е  -  джазового),
приходишь к выводу, что искусство белого рок-н-ролла  - это  битье ложкой по
кастрюле, степень ритмического разрешения здесь в два раза меньше. Во второй
половине 70-х из фанка возникло диско.
     С  конца 60-х Джордж Клинтон со своими группами Parliament и Funkadelic
продвигал довольно своеобразную музыку, а  заодно и стоящую за ней не  менее
дикую концепцию.
     Музыканты  наряжались  в вычурные  костюмы-балахоны,  носили чудовищных
размеров  парики  и  громадные  очки;  все   вместе  должно  было  блестеть,
переливаться и  изображать  -  ни  много  ни  мало  -  корабль  инопланетян,
одержимых музыкой и сексом. Клинтон был поклонником телесериала Star Trek и,
по-видимому,   ставил   перед  собой  задачу  реализовать   на   сцене   мир
научно-фантастических комиксов.
     Фанк-музыка состоит из очень плотного, крепко сбитого и порубленного на
небольшие  ритмические  и   мелодические  куски  бита,  под  которым  упруго
перекатывается довольно подвижная  и живая  бас-партия. Все музыканты играют
по возможности синхронно, чтобы уханье не расплылось в вялое многоголосие.
     Космический фанк Джорджа Клинтона был явной параллелью к глэм-року.
     Осенью  1999 года  вышла книга  воспоминаний Вольфганга  Флюра  "Я  был
роботом".  Вообще  говоря,  история группы  и ее  роль в развитии поп-музыки
тайной не  являются - всякий более или менее компетентный журналист способен
сформулировать всемирно-историческое значение  Kraftwerk, описать обстановку
в  Западной Германии  конца 60-х - начала 70-х,  перечислить  грампластинки,
отметить  странный  имидж и бескомпромиссную технократическую  ориентацию и,
наконец, поохать по  поводу не очень понятного угасания активности  группы в
80-х.  Но   одновременно   история   Kraftwerk  -  это   область   активного
мифотворчества,  с   группой   традиционно   связывается   комплект   скупых
агитационно-пропагандистских  лозунгов,   вроде   того  что  "студия  -  это
музыкальный  инструмент", "музыку будущего  будут делать машины", "музыканты
будущего  -  это   коллектив  инженеров"  и  тому  подобное.  Это  вовсе  не
пророчества и не программа  обновления  массовой культуры, а  просто  тезисы
маркетинговой кампании по раскрутке Kraftwerk в 70-х. Даже не очень понятно,
сами ли музыканты их  сформулировали  или лишь  много позже присоединились к
мнению журналистов, - похоже, второй вариант ближе к истине.
     Что  же  касается содержимого  голов музыкантов, мотивов  их поступков,
взаимоотношений и, самое главное, истории развития их революционных идей, то
надо всем этим висела плотная завеса тайны,  поэтому воспоминания Вольфганга
Флюра были встречены с  очень большим интересом.  Но, судя по этим мемуарам,
музыка-то особенной проблемой как раз и не была. Группа  занималась рутинной
работой и постоянно исполняла одни и те же песни.
     Впрочем,  могу  признаться,  что я испытал  огромное облегчение,  когда
увидел кадры,  снятые  кельнской телекомпанией WDR  в дюссельдорфской студии
Kraftwerk в 72-м. Крашенный белой краской подвал с  кирпичными стенами залит
синим  светом   неоновых  ламп.  В  центре  помещения  стоят  три  маленьких
синтезатора, напоминающие  школьные  парты,  между  ними сидят  два  молодых
человека с длинными волосами и судорожно молчат. Пауза длится долго - секунд
десять.   Ну,  скажи  же  что-нибудь,  рыба!  Наконец  Ральф  в  три  приема
выдавливает из себя какую-то коротенькую фразу,  которую я, к  своему стыду,
тут  же  забываю - настолько  она  невнятна и  банальна,  - и снова повисает
неприятное  молчание.  И становится ясно -  революционерам поп-музыки просто
нечего сказать.
     Это я  к  тому, что, может быть, никакого второго  дна и  никакой тайны
вовсе и нет.
     В  1967 году в Берлине на свет Божий появились Tangerine Dream, а через
год в Кельне - Сап. Тогда же, в Дюссельдорфе, Ральф Хюттер и Флориан Шнайдер
создали свою первую  группу  Organisation. Ребята учились в  дюссельдорфской
консерватории: Ральф  - в классе  электрооргана, Флориан -  флейты.  Позднее
музыканты отрицали какие бы то ни было посторонние влияния и утверждали, что
хотели  делать  соответствующую   духу  эпохи  электронную  музыку,  которая
возникает в результате чистой и свободной импровизации.
     Ральф и Флориан глотали ЛСД, посещали концерты Карлхайнца Штокхаузена и
слушали дома горы грампластинок с американской музыкой. Ральф и Флориан были
вполне грамотными людьми и, по-моему, совершенно напрасно стали впоследствии
это отрицать.
     Дуэт  Organisation играл  в университетах  и на  выставках современного
искусства. "Бросалось  в глаза, что сдержанные, серьезные и интеллектуальные
Ральф и Флориан - выходцы из высших слоев общества. Но их явно тянуло  в мир
дискотек,  набитых  веселыми девчонками. Торжественные и высокопарные ребята
при помощи  своей  умной  музыки изо всех сил пытались  втусоваться  в  этот
легкомысленный мир", - вспоминал журналист Поль Алессандрини.
     Однажды во  время  путешествия  по Восточной Германии  Ральф и  Флориан
наткнулись на изумившую их афишу футбольного матча. На ней огромными буквами
было   написано:  "Dynamo  Dresden".  Эти  слова  звучали   торжественно   и
одновременно  издевательски,  ведь  динамо  - это  грубая  электромашина,  а
Дрезден  - старый город  с  богатой историей.  После некоторого  размышления
друзья решили назвать свой новый проект Kraftwerk.
     Одновременно родилась и странная  концепция, в которой устремленность в
светлое и высокотехнологичное будущее сочеталась с ностальгией по эпохе 20-х
- 30-х годов, когда массовым сознанием владел миф о новой жизни как продукте
повальной индустриализации.  Kraftwerk  -  это  энтузиазм первых  пятилеток,
только  восторги  по  поводу  доменных  печей  и аэропланов  превратились  в
ликование  по поводу  космических лучей  и  умных  машин.  Впрочем, учитывая
сдержанность и высокомерие эстетов  Ральфа  и Флориана, лучше говорить не  о
ликовании, а об изящном смаковании.
     Ральф Хюттер:  "Культурное  развитие Центральной  Европы остановилось в
30-е годы. Многие интеллектуалы эмигрировали или были  уничтожены. Kraftwerk
продолжает культуру  30-х  годов  с  того  самого  момента,  в  котором  она
прервалась".
     Акустическая   идея  Ральфа  и   Флориана  состояла  в   комбинировании
монотонного  стука с  ласковыми синтезаторными  переливами. У  слушателя при
этом  должно  было  создаваться  впечатление,   что  весь  звук   производит
примитивный  электрический  прибор,  предоставленный  сам  себе.   Продукция
Kraftwerk очень напоминает нежную и хрупкую музыку  шарманщика.  Шарманка  с
электроприводом оказалась идеалом музыки будущего.
     Надо заметить, что Kraftwerk дорвались до Moog-синтезатора на удивление
поздно - значительно позже Tangerine Dream. Но конкуренты из Tangerine Dream
с  помощью  чудо-машины пытались  усложнить  свою музыку,  сделать ее  более
впечатляющей,  пестрой  и  чарующе-космической. А  для  Kraftwerk синтезатор
служил средством упрощения и самой музыки, и процесса ее изготовления.
     Жарким  летом  72-го  Вольфганг  Флюр   был  приглашен  барабанщиком  в
Kraftwerk.  Он  сразу  почувствовал,  что  Ральф  и  Флориан  относились   к
совершенно иному социальному слою, чем он. Они были богатыми, воспитанными и
манерными.
     "Так,  все это замечательно, но зачем  тут я?" - недоумевал  Вольфганг,
оглядываясь в студии. Ему определенно обещали  полный комплект барабанов, но
ничего  подобного  в  студии не оказалось. Правда,  в  углу  стояла  детская
ударная установка и рядом с ней - детский же стульчик.  "Ну,  не придется же
мне в самом деле стучать по  ней",  - растерянно  подумал  барабанщик. Как в
воду глядел. Барабаны были не натянуты, а тарелки звучали как дешевая жесть.
Хотелось плакать.  Однако Ральф и Флориан  не  подавали вида.  Два часа  они
гнали  электронную  музыку  без   конца   и  начала,  а  Вольфганг  колотил,
скорчившись в углу.
     На следующее утро  ему было стыдно вспоминать  об этом позоре. Но через
пару  дней  в  его  архитектурном  бюро снова  появились  Ральф  и Флориан и
сообщили,  что,  оказывается, проба прошла блестяще.  Более того, дней через
десять группе предстоит выступить по второй программе  немецкого телевидения
в  еженедельном  журнале, посвященном  новостям  культуры.  Для  этого  надо
отрепетировать  как  минимум  три  песни.  Все будет происходить в  Берлине,
билеты уже куплены, отель заказан.
     Вольфганг  растерялся. Он не сомневался, что Ральф и Флориан просто  не
могут  найти  приличного барабанщика. Кроме  того,  ему  еще не  приходилось
играть в группе, музыку которой он не понимал.
     Вольфгангу  рассказали,   что   группа   пробовала   несколько   разных
барабанщиков, в том числе джазовых, но все они рассматривали себя в качестве
солистов и самостоятельно мыслящих музыкантов. Это было не то, что надо.
     Оказавшись во второй раз в студии Kraftwerk, Вольфганг уже без спешки и
стеснения  рассмотрел  все, что в  ней  находилось.  Особенно  его впечатлил
огромный   бас-динамик  в  форме   раструба  -  такую  форму   обычно  имеют
высокочастотные динамики. Этот динамик был  размером со шкаф, его  построили
по спецзаказу. Нашел Вольфганг  даже скрипку и несколько гитар,  но  ничего,
что имело  хотя  бы  отдаленное  отношение  к  ударным  инструментам.  А это
означало,  что ему  придется  выступать  на  телевидении,  согнувшись в  три
погибели над детскими барабанчиками. Неприятная история.
     "7 сентября  1972 года произошло необычное событие, - пишет он в  своих
мемуарах.  - Оно  в  большой степени определило  не только нашу судьбу, но и
судьбу следующих поколений электрогрупп".
     Во время  одной из пауз Вольфганг  обнаружил  лежащий в  углу  странный
ящичек с кнопками: Fox, Waltz, Bossa  или просто Beat 1. Имелся  и Beat 2, а
также колесико громкости и колесико, ускоряющее темп.
     Это была  ритм-машина. Ее  купил Флориан, жадный до всякой электроники,
имеющей отношение к  звуку. Вольфганг попросил Флориана подключить ящичек  к
усилителю.   Фабричные  ритмы  звучали  скучно.  Но   на   передней   панели
располагался еще  ряд  крошечных кнопок,  помеченных  названиями барабанов и
тарелок.  Кнопки  производили  довольно  наивный, но  тем  не  менее  вполне
правдоподобный звук.  Особенно живым оказался бас-барабан. Пропущенный через
бас-шкаф,  он  звучал  сухо,  плотно и  сногсшибающие. Немного  помучившись,
Вольфганг  сумел кончиком  пальца выстучать на малюсенькой кнопке  несложный
ритм. Общему восторгу не было предела.
     После  некоторого размышления  Вольфганг  сообразил, что звук возникает
при замыкании контактов, значит, если вывести из  ящичка провода  и замыкать
их на специально  сооруженной панели, то  можно  будет играть на ней, как на
настоящих  барабанах. Один провод  должен  вести к  металлической пластинке,
второй  -  к  металлической  палочке, для электропитания достаточно  слабого
тока,  которого  барабанщик  и  не  почувствует.  Он  ударяет  палочкой   по
пластинке, замыкает контакт, и "бам!" - из бас-шкафа гремит удар.
     Вольфганг выпилил  кусок фанеры размером сорок на пятьдесят сантиметров
и завернул его в  серо-синий  с мраморными прожилками лист целлулоида. Доска
обрела  просто неземной вид. На городской  свалке Вольфганг нашел  несколько
медных  дисков диаметром от шести  до десяти  сантиметров. К большой радости
музыканта, смотритель свалки денег  за  эту  ерунду не потребовал. Каждую из
десяти пластин Вольфганг прикрепил в двух точках гвоздями,  расположив диски
в  три  ряда.  С палочками  возникла небольшая проблема: медные, купленные в
магазине для  домашних умельцев, быстро гнулись, поэтому  он  остановился на
бронзовых  трубках. Доску Вольфганг прикрепил на штативе для  барабана таким
образом,  чтобы  шарнир  позволял  ее вращать  и  наклонять.  От конструкции
отходил кабель в полтора метра длиной.
     Вольфганг  ужасно гордился  своим  детищем, но  при этом вовсе  не  был
уверен, что оно будет функционировать как задумано, - вынести ритм-машину из
студии Ральф и Флориан не разрешили.
     В студии новая конструкция (много  позже  названная Drumpad) работала в
полном  соответствии с ожиданиями изобретателя. Можно было легко выстукивать
ритм,  металлические пластины реагировали на удар без задержки. Единственным
минусом было  то,  что  громкость удара  никак не  регулировалась -  касание
трубкой о пластину всегда вызывало один и тот же звук. "Kraftwerk обзавелись
новой ударной установкой!" - радостно пишет  мемуарист. Теперь он мог играть
стоя и  безо всякого  напряжения - касаясь палочками металлических  кружков,
потеть вовсе не приходилось.
     Надо  сказать,  что такой  прыти от своего нового  барабанщика  Ральф и
Флориан вовсе не ожидали. Все были настолько  ошарашены  этим, прямо скажем,
нехитрым  прибором,  что  никто  даже  не  подумал, что  его следует  срочно
запатентовать.
     Во время выступления в  берлинской телестудии ZDF  невиданные  барабаны
Вольфганга  Флюра произвели  настоящий фурор, телеоператоры и  звукоинженеры
просто обалдели от роскошной  игрушки. Вольфганг  радостно сообщает, что все
камеры были  направлены преимущественно  на  него:  синтезатор MiniMoog,  на
котором играл Ральф, похож на обычный электроорган, ничего зрелищного  в нем
нет, да и флейта Флориана - вещь тоже довольно обычная.
     Вольфганг не  сомневается,  что  без  этих  барабанов,  которые  у всех
моментально вызывали безумный  интерес и  симпатию, Kraftwerk никогда бы  не
заняли лидирующего места в электронной поп-музыке.
     Первый альбом, на котором  звучат электробарабаны  Вольфганга  Флюра, -
это  знаменитый  "Autobahn"  (1974).  Его  записи  посвящено  всего  полторы
страницы мемуаров. На них главным образом рассказывается о том, как в группе
появился  хиппи  Клаус  Редер,  внешне сильно смахивавший на  Иисуса Христа.
Клаус  играл  на самодельных  гитаре и  скрипке.  Его  скрипка,  похожая  на
огромную  берцовую  кость   неприятного   серого  цвета,  очень  понравилась
Флориану, и Клауса пригласили поучаствовать в записи альбома.
     Мемуарист сообщает, что партию барабанов записали довольно быстро и без
осложнений, очень долго Ральф  и Флориан маялись  с  настройкой синтезатора,
который все не хотел шуршать и гудеть, как настоящий автомобиль.
     Во время  концертов Kraftwerk  звучали  неуверенно и жидко. Синтезаторы
чутко  реагировали  на колебания напряжения  в электросети,  так что  высота
звука и темп  все время менялись. В те годы во Франции параметры электросети
отличались  от немецких стандартов, поэтому там Kraftwerk звучали медленнее,
чем  на  родине.  А однажды во время парижского концерта в  самый разгар шоу
автомобильный завод Peugeot подключился к  городской электросети, напряжение
стало прыгать, и поп-музыка будущего превратилась в манную кашу.
     Ральф  и  Флориан,  разумеется,  панике не  поддались  -  купили  новые
синтезаторы, стали  возить  с  собой  стабилизатор напряжения,  а  главное -
наняли  еще одного ударника. По совету знакомого профессора консерватории  в
группу был приглашен Карл  Бартос. Он изучал ударные инструменты, фортепиано
и вибрафон и  с легкостью выстукивал сложнейшие  пассажи. Самоучка Вольфганг
начал  побаиваться,  что  его  выгонят   из   группы,  но  страхи  оказались
напрасными: никакой особой виртуозности от ударников  не требовалось, скорее
наоборот  -  им  не  разрешались  никакие  усложнения  ритма  вроде  сбивок,
удваивания темпа или смещения акцента. Права голоса ни Вольфганг, ни Карл не
имели,  а на сцене изображали из  себя  болванов,  тыкающих двумя  спицами в
электрические   контакты   ритм-машины.   Несмотря   на  наличие   аж   двух
электрифицированных   ударников,  барабаны  в  музыке  Kraftwerk  вовсе   не
доминировали.
     Весной  75-го Kraftwerk  отправились на  гастроли  в  США,  где  альбом
"Autobahn" стремительно поднимался в хит-параде.
     Всеми  делами группы заправляли Ральф и Флориан. Ни на какие переговоры
они Вольфганга и Карла не брали. И  по Нью-Йорку гуляли без коллег, и  жили,
разумеется, в другом отеле.
     Однажды вечером Ральф и Флориан" приехали в отель к барабанщикам, чтобы
похвалиться дорогущими часами,  которые подарила им фирма грамзаписи.  Более
того,  обоим музыкантам было позволено  выбрать хронометры по  своему вкусу.
Ральф  облюбовал себе золотые часы с  глобусом  и самолетиком на циферблате,
Флориан - массивный Rolex.  Этот эпизод оставил неприятный  осадок в сердцах
барабанщиков, которые за свои услуги получали строго фиксированные гонорары,
то есть фактически были наемными работниками в малом предприятии Kraftwerk.
     Нью-йоркский концерт проходил в старом Бикон-театре на Бродвее. В зале,
отделанном   золотом,  кресла  были  обиты  красным   плюшем,  пустая  сцена
освещалась  неоновыми  лампами.   Публика   затаила   дыхание:  чистый  звук
синтезатора,  который  не прятался  за гитару  и  барабаны, был ей,  видимо,
совершенно незнаком - и  это  несмотря на то, что все синтезаторы  Kraftwerk
были американского производства. У группы было еще очень мало песен, поэтому
каждая  из них  растягивалась  раза в два.  Между песнями приходилось  долго
перенастраивать  синтезаторы,   что   производило   на  публику   не   менее
завораживающее впечатление, чем сама музыка.
     Успех группы  превзошел все  ожидания.  Едва  Kraftwerk  отправились  в
победное турне  по  США, как  сразу стало  ясно, что они дадут  куда  больше
концертов, чем планировалось изначально. На их концертном плакате красовался
урбанистический пейзаж  в  духе  фильма "Метрополис"  Фрица Ланга, а над ним
сияли   гордые  слова:  "Kraftwerk  -  Die   Mensch-Maschine"  (Крафтверк  -
человек-машина).
     У группы постоянно возникали проблемы  с оборудованием. Колонки брались
напрокат,  но сконструированы  они были для  гитарной музыки  и от  тяжелого
синтезаторного  баса   быстро  выходили  из  строя,  так  что  группа  вечно
занималась  выяснением,  кто  должен  оплачивать  очередной ремонт  колонок.
Вторая проблема - рабочие сцены. К началу концерта они укуривались травой, и
никакая  сила не могла сдвинуть их  с места. Поэтому, когда вылетала колонка
или размыкался  какой-то контакт,  музыканты были предоставлены  сами  себе.
Лишь через несколько недель, постоянно меняя рабочих, Kraftwerk смогли найти
несколько по-настоящему ответственных парней. Впрочем, проблемы с нерадивыми
и  невнимательными  рабочими сцены  преследовали  Kraftwerk  во  время  всех
концертных турне.
     Летом  75-го Флориан зашел к Вольфгангу: "Посмотри в окно". Перед домом
стоял огромный  темно-синий  "Мерседес".  Вольфганг  и не  предполагал,  что
Kraftwerk   получают   так   много   денег.   Отец  Флориана  -   знаменитый
дюссельдорфский  архитектор -  ужасно  огорчался,  что  его  сын  занимается
поп-музыкой,  а  не  архитектурой.  Вот  Флориан   и   решил   изумить  папу
автомобилем, в котором впору ездить самому президенту Германии.
     Еще  во  время  американских  гастролей  Вольфгангу  пришла   в  голову
замечательная идея:  как было бы хорошо,  если бы  существовала  возможность
задавать ритм,  делая  руками  пассы в  воздухе  и  при  этом ни до  чего не
дотрагиваясь, - это было бы вполне в духе  Kraftwerk. Но как реализовать эту
идею, Вольфганг  не  знал. Флориан познакомил  его  со своим  автомехаником,
который  тут  же сообразил, что руки  должны пересекать  лучики света и  тем
самым замыкать фотоэлементы. Тут же был придуман и дизайн -  рамка из тонких
трубок в форме большого куба, в центре которого стоит музыкант и размахивает
руками, как матрос флажками.
     В  начале сентября 1975 года Kraftwerk приехали в Ливерпуль, где в  тот
же вечер выступали Пол Маккартни со своими Wings и новая группа U2. Во время
концерта  барабанная клетка  признаков жизни  не  подавала,  Вольфганг  безо
всякого результата размахивал  в ней руками,  смущая  публику и