жих  ди-джеев,  которые  своим энтузиазмом
шокировали  дюссельдорфских  музыкантов,   прибывших  в  Нью-Йорк  в  рамках
концертного турне.
     Но  ведь Kraftwerk бесконечно далеки от брейкбита? Как сказать. Песенка
"Трансевропейский экспресс" изображает именно стук колес, у которых довольно
неровный и покачивающийся ритм.
     Kraftwerk звучали как саундтрек к научно-фантастическому  фильму -  это
еще  один  довод  в  их пользу. Интересно,  что  в  Европе музыка  Kraftwerk
воспринималась как мертвая и холодная, нью-йоркцы же расслышали в ней соул и
грув, то есть качества, до тех пор свойственные исключительно черной музыке,
иными   словами,   в   Kraftwerk  была   распознана   родная   андеграундная
афроамериканская   душа.   Это   и  не  удивительно,  ведь   Kraftwerk  сами
ориентировались на Джеймса Брауна - черные ди-джеи поняли, под какую  именно
музыку научно-фантастические немцы устраивают сексуальные оргии у себя дома.
     Ди-джеи  Африка  Бамбата вместе со  своей  группой Soul Sonic  Force (а
точнее, стоявший  за ними студийный волк  Артур Бейкер) сварганил песенку из
мелодии "Trans  Europa Express". Результат был назван "Planet Rock". "Planet
Rock" стал  грандиозным  хитом  1982 года и породил новое направление черной
танцевальной музыки - электро.
     Kraftwerk были искренно возмущены, что на пластинке не были  указаны их
имена в  качестве настоящих авторов музыки, обратились в суд и отсудили себе
долю  в прибылях. Немцы были уверены, что их попытались  обмануть, пользуясь
тем обстоятельством, что они,  дескать, сидят в далекой Европе и ни о чем не
пронюхают.
     Это,  конечно, наивное предположение. Хип-хоп,  будучи  с самого начала
ди-джейской музыкой, базировался исключительно  на  самых  ударных  моментах
всем  известных   песен.  Непрерывный   рисайклинг   уже   доказавших   свою
эффективность  хитов  стал  нормой  в  студийной  практике: идея  незыблемых
авторских прав вообще несовместима с компьютерно-семплерной технологией.
     Музыка  будущего -  это попросту ворованная и  немного  подновленная  и
уплотненная музыка прошлого.  Kraftwerk,  якобы пристально смотрящие вперед,
почему-то самого главного и не заметили.


Electro

     Отличительные особенности  электро - шагающий бит  из ритм-машины, куча
космически-футуристических звуков, зацикленный навязчиво-синтезаторный бас и
голос,  пропущенный  через  вокодер.  Вокодером  злоупотребляли Kraftwerk  и
голливудские фильмы - ни  у  кого не  возникало  сомнений, что роботы должны
разговаривать именно так - с металлом в голосе.
     Безумный  успех  электро в  гетто, где  жили темнокожие  и  выходцы  из
Латинской  Америки, вовсе не был случаен.  Молодежь  попросту помешалась  на
гонконгских каратистских фильмах,  на комиксах, рассказывающих о похождениях
супергероев, на научно-фантастических фильмах.
     Выход голливудской кинотрилогии "Звездные войны" перекосил мозги целому
поколению,  но  еще   более  разрушительный  эффект  имели   компьютерные  и
видеоигры.  Каждая  игра сопровождалась соответствующим  акустическим фоном:
свистят  проносящиеся  ракеты,  бухают  взрывы.  Игры  первой  половины 80-х
издавали  массу  писков  и  скрипов,  технически  довольно  несовершенных  и
дурацких  с современной  точки зрения. Персонажи  фантастических  фильмов  и
комиксов обменивались примерно такими фразами: "У меня  кончается магический
напиток,  я  срочно вылетаю на белое кольцо номер  три". Непобедимые мастера
кунг-фу, завязываясь узлом, бились  за справедливость.  Весь этот не имеющий
ничего  общего  с мрачной действительностью  мир  сформировал мировосприятие
подрастающего поколения, которое  сделало свой выбор не в  пользу школы, а в
пользу   межпланетной  видеоигры  и  каратистского  фильма.  Электро  -  это
танцевальная музыка для тинейджеров-двоечников.
     К середине 80-х психоз вокруг  электро явно пошел  на убыль. Эту музыку
открыли для себя и стали слушать все подростки,  независимо  от  цвета кожи,
социального   положения  и   уровня  образования.  Рекламные   фирмы   вовсю
использовали брейкданс  для рекламы  чипсов,  пива и батареек  - собственно,
они-то и ввели в обращение  термин "брейкданс". Сами же танцоры после успеха
документального  фильма  "Wildstyle"   (культ!)   и   игрового  "Flashdance"
(помойка!) свято поверили, что на брейкдансе они смогут въехать в Голливуд и
стать профессиональными актерами.
     В  1985  году хип-хоп-маятник качнулся  в обратную  сторону, и возникла
новая  музыка  - более жесткая, проще  устроенная  и, как поначалу казалось,
явно антикоммерческая. Это был саунд рэп-трио Run D. М. С. и лейбла Def Jam,
ознаменовавший конец эпохи электро и начало настоящего  хип-хопа в том виде,
который существует и до настоящих времен.
     Новый хип-хоп поставил крест на космической проблематике, бессмысленном
лопотании и  сомнительных  призывах возлюбить  ближнего  и  встать  на  путь
исправления. Хип-хопер  занял позицию критического реалиста-матерщинника, то
есть  сексуального маньяка, бандита,  циника и агрессора.  Хип-хоп буквально
обязан выражать точку  зрения бесправного  и  угнетенного обитателя  черного
гетто,   стремящегося   превратиться  в  преуспевающего  сутенера  и  лихого
уголовника и никогда не забывать, что есть две правды  и две справедливости,
и даже два конца света, - для белых и для черных.



05. Всеобщая электрификация

     Раз мы находимся в середине 80-х, следует сказать пару слов о прогрессе
поп-музыкальной технологии.
     Что же мы обнаруживаем?
     В 70-х все крупные  американские производители аналоговых  синтезаторов
стремились к тому, что сегодня называется High End - высшей планке качества,
которая  должна  быть  достигнута  невзирая  на  расходы  и   соответственно
стоимость продукта.  Когда за синтезаторостроение взялись японские компании,
они  постарались  удешевить продукт и сделать его доступным  как можно более
широкому кругу потребителей.


DX7

     В  1983  году  с  огромной  рекламной  помпой  на  рынок  был  выброшен
синтезатор DX7 фирмы  Yamaha.  Этот  небольшой  легкий ящик стоил около трех
тысяч долларов, то есть был значительно дешевле своих предшественников.
     Звук DX7 был не  похож ни на что, слышанное раньше: он  казался чистым,
звонким  и  резким.  Клавиатура синтезатора реагировала  на силу  удара  - в
зависимости от характера  касания менялась не только громкость, но и окраска
звука. На этом  синтезаторе смогли - и, главное, захотели  - играть те,  кто
изучал  игру  на фортепиано, а таких,  понятное  дело, очень много. DX7 стал
вторым хитом синтезаторостроения после MiniMoog'a. Никому не известное малое
предприятие  Yamaha  продало  сто шестьдесят  тысяч  экземпляров  новинки  и
превратилось в огромный концерн.
     Необычные   звук   и   цена  объяснялись  тем,  что  DX7  был  цифровым
синтезатором,  в   него  был   встроен   микропроцессор.   Внутри  цифрового
синтезатора происходит цифровая обработка информации, звуками эти единички и
нолики становятся  лишь  на  выходе.  Цифровой синтезатор  -  это фактически
компьютер, который рассчитывает звук.
     Yamaha  нашла в США профессора математики Джона Чоунинга, который уже в
конце  60-х  разработал  новый  принцип  синтеза  звука  -  так   называемый
FM-синтез.  Достижение Чоунинга на родине  было никому не интересно,  Yamaha
купила патент, выпустила свой  дешевый инструмент и фактически ликвидировала
американское  синтезаторостроение:   аналоговые   синтезаторы   вымерли  как
динозавры.
     Цифровой FM-синтез -  на редкость эффективная процедура. Очень простыми
средствами  достигается сложнейший  акустический  спектр.  Беда  в  том, что
результат  многоуровнего FM-синтеза  непредсказуем: незначительное изменение
одного  из  входных параметров  может привести к звуку, не  имеющему  ничего
общего  с  только  что  звучавшим.  Иными  словами,  музыканты  не  способны
целенаправленно строить звук,  издаваемый FM-синтезатором. Надо сказать, что
эта возможность  им и  не  была дана.  На  панели DX7 нет ручек,  одни  лишь
кнопки.  Нажимаешь  кнопку, прибор  тут  же  настраивается  на  определенную
комбинацию параметров, которая заведомо  хорошо звучит, новая кнопка - новый
набор параметров.
     В результате триумфа DX7 сложилась совершенно новая ситуация: раньше, в
аналоговые времена, музыкант, сочиняя музыку, сочинял и звук, то есть вертел
ручки  и  слушал,  как меняется тембр. Отныне музыканты  стали  использовать
готовые  и  стандартизованные  звуки,  которые  запрограммировали   какие-то
профессионалы.


MIDI

     В начале 80-х произошло огромной важности событие:  был принят стандарт
МИДИ. МИДИ - это использование преимуществ цифровой техники.  Каждая нажатая
на  клавиатуре  клавиша  посылает  в  синтезаторный  мозг  свой  номер.  Все
положения  регуляторов  и  кнопок  на  передней   панели  синтезатора   тоже
пронумерованы. Пронумерованы  и  музыкальные  инструменты, звучание  которых
имитирует синтезатор: фортепиано,  клавесин,  электроорган, церковный орган,
акустическая гитара, альт-саксофон, бонги, треугольник и тому подобное.
     В результате одна клавиатура  может управлять целой горой синтезаторов,
каждый  из которых реагирует лишь на относящийся  к нему номер. Цель МИДИ  -
стандартизация интерфейса  между приборами, изготовленными  разными фирмами.
Но МИДИ - отнюдь  не верх совершенства, МИДИ-музыка звучит крайне мертвенно,
и  почти с самого своего  внедрения МИДИ-стандарт  является тормозом на пути
развития электронной музыки.
     От  внедрения  МИДИ-стандарта  немало  выиграли  секвенсоры.  Секвенсор
запоминает  номера и последовательность нажатых клавиш, силу, с которой  они
были нажаты, и время, в течение которого они оставались в нажатом состоянии.
И может всю эту  информацию (МИДИ-файл) воспроизвести. Секвенсор сам звук не
генерирует,   он   лишь   выстреливает  номера  нот,  на  которые  реагирует
подключенный к  секвенсору синтезатор.  Синтезатор  расшифровывает  послание
секвенсора, лезет в глубины своей памяти, извлекает заранее запомненный звук
и направляет его на акустический выход - на свет Божий.
     С  переходом  на  цифровую  технику  и  введением МИДИ-стандарта  длина
запомненной   последовательности  нот  в  секвенсоре  стала  неограниченной.
Синтезатор со встроенным в него секвенсором уже без труда запоминал все ноты
целой  песни.  И  даже  не  одной. Каждая  нота сыграна своим  инструментом.
Одновременно  извлекается  несколько нот.  То  есть  синтезатор,  снабженный
секвенсором,  стал  звучать  как целый оркестр.  В  этом-то и  состояла цель
разработчиков  - упростить и удешевить изготовление поп-музыки и  музыки для
кино и  исключить  из этого  процесса  как можно  больше  живых  музыкантов,
желательно - всех сразу.
     Стоп!  Какой такой "целый  оркестр"? Очень быстро  была внедрена  новая
архитектура  цифровых  синтезаторов,  ориентировавшаяся  на  так  называемый
Wavetable-синтез. Синтезаторы ничего не синтезировали, а попросту  хранили в
своей памяти  один  раз туда помещенные звуки, представленные в виде нулей и
единичек. Понятно, что  при этом какая-нибудь синтезаторная  "флейта" звучит
абсолютно одинаково,  сколько бы  чувства  ты ни вкладывал в нажатие клавиш.
Точно  так  же включается  свет в  комнате: есть контакт  -  есть свет,  нет
контакта  -  ничего нет. На  качество света (а в случае синтезатора - звука)
твое нажатие, которое может быть, скажем, легким или грубым, никакие влияет.


Beat-box

     Ритм-машина - это и есть  секвенсор, который воспроизводит в цикле одни
и те  же звуки, в данном случае напоминающие удары барабанов и звон тарелок.
В  70-х  ритм-машины  были  аналоговыми,  а  с  середины  80-х  стали  чисто
цифровыми. В каждом  цикле  ровно шестнадцать  ударов, то  есть  ритм-машина
богом создана для размера четыре четверти.


Sampling

     Но самое главное  последствие  массового  внедрения  цифровой техники -
эпидемия семплирования, достигшая чудовищных масштабов в 90-е.
     В  отличие от  синтезатора  семплер  позволяет музыканту  загружать  во
встроенную память любые звуки из внешнего мира.
     Это  и  есть  пресловутое   семплирование.  Семплер,   как  магнитофон,
запоминает акустический огрызок, а потом, получив сигнал от нажатой  клавиши
или от секвенсора, выстреливает этот огрызок - либо один раз, либо  в цикле.
Много раз повторенный звук называют английским словом "loop"  (петля, цикл).
Зациклить можно  либо  крошечный фрагмент,  скажем, длиной в  десятую  часть
секунды, либо увесистый и вполне узнаваемый, скажем, барабанную сбивку.
     Кроме  того, семплер транспонирует  исходный акустический  фрагмент, то
есть  сжимает  или  растягивает  его,  чтобы  получить  тон  разной  высоты.
Современный семплер снабжен разнообразными эффектами, что позволяет довольно
сильно исказить первоначальный акустический фрагмент.


Kraftwerk

     История  Kraftwerk похожа  на  динозавра  - вид сбоку. Маленькая голова
упирается в конец 60-х. К  середине 70-х  набухает  огромный  живот, набитый
идеями, пластинками, концертами. А в 80-х  начинается длинный хвост, который
тянется и тянется, так  что  невозможно понять, то  ли диплодок давным-давно
утопал за горизонт, то ли в траве еще что-то шевелится.
     В 70-х  из  статьи в  статью кочевал  слоган: "Kraftwerk -  электронный
стиль жизни". В  своих мемуарах Вольфганг Флюр  долго  и безрадостно над ним
издевается: ничего электронного или хотя бы сколь-нибудь прогрессивного в их
стиле  жизни  и  в  образе  мыслей   не  было.  Барабанщик  цитирует  многое
объясняющее высказывание Ральфа Хюттера: "Kraftwerk остаются верными  курсу,
который мы выбрали много лет назад. Гибкими нас не назовешь".
     Вольфганг Флюр:  "Ральф  говорил  во множественном числе, однако имел в
виду, как обычно, лишь себя одного. Все остальные-то как раз  были  довольно
гибкими  и давно  хотели попробовать что-нибудь  новенькое. Негибкость - это
самое большое препятствие на пути вперед".
     В 82-м в истории Kraftwerk наступает велосипедная фаза. Ральф и Флориан
неожиданно  превратились  в  фанатиков велосипедного  спорта,  все остальное
перестало их интересовать.  Ральф  проезжал  в  день до двухсот  километров,
постепенно  превращаясь  в  инвалида  -  позвоночник,  суставы  и  связки не
выдерживали напряжения.
     В 85-м  Kraftwerk собирались выпустить альбом "Technopop" и долго-долго
его  мурыжили. Наконец,  когда  все уже было  готово, Ральф  Хюттер попал  в
тяжелую велосипедную аварию  и  был  доставлен  в  больницу  с  проломленным
черепом. Многократно  переделанный  "Technopop"  в конце  концов  вышел  под
названием "Electric Cafe" (1986). "Это был уже холодный кофе", - сухо роняет
Вольфганг Флюр. В 89-м он понял, что он уже не участник группы: "Мы были для
них (имеются в виду Ральф и Флориан. - А.Г.) - не более чем взаимозаменяемые
роботы".
     Покинул  группу  и  Карл  Бартос,  не выдержав  испытания  бездельем  и
изоляцией.  Ему  часами  приходилось  пить  очень  крепкий  кофе  и  слушать
бесконечные рассказы Ральфа о велосипедах.
     Через  несколько  лет  бывшие  коллеги  кое-как  восстановили  холодные
отношения, но Вольфганг Флюр остался при своем убеждении, что Kraftwerk 70-х
безвозвратно  мертв,  а активность группы в 90-х  кажется  ему мешаниной  из
высокомерия, глупости и лени.
     Затухание активности Kraftwerk - большая проблема. Действительно, когда
технологии,  которых так  не  хватало  Ральфу  и  Флориану в  70-х,  наконец
появились, когда  наступила  эпоха  новой  электронной поп-музыки,  Ральф  и
Флориан парадоксальным образом потеряли к ней всякий интерес. Почему?
     Не  секрет,  что  Ральф  и  Флориан  были  уверены  в  уникальности   и
неповторимости  своего дела, в том, что им  нет равных. Они не просто хотели
делать музыку будущего, то  есть  пролезть в будущее,  они хотели пролезть в
такое будущее, в котором никого, кроме них, не будет - все  прочие останутся
в прошлом. Но в начале 80-х  слухи об  уникальности  Kraftwerk уже  казались
сильно преувеличенными, на волне панк-рока за музыку взялось новое поколение
дилетантов, техника  стремительно дешевела, и электронный поп-саунд перестал
быть недостижимым делом, доступным исключительно затворникам-богатеям. И для
изготовления электропопа никакого особого know-how уже не требовалось.
     Это вполне возможное объяснение угасания энтузиазма  Kraftwerk,  но мне
милее  несколько  иной  взгляд  на вещи.  Kraftwerk  не  двинулись  в  новую
электронную эпоху семимильными шагами, обгоняя эпигонов, просто  потому, что
двигаться было некуда, ничего нового в новой эпохе не обнаружилось.


Synthie-pop

     Конечно, нельзя представлять себе дело так, будто  в начале 80-х лишь в
черном   нью-йоркском  андеграунде   в  обстановке  высокой  преступности  и
членовредительских   танцев   делалась  современная  электронно-танцевальная
музыка. Электро-саунд  очень  быстро расползся по  всем крупным американским
городам.
     Более   того,   в   80-х  произошла  электрификация   практически  всей
существующей поп-музыки.
     В  1978  году  британец  Гари Ньюман,  недолго  побыв  малоубедительным
панком, очень быстро превратился в поющий манекен a la Kraftwerk. Скоро мода
на малоподвижное стояние на сцене и на металлически  цокающие звуки цифровых
синтезаторов  охватила  бывших  панков, постпанков  и недопанков.  Синти-поп
почти на десять лет стал главной формой европейской эстрады.
     Вклад  группы  Depeche  Mode  в  историю музыки  следует,  по-видимому,
усматривать в том, что она  на  переносных синтезаторах реализовала  дешевую
версию того,  что Kraftwerk делали в своей высокотехнологичной студии. То же
самое можно сказать и обо всех остальных синти-поп-группах: поп-музыка  80-х
- это Kraftwerk, ставшие общим местом.


New Age

     Нью-эйдж - это на редкость слащавая музыка, возникшая в начале 80-х под
жарким  калифорнийским  солнцем.   Нью-эйдж  являлся   устрашающе   духовной
параллелью к синти-попу.
     Для  идеологии  нью-эйджа  характерны  две вещи -  любовь  к дикой,  но
красивой природе и  тяга к  оккультизму. При  этом имеются в виду не злобные
колдуны и  алхимики, а  белобородые индийские  учителя, которые  проповедуют
самопознание,  любовь к  ближнему,  радость  на лице и  всяческое  слияние с
космосом.
     Если  вам  довелось   слышать  звуки,   под   которые   алкоголиков   и
табакокурильщиков  отучают  от их дурных пристрастий, то  это  был  как  раз
нью-эйдж. Под  убаюкивающие переливы  нью-эйджа человек  начинает  воспарять
душой  и  ориентироваться  на  позитивные  ценности.  Слушать  нью-эйдж  без
неотложной  практической  надобности  -  это  постыдное занятие,  никому  не
рассказывайте, если вы  этим  занимаетесь.  Нью-эйдж - это  Дитер Болен  для
поклонников популярного буддизма, не стесняющихся любить закаты над морем.
     Самая известная  -  но  далеко не единственная  -  группа, работающая в
кошмарном   стиле   нью-эйдж   и  постоянно  занимающая   первые   места   в
нью-эйдж-чар-тах, это, конечно же, Tangerine  Dream. В начале  70-х это была
довольно безумная команда, но потом - увы...
     В нью-эйдже звучит масса "натуральных" звуков - шум ветра и воды, цокот
копыт, голоса птиц и животных, а также акустические музыкальные инструменты:
флейты  с Анд,  африканские барабанчики, кельтская  арфа, испанская  гитара,
венский  клавесин,  китайские гонги и  тому  подобное. Все  эти  звуки,  как
правило,   синтетического   происхождения,   их  натуральность  -  результат
применения богатых акустических библиотек японских синтезаторов.
     Нью-эйдж - это, пожалуй, единственная возможность для профессионального
клавишника средних  лет заниматься  каким-никаким  творчеством  и продолжать
тянуться за Моцартом.


Industrial

     Параллельно  со  светлым синти-попом  в духе Depeche Mode, New Order  и
Erasure  существовала  и  мрачная  стру