ока 80-х.
     В середине 90-х ситуация полностью  обновилась.  В музыкальных изданиях
широко  освещались  две  конкурирующих разновидности поп-музыки: брит-поп  и
трип-хоп.
     Андеграундом были драм-н-бэйс и жесткое техно.
     Интеллектуальной поп-музыкой стало минимал-техно.
     Оувеграундом (overground, то, что по-русски  нежно называют  попсой)  -
транс, евроденс и хеппи-хардкор, то есть Маруша, Mr. President и Scooter.
     Танцующая по уик-эндам (году в 94-м) под техно-транс молодежь в обычной
жизни   одевалась   в   ретро-хиппи-стиле:  брюки-клеш,   узкие  и   длинные
куртки-кафтаны  из  замши,  длинные  цветные  шарфы  на   шее,  на  спине  -
непременный рюкзак. И на каждой заднице - голубые джинсы.
     Ныне  уличная мода довольно далеко  уползла от хиппи-стиля. Blue  Jeans
носят только провинциалы, для таких фирм, как Levi's, это  большая трагедия.
Сегодня  штаны  должны  быть широкими,  прямоугольными, светло-кремовыми или
зелеными и немного сваливающимися с бедер. И, конечно, с большим количеством
карманов. Вообще узкие,  а еще хуже  -  обтягивающие,  джинсы -  верный знак
того,  что  ты заблудился во  времени. Рубаха,  заправленная в  штаны, - это
безвкусие.
     На ногах  должны быть  кроссовки, на  теле -  свитер  с  горизонтальной
полосой на  груди, сверху  -  трикотажная  куртка  с капюшоном. Все вместе -
явная хип-хоп-мода,  знак победившего брейкбита.  Так  одевается практически
вся  молодежь,  и даже студенты -  самая  консервативная  и  отсталая  часть
молодого   поколения,    традиционный    потребитель   гитарного   рока    и
леволи-беральных идей.
     Во  время  несколько  безынициативного  подведения  итогов  90-х  годов
выяснилось,  что  поднимали  шум  вокруг  этих  самых  "новых  тенденций"  и
навязывали  их  молодежи не столько концерны звукозаписи, сколько  концерны,
изготовлявшие прохладительные напитки и модные шмотки.


Postrock

     Слово  "построк" звучит  вкусно и многообещающе. Рок после смерти рока.
Многое хочется связать с этим словом.
     "Исчезновение"  рока было  обнаружено  музжурналистами в середине 90-х,
оно примерно соответствует  моменту, когда "Металлика" постриглась  и надела
пластмассовые черные очки.
     Последним  рок-явлением,   претендовавшим   на   аутентичность   -   на
аутентичную  злобу,  аутентичную боль, аутентичный  (= грубый)  саунд -  был
гранж. Но всем было очевидно,  что "Нирвана" - это ретро-театр, не более чем
применение    хорошо    известной    формулы   "с   панк-непосредственностью
воспроизвести изысканный саунддизайн Led Zeppelin и Black Sabbath".
     В случае с "Нирваной" миф о боли души молодого поколения, которую можно
выразить   только   грубыми  гитарными   риффами,   еще  функционировал.  Но
функционировал только  в качестве мифа, раскручиваемого  средствами массовой
информации.  Гранж-группы,  пережившие   "Нирвану",  как,  скажем,  Smashing
Pumpkins,  имели возможность убедиться,  что у молодого  поколения  душа уже
почему-то не болит. А истории о психических травмах, о разрушенных надеждах,
о  надрывах, депрессии  и  паранойе,  об  одиночестве  и наркотиках  и  тому
подобных   вещах  от  музыкантов   требуют  средства   массовой  информации,
позиционирующие  рок на  музыкальном рынке. То  есть вокруг рока в интересах
его  маркетинга  искусственно  создается  ореол  грязной  психореальности, и
музыканты  должны соответствовать имиджу "из последних сил вопящих у  бездны
на краю".
     А без претензии на  аутентичность и искренность рока быть не может. Что
остается? Саунд-дизайн.
     То, что в середине  90-х было  названо  построком, проще  всего было бы
охарактеризовать как гибрид эмбиента и инструментального рока.
     Главным  музсобытием  середины  90-х была битва за преодоление пропасти
между  пафосным  стадионным  роком и  бухающим эсид-хаусом. Построк  - более
изящный  и  акустически  интересный  вариант  того же  самого  хода:  гибрид
монотонной электроники и неагрессивной инструментальной рок-музыки.
     В 1996 году вышел альбом "Millions Now Living Will Never Die" чикагской
группы  Tortoise. Восторгу критиков не было предела, минимал-рок без  вокала
пошел на  ура. Более того,  продукция  Tortoise  якобы окончательно отменила
выдохшуюся  и  погрязшую  в  бесконечных  клише  рок-музыку.  Tortoise  были
торжественно   объявлены   построком.   Отныне    навсегда    покончено    с
песнями-припевами,  с  бесконечным  пафосом,  с  тремя  постылыми  гитарными
аккордами.  Рок-музыка  больше не  нуждается  в  гитарах,  интерес  по  ходу
развития композиции  может поддерживаться  и другими  -  чисто  музыкальными
средствами. Волшебными словами были "даб", "минимализм" и "джаз".
     Даб означал  не просто массу баса и  медленными толчками идущий  вперед
грув. Под дабом имелась в виду технология, применявшаяся  на Ямайке в начале
70-х:  записать музыку  на пленку,  а потом обработать эти пленки  так,  как
будто никаких живых музыкантов никогда в природе и  не было. Чем-то подобным
занимались и кельнские хиппи из группы Сап, мода на которых тоже как бы сама
собой подоспела.
     Минимализм означал  переход к  новому  принципу композиции. Ритмические
фигуры  менялись крайне медленно, музыка производила  статичное впечатление,
но на  месте при этом не стояла. По  сравнению с однослойным  трехаккордовым
роком в построке оказалось значительно больше музыки.
     Одновременно  перенос  акцента  с  гитарных  аккордов,   которые  можно
сравнить  с  лопатой, кидающей глину, на  движущиеся относительно друг друга
легкие слои ударных  инструментов  означал сближение с  лагерем  электронной
музыки. Записи Tortoise  (во всяком случае - некоторые пассажи) звучали  как
эмбиент.
     Третье  волшебное слово  -  "джаз"  -  применялось  в  том смысле,  что
Tortoise  много импровизируют,  а их саунд  местами  очень  напоминает такое
явление, как cool jazz.
     С  джазом  разобрались быстрее всего. Чикагские музыканты пояснили, что
во  время своих  концертов  они  ничуть  не импровизируют, а играют то,  что
разучили. И  вообще  импровизация их музыке вовсе не  свойственна  Их музыка
придумана, сочинена, выстроена. И ритмически она на джаз не  похожа. Неужели
музкритики могли так ошибиться? Несложно догадаться, что дело было  вовсе не
в саунде вибрафона и не в огромном портрете Джона Колтрейна, который висел в
чикагской  студии   Tortoise   и  аккуратно  присутствовал  на   большинстве
фотографий группы, а в том, что музкритикам была дорога утопия синтетической
музыки, с одной стороны, укорененной в традиции, а с другой - преодолевающей
разобщенность и клише отдельных стилей: рока, джаза, техно, авангарда.
     Tortoise были избавителями  от гнусного настоящего,  музыкой будущего и
одновременно - сугубо ретро-явлением, чем-то хорошо знакомым и понятным.
     Моментально обнаружилось, что кельнско-дюс-сельдорфский  дуэт  Mouse On
Mars тоже относится к этой же  струе. Правда, Mouse On Mars называли не пост
роком,  а неокраутом Электронная  группа  Mouse On Mars звучала  на редкость
неэлектронно,  процедура  изготовления  техно  применялась  к  звукам вполне
естественного  происхождения,  мы уже  встречали этот ход,  когда речь шла о
том,  что  из  "электронной  музыки  для  слушания"   исчезли  синтетические
барабаны.
     Mouse  On Mars были  шагом из  техно-лагеря в сторону инструментального
рока
     Tortoise были шагом навстречу.
     В  последней трети  90-х группы, которые  занимаются самосемплированием
(то есть записывают свою живую музыку на компьютер или семплер, режут ее  на
части, зацикливают их, играют на этом фоне, режут записанное на  части и так
далее)  стали восприниматься  как нечто само собой разумеющееся Более  того,
подобного  рода  практика вдруг  оказалась  единственным  способом выживания
музыкальных коллективов в эпоху электронной музыки.
     Надо  заметить,  что  подыгрывать  магнитофону  - это  обычное  дело  в
студийной  практике,  рок-музыка  именно так всегда и  записывалась. Новизна
ситуации состояла в том, что сегодня новая музыка таким образом сочиняется и
одновременно  записывается  -  сочинение  и  запись  больше  не  могут  быть
разделены, процедура изготовления музыки состоит в самосемплировании.
     Такое положение дел тоже, разумеется, было названо построком.
     С одним, правда, "но".
     На компьютере можно изготовить довольно причудливые аудиозаграждения из
какого угодно  аудиоматериала, и если мы применим в качестве исходного сырья
звуки барабанов и  гитар,  то результат,  наверное,  автоматически  окажется
построком? Нет.
     Несмотря  на все  усилия критиков  размазать  границы  понятия, построк
все-таки ассоциировался со вполне определенным саундом,  с саундом  Tortoise
образца  96-го -  холодным  и  бесстрастным.  Инструментальная  музыка эпохи
минимал-техно.
     Найти истоки такого саунда оказалось  очень легко, к электронной музыке
они отношения не имели, рок самостоятельно дошел до такой жизни. Созданная в
90-м  британская   группа   Stereolab   занялась  минималистическим,   почти
инструментальным  роком  с   большим  количеством  аналоговых  синтезаторов.
Минимализм заключался  не только  в  монотонном  и довольно  небогатом стуке
ударных, но и в навязчивой гитарной партии, которая  состояла, как  правило,
из  одного-единственного аккорда.  В начале 90-х  критики называли  это дело
ambient boogie  и вспоминали такие группы,  как  Velvet  Underground,  Can и
Neu!.
     Истоки Tortoise уходят в чикагский рок-андеграунд или, шире, в инди-рок
80-х.  В  80-х  мы  обнаруживаем  практически  инструментальный  рок  крайне
влиятельной группы Sonic Youth и лейбла SST. На кого они ориентировались? На
Сап  и Neu! Огромное влияние на  Tortoise  и на  многих  других  оказали два
практически инструментальных альбома группы Slint, вышедшие в 88-м и 91-м.
     В  первой  половине 70-х немецкие группы Сап, Kraftwerk  и Neu! звучали
уже как настоящий построк. Совсем не электронный альбом "Kraftwerk 2" (1972)
- вполне построковый.  После него Kraftwerk сдвинулись в электро-минимализм,
а  группа Neu!,  созданная гитаристом Михаэлем  Ротером, которого уволили из
Kraftwerk, занялась рок-вариантом той же самой формулы.
     Сап и Neu! сделали следующий шаг после Velvet Underground: редуцировать
музыку до минимально необходимого, то есть  оставить один  гитарный  аккорд,
одну ноту баса, одну  ритм-фигуру и долго-долго это с минимальными  сдвигами
повторять.
     A  Velvet  Underground  -  это уже  конец 60-х,  первая антирок-группа,
смерть  поп-музыки, остановка всякого  движения,  занудливость как  средство
эпатажа, тиражирование как  эрзац художественного  процесса... у поп-артиста
Энди  Уорхола  -  идейного  вдохновителя  Velvet  Undeground  -  было  много
замечательных идей. Таким образом, в конце 60-х появился не только рок с его
саундом, но и идея, как должен звучать антирок, контррок, построк.
     Как это неоднократно случалось в 90-х, специфический саунд очень быстро
выработал свой ресурс. Сегодня клише почему-то стали очень быстро приедаться
- как в техно и роке,  так и в построке. Такие американские группы, игравшие
когда-то построк, как Тгаns Am, Him,  Ui, Labradford, Gastr Del Sol, уже  не
воспринимаются  как  передний край чего  бы  то ни было. Нынешние Tortoise -
тоже явно не группа будущего. Британское  трио Add N to (X),  пару лет назад
заявившее   о   себе   в   качестве  остроумной   альтернативы  американской
минимал-насупленности, заметно банализировало свой саунд.
     Что  же, ничего  нового  и  интересного  в  этой  сфере  не происходит?
Происходит,  происходит...  Австрийское трио Radian демонстрирует,  пожалуй,
наиболее  интригующий,  кошмарный и  интенсивный  построк  из  имеющегося  в
природе. Radian - это настоящая группа: ударник, клавишник, басист. Барабаны
звучат  довольно натурально,  бас тоже можно опознать, но  все  остальное  -
сухой  высокочастотный нойз. Ни рева,  ни грохота  нет, но  и компромиссов -
тоже. При этом Radian играют, определенно, рок: в нескольких треках очевиден
довольно блюзовый нойз-рифф (надеюсь,  Джон  Ли Хукер не переворачивается  в
гробу от моего излишне широкого взгляда на вещи).


Crossover

     Говоря  о  трип-хопизацйи  США, нельзя не отметить, что по  ту  сторону
Атлантики  существует довольно высокая стена между  черным хип-хопом и белым
роком,  и эти "противоположности" отказываются  сливаться в единый саунд.  У
Бека ясно слышно -  вот  здесь  цитируется  альтернативный рок, вот  здесь -
хип-хоп, то же самое относится и к John Spencer Blues Explosion, и к Beastie
Boys.
     Торстон Мур (гитарист  Sonic Youth):  "Для  меня Beastie  Boys -  самая
сумасбродная   группа   мира.   Трое   белых   еврейских   юношей   в   роли
хип-хоп-команды,  и при  этом  - очень хорошей хип-хоп-команды". Дело в том,
что хип-хоп  - это не просто музыка  темнокожих  американцев. Хип-хоп крайне
идеологизирован.  Одна  из  отличительных  особенностей  хип-хопа  -  резкий
антисемитизм.  Звезды  хип-хоп-тусовки  -  как,   скажем,  Public  Enemy,  -
относятся  к  "Протоколам  сионских  мудрецов"  как  к  истине  в  последней
инстанции.  С  их  точки   зрения  феномен  Beastie   Boys   -  это   хорошо
спланированная акция по выхолащиванию подлинной афроамериканской культуры.
     Повзрослевшие  и  впавшие  в буддизм и  политкор-ректность Beastie Boys
теперь  смотрят  на  многие  вещи  по-другому.  Адам  Яух:  "Когда мы только
начинали рэповать, мы были полными невежами в области истории. Я не понимал,
что джаз появился из черной культуры и потом был втянут в  белый  мэйнстрим,
то же самое произошло и с рок-н-роллом. И с хип-хопом. Когда на это обратили
мое внимание, я был потрясен до глубины души".
     Попытки   скрестить   белый   саунд   с  черным   или,  как  выражаются
афроамериканцы, "украсть  нашу музыку",  предпринимаются постоянно в течение
последних шестидесяти лет.
     В  30-х белый  джазмен Бенни Гудмен "украл"  черный свинг. В 50-х белые
рок-н-ролльщики, а точнее  говоря,  продюсеры  и менеджеры  фирм грамзаписи,
позаимствовали  у  черных  рок-н-ролл.  В 60-х  белые  музыканты  хапнули  и
ритм-н-блюз - как видим,  настолько  удачно, что некоторые - Rolling Stones,
например, -  до  сих  пор не  могут придумать ничего  лучшего. В  конце 70-х
появилось европейское диско - за Boney M, Silver Convention и Ottawan стояли
белые продюсеры. В 80-х  принял  гигантские масштабы  "белый  соул",  он  же
"белый  фанк". Постарались, среди прочих, Дэвид Боуи, Джордж Майкл  и Simply
Red. В начале 80-х уже упомянутые Beastie Boys скрестили панк-хамство, риффы
AC/DC  и рэп.  Red Hot Chilli Peppers скрестили панк, металл и фанк.  Вообще
американские  гитарные  хард-кор-команды  80-х  скрестили  все,  что  можно:
индастриал, панк, металл, фанк, хип-хоп. Эсид-джаз конца 80-х - тоже явление
того же порядка.
     Результаты подобных усилий в конце 80-х -  начале 90-х называли  словом
"кроссовер"   (crossover),    я    бы   истолковал    его    как   результат
генетически-музыкального  скрещивания различных, казалось бы, несовместимых,
стилей в один - уродливый, но жизнеспособный гибрид. При этом имелись в виду
белые группы, исполняющие металл или панк, наложенный на довольно  неуклюжий
фанк-ритм. Надсадный крик вокалиста должен  был заменить  более подходящий к
случаю рэп.
     В  первой  половине  90-х  расплодилась  масса  белых  кроссовер-групп,
общепризнанным  образцом  были  Rage  Against   The   Machine.  По-видимому,
энтузиасты полагали, что рэповать легче, чем петь. А  может быть, мерещилась
перспектива   универсального  синтетического  стиля.   Надо   заметить,  что
альтернативный рок (царствие ему  небесное!),  как  старая  дева, то пытался
блюсти свою невинность и трясся над  полочками, рамочками и  коробочками, то
начинал  все  мешать  в  одну  кучу,  пытаясь  перещеголять   демократизм  и
бесстыдство  попсы.  При  неумелом перекрестном  опылении  взаимоисключающие
компоненты, как правило, нейтрализуют и обезвреживают друг друга.
     Во  второй половине 90-х  кроссовер  был  забыт,  синтетическим  стилем
нового  типа стал трип-хоп. Это в  Европе.  А в США?  По-видимому, неспешный
барабанный  брейкбит - это  не очень голливудская затея. Если бит становится
расслабленным,  то  гитар должно  быть до облаков  - как  в  случае, скажем,
американских   групп  Bowery   Electric  или  Bardo  Pond.  Но,   вообще-то,
американская музыка - это бойкая музыка.
     Успех Prodigy и Chemical Brothers,  а также  разговоры о трип-хопе были
проинтерпретированы  в  том  смысле, что  в  моду  снова  входит  кроссовер.
Удивительное  дело,  в  1999 году,  как грибы  после  дождя, появились белые
группы,  опять совмещающие бойкий  металл  с  хип-хопом,  то  есть  рэпом  и
верчением  грампластинок.  Флагманы  новой тенденции -  группы  Korn  и Limp
Bizkit.  Их раскручивают  в  большом стиле. Участие концернов и MTV  во всей
этой    истории   многим    не   нравится,   поэтому   уже   существует    и
андеграундно-альтернативная  версия того же самого дела, как, скажем, группа
Slipknot, ее тоже раскручивает MTV.
     В США  эти группы  -  несмотря на кажущуюся грубость металло-хип-хопа -
выполняют роль бой-групп. Потребители неокроссовера - девушки-подростки.


Trip-hop conspiracy

     Оглядываясь назад на трип-хоп,  приходится  сделать  вывод, что он  был
грандиозным  проектом  преобразования  лица и  саунда  поп-музыки,  проектом
создания  универсальной и синтетической поп-формулы. Аналогия с эпохой  80-х
очевидна: синти-поп - это синтеза-торная поп-музыка, трип-хоп - семплерная.
     Трип-хоп -  это  в  первую очередь  нещадно перепродюсированная музыка,
многодорожечный ретро-монстр,  нашпигованный  звуками,  как  жестяная  банка
селедкой.  В  начале 90-х  новое поколение  музыкантов схватилось  за  новое
поколение семплеров, которые значительно подешевели по сравнению с приборами
80-х.  А  незнание  удержу  в применении  семплера  моментально  приводит  к
акустическому переполнению.
     Настоящую жирную, сочную и рекордно перепродюсированную  кляксу в конце
эпохи  трип-хопного  перепродюсирования  поставил  Трент  Резнор  (Nine Inch
Nails).  Его  альбом "Fragile"  (1999)  переплюнул  весь  арт-рок,  Queen  и
вплотную приблизился к "The Wall" Pink Floyd. После нескольких  лет работы -
сочинения, записи, компьютерного монтажа, каждый день по восемнадцать часов!
- осталось  четыре  тысячи  часов  записанного  студийного материала.  Трент
Реснор не  стирает ничего, все  скидывается на  DAT-кассеты  и архивируется,
правда, найти среди этих многих тысяч кассет уже ничего нельзя. Но, главное,
все сохранено для вечности.
     В середине 90-х была  написана  и новая история современной поп-музыки.
Она стала выглядеть так.
     В самом начале были Ямайка, даб и Ли "Скретч"  Перри. Перри изобрел даб
якобы  уже  в 68-м,  а с экспериментальным регги  работал уже с 62-го. Такая
ранняя датировка возникновения даба  была  нужна для того,  чтобы к  моменту
появления Кула  Херка в  Нью-Йорке даб уже существовал и его  можно было  бы
объявить истоком брейкбита и хип-хопа.
     В  обиход  был  введен  термин  "даб-технология". Даб-технология  якобы
предполагала  склеивание магнитофонной пленки с бас-партией  в кольцо, что и
было  истоком  семплирования  и  техно-баса. Ямайка 60-х  оказалась  далекой
родиной трип-хопа и техно.
     Интересный вопрос: почему  именно Ли  "Скретч" Перри оказался героем  и
предком,  а  не  Кинг   Табби,  ведь  именно  Кинг  Табби   был  техником  и
аудио-рукодельником? Ясно и это, ведь из двоих первооткрывателей даба именно
Перри записывал перепродюсированный даб.
     Новые  тенденции  продавались  вместе со  вновь  изготовленной историей
музыки. Оказалось, что и регги - это даб-технология, и  брейкбит, и эмбиент,
и хаус, и  техно (с его идеей ремикса),  и джангл, и драм-н-бэйс, и построк,
и, наконец