двери и  вошли  в  амфитеатр,
где находилась взлетно-посадочная платформа. Тут Секвойя взял командование
в свои руки. Он протянул Фе электронную карточку.
     - Вставь в прорезь на панели управления.
     Фе  так  и  сделала.  На  панели  вспыхнули  лампочки.   Теперь   она
подчинялась всем командам. Вождь открыл люк аппарата  и  заглянул  внутрь.
Затем, удовлетворенно сияя, захлопнул его и задраил. Гарри, Джимми и  я  с
интересом наблюдали за действиями профессора.
     - Впервые помогаю стырить космический аппарат, - признался Гарри.
     - Я тоже, - кивнул Джимми. - Впервые ворую без денежного интереса.
     - Фе! Внимание! - резко приказал Секвойя.
     - Да, Вождь.
     - Открывай купол.
     Она  нажала  нужные  кнопки,   и   створы   купола   стали   медленно
раздвигаться.
     Угадай подошел к панели управления и  принял  командование  на  себя,
жестом послав Фе к платформе. Она опустилась на колени  и  стала  подавать
сигналы:  выше,  ниже,  вперед,  влево.  Хоть  она  была  в  скафандре,  я
представлял, как она от напряжения и рвения высунула  язычок  и  прикусила
его зубками. Мало-помалу Фе и Секвойя  на  пару  вывели  аппарат  почти  к
самому куполу.  Фе  так  и  осталась  на  коленях  и,  запрокинув  голову,
провожала глазами темную полусферу. Со стороны казалось, что она  молится.
Но аппарат внезапно остановился и завис в  воздухе  -  так  и  не  миновав
отверстия в куполе.
     - Это что за чертовщина! - воскликнул Угадай и заколотил пальцами  по
кнопкам. Прежде чем мы успели ахнуть, аппарат повело в сторону, а затем он
всей массой рухнул вниз - прямо на Фе - и превратил ее в лепешку.



                                    9

     Когда я наконец попал к себе домой в вигвам, там  находились  Натома,
Борджиа и М'банту. А также  волки.  И  Хрис.  Я  был  слишком  потрясен  и
вымотан,  чтобы  удивляться.  Зулус  бросил   короткий   взгляд   на   мое
перекошенное лицо и сказал:
     - Пойду-ка я прогуляюсь с волками.
     - Не надо. Останься. Вы уже слышали, что случилось?
     - Да, - кивнула Борджиа. - Угадай связался с нами и  попросил  прийти
сюда.
     - Профессор Угадай сказал, - добавил М'банту, - что  ты  попытаешься,
скорее всего, забиться в нору - как больной зверь, и тебе понадобится наша
помощь.
     - Господи! Чем вы мне можете помочь! - простонал я.
     Однако я мало-помалу возвращался к реальности и спросил:
     - А Грек где?
     - Уехать, - сказала Натома. - Бизнес.
     - Что стало с бренными останками? - спросил Хрис.
     - Они... они хотели похоронить  ее  в  общей  могиле.  Я  настоял  на
отдельной. В пятом ряду кладбища "Эль Арриведерчи". Она родилась  в  пятом
ряду и упокоилась в пятом  ряду.  Смешно?  Фе  понравилась  бы  эта  шутка
судьбы...
     Тут я  разрыдался.  Сдерживался  несколько  часов  -  и  вот  наконец
прорвало. Меня трясло от рыданий. Натома обняла меня и пыталась утешить. Я
оттолкнул ее.
     - Нет, - сказал я. - Это я убил ее.  Я  не  заслуживаю  никаких  слов
утешения.
     - Мой дорогой Гинь, - мягким тоном начала Борджиа.
     - Никаких слов утешения! - прохрипел я.
     - Любить Фе, - сказала Натома.
     - Да, Натома, я ее любил. Она была мне как дочь,  я  видел,  как  она
постепенно превращается в женщину. И в какую женщину! В великую женщину!..
И вот я угробил ее. Прощай, Фе. Больше я никогда тебя не увижу.
     - Ее убил космический аппарат, а не ты.
     - М'банту, ты просто не знаешь, что и почему случилось. А я знаю -  и
я в ответе за ее смерть. Это я убил ее.
     - Нет! Нет! Нет! - раздались возбужденные голоса со всех сторон.
     - Послушай, это была очень сложная машина, Гинь, - сказал М'банту.  -
А очень сложные машины имеют свойство рано или поздно ломаться. И  ты  тут
совершенно ни при чем.
     - Но на этот раз причиной поломки был я.
     - Каким образом?
     - А протрепался.
     - Кому и о чем?
     - Машине. О Фе.
     М'банту протестующе воздел руки.
     - Извини меня. Гинь, но ты несешь чушь!
     - Я знаю, что это я во всем виноват. Знаю.  Фе-Пяточка  сообщила  мне
важную информацию, пока мы сидели в тюремном пузыре. Она  подслушала,  как
Секвойя и Экстро общаются на радиочастотах.  А  я,  как  последний  дурак,
рассказал об этом Вождю, а значит - и всем машинам. Я  хотел  сразить  его
тем, что я в курсе происходящего. Но ведь никто меня  за  язык  не  тянул!
Будь проклята моя глупость! Чтоб у меня язык отсох! И  я  не  могу  теперь
покаяться перед Фе, и она уже никогда не простит меня! Никогда. Никогда.
     - Никогда...
     Я снова разрыдался.
     Хрис решительно произнес:
     - Мы с Гинем пройдемся по улицам. Только мы вдвоем. А вы  оставайтесь
тут и ждите, дети мои.
     М'банту сказал:
     - Опасно ходить без охраны. Возьмите волка. Я проинструктирую его.
     - Спасибо. Но обойдемся без волка. Поцелуй его, милая.
     Натома поцеловала меня, Хрис обнял меня  за  плечи,  и  мы  вышли  из
вигвама. На улицах, как обычно, царил ад. Лабиринты ужаса. Хаос изломанных
улиц и переулков, руины зданий, брошенные  дома,  повсюду  кучи  мусора  и
нечистот. То и дело попадались  истекающие  кровью  раненые  и  неубранные
разлагающиеся  трупы.  В  тупиках  вели  смертные   бои   местные   банды,
садомазохистские замашки которых могли  бы  озадачить  даже  не  привыкших
чему-либо  удивляться  специалистов  по  криминальной  психологии  прошлых
веков. Мы прошли, к примеру, тупичок, где целая банда готовилась  к  атаке
на противника. Но это были лишь скелеты с остатками жженого мяса - все они
сгорели в тех позах, в которых их окатило пламя огнемета.
     Мы слышали вой гиен, которые  искали  по  помойкам  мертвые  тела,  а
частенько нападали и на живых прохожих.  Но  ни  люди,  ни  звери  нас  не
потревожили. Хрисова харизма. Мы вышли на  набережную  Сан-Андреас,  почти
сплошь застроенную убогими лачугами из ящиков. Остались лишь узкие проходы
между рядами хибар. Что вы хотите - нас, людей, слишком много.
     -  Зачем  этим  подонкам  общества  жить?  Когда  Фе,  талантливая  и
прекрасная, - умерла! А эти - живут! - процедил я.
     - Не смей так говорить, - твердым голосом сказал  Хрис,  переходя  на
испангль. И я, кажется, понял  -  почему.  Он  всегда  солидаризируется  с
разным отребьем.  Впрочем,  я  хуже  любого  отребья.  -  Послушай,  Гинь.
Вседержитель благословил нищих  духом,  ибо  их  есть  Царствие  Небесное.
Да-да, Отец мой благосклонен к сим недостойным. И тебе. Гинь, надо смирить
гордыню. Блаженны  будут  неудачники,  взыскующие  Господа,  ибо  их  ждет
большой куш за гробом. Блаженны будут горевавшие в одиночестве, потому что
окажутся в ватаге Бога. Смирись и не кощунствуй. Слушай меня, и  окажешься
в раю рядом со мной. Дай пять - и запомни, что я тебе сказал,  потому  что
моими устами говорит небесный босс.
     Как ни странно звучала его речь на испангле, языке вульгарном  и  для
проповедей мало пригодном, я расплакался. Я горячо пожал его  руку,  а  он
обнял меня и поцеловал. Тут мне пришло в голову, как редко и как рассеянно
я обнимал и целовал мою девочку. Как мало ласковых  слов  она  слышала  от
меня! Каким небрежным я был, каким снисходительно надменным! Боже мой,  мы
воспринимаем нашего ребенка как игрушку и понимаем, что  это  был  человек
только тогда, когда теряем его.
     Робот-рассыльный с лязгом затормозил за моей спиной, чуть не  отдавив
мне  пятки.  У  этих   электронных   ублюдков   поганая   пространственная
ориентация. То и дело сшибают прохожих. Голосом как из консервно