ы.  Здесь  Могилевер  передал Аронзону очередную зашифрованную
депешу  в  Тель-Авив,  составленную  руководителем  группы  Бутманом.  Она
адресовалась  тому  же  Ашеру Бланку и предназначалась для доклада "высшим
правительственным инстанциям Израиля". Как выяснилось в процессе следствия
и  из показаний обвиняемых на суде, в этом послании содержались информация
о  плане  угона  самолета  и  бегстве заговорщиков за границу и сведения о
подрывной   работе   в   СССР,  запрашивались  инструкции  для  дальнейшей
деятельности.
   При  отъезде  из  Советского Союза  в  таможне  Аронзон едва  сдерживал
волнение -  в его кармане лежало секретное письмо Бутмана.  Первым досмотр
прошел Литцман.  И  тут Аронзон не  выдержал.  Быстрым движением он  сунул
Литцману конверт с  документами.  Работник таможни заметил это и  попросил
показать конверт.  Литцман отдал письмо.  Таможенник его  не  отобрал,  но
сфотографировал.
   Расшифровать письмо помог уже сам Бутман. Вскоре после отъезда Аронзона
ему позвонил из Тель-Авива по телефону Ашер Бланк. Он сказал:
   - Гили, я был у твоего дяди доктора Шимона Бутмана и консультировался с
ним. Профессор прописал следующие рецепты...
   Далее  в  зашифрованном виде  Бланк  передал  рекомендации  израильской
разведки для дальнейших действий группе Бутмана.
   - Почему  вы   решили,   что  под  дядей  Шимоном  Бланк  подразумевает
израильскую разведку?  - спросила подсудимого Бутмана председатель суда Н.
Исакова.
   - Дело в том, что у меня нет никакого дяди в Израиле, - ответил Бутман.
- Первые буквы  условного имени  профессора Шимона "Ш"  и  "Б"  обозначают
кодовое  название  израильской разведки -  Шин-бет.  Я  понял,  что  Бланк
встречался с  ее сотрудниками,  передал им наше послание и  теперь сообщил
мне их рекомендации.
   Судебный  процесс  убедительно  показал,   что   международный  сионизм
инспирировал,   направлял   и   субсидировал   антисоветскую  деятельность
организованной группы заговорщиков, арестованных в Ленинграде.
   Суд выслушал показания обвиняемых, многочисленных свидетелей. Материалы
тщательно проведенного расследования заняли 40 объемистых томов. Суду были
представлены   вещественные   доказательства,    в    частности   обширная
документация,  антисоветская литература, изъятые у подсудимых множительная
аппаратура и орудия насилия. Факты неопровержимо подтвердили предъявленные
обвинения. Да и сами подсудимые признали свою вину.
   Вот их показания.

   М. Коренблит:
   - Я дал согласие участвовать в операции по захвату самолета. Я совершил
гнусное дело. Не знаю, что было сначала - глупость или подлость...
   Л. Каминский:
   - Я очень хорошо жил. Имел прекрасную квартиру, собственную автомашину,
интересную работу.  У  меня была дружная семья.  Теперь я глубоко осознал,
что меня вовлекли в преступную деятельность...
   Подсудимые признали,  что  в  Советском Союзе  нет  антисемитизма,  нет
дискриминации  евреев.   И  как  доказательство  тому  -  биографии  самих
обвиняемых.  Все они получили за  государственный счет высшее образование:
Г.  Бутман окончил два высших учебных заведения,  Л.  Коренблит - кандидат
физико-математических наук.
   Обличением сионизма явилось письмо  родителей обвиняемого В.Штильбанса,
с  которым они обратились в редакцию газеты "Ленинградская правда".  В нем
говорится:
   "Нет,  господа  из  Израиля!  Наш  сын  не  нуждается в  вашей  защите.
Наоборот, это вы - главные виновники его и нашего несчастья... Мы заявляем
крикунам с Запада,  что мы им не "соотечественники".  Мы - советские люди.
Нас воспитала и  вырастила Советская страна.  И  только в этой стране мы -
дома,  на Родине.  Вам не удастся поссорить нас ни с русским народом, ни с
другими народами Советского Союза,  с  которыми мы  бок  о  бок  сражались
против фашизма и отстояли свое счастье.
   Мы  не  хотим,  чтобы  беда,  которая пришла  в  наш  дом,  постучалась
когда-нибудь в  другие семьи.  Это и  заставило нас обратиться в  редакцию
газеты,  чтобы  предостеречь  других  родителей:  берегитесь  политических
спекулянтов из  Израиля,  не  позволяйте им отравлять сознание ваших детей
сионистской отравой".
   И  во  время  двух  ленинградских  процессов,   и  после  них  западная
пропаганда приложила немало усилий,  чтобы доказать неправомочность нашего
суда судить граждан СССР за  совершенные ими против Советского государства
и  общества преступления.  Доказать это оказалось трудно,  даже прибегая к
инсинуациям.  К  тому  же  ассортимент  этих  инсинуаций  оказался  весьма
скудным. И все они полностью опровергаются материалами дела.
   Инсинуация первая: подсудимые невиновны.
   Парижская  газета  "Монд"  (в  унисон  с  некоторыми  другими западными
изданиями)  писала, что у нее есть сомнения и в "действительности фактов",
вменяемых  в  вину  подсудимым,  и  в "характере следствия". У газеты и ее
московского  корреспондента сложилось впечатление, что подсудимые "вопреки
официальной  информации  не  признали  себя  виновными". Вот "впечатление"
самих подсудимых:

   С. Дрейзнер:
   "Мне  тяжело  говорить,  но  я  совершил преступление против советского
народа, против своей Родины.
   Я заявляю, что покончил с прошлым и никогда к этому не вернусь".
   Л. Коренблит:
   "Я понимаю,  что нас судят не за убеждения,  а  за конкретные действия,
нарушившие Уголовный кодекс.  Что я могу сказать в свое оправдание? Честно
говоря -  ничего.  Никому не дано право преступать закон, а я его нарушил.
Полностью признаю свою вину по всем пунктам предъявленного мне обвинения и
глубоко раскаиваюсь в том, что делал..."
   В. Могилевер:
   "Злодейский замысел -  захват и угон самолета! Могу сказать только одно
- никогда в  жизни я  не совершу более ничего,  что могло бы нанести ущерб
советскому народу и государству".
   В. Богуславский:
   "Я совершил преступную ошибку и  готов понести наказание.  Я никогда не
повторю  эту  ошибку.   Более  того,   если.   когда-нибудь  мне  придется
столкнуться с попыткой совершения подобных действий со стороны других лиц,
я сделаю все, чтобы пресечь их помня о своем печальном опыте".
   Л. Каминский:
   "Я  глубоко осознал,  что  меня вовлекли в  преступную деятельность.  Я
полностью осуждаю ее. То, что произошло, для меня урок на всю жизнь".
   Б. Мафцер (на суде в Риге):
   "Признаю,  что  виновен по  всем пунктам предъявленного мне обвинения и
должен понести заслуженное наказание.  Я  сожалею о  том  ущербе,  который
принесла моя  деятельность Советскому государству.  Этот ущерб был нанесен
распространением клеветнических вымыслов о Советском Союзе,  о его внешней
и внутренней политике... Постараюсь искупить свою вину честным трудом".
   Инсинуация  вторая:   подсудимых  обвиняют  в  связях  с  международным
сионизмом и  с  Израилем,  которые якобы  не  имеют  к  данным людям и  их
действиям никакого отношения.  Это  утверждала,  в  частности,  английская
газета "Тайме".
   Вещественные доказательства, признания обвиняемых, показания свидетелей
приводят  к  прямо противоположному заключению. Вот выдержки из протоколов
суда  в  Ленинграде,  где были раскрыты разные приемы, к которым прибегают
Тель-Авив и международные сионистские центры для организации антисоветских
акций на территории СССР.

   Г. Бутман:
   "По  поводу акции "Свадьба" (закодированное название операции по  угону
самолета) было решено запросить официальные круги Израиля.  Мы  специально
подчеркнули, что нам нужен ответ только на высшем уровне".
   Вопрос:
   "Что вы подразумеваете под словами "на высшем уровне"?"
   Г. Бутман:
   "Мы имели в виду правительство государства Израиль, его министров".
   Вопрос:
   "Через кого вы запрашивали официальные круги Израиля?"
   Г. Бутман:
   "Через Ашера Бланка.  Это  наш единомышленник,  который летом 1969 года
переехал на постоянное жительство в Израиль".
   Вопрос:
   "А  вы  были уверены,  что он  сможет передать запрос именно "на высший
уровень"?"
   Г. Бутман:
   "Да, я знал об этом".
   Вопрос:
   "И запрос был передан?"
   Г. Бутман:
   "Да".
   Вопрос:
   "Бланк сообщил, с кем он консультировался?"
   Г. Бутман:
   "Да,  с "консилиумом врачей", т. е. с официальными кругами Израиля, как
мы  и  требовали.  Когда мы  просили Бланка информировать Израиль о  нашей
деятельности,   мы  поставили  и   вопрос  о   моральной  и   материальной
поддержке..."

   А вот другой вид "контактов".

   В. Могилевер:
   "Для связи я  использовал иностранных туристов,  с  которыми нелегально
передал в Израиль ряд писем и материалов".
   Вопрос:
   "Встречи с туристами были случайными или обусловленными?"
   В. Могилевер:
   "Обусловленными".
   Вопрос:
   "Через кого был запрошен Израиль по поводу "Свадьбы"?"
   В. Могилевер:
   "Через норвежского туриста Аронзона.  Его семья живет в  Израиле,  а он
получает в Норвегии медицинское образование".
   Вопрос:
   "Как вы узнавали, что "турист" именно тот человек, который вам нужен?"
   В. Могилевер:
   "Я сообщал пароль".
   Вопрос:
   "Назовите его ..."
   В. Могилевер:
   "Это были две первые строки из библии".
   Вопрос:
   "На  предварительном следствии  вы  рассказывали о  письме,  в  котором
упоминался дядя Бутмана..."
   В. Могилевер
   "Да,  в одном из писем Бланк написал: "Недавно я посетил дядюшку Шимона
Бутмана".  Я спросил у Бутмана, есть ли у него дядюшка в Израиле. Он очень
удивился  и  сказал,  что нет. Мы запросили Бланка, кого он имел в виду, и
получили ответ: "Обратите внимание на инициалы дядюшки".
   Инициалами были буквы "шин" и "бет".
   Вопрос:
   "Уточните, что это значит".
   В. Могилевер:
   "Бланк побывал в израильской разведке "Шин-бет"".

   Защиту  подсудимых  осуществляли опытные  юристы  с  многолетним стажем
судебной практики из Риги, Москвы и Ленинграда - С. Хейфец, В. Вишневский,
В.  Стряпухин  и  др.  В  своих  выступлениях  они  не  отрицали,  что  их
подзащитные обоснованно занимают место  на  скамье  подсудимых.  В  то  же
время,  ходатайствуя о смягчении наказания,  адвокаты просили учесть,  что
вина за совершенные преступления ложится также и на международный сионизм.
   "Подсудимые стали  пешками в  спекулятивной политической игре,  которую
ведут  сионистские круги Запада с  целью подрыва социалистического строя в
СССР,  -  сказал адвокат Ю.  Бузиниер.  - Я, как и многие другие советские
люди, глубоко огорчен, что моего подзащитного постигло такое несчастье. Но
деятели, которые в свое время присылали М. Коренблиту вызовы из Израиля от
его  не   существующих  там  "родственников",   получили  пищу  для  своей
пропаганды  и   теперь   поднимают  шумиху,   фальсифицируя  проходящий  в
Ленинграде процесс и изображая его как "преследование невинных".

   М. Коренблит:
   "То,  что я совершил, является не чем иным, как черной неблагодарностью
к стране,  которая вырастила меня,  дала мне образование, обеспечила всеми
гражданскими  правами.  Так  называемая  "лига  защиты  евреев",  которая,
видимо,  претендует на роль моего защитника,  ничем не отличается в  своей
деятельности от  "коричневорубашечников".  Ее  почерк  -  почерк тех,  кто
устраивал  "хрустальную  ночь"  в  фашистской  Германии...  Мне  не  нужны
адвокаты с бомбой в руке..."
   Л. Ягман:
   "Сейчас  сионисты на Западе спекулируют нашими именами, наживая на этом
политический капитал..."
   С. Дрейзнер:
   "Нашу  группу  бессовестно использовали для антисоветской пропаганды на
Западе. Мы шли на поводу у пропаганды международного сионизма..."
   В. Могилевер:
   "...Не  только раскаиваюсь в своих преступлениях, но сожалею, что моими
действиями  я давал и даю возможность пользоваться реакционным сионистским
кругам,  которые  ведут враждебную деятельность против Советского Союза. Я
решительно   порываю  с  антисоветизмом  реакционных  сионистских  кругов,
деятельность  которых направлена против социалистического строя. Я осуждаю
сионистских   хулиганов,   которые  устраивают  за  рубежом  провокации  и
террористические акты..."
   Л. Коренблит:
   "Я  только  сейчас  осознал  глубокий  смысл  пословицы: "Избавь бог от
ложных друзей и защитников, они хуже любого, самого заклятого врага".

   Инсинуация третья:  в  Советском Союзе  людей  якобы  преследуют за  их
убеждения,  в  данном случае -  за  их  "приверженность идеалам сионизма",
который,   оказывается,   ничего  общего  с  враждебной  Советскому  Союзу
деятельностью не  имеет.  Ряд западных газет опубликовал как раз во  время
ленинградского процесса заявление лидеров  Всемирного еврейского конгресса
о том, что "сионизм - это не антисоветизм".
   Подсудимые говорили по этому поводу следующее:

   В. Штильбанс:
   "Я  осознал,  что любая сионистская действительность является по своему
существу  антисоветской.  Я  глубоко раскаиваюсь в том, что проводил такую
деятельность,  и,  безусловно,  осуждаю ее. Мне хотелось бы выразить здесь
свое  отношение  к  действиям  так  называемой  лиги  защиты  евреев и так
называемого брюссельского конгресса. Я совершил преступление на территории
Советского  Союза  и  буду  нести  наказание  в  соответствии с советскими
законами. В непрошеных "защитниках" я не нуждаюсь".
   "Я прочел в "Ленинградской правде",  - говорил на суде Бутман, - письмо
родителей обвиняемого Штильбанса. Там говорится о том, что он не нуждается
ни  в  каких других защитниках.  Я  должен сказать,  что  мне тоже никакая
другая защита не нужна..."

   Инсинуация  четвертая: подсудимые якобы являются жертвами дискриминации
и  борцами  против  лее.  За это их и судят "с расистских позиций". На эту
тему пространно высказывались и израильское радио, и "Свободная Европа", и
многие  американские  и  западноевропейские  газеты.  "Сегодня,  - писала,
например,  "Фигаро",  -  становится совершенно ясно, что евреи в Советском
Союзе  подвергаются  расовой и национальной дискриминации. Евреи в СССР не
пользуются  правами  на  культурное  развитие и свободное вероисповедание,
гарантированными им конституцией".
   Напомним, что среди обвиняемых были кандидат физико-математических наук
Л.  Коренблит  и  закончивший два  советских высших  учебных  заведения Г.
Бутман.
   А вот что говорят сами "жертвы дискриминации".
   Инженер-проектировщик  С.  Дрейзнер:  "По отношению к себе я никогда не
испытывал  никакой  дискриминации". Он же привел такой красноречивый факт:
выполняя  директиву  зарубежных  сионистских  организаций, группа задумала
изготовить  и распространить сборник актуальных документов о дискриминации
евреев  в  СССР.  Однако  они так и не смогли найти конкретных примеров, и
поэтому пришлось отказаться от замысла.

   В.Штильбанс:
   "Я не знаю, что такое дискриминация".
   Шпильберг на вопрос председателя суда в Риге Л.  Лотко, ощущал ли он на
себе "дискриминацию",  о  которой кричит сионистская пропаганда,  ответил:
"Дискриминации не было".
   Разработка  и  массовое  распространение  фальсифицированных  версий  о
судебных  процессах в  Советском Союзе  над  нарушителями социалистической
законности стали  отраслью  в  западной индустрии антисоветских диверсий и
клеветы.  Бесчисленным  количеством  публикаций  искаженная  интерпретация
юридических  казусов  закрепляется  в  общественном  сознании.   При  этом
полностью  игнорируются  факты,   доказанные  в  судебном  порядке,  а  не
получившие  подтверждения  выдаются  за  имевшие  место.   Вот  почему,  в
частности,  по  сей  день  вопреки  истине  и  невзирая  на  неоднократные
разоблачения  сионистская  и   другая   антисоветская  пропаганда  обеляет
участников операции "Свадьба", объявляет их невиновными.



Клевета, шпионаж и фальшивый марьяж

   10-14 июля 1978 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
РСФСР  рассмотрела  уголовное  дело  Анатолия  Щаранского.  Он обвинялся в
измене  Родине в форме шпионажа и оказания иностранному государству помощи
в  проведении враждебной деятельности против СССР, а также в антисоветской
агитации и пропаганде (преступления, предусмотренные п.' "а" ст. 64 и ч. 1
ст. 70 УК РСФСР).
   А.  Щаранский, 1948 года рождения, с марта 1975 по февраль 1977 года не
имел  определенных занятий,  а  затем  некоторое время числился секретарем
профессора-пенсионера. До ареста проживал в г. Истре Московской области.
   Еще  задолго до  начала суда  западная пропаганда развернула кампанию в
защиту  Щаранского,  изображая  его  в  терновом  венце  "великомученика".
Накануне  открытия  судебного процесса американские власти  демонстративно
аннулировали    выезд    в    Советский    Союз    двух    делегаций    на
советско-американскую конференцию по  научному сотрудничеству и  проблемам
охраны окружающей среды.  В  западной прессе в  связи  с  делом Щаранского
стали  ставиться  под  вопрос  отношения двух  великих  держав,  торговля,
культурный обмен,  переговоры о  прекращении гонки  вооружений и  политика
разрядки в целом.
   Вряд ли дело дошло бы до такого рьяного заступничества и  столь высоких
ставок  в  политических спекуляциях вокруг дела  Щаранского,  не  будь  он
сионистским активистом и  одним из  главных организаторов выезда евреев из
СССР.  Самому  Щаранскому было  отказано в  выезде,  поскольку он  обладал
секретной информацией оборонного значения.  Отказ этот был  временным.  Но
Щаранский  не  стал  терпеливо  ждать  своего  срока,  он  занялся  сбором
секретных данных для иностранной разведки.
   Суд обстоятельно исследовал доказательства относительно сбора Щаранским
лично   и   через  сообщников  информации  о  дислокации  и  ведомственной
принадлежности предприятий оборонных отраслей промышленности и связанных с
ними  объектов,  а  также  об их руководителях. Все эти сведения Щаранский
систематически,   вплоть   до  ареста  в  марте  1977  года,  передавал  с
соблюдением мер конспирации на Запад.
   Было   доказано,   что   Щаранский  поддерживал  связь  с   иностранным
корреспондентом,  который, как установлено компетентными органами, являлся
агентом одной из  западных военных разведок.  Из  показаний явствует,  что
Щаранский в течение 1976 - 1977 гг. неоднократно оказывал ему содействие в
установлении на  конспиративной основе  контактов с  советскими учеными  и
специалистами,  обладающими секретными сведениями. Щаранский помогал этому
агенту  в   сборе   разведывательной  информации,   в   частности  проводя
целенаправленные  опросы  ничего  не   подозревавших  людей.   По  заданию
иностранного шпиона Щаранский лично опросил одного из  советских ученых по
вопросам развития в  СССР генной инженерии,  о перспективах этой науки,  а
также  получил  сведения  о  том,   какие  учреждения  занимаются  данными
проблемами.
   При  содействии Щаранского агент военной разведки имел несколько встреч
с  советским ученым,  располагавшим секретами,  и  пытался добыть от  него
сведения  о  конечных  результатах  закрытых  исследований.  На  последней
встрече при получении таких материалов иностранец был задержан с поличным.
   Суду   были   представлены   многочисленные  доказательства  преступной
деятельности Щаранского: подлинник письма от агента иностранной разведки с
заданием   собирать   разведывательную   информацию;  специальная  анкета,
содержащая перечень вопросов разведывательного характера (на обороте этого
документа  от  руки  было написано письмо, обращенное лично к Щаранскому).
Суд  ознакомился с заключениями ряда экспертиз, с официальными документами
о   пребывании  в  СССР  иностранцев,  с  которыми  подсудимый  состоял  в
преступной  связи,  и  их  сотрудничестве с иностранными разведывательными
органами.
   Судом было установлено,  что Щаранский подготовил и направил за границу
не  менее  семнадцати документов-фальшивок,  которые были  использованы на
Западе  во  враждебных Советскому государству целях.  Это  так  называемые
обращения,  обзоры и письма,  основанные на клевете, которые подстрекали к
антисоветской деятельности.  Щарански