нтисоветских  организаций.  Правда,  не  со всеми.
Такие, как Розенблюм из "Юнион оф каунсилз фор совьет джури", считали себя
представителями  "высшего  ранга"  и  снисходили  только  до  избранных. В
основном   они   давали   программные  установки,  поставляли  литературу,
инструкции.  К  названным мною И. Вайсману, Айрин и Сиднею Манекофски, Дж.
Джекобсу  и  В.  Пол-лаку  могу  добавить  фамилии  эмиссаров  сионистской
молодежной  организации "Бетар" - Эли Джозеф и Джинд Фрюнда, прибывших для
специального инструктажа "об усилении агитационной работы среди молодежи".
   Все рассказанное мною сейчас - результат серьезного переосмысления моей
жизни.  За последние годы я  многое повидал и еще больше понял.  Я увидел,
что эти люди,  в  компанию которых я  попал и  которых на  Западе называют
"борцами за права человека", на поверку оказались дешевыми спекулянтами от
политики,   преследующими  свои  корыстные  цели.   Они,   как   послушные
марионетки,   по   зарубежной  указке  поднимают  "мышиную  возню"  вокруг
несуществующих или  специально надуманных вопросов и  проблем.  Мне  стало
ясно,  что эти люди,  прикрываясь громкими фразами,  готовы ради ничтожных
подачек предать интересы страны,  воспитавшей, вырастившей их. Они предают
интересы миллионов советских евреев,  полноправных граждан  своей  Родины.
Они  умышленно и  злонамеренно хотели  бы  поставить знак  равенства между
словами "сионист" и "еврей".
   Я понял, что международный сионизм, как и любое проявление расизма, как
нацизм,  чужд  и  враждебен всем советским людям,  в  том  числе советским
евреям.
   Сейчас  мне  двадцать  пять  лет.   Последние  шесть  лет  хотелось  бы
вычеркнуть из  жизни.  Я  растерял настоящих друзей,  мое поведение сильно
отразилось на  здоровье родителей.  Но  я  прозрел и  хочу  теперь  честно
трудиться на земле, которая является моей единственной Родиной.



Чтобы этого не случилось с другими

   27  сентября 1977  г.  газета "Вечерний Киев"  опубликовала выступление
Саула   Раслина,   разоблачающее  антисоветские  провокации  и   подрывную
деятельность сионистов.
   - К этому я подходил не сразу и трудно,  -  говорит Саул Раслин.  -  Уж
больно тонкие сети плетет сионизм:  попасться в  них  легко,  а  выбраться
сложно. Но сейчас я твердо знаю - моя Родина не Израиль, а Советский Союз,
где родился,  учился,  работаю,  живу. Хорошо, что еще до отъезда я понял,
кто мой враг.  Я узнал, что в Израиле процветают люди без совести и чести,
которые  наживают  себе  политический и  денежный  капитал  на  простаках,
склоняя их к выезду в чуждое им государство. Мне с такими не по пути.
   Я знаю, что те, с кем вместе я шел эти несколько последних страшных для
меня лет,  прочитав написанное мною,  будут кричать о  моем предательстве.
Да,  я предал.  Но не кучку отщепенцев,  ярых антисоветчиков. И не сейчас,
когда пишу эти строки.  Я  предал честных советских евреев,  когда стал на
путь этой деятельности,  я  подрывал доверие к  ним,  дискредитировал их в
глазах советского народа.  Я  клеветал на  страну,  которая для  них  всех
единственная Родина.  Вот это предательство я  обязан искупить и тем,  что
делаю сейчас,  и  всей своей дальнейшей жизнью,  посвященной борьбе за то,
чтобы происшедшее со мной не могло случиться с другими советскими людьми.

   Жизнь человека не всегда похожа на ровную,  гладкую дорогу.  Иногда она
разделяется на  такие отрезки,  что  черта между ними  -  глубокий ров.  И
кажется: по ту сторону черты не ты, а кто-то другой, только внешне похожий
на тебя.
   Так,  оглядывая сейчас несколько последних лет своей жизни, я спрашиваю
себя:  как это случилось?  Вот один из главных вопросов, на который я хочу
ответить не только себе.  Это должны знать другие люди, чтобы не повторить
моего пути..
   Я,  простой рабочий парень, прожил тридцать три года так, как живут все
советские люди: учился в школе, работал, много читал. Потом изменился и я,
и книги,  которыми я увлекался. Не до классики стало. Успеть бы перечитать
все агитки о  государстве Израиль,  которые доставляли в  Киев сионистские
эмиссары,  приезжавшие под видом туристов из США,  Франции, Швейцарии, под
личиной спортсменов или ученых.
   Уже не честная рабочая слава прельщала меня,  а слава "борца за свободу
передвижения из  Советского Союза в  Израиль".  Наверное,  даже популярных
певцов не рекламируют так громко, как рекламировала сионистская пропаганда
меня.
   В  1974  году  уехал из Советского Союза в Израиль мой дядя Лев Чернин.
Именно  он  впервые  предложил мне покинуть страну, где я вырос. Вначале я
всерьез  не  принимал  эти разговоры. Да и разные мы с дядей были люди. Он
заведовал  фотостудией  в г. Киеве и имел вторую "профессию" - спекулянта.
Нажил  на  этом  большие  деньги,  купил  двухэтажный  дом, машину. Но все
жаловался,   что   негде   ему   "развернуться",  к  тому  же  и  опасался
ответственности   за   свои   незаконные   махинации.  Стал  он  понемногу
переправлять  в  Израиль свои богатства: кого просил пианино вывезти, кому
деньги одалживал, чтобы вернули позже в долларах, а потом и сам подался.
   Дядя  продолжал  звать  меня.  Писал  письма  о "райской жизни", обещал
помочь.  В то время у меня начались семейные неурядицы, разошелся с женой,
пришлось   решать  квартирный  вопрос.  Тогда  я  и  соблазнился  дядиными
посулами.
   Подал заявление на  выезд.  В  ОВИРе мне отказали,  так как я  проходил
службу в  ракетных частях и  имел доступ к военным секретам.  Наверное,  я
спокойно ожидал бы положенного срока выезда,  а может быть, к тому времени
и передумал бы ехать.  Но существовали люди, которые были заинтересованы в
другом.
   Уже в  ОВИРе я встретился с Юрием Сороко.  Он специально приходил туда,
чтобы  знакомиться  с  такими  людьми,  как  я,  "наставлять  их  на  путь
истинный".  Сороко и  привел меня  к  "отказникам",  т.  е.  тем,  которым
временно не разрешили выезд в Израиль.
   Собирались мы  в  квартирах у  Анатолия Гольдфарба,  Меламеда.  Это был
своего рода  "ульпан" -  курсы по  подготовке к  жизни в  Израиле.  Мы  не
ограничивались  только  изучением  языка   иврит  и   чтением  сионистских
брошюрок.   Здесь  же  фабриковались  различные  воззвания  и   обращения,
адресованные якобы советским инстанциям,  а фактически предназначенные для
передачи зарубежным сионистским центрам, чтобы они своей шумихой на Западе
оказывали давление на советские власти с целью пересмотра отказов.
   Заинтересованные  в  подогревании  наших  антисоветских  и  сионистских
настроений,  они всячески демонстрировали свое "внимание" к  нам.  Вначале
были  поздравления  с  иудейскими  праздниками,   безобидные  открытки  со
стандартным типографским текстом:  "Евреям СССР от  евреев США.  Мы вас не
забыли".  Потом  "дружба"  крепла.  Меня  уже  называли  "дорогим другом",
сообщали мне,  что в Киев приедет "хороший знакомый" с сувениром для меня,
и рекомендовали "быть полностью откровенным".
   Какая "откровенность" нужна моим новоявленным "благожелателям", я узнал
позднее.  Они  навещали  нас  по  одиночке и всех вместе чуть ли не каждый
день. А привезенные ими "сувениры" явно не походили на маленькие недорогие
безделушки.   Это   была  сионистская,  а  порой  и  просто  антисоветская
литература и даже прямые инструкции о том, какой деятельностью заниматься.
Мы  должны были вербовать людей, желающих выехать в Израиль, передавать им
списки   фамилий  и  адреса  для  организации  вызовов  от  несуществующих
родственников.
   Особенно  нравились  нашим  "благожелателям" воззвания и  обращения,  в
которых советские власти обвинялись в  том,  что  они  якобы  препятствуют
"воссоединению  семей"   (созданных   "липовыми"  вызовами)   и   нарушают
хельсинкские соглашения.
   Опорочить  Советский  Союз,   предпринимающий  гигантские  усилия   для
претворения в  жизнь  этих  соглашений,  -  такова  была  цель  зарубежных
"визитеров".  Но  мы  делали  вид,  что  не  понимаем,  в  чьих  интересах
действуем, кого и почему так "волнуют" наши судьбы.
   Фигура  "отказника"  интересна  для  ЦРУ  и  его  младшего  партнера  -
израильской  разведки  именно  тем,  что  такое  лицо  обладает  секретной
информацией. Вот откуда и внимание к ним, и "сувениры", и яростные крики о
нарушении хельсинкских соглашений,  о  борьбе  "за  права  человека",  "за
свободу передвижения".  Причем борьбу эту ведут не только разведывательные
службы. В нее втянуты сенаторы и конгрессмены, парламентарии и журналисты.
Знает и  сенатор Джексон,  чьим интересам он служит,  когда распинается на
трибуне за выезд "отказников" и  требует дискриминационных мер в отношении
Советского Союза в области торговли.
   В  печати приводилось уже немало фактов,  свидетельствующих об  участии
ЦРУ  в  деятельности сионистских активистов.  Именно эти факты помогли мне
опомниться и  остановиться.  И  я  решил рассказать о  деятельности группы
"отказников" в Киеве.
   Приезжавшие  к  нам  "визитеры"  особый  интерес  проявляли к Владимиру
Кислику,  работавшему  ряд  лет в области ядерной физики. В мае этого года
приехал  Давид  Либерман  из  США.  Встречались  мы  с  ним  на квартире у
Возового.  Кислик  сообщил  ему,  что  подготовил  докторскую диссертацию,
которую  хочет  вывезти  на  Запад,  и  вручил  свои  статьи. Посмотрев их
содержание,  Либерман  пришел  в  восторг и тут же пообещал ему развернуть
широкую  кампанию  в его поддержку. "Такого специалиста, как Вы, мы должны
вырвать  любой  ценой",  -  сказал  он Кислику. Либерману был вручен также
список лиц, желающих получить вызовы на выезд из СССР.
   Нам  рекомендовали  оформиться  в  организационном  отношении,  выделив
отдельно группу  убежденных сионистов,  твердо решивших ехать  в  Израиль.
Главной задачей являлось усиление агитации за  выезд  в  Израиль.  Ляндерс
предложила провести встречи с колеблющимися людьми.  В целях дезинформации
Злобинский подготовил обращение к компартиям Запада.
   В  США,  как  нам  сообщили,  "для  поднятия нашего духа" были  созданы
специальные  группы  из  сионистов  и   видных  государственных  деятелей,
пытающихся оказывать давление на  советские власти.  Каждая  такая  группа
"занималась отказниками", живущими в конкретном советском городе.
   Мы  попали на попечение сионистов из Миннесоты и  Пенсильвании.  Оттуда
ехали к нам студенты и профессора,  раввины и сенаторы, и все они "изучали
обстановку".  Никто из  них  не  захотел встретиться с  тысячами советских
евреев,  живущих в  Киеве,  спросить,  как  обстоит дело с  "правами".  Их
информация им была заведомо не нужна,  ибо они хорошо знали, что услышат в
ответ.  Попробовал бы  сунуться к  ним  со  своими поношенными рубашками и
джинсами приезжавший в  Киев Дэвид Эмес -  член группы туристов из США.  А
вот кандидат наук Кислик не решился швырнуть супругам Мелвинам привезенные
ему  бульонные  кубики.  Как  можно  обижать  таких  почтенных людей,  как
профессор экономики США Льюис Мелвин и его супруга, пикетирующих Советское
посольство в США с требованием "спасти советских евреев от истребления".
   Мы  знаем,  что  тем  иностранным туристам,  которые привозят сионистам
информацию "о бедственном положении советских евреев",  туристская путевка
оплачивается  за   счет   "заказчиков   информации".   Даже   профессоров,
приезжавших в Советский Союз на научные конференции, использовали в тех же
целях. Один из них, участник Международной конференции физиков в Тбилиси в
1976 году,  пришел к  нам,  на квартиру Шейниса,  и  вместо проблем физики
обсуждал вопросы "помощи киевским евреям".
   Частые склоки из-за тряпья тоже способствовали моему прозрению.  Как-то
не вязалась борьба за колготки и жевательную резинку с характеристикой нас
на Западе как "борцов за права евреев".
   Большая   часть   визитеров  приезжала  из  США,  хотя  мы  знали,  что
передаваемые  нами  сведения получает и Израиль. Но израильские сионисты и
сами  проникают  в  Советский  Союз  под различными предлогами. Так, в мае
прошлого года в киевском Дворце спорта проходил чемпионат Европы по борьбе
дзюдо.  Команда  Израиля состояла из одного спортсмена и его тренера Амоса
Гелада,  приезжавшего  в  1957  году  в Советский Союз в качестве... певца
израильского хора.
   А  о настоящем своем "увлечении" Гелад рассказал сам на квартире одному
из  "отказников",   отрекомендовавшись  офицером  разведывательной  службы
Израиля.  Стремясь получить нужную ему информацию,  он заверял,  что с ним
можно говорить откровенно.
   Не   отличались  по  характеру  своих  "увлечений"  и   те  израильские
спортсмены,  которые  были  показаны 22  января  1977  г.  по  московскому
телевидению в фильме "Скупщики душ". На одном из снимков в обнимку с этими
"спортсменами" запечатлен сионистский активист Владимир Слепак с женой.
   Не минули нас и израильтяне -  участники Международного географического
конгресса в СССР Арнон, Ерам и Барух. Они принесли на квартиру Смелянского
сионистскую литературу.  А  на  квартире у  Штильмана устроили чуть ли  не
пресс-конференцию, всячески восхваляли жизнь в Израиле.
   Израильские  сионисты проникают к нам и под видом туристов из различных
стран:  Симон  Войтцхандлер  и  Абрам  Фридман - из США, Рут Блох и Роджер
Гугенхайм    -   из   Швейцарии.   И   все   они   в   качестве   "главных
достопримечательностей"  Киева  спешат  "осмотреть"  нас  и  посетить наши
квартиры.  Разумеется,  им  хорошо известно, что они занимаются незаконной
деятельностью,  поэтому  и  не кладут получаемые от нас документы, письма,
обращения  в  свои  портфели  и  сумочки, а прячут их в тайники чемоданов,
костюмов и т. п.
   Особенно   любят   визитеры   получать   сообщения   об    устраиваемых
"отказниками"   балаганных   представлениях   под   названием   "голодовки
протеста".
   Как-то мы передали иностранным корреспондентам в Москве, что голодаем и
требуем выезда.  На самом же деле мы, собравшись все вместе (я, Гольдфарб,
Загорнова,  Лейбензон),  играли в  карты,  слушали музыку,  обедать ездили
потихоньку домой.
   "Голодовки"   -   не   единственный  фарс,  разыгрываемый  в  интересах
враждебной  Советскому Союзу пропаганды. Дойдя до крайней степени цинизма,
сионисты  не  останавливаются  даже  перед тем, чтобы использовать в угоду
этой   пропаганде   трагедию  Бабьего  Яра.  Ежегодно,  заранее  приглашая
зарубежных  эмиссаров,  по их указке "отказники" пытаются устраивать здесь
сионистское сборище.
   Нет в  мире человека,  который не  содрогнулся бы,  услышав о  массовом
расстреле советских граждан гитлеровцами в Бабьем Яру. Тут погибли евреи и
русские,  украинцы и  белорусы,  воины нашей армии и мирные жители.  Здесь
расстреляли  весь   личный   состав   Днепровской  флотилии,   футболистов
знаменитого киевского  "Динамо",  сыновей  и  дочерей  единого  советского
народа, выстоявшего и уничтожившего фашизм.
   Пусть приедут в  любой день зарубежные "визитеры" к  памятнику в Бабьем
Яру и  посмотрят,  что даже в  бронзе запечатлено,  как пытается советский
воин прикрыть своим телом женщину,  и  не  важно,  кто  она -  еврейка или
русская.  Пусть  посмотрят на  сотни людей,  возлагающих цветы к  подножию
этого памятника ежедневно.  Среди них  представители всех  национальностей
нашей  страны.  Они  склоняют  головы  перед  памятью  всех  павших  здесь
советских людей.
   И  эту  трагедию  жертв  фашизма  сионисты  стараются  представить  как
"трагедию Израиля", они кощунствуют по поводу судеб погибших, покоящихся в
общей  могиле,  пытаются  разжечь межнациональную рознь. Невольно приходит
мысль:  сионисты служат тому же расизму и мракобесию, жертвы которых лежат
в Бабьем Яру.
   В  провокационном характере подобных сборищ  здесь  я  сам  убедился 29
ноября прошлого года,  в день 36-й годовщины расстрела.  За неделю до этой
даты  "Голос Америки" к  радио  "Свобода" уже  кричали о  нашем  намерении
пригласить в  Бабий Яр представителей иудейских общин западных государств.
Французская  газета  "Монд"  подлила  масла  в  огонь,  предсказывая,  что
советские власти  откажут  им  в  визе.  Посыпались требования из  Канады,
Америки,  Англии "разрешить чествовать в Бабьем Яру жертвы расстрела" (как
будто это  когда-либо  запрещалось).  И  всю  эту  кампанию организовал на
Западе "Совет солидарности с евреями СССР".
   Солидарности с  какими евреями?  По крайней мере,  не с теми советскими
тружениками,  которые гневно откажутся от  такой "солидарности",  и  не  с
десятками тысяч погибших в Бабьем Яру,  чтобы отстоять мир от мракобесия и
фашизма.



"Раз солгавши, лгал снова и снова"

   Под рубрикой "Документ бесчеловечности" западногерманский журнал "Квик"
(1977, N 29) опубликовал девять фотографий, заимствованных из 30-минутного
фильма,   в  титрах  которого  значится:  "Создан  на  факультете  кино  и
телевидеиия Тельавивского университета". В качестве автора выступает некий
Абрам Шифрин. В 1953 году была выявлена его преступная связь с сотрудником
ЦРУ  Джеймсом  Гарви,  действовавшим  под  видом  работника  американского
посольства в Москве. Шифрин был осужден за шпионаж.
   Выехав из СССР в  Израиль в 1970 году,  Шифрин,  очевидно,  восстановил
свою прежнюю связь с  ЦРУ.  Во всяком случае "Квик" свидетельствует о том,
что Шифрин получает финансовую помощь из США.
   Как же делался этот "документальный" фильм?

   В  1976 году в  газете "Комсомольская правда" (21февр.) был опубликован
разоблачительный материал Юзефа Эрлиха о том,  что Шифрин, отбыв наказание
и еще находясь в СССР,  намеревался сделать антисоветский фильм.  Он прямо
говорил:   "Хочу  заработать  на  фильме.   Фильм  купят  многие  западные
государства, и деньги ко мне потекут рекой".
   Уже из Израиля Шифрин направил Эрлиху в  Одессу задание на производство
киносъемок.  Будучи патриотом и  честным человеком,  Эрлих информировал об
этом компетентные органы. Он снял для Шифрина нейтральные объекты: обычные
больницы,  машины для перевозки мебели и др., которые теперь Шифрин выдает
за "психиатрические тюрьмы", "транспорт для заключенных" и пр.
   Фильм,  который рекламирует "Квик",  преследует цель  скомпрометировать
советские правоохранительные органы и пенитенциарные учреждения.
   Под  помещенные в  "Квике" фотографии можно  сделать любые  подписи,  в
зависимости от цели,  которую требуется достигнуть, но критически мыслящих
читателей вряд  ли  могут убедить явно тенденциозно подобранные текстовки.
Более того,  люди, знакомые с системой исправительно-трудовых учреждений в
Советском  Союзе,   сразу   заметят  противоречия  между  изображениями  и
подписями под ними.
   Публикация открывается мутной фотографией неизвестной улицы, на которой
видны прохожие.  Плохой любительский снимок.  Но  под  ним  стоит подпись:
"Кажется,  это  толпа  на  улице  города Волгска (кстати,  города с  таким
названием в  Советском Союзе  нет.  -  Ред.}.  На  самом деле  КГБ  увозит
участников  богослужения  баптистов".   Между  тем  на  фото  нет  никаких
доказательств  тому,   что  это  баптисты.  К  тому  же  баптисты  в  СССР
беспрепятственно совершают  свои  богослужения,  и  советская  прокуратура
строго   следит   за    соблюдением   законов,    обеспечивающих   свободу
вероисповедания и отправления культов.
   На  другой  фотографии женщины  в  косынках выгружают листы  шифера  из
вагона. Подпись гласит, что это - заключенные. Но почему в таком случае на
женщинах легкие платья, а не одежда арестантов?
   Под  фотографией трех  сотрудников в  форме  милиции,  беседующих между
собой,  подпись:  "Портрет палача". Утверждается, что это якобы сотрудники
КГБ,   представляющие  администрацию  исправительно-трудового  учреждения.
Однако известно, что в СССР ни па КГБ, ни на милицию не возлагается охрана
исправительно-трудовых  учреждений.   Эту   функцию   осуществляют  органы
Министерства внутренних дел, сотрудники которых имеют свою форму, отличную
от милицейской. Так что