илометров.
     Местность была пустынная, или, правильнее выражаясь, казалось, что  она
лишь недавно оставлена людьми. К концу второго перехода  отряд  расположился
на  ночлег  у  оконечности  маленького  шотта.   Место   это   было   лишено
растительности. Никакого оазиса не было поблизости. Ни разу  не  приходилось
разбивать лагерь в столь неудачной обстановке. Один лишь песок, смешанный  с
гравием, без всякого намека на какую-либо зелень. Но в обозе достаточно было
фуража для удовлетворения потребностей животных в  пище,  а  при  дальнейшем
движении по берегам Мельрира, переходя от одного оазиса к другому, маленький
отряд всегда мог пополнить свои  запасы.  К  счастью,  несколько  источников
давали возможность людям и животным утолять жажду. Ночь была тихая  и  очень
светлая - ночь полнолуния, под  небом,  усеянным  звездами.  Как  и  всегда,
подступ к лагерю хорошо охранялся. Впрочем, в открытой местности  ни  Сохар,
ни Гарриг не смогли бы появиться около лагеря, не будучи замеченными. Да они
и не рискнули бы отважиться на  это,  ибо  в  их  расчеты  входило  заманить
инженера, капитана и его спахисов  в  глухую  часть  Алжирской  области.  На
следующий день с рассветом  свернули  лагерь,  ибо  Шаллер  очень  торопился
добраться поскорее до конца канала. Там-то именно и прорыта была траншея, по
которой должна была быть направлена вода из пролива Габеса в шотт Мельрир.
     Однако все еще не  было  и  следов  артели  из  Бискры.  Что  же  могло
случиться с ней? Шаллер был в совершенном недоумении. Отсутствие этих  людей
заключало в себе, по его убеждению, предупреждение о грозящей опасности.
     - Несомненно, что-то произошло! - не переставал он повторять.
     - И я со своей стороны опасаюсь этого, - подтверждал капитан Ардиган.
     - Постараемся прибыть в Мельрир до наступления ночи.
     Полуденный привал был короткий. Не распрягали повозок, не  разнуздывали
коней. Предполагали отдохнуть впоследствии, сделав последний переход.
     Словом,  отряд  двигался  с  такой  поспешностью,  что,  не  повстречав
по-прежнему никого на своем пути, к четырем часам пополудни мот  уже  видеть
высоты, окаймляющие  шотт.  Направо  у  347-го  километра  расположена  была
последняя верфь, и начиная с этого места осталось лишь пройти шотты  Мельрир
и  Селлем,  чтобы  упереться  в  возвышенные   берега.   Лейтенант   Вильетт
удостоверился, что впереди ничего не было видно и не  слышно  было  никакого
шума.
     Подогнали лошадей, а так как собака выдвинулась вперед,  то  Николь  не
мог помешать своему коню устремиться по ее следам.
     За ними и все пустились в галоп и остановились у  выхода  канала  среди
облака пыли. И там, так же как и в Рарзе, не было ни малейшего следа артели,
которая должна была появиться из Бискры. Но каково было изумление инженера и
его спутников, когда  они  увидели,  что  верфь  разрушена,  траншея  частью
засыпана, водоотлив прегражден песчаной плотиной и что, следовательно, никак
невозможно  впустить  в  Мельрир  воду,  прежде   чем   не   будут   сделаны
основательные исправления в этом пункте!


        ^TГлава десятая - У ТРИСТА СОРОК СЕДЬМОГО КИЛОМЕТРА^U

     Сначала было предложено назвать пункт, в который упирался второй  канал
на Мельрире, Рудервилем. Но так как, в сущности, конечным пунктом канала был
западный берег шотта Мельрир, решили присвоить  имя  Рудера  порту,  который
необходимо  было  соорудить  у  Мрайера,  или  Сетиля,  где   будет   начало
соединительной ветви железной дороги, перерезывающей Сахару. А  так  как,  в
конце концов, имя Рудера было присвоено бухте  Рарза,  то  за  этим  пунктом
сохранилось название 347-го километра.
     От этой последней траншеи во второй части канала не осталось и  следов.
По всей ширине ее нагромождены были пески, на протяжении более ста метров.
     Можно  было  предположить,  что  работы  по  прорытию  канала  не  были
закончены в этом пункте. Но  Шаллеру  известно  было,  что  к  тому  времени
оставалось прорыть только узкую перемычку для  заграждения  входа  в  канал.
Очевидно было, что какие-то фанатично настроенные группы туземцев прошли  по
этому месту, опустошив и уничтожив, быть может  в  продолжение  одного  лишь
дня, все то, что не только было пощажено, но даже  так  прекрасно  сохранено
временем.
     Расположившись на узком плоскогорье над каналом, оставив весь  отряд  у
подножия дюн, инженер и  оба  офицера  безмолвно  смотрели  на  эту  картину
разрушения, не будучи в состоянии примириться с действительностью.
     - В стране немало кочевников, и это, несомненно, дело их рук, -  сказал
капитан  Ардиган.  -  Всего  вероятнее,  что  здесь  могли  пройти  племена,
прибывшие из оазиса Мельрир! Эти грабители караванов, донельзя  возбужденные
против Сахарского моря, несомненно, направились сюда,  к  верфи.  Необходимо
было установить  постоянную  охрану  из  магзенов,  чтобы  воспрепятствовать
нападению кочевников.
     Магзены,  о  которых  упомянул  капитан  Ардиган,  представляли   собой
вспомогательную часть регулярных африканских войск; это спахи  и  замба,  на
которых  возлагается  обеспечение  спокойствия  внутри   страны,   а   также
подавление возникающих беспорядков.  Части  эти  комплектуются  толковыми  и
благонадежными людьми, не пожелавшими по  какой-либо  причине  оставаться  в
составе своего племени. Отличительный признак их - синий бурнус,  тогда  как
спахисам присвоен бурнус красного цвета; красный цвет служит также  отличием
старших начальников.  Отряды  магзенов  расположены  были  во  всех  больших
селениях Джерида.
     Но для охраны работ по прорытию канала нужен был бы целый  полк,  чтобы
он последовательно перемещался от одного рабочего отделения к другому на все
время производства  работ,  в  предвидении  возможного  восстания  туземцев,
враждебное настроение  которых  было  известно.  Все  проявления  враждебных
чувств со стороны туземцев не могли представлять опасности с  того  времени,
как  новое  море  было  бы  открыто  для  общественного  пользования  и   на
обводненных шоттах появились бы корабли. Но до того времени необходимо  было
иметь над страной постоянное  и  неослабное  наблюдение.  Могли  повторяться
нападения и в иных местах, подобные тому, которое только что  разыгралось  у
конечного пункта канала, если военные власти не будут поддерживать  должного
порядка.
     Инженер и оба офицера начали совещаться. Что следовало предпринять  им?
Прежде всего, приступить к розыску артели рабочих, выступивших с севера.  Но
по какому направлению производить розыски? Это был существенный  вопрос.  Но
розыск рабочих необходимо было  начать  немедленно,  так  как  при  подобных
обстоятельствах отсутствие их на месте  условленной  встречи  представлялось
особо тревожным.  Покончив  с  этим,  можно  было  бы  решать,  что  следует
предпринять далее. Было высказано предположение, что, поставив на этом месте
всех  рабочих  и  десятников  артели,  возможно   будет   быстро   исправить
произведенные разрушения.
     - При условии их охраны,  -  заметил  капитан  Ардиган,  -  а  я  не  в
состоянии  исполнить  этого  с  несколькими  спахисами,  состоящими  в  моем
распоряжении. В случае, если нам удастся отыскать артель, придется постоянно
наблюдать за ней и оберегать людей.
     -  А  следовательно,  капитан,  -  сказал  лейтенант  Вильетт,  -   нам
необходимо вызвать подкрепление,  для  чего  нужно  обратиться  в  ближайший
населенный пункт.
     - Ближайшее от нас место - Бискра, - сказал капитан Ардиган.
     И действительно, этот город расположен к северо-западу от  Мельрира,  у
входа в большую пустыню  и  равнину  Зибана.  Включен  он  был  в  провинцию
Константина с 1845 года,  то  есть  с  того  времени,  когда  он  был  занят
алжирцами. В продолжение долгого времени этот городок был  конечным  пунктом
французских владений в  Сахаре,  имел  несколько  тысяч  жителей,  и  в  нем
существовало военное управление. Таким образом, из состава  гарнизона  этого
города возможно было бы временно получить  отряд,  способный  с  несколькими
спахисами, находящимися под начальством капитана Ардигана, охранять рабочих,
если удастся доставить их на верфь.
     Кроме того,  останавливаясь  на  этом  решении,  можно  было  надеяться
встретить рабочих по дороге.
     - Зачем нужна охрана работ, если нет рабочих рук? - заметил инженер.  -
Необходимо выяснить, куда делись рабочие?
     - Все это правильно, - добавил к сказанному лейтенант Вильетт, - но  от
кого мы можем узнать это?
     - Быть может, удастся найти туземцев, которые  могли  бы  сообщить  нам
нужные сведения.
     - Во всяком случае, - снова заговорил капитан Ардиган, - нужно  решить,
что лучше - либо двинуться в Бискру, либо же выступить обратно в Габес.
     Шаллер, видимо, был в нерешительности. Произошла  случайность,  которую
невозможно было предвидеть; существенно важно было одно - как  можно  скорее
приступить к исправлению разрушений на строительстве канала и принять  меры,
обеспечивающие безопасность продолжения работ. Но  сначала  необходимо  было
приступить к розыску рабочих.
     Что же касается  причин,  вызвавших  разрушение  канала  туземцами,  то
последние, несомненно, обусловливались раздражением, которое в них  вызывало
предстоящее обводнение алжирских шоттов. И кто знает, не готовилось ли общее
восстание всех племен Джерида и возможно ли  будет  когда-нибудь  установить
полную безопасность  на  протяжении  четырехсот  километров,  между  средней
частью Мельрира и порогом Габеса?
     - Во всяком случае, - заметил капитан Ардиган, - что бы  мы  дальше  ни
предприняли, раскинем на сегодня  лагерь  на  этом  самом  месте,  а  завтра
двинемся в путь.
     Ничего другого предпринять было  нельзя.  Привал  был  необходим  после
столь утомительного перехода под палящим солнцем.
     Последовал приказ раскинуть палатки, разместить обоз,  выпустить  коней
пастись, приняв обычные  меры  охраны.  Набег  на  верфь,  по-видимому,  был
совершен несколько дней тому назад. Сейчас же оазис Голеа и его  окрестности
представлялись совершенно пустынными.
     В то время как инженер и оба офицера обменивались взглядами на  текущие
события, старший вахмистр с двумя  спахисами  направились  в  глубь  оазиса.
Верный пес сопровождал своего хозяина. Он бежал впереди, обнюхивая траву,  и
сначала, казалось, внимание его ничем не было особенно возбуждено, но  вдруг
он остановился, приподнял голову и сделал стойку.
     Не почуял ли он пробежавшую по лесу дичь или крупных хищников,  готовых
кинуться на добычу?
     Старший вахмистр понял, на что обращало внимание разумное животное,  по
одному его лаю.
     - Тут недалеко кто-то бродит, - объявил он.
     Куп-а-Кер был готов уже ринуться вперед, но хозяин  удержал  его.  Если
приближался туземец, то важно было не вспугнуть его. Он должен был,  однако,
услышать лай собаки и, быть может, вовсе не намеревался скрываться.
     Вскоре все сомнения Николя разрушились. Озираясь по сторонам, но отнюдь
не проявляя желания быть незамеченным, к ним приближался какой-то араб.
     Заприметив наконец трех стоявших людей, он направился к ним.
     Это был туземец в возрасте от тридцати до тридцати  пяти  лет,  одетый,
как  обыкновенно  одеваются  в  нижней  части  Алжирской  области   рабочие,
нанимающиеся в зависимости от спроса на  рабочие  руки,  особенно  во  время
жатвы. Николь тотчас же сообразил, что эта случайная встреча могла оказаться
полезной для капитана. Он решил доставить этого человека, хочет  он  или  не
хочет, к капитану. Но тот, предупреждая его, обратился к нему с вопросом:
     - Тут, поблизости, расположились французы?
     - Да... взвод спахисов, - отвечал старший вахмистр.
     - Отведите меня к командиру, - попросил араб.
     Предшествуемый псом, который изредка ворчал, Николь вернулся  к  опушке
оазиса. Оба спахиса следовали позади.  Туземец  не  выказывал  ни  малейшего
желания бежать.
     Как только он ступил за последний ряд деревьев, его  заметил  лейтенант
Вильетт, который воскликнул:
     - Наконец, кого-то отыскали!
     - И в самом деле, - добавил  Николь,  -  быть  может,  этот  человек  в
состоянии будет сообщить нам что-нибудь.
     Минуту спустя араб предстал перед инженером,  а  спахисы  расположились
вокруг офицеров.
     Николь доложил,  при  каких  обстоятельствах  он  повстречался  с  этим
человеком. Араб бродил по лесу и направился к французам, как  только  увидел
его.  Николь  счел  необходимым  добавить,  что  неизвестный  показался  ему
подозрительным. Капитан приступил к допросу араба.
     - Кто ты такой? - обратился он к нему по-французски.
     Туземец отвечал ему, выражаясь довольно правильно, на том же языке:
     - Уроженец Тозера.
     - Как тебя зовут?
     - Мезаки.
     - Откуда ты шел?
     - Оттуда, из Эль-Зерибета.
     Под этим именем обозначался оазис в Алжирской области, расположенный на
расстоянии 45 километров от шотта, на уэде того же названия.
     - Что намеревался ты делать здесь?
     - Посмотреть.
     - Для чего тебе это надо было? Разве ты один  из  рабочих  общества?  -
спросил его Шаллер.
     - Да, когда-то прежде мне поручали в продолжение  многих  лет  охранять
эти работы. Как только прибыл сюда начальник Пуантар, он  тотчас  же  принял
меня на службу.
     Действительно,  такова  была  фамилия   кондуктора   путей   сообщения,
состоящего на службе общества и привезшего артель  рабочих,  которую  теперь
ожидали из Бискры и отсутствие которой на месте  условленной  встречи  столь
беспокоило  инженера.  Наконец-то  представлялась  возможность  узнать,  что
случилось с артелью.
     Туземец продолжал:
     - Я и вас лично знаю хорошо, господин инженер, мне  приходилось  видеть
вас не один раз, когда вы приезжали в эти места.
     Нельзя было сомневаться в правдивости слов Мезаки; несомненно, это  был
один из многих арабов, нанятых  в  прежнее  время  обществом  на  работу  по
прорытию канала между Рарзой и Мельриром. Это был крепко сложенный  человек,
со спокойным выражением лица, свойственным всем арабам.
     - Где же твои товарищи, которые должны были работать здесь на верфи?  -
спросил Шаллер.
     - Они находятся там, в стороне Зерибета, -  отвечал  туземец,  указывая
рукой по направлению к северу. - Их около сотни в оазисе Гизеб.
     - А почему они рассеялись? Разве было нападение на их лагерь?
     - Да, на них напала шайка берберов.
     Берберы занимают страну Ихам, местность, заключающуюся между  Туатом  с
севера, Тумбукту - с юга, Нигером - с запада, Фецом  -  с  востока.  Племена
берберов многочисленны: арцхеры, ахаггары, махинги, тхамигасы. Они находятся
в постоянной войне  с  арабами,  а  в  особенности  с  шаамбасами  Алжирской
области, их главными врагами.
     Мезаки рассказал обо всем, что произошло приблизительно с  неделю  тому
назад на верфи.
     Поднятые вождями несколько сотен кочевников напали на рабочих тотчас же
по прибытии их на верфь. Будучи заняты  исключительно  проводами  караванов,
они  предвидели  заранее  наступление  того  времени,  когда  с   появлением
коммерческого  флота  весь  торговый  оборот  Алжирской  области  и   Туниса
переместится на море Сахары.
     Между всеми этими племенами последовало соглашение -  разрушить  канал,
по которому должна быть проведена вода Малого Сырта. Артель Пуантара не была
достаточно многочисленна, чтобы отразить неожиданное  нападение.  Рассеянные
тотчас же рабочие избежали неминуемой смерти благодаря  лишь  тому,  что  им
удалось уйти в северную часть Джерида. Признав опасным возвращаться  обратно
в Рарзу, а затем  в  оазис  Нефты  или  Тозера,  так  как  нападавшие  могли
перерезать им  путь,  они  предпочли  искать  убежища  в  стороне  Зерибета.
Грабители и их сообщники уничтожили верфь,  подожгли  оазис,  испортили  все
произведенные работы. Как только им удалось  завалить  траншею  и  заградить
выход из канала  в  Мельрир,  они  исчезли  столь  же  стремительно,  как  и
появились. Несомненно, не будь второй канал между Рарзой и  Мельриром  столь
бдительно охраняем достаточной военной силой, и  он  подвергся  бы  подобным
нападениям.
     - Да, - сказал инженер, когда араб закончил свой рассказ, - необходимо,
чтобы военные власти приняли меры для обеспечения безопасности верфей, когда
приступят к возобновлению работ. Впоследствии море Сахары само  в  состоянии
будет защищать себя!
     После этого капитан Ардиган, в свою  очередь,  предложил  ряд  вопросов
Мезаки.
     - Сколько человек было в этой шайке?
     - Приблизительно от четырехсот до пятисот, - отвечал араб.
     - Известно ли, куда они направились?
     - Они направились к югу, - утвердительно отвечал Мезаки.
     - А не было ли слуха, что в этом деле участвовали туареги?
     - Нет, об этом не говорят, указывают лишь на берберов.
     - Не появлялся ли здесь снова вождь Хаджар?
     - Как же он мог появиться здесь, - отвечал  Мезаки,  -  когда  вот  уже
почти три месяца прошло с того  времени,  как  его  захватили  и  заперли  в
Габесе?
     Таким образом, выяснилось, что этому туземцу ничего не было известно  о
побеге Хаджара, а  поэтому  не  от  него,  конечно,  возможно  было  ожидать
каких-либо сведений  насчет  того,  не  появлялся  ли  беглец  где-нибудь  в
окрестностях.
     Но в отношении участи, постигшей рабочих Пуантара, он в  состоянии  был
кое-что сообщить. На вопрос об  этом,  поставленный  ему  инженером,  Мезаки
отвечал:
     - Я сказал вам, что они бежали к северу, в сторону Зерибета.
     - А Пуантар остался с ними? - спросил Шаллер.
     - Да, он не покидал их, и десятники с ними же, - отвечал туземец.
     - Где же они находятся в настоящее время?
     - В оазисе Гизеб.
     - Далеко отсюда?
     - Приблизительно двадцать километров от Мельрира.
     - А мог бы ты отправиться к ним и предупредить их о  нашем  приходе  на
верфь Голеа? - спросил, в свою очередь, капитан Ардиган.
     - Если вам угодно, я могу сделать это, - отвечал Мезаки, -  но  если  я
пойду один, то Пуантар, пожалуй, не поверит мне.
     - Мы это  обсудим,  -  сказал  капитан.  Он  распорядился  дать  поесть
туземцу, видимо нуждающемуся в подкреплении и сне.
     Инженер и  оба  офицера  отошли  в  сторону,  чтобы  обсудить,  на  что
решиться.
     Они не видели причин сомневаться в правдивости показаний араба,  видимо
знавшего Пуантара и узнавшего Шаллера. Не было сомнения в том, что  это  был
один из рабочих, состоявших на службе в этой части канала.
     Наиболее существенным и не терпящим отлагательств представлялось сейчас
отыскать Пуантара и слить обе экспедиции в одну. Затем,  уведомив  обо  всем
военного начальника Бискры, можно было обратиться к нему  с  ходатайством  о
присылке подкреплений, и тогда, вероятно,  возможно  будет  водворить  снова
артели рабочих на место производства работ.
     - Повторяю, - сказал инженер, - после обводнения  шоттов  нечего  будет
опасаться. Но прежде всего, однако, необходимо  восстановить  канал,  а  для
этого нужно вернуть рабочих.
     Обстоятельно взвесив все, инженер и  капитан  остановились  наконец  на
следующем решении. Основываясь на показании,  нечего  было  более  опасаться
шайки берберов, отступившей к  юго-западу  от  Мельрира.  Следовательно,  на
347-м километре не было более опасности  оставаться  впредь  до  возвращения
туда рабочих.
     Лейтенант Вильетт, старший вахмистр Николь и все свободные нижние  чины
должны были отправиться вместе с Мезаки в оазис Гизеб, где, по словам араба,
находился в настоящее  время  Пуантар  с  артелью.  Конвой  для  партии  был
необходимой предосторожностью в местности, посещаемой караванами, а потому и
не огражденной от нападений  грабителей.  Выступив  с  рассветом,  лейтенант
рассчитывал добраться до оазиса утром  же  и  вернуться  назад  к  верфи  до
наступления ночи. На случай желания Пуантара прибыть с  ними  вместе  офицер
предполагал пре