виняйтесь,-- перебила она его.--
Я сама могла бы сказать вам.
     --  Я  не  извиняюсь.  Наоборот,  я  упрекаю вас.  Ну,  теперь  другую.
Приподнимите ее.
     Близость Фроны сводила Корлисса с ума, и он слегка коснулся губами того
маленького пальца, из-за которого барону достался поцелуй.
     Она  не отшатнулась, но  лицо  ее  вспыхнуло,  и она  затрепетала,  как
трепетала всего один раз в жизни.
     -- Вы пользуетесь вашей собственной добротой,-- упрекнула она его.
     -- Ну, так я  вознагражу себя вдвойне. -- Не делайте этого,-- попросила
она. -- Почему?  На море  существует обычай выпивать все вино, когда корабль
идет ко дну. И так как мое положение безнадежно, то я имею право... -- Но...
     -- Но что, госпожа Недотрога?
     -- О, вы  ведь  знаете, несмотря  ни на  что,  я  не  заслуживаю  этого
прозвища!  Если  бы  мне  не  о  ком  было вспоминать,  то  при  сложившихся
обстоятельствах...
     Он  затянул последний  узел  и  опустил ее ногу.  -- Будь он проклят --
Сент-Винсент! Идем! -- Я на вашем  месте  поступила бы так же,--  засмеялась
она, поднимая свой конец лодки.-- Но как  вы изменились, Вэнс.  Вы совсем не
гот человек, которого я встретила по дороге от Дайи. Вы тогда, между прочим,
не умели ругаться.
     -- Я не тот, что был. И за это я должен благодарить  бога и вас. Но мне
кажется, что я честнее вас. Я живу согласно своим убеждениям.
     -- Сознайтесь, что вы  несправедливы.  Вы хотите слишком многого в этих
условиях... -- Только крошечный пальчик.
     -- Или же  вы любите  меня только  как старший брат? В таком случае  вы
можете, если действительно желаете...
     -- Замолчите!--грубо прервал он ее.--Или я сделаю глупость.
     -- И перецелую  все ваши пальцы,-- докончила она. Он что-то буркнул, но
не удостоил ее ответом. Крутой подъем не давал им возможности разговаривать,
пока они не спустились с последнего уступа к реке, где их ждал Макферсон. --
Дэл ненавидит Сент-Винсента,-- смело сказала Фрона.-- За что?
     -- Да, по-видимому.-- Он испытующе посмотрел на нее.-- И куда бы Дэл ни
отправился,  он  повсюду таскает  с  собой  старую  книгу на  русском языке,
которую  не  может  прочесть, но  почему-то  считает,  что  в ней  заключено
возмездие  Сент-Винсента.  И  знаете,  Фрона, он так твердо верит в это, что
почти заражает меня своей верой. Не знаю, вы ли придете ко мне, или я к вам,
но...
     Она опустила свой конец  лодки  и рассмеялась. Это  задело  его,  и  он
сильно покраснел от обиды. -- Если я...-- начал он.
     -- Вздор! --  сказала  она.-- Не глупите!  И, главное, не напускайте на
себя важности -- это вам  сейчас не  к лицу. Волосы у вас всклокочены, сбоку
торчит смертоносный нож, сами вы обнажены  до пояса,  точно пират, готовый к
бою. Приходите в ярость,  хмурьте брови, ругайтесь,  все что угодно, только,
пожалуйста, не напускайте на себя важности. Я жалею, что у меня нет с  собой
фотографического аппарата. Много лет спустя я могла бы сказать: "Это, друзья
мои,  Корлисс, знаменитый исследователь Севера. Так он выглядел по окончании
своего прославленного путешествия по неизведанным местам Аляски".
     Он укоризненно ткнул в нее пальцем и строго спросил: -- Где ваша юбка?
     Она невольно посмотрела вниз.  Вид  висевших на ней  лохмотьев успокоил
ее, но все-таки она зарделась. -- Как вам не стыдно!
     -- Пожалуйста,  не напускайте на себя  важности! -- засмеялся  он.-- По
правде говоря, это вам сейчас  не к лицу. Если бы у меня был фотографический
аппарат...
     -- Замолчите!  Пойдем  дальше,-- сказала она.-- Томми ждет.  Я надеюсь,
что солнце сдерет с вас всю кожу,-- злорадно шепнула она, когда они, спустив
лодку с последнего уступа, сталкивали ее в воду.
     Десять минут спустя они взбирались по ледяному  откосу, где впервые был
замечен сигнал бедствия.  Они увидели человека, распростертого на  земле. Он
лежал так спокойно, что они испугались,  не пришла ли помощь слишком поздно.
Вдруг  он  слегка  шевельнул  головой  и  застонал. Его  грубая  одежда была
изорвана в клочья, и смуглые  израненные ноги торчали  из  рваных мокасин. В
его исхудалом теле не  было ни жира, ни  мускулов, а кости, казалось, сейчас
прорвут  туго  натянутую  кожу. Когда Корлисс пощупал  его пульс, он  открыл
глаза и уставился на него стеклянным взором. Фрона содрогнулась.
     --  Здорово  жутко,--пробормотал  Макферсон, поглаживая  иссохшую  руку
больного.
     -- Идите к лодке, Фрона,-- сказал Корлисс.-- Мы с Томми понесем его.
     Но  она сжала губы  и заставила их  принять  ее помощь, чтобы облегчить
спуск. И  все-таки по дороге к  лодке больного  так растрясло,  что  у  него
появились проблески сознания. Он открыл глаза и хрипло прошептал:
     --  Джекоб  Уэлз...  депеша...  из большого  мира...-- Он  слабо рванул
расстегнутую  рубашку, и  они  увидели,  что его  исхудалую грудь  перерезал
ремень, к которому была привязана почтовая сумка.
     На  обоих  концах  лодки  было  много  свободного  места,  но  Корлиссу
приходилось грести, поддерживая коленями больного. "Вижу" весело отчалила от
берега. Теперь они плыли вниз по течению и могли не напрягаться.
     Вдруг   Фрона   заметила,   что  руки,  плечи   и   спина  Вэнса  стали
ярко-пунцовыми.
     -- Мое  желание  исполнилось,--  ликовала  она и, протянув  руку, мягко
погладила   его   обнаженное   предплечье.--Придется   смазать   вашу   кожу
кольдкремом, когда мы вернемся.
     -- Продолжайте! -- поощрял он ее.-- Это страшно приятно.
     Она  обрызгала  его  пылающую  спину  ледяной  водой  из реки.  У  него
захватило дыхание, и он вздрогнул, Томми оглянулся на них.
     --  Мы сегодня неплохо потрудились,--  благодушно  заметил он.-- Помочь
погибающему -- богоугодное дело.
     -- А  кто боялся?  -- засмеялась  Фрона.  --  Что ж,-- задумчиво сказал
он,-- мне, понятно, было страшновато, но...
     Он не окончил  фразы и  вдруг  словно  окаменел.  Его  глаза  с  ужасом
уставились  куда-то  поверх плеча Фроны. А  затем медленно, точно  во сне, с
торжественностью,  точно при  обращении  к божеству, он  прошептал:  -- Боже
милостивый!
     Они  оглянулись. Ледяная  стена  скользила  по  излучине реки,  и на их
глазах  ее  правый  угол, не  успевший  обогнуть  берег, ударился  об  него,
подбросив вверх целую груду ледяных гор.
     --  Боже   милостивый!   Боже  милостивый!   Попали  в   ловушку,   как
крысы.--Томми бессильно уронил весло в воду.
     -- Гребите!--прошипел ему в ухо Корлисс, и "Бижу" понеслась дальше.
     Фрона правила  наперерез течению, под прямым углом к Острову  Распутья.
Но, когда песчаная  коса, по которой они волокли лодку, дрогнула под напором
миллионов тонн льда,  Корлисс  тревожно посмотрел на Фрону. Она улыбнулась и
покачала головой, замедляя ход.
     -- Нам с  ними не совладать,--  прошептала она,  оглядываясь на льдины,
которые неслись на расстоянии двухсот футов за ними.-- Единственное спасение
-- плыть впереди них, постепенно ускоряя ход.
     Она ревниво сберегала  каждый дюйм,, стараясь, чтобы лодка не сбивалась
с курса и была все время на одинаковом расстоянии от льдин.
     -- Я не выдержу этой скорости,-- захныкал Томми, но молчание Корлисса и
Фроны показалось ему зловещим. и он продолжал грести.
     Ближе  остальных плыла льдина толщиной в пять или шесть  футов и  в два
акра площадью. Перегнав подруг,  она мчалась, рассекая волны,  пока с каждой
стороны ее не образовалось вытянутое  углубление,  как при быстром течении в
узком  канале. Увидев  эту  льдину, Томми лишился бы чувств, если бы Корлисс
между двумя взмахами не ударил его концом весла.
     -- Нам  удастся удержаться впереди,--сказала  Фрона, задыхаясь,-- но мы
должны выиграть время, чтобы причалить. -- Улучите момент и поверните "Бижу"
носом  вперед,--  посоветовал  Корлисс.--  А  когда  она ударится  о  берег,
прыгайте из нее и бегите.
     -- Мне придется карабкаться. Хорошо, что у меня короткая юбка.
     Оттолкнувшись  от  утесов  левого  берега,   льдины  свернули  направо.
Огромная   глыба,  опередившая  остальные,  направлялась  прямо   на  Остров
Распутья.
     --  Если вы  оглянетесь,  я размозжу  вам  веслом голову!  -- пригрозил
Корлисс. -- Ох! -- застонал Томами.
     Корлисс  и  Фрона  оглянулись.  Огромная  льдина  со  страшным грохотом
ударилась о  берег и  на  протяжении  пятидесяти футов  совершенно разрушила
остров. Несколько сосен испуганно закачались  и  упали, а  над ними  выросла
колышущаяся ледяная гора. Немного ниже стоял выбежавший  вперед Дэл Бишоп, и
они  едва могли расслышать  среди  шума его крик:  "Гоните!  Гоните!"  Затем
прибрежная кромка льда сморщилась, и он отскочил назад.
     -- К открытому месту! -- прохрипел  Корлисс.  Фрона открыла  рот, но не
могла ничего сказать и только понимающе кивнула головой. Они понеслись вдоль
радужной  стены,  лихорадочно отыскивая  место,  где  бы  можно  было быстро
обогнуть ее. Но напрасно объехав  вокруг всего Острова  Распутья,  они  лишь
слышали, как трещит берег за их спиной.
     Пролетая мимо входа в пролив, ведущий к Острову Рубо, они увидели перед
собою открытое место среди прибрежного льда.  "Бижу" устремилась туда полным
ходом и, наполовину высунувшись из воды, врезалась в ледяной уступ. Все трое
выскочили из лодки. Фрона и Корлисс  попытались вытащить ее на берег. Томми,
бежавший  впереди,  думал  только о  себе.  Ему бы  удалось спастись, но  он
поскользнулся  и  упал  как  раз на  полпути. Приподнявшись, он снова  упал.
Корлисс,  волочивший  лодку  за  нос,  перешагнул через  него. Томми  быстро
ухватился за  планшир. Корлисс и Фрона были уже почти без сил. и  этот новый
груз  заставил их  остановиться.  Корлисс  оглянулся  и крикнул:  "Отпустите
лодку!" Но Томми жалобно, словно утопающий, посмотрел на него и вцепился еще
крепче. Громыхающие позади льды грозили им гибелью. Корлисс и Фрона
     делали отчаянные  усилия, пытаясь втащить лодку на берег, но добавочный
груз  заставил  их  упасть на колени.  Больной вдруг  приподнялся в лодке  и
безумно захохотал. "Вот черт!"--воскликнул он.
     Остров Рубо дрогнул  от первого  толчка, и льдины закачались  у них под
ногами. Фрона  схватила весло,  ударила шотландца по палым,  и как только он
разжал  руки,  Корлисс  мгновенно  втащил  лодку  наверх  с  помощью  Фроны,
подталкивавшей ее сзади. Радужная  стена  свернулась, как  свиток  бумаги, и
Томми исчез в се складках, точно пчела в лепестках громадной орхидеи.
     Они   упали  на  землю  совершенно  обессиленные.   Чудовищная  льдина,
оторвавшаяся от  остальной массы, качаясь, повисла над ними. Фрона  пыталась
встать, но  не могла и опустилась на колени. Корлиссу пришлось подхватить ее
вместе с лодкой. Они снова упали, на этот раз  под деревьями. Солнце светило
на  них сквозь зеленые  иглы сосен, малиновки  пели  где-то  высоко, и целая
колония кузнечиков стрекотала, радуясь теплу.

        ГЛАВА XXVI

     Фрона медленно  очнулась,  как  после  долгого сна.  Она  лежала в  том
положении, как упала: поперек ног Корлисса. Он же, вытянувшись неподвижно на
спине, обратил лицо к  жгучему солнцу. Она подползла к нему. Он дышал ровно,
глаза  его  были закрыты. Почувствовав  на себе ее взгляд, он  открыл  их  и
улыбнулся. Она снова опустилась на землю. Потом он повернулся на  бок, и они
посмотрели друг на друга. -- Вэнс? - Да.
     Она протянула руку, он сжал ее. Их веки дрогнули и опустились. Река все
еще бурлила где-то в бесконечной  дали, и ее шум напомнил им шепот  забытого
мира.  Приятная  нега  овладела  ими.  Золотые  лучи падали  на  них  сквозь
трепетавшую зелень, и все живое на теплой земле, казалось, пело. Наслаждаясь
покоем, они задремали еще на пятнадцать минут, потом проснулись снова. Фрона
приподнялась. 208
     -- Я... я... трусила,--сказала она. -- Нет, не вы.
     --  Боялась, что  мне может стать  страшно,--разъяснила  она, поправляя
волосы. -- Оставьте их распущенными. Сегодняшний день
     достоин этого. Она повиновалась, тряхнув головой, вокруг которой
     заплясал ореол золотых кудрей.
     -- Томми  погиб,-- задумчиво  сказал Корлисс,  вспоминая состязание  со
льдинами.
     -- Да,-- ответила  она.-- Я ударила его по пальцам. Это было ужасно. Но
будем надеяться, что у нас  в  лодке  лежит более достойный человек. Кстати,
нам надо сейчас же о нем позаботиться. Алло! Посмотрите.
     На расстоянии не более двадцати футов сквозь  деревья она увидела стену
большой хижины.
     -- Никого  не  видно.  Должно быть, там никто не живет, или же  хозяева
ушли в гости. Вы присмотрите за нашим  больным, Вэнс, а я пойду на разведку.
У меня более приличный вид.
     Фрона обогнула хижину, довольно  большую для здешних мест, и подошла  к
ней со стороны реки. Дверь была  открыта, и,  когда она  остановилась, чтобы
постучать, ее глазам представилась необычайная картина. Сначала  она увидела
толпу  мужчин,  занятых решением какого-то серьезного вопроса. Услышав стук,
они  инстинктивно раздвинулись, и между двумя рядами стоявших плечом к плечу
людей образовался проход. В глубине на длинных койках сидели два ряда мужчин
со строгими лицами. Их разделял стол, одним концом упиравшийся в стену. Этот
стол, по-видимому, являлся центром внимания. После ослепительного солнечного
света комната  показалась Фроне тусклой и мрачной, но она все же  разглядела
бородатого американца, сидевшего  за столом и  ударившего по нему деревянным
молотком.  А  с  противоположной  стороны  сидел  Сент-Винсент.  Она  успела
заметить его усталое, измученное лицо, прежде чем к столу проковылял человек
скандинавского типа.
     Человек с молотком медленно поднял правую руку и бойко произнес.
     -- Вы должны поклясться, что все, что вы доложите суду...-- Он внезапно
остановился и воззрился на стоявшего перед ним человека.-- Снимите шапку! --
заревел он, и в толпе послышалось хихиканье, когда тот повиновался.
     Затем  человек с  молотком  начал  снова:  --  Вы  должны  торжественно
поклясться, что все, что вы  доложите суду, будет правдой,  и да поможет вам
бог.
     Скандинав кивнул  головой и  опустил  руку. -- Одну минутку, господа.--
Фрона вошла в проход, который сомкнулся за ней.
     Сент-Винсент   вскочил   с  места   и   протянул   к   ней   руки.   --
Фрона!--воскликнул   он.--Фрона,   я   невиновен!   Эта  неожиданная   фраза
подействовала на нее,  как удар, и  мгновение  она  ничего  не видела, кроме
круга бледных лиц с горящими в полутьме глазами.
     "Виновен? В чем?"--подумала она и, взглянув  на  Сент-Винсента, все еще
стоявшего  с  протянутыми руками, смутно почувствовала, что произошло что-то
неприятное.-- "Виновен. В чем? Он мог бы проявить больше выдержки. Он мог бы
дождаться обвинения".-- Она не знала, в чем его обвиняют.
     --    Знакомая    подсудимого,--    авторитетно    сказал   человек   с
молотком.--Предложите ей стул, вы, там!
     --  Одну минуту...--  Она подошла к столу и оперлась на него рукой.-- Я
ничего не понимаю. Все это  так неожиданно...-- Она  случайно  взглянула  на
свои  ноги, обернутые в грязные лохмотья, и вспомнила,  что на ней короткая,
рваная юбка,  локоть вылезает из  прорехи в  рукаве, а волосы растрепаны. Ее
щеки и шея были запачканы какой-то липкой массой.  Она провела по ним рукой,
и кусок грязи упал на пол.
     -- Ладно,-- сказал председатель довольно мягко.-- Садитесь.  Мы в таком
же положении, как вы. Мы тоже ничего не понимаем. Но, верьте моему слову, мы
собрались сюда, чтобы  выяснить правду. Садитесь. Она подняла  руку. -- Одну
минуту!
     -- Садитесь! -- закричал он громовым голосом.-- Не прерывайте заседания
суда.
     В  толпе  послышался ропот, раздались  протесты, и  председатель ударил
молотком по столу, призывая к тишине. Но Фрона решительно продолжала стоять.
Когда шум затих, она обратилась к человеку за столом:
     -- Господин  председатель, я полагаю, что это собрание старателей?  (Он
кивнул головой.) У меня равный со всеми  голос при решении дел нашей общины,
и поэтому я прошу слова. Необходимо, чтобы меня выслушали.
     --  Но вы нарушаете порядок, мисс... э... э...  --  Уэлз!  -- подсказал
десяток голосов. -- Мисс Уэлз,-- продолжал  председатель  более почтительным
тоном.--Я,  к  сожалению,  должен заметить  вам,  что  вы нарушаете порядок.
Соблаговолите сесть.
     -- Не хочу!--ответила она.--Я должна сделать важное сообщение,  и, если
вы откажетесь выслушать меня, я буду апеллировать к собранию. Она скользнула
взглядом по  толпе. -- Дайте  ей высказаться!--раздались крики. Председатель
вынужден был подчиниться и жестом разрешил ей продолжать.
     -- Господин председатель, господа. Я не знаю,  какое дело вам предстоит
рассмотреть,  но  я знаю,  что  займу  ваше внимание  более важным делом. За
дверью этой хижины лежит человек, который, по-видимому, умирает с голоду. Мы
привезли его  с  того берега реки. Мы не стали бы вас беспокоить, но  нам не
удалось  вернуться  на  наш  остров. Человеку,  о котором  я  говорю,  нужна
немедленная помощь.
     -- Двое из тех,  что поближе к  дверям, выйдут и  займутся им,-- сказал
председатель.--  Вы, док Холидэй, тоже  пойдете  с ними и  сделаете все, что
возможно!
     -- Попросите  сделать перерыв,-- прошептал  Сент-Винсент. Фрона кивнула
головой.
     -- Господин председатель, я  прошу объявить  перерыв, пока  не  устроят
этого человека.
     Крики:  "Не надо  перерыва!",  "Продолжайте разбор дела!"--встретили ее
слова. Предложение Фроны было отклонено.
     -- Ну, Грегори,-- сказала  она  с улыбкой, садясь рядом  с ним.-- В чем
дело?  Он крепко сжал ее руку. -- Не верьте им, Фрона... Они хотят,-- у него
что-то  застряло в горле,-- убить  меня. -- Почему? Успокойтесь и расскажите
мне все. -- Прошлой ночью...-- поспешно начал он,  но умолк, чтобы выслушать
скандинава, который  только что кончил  присягать  и теперь давал показания,
обдумывая каждое слово.
     --  Я  быстро проснулся,-- говорил он,-- подошел к двери и  услышал еще
выстрел.
     Его прервал румяный человек в старом клетчатом пальто.
     --  Что  вы подумали? -- спросил  он. -- А? -- переспросил свидетель, и
лицо его побагровело от смущения.
     -- Когда  вы подошли к дверям,  какая  мысль пришла  вам прежде всего в
голову?
     --  А-а!--Человек облегченно вздохнул, и  лицо его просветлело.--У меня
нет  мокасин, и я подумал, что чертовски холодно.-- Довольное  выражение его
лица сменилось наивным удивлением, когда последовал взрыв смеха. Но с тем же
тупым видом он продолжал: -- Я услыхал еще выстрел и побежал по дороге.
     В  эту  минуту  Корлисс протиснулся к Фроне  через толпу, и она уже  не
слушала дальше.
     -- Что случилось?--спросил инженер.--Что-нибудь серьезное? Не могу ли я
вам помочь?
     -- Да, да!--Фрона благодарно пожала ему руку.-- Постарайтесь как-нибудь
перебраться через пролив и попросите моего  отца приехать сюда. Скажите ему,
что с Грегори Сент-Винсентом случилась  беда, что его обвиняют...  В чем вас
обвиняют, Грегори? -- В убийстве.
     --  В  убийстве? -- удивился  Корлисс.  --  Да,  да!  Скажите,  что его
обвиняют в убийстве, что я здесь, что он мне нужен. И пусть он  привезет мне
во  что  одеться. И, Вэнс,-- она  пожала ему  руку, быстро  подняв  на  него
глаза,-- не слишком рискуйте, только постарайтесь это устроить.
     -- Я все сделаю. -- Он уверенно тряхнул головой  и начал проталкиваться
к дверям.
     -- Кто защищает вас? -- спросила Фрона Сент-Винсента.
     Он покачал головой.
     -- Никто. Они хотели назначить  какого-то Билла Брауна,  лишенного прав
адвоката из Штатов, но я отказался.  Он теперь среди тех, кто меня обвиняет.
Это  самосуд. Они заранее сговорились  погубить меня.  --  Я  хотела  бы все
узнать от вас. -- Но, Фрона, я невиновен... Я...
     --  Тише! --  Она положила  руку  ему  на  плечо, чтобы  заставить  его
замолчать, и сосредоточила свое внимание на свидетеле.
     --  Так  вот, журналист отбивался как мог, но мы с Пьером заперли его в
хижине. О