ие,
стоящее на вершине  невысокого  холма,  с  чередой  расположенных  ярусами
террас.
     Только  тогда  он  услышал  собак,  воем  и  лаем   выражавших   свое
глубочайшее негодование по поводу его присутствия в саду. Этот устрашающий
натиск на его слух дополнился неистовым треском веток  -  свора  была  уже
близко, совсем рядом. По мощи их глоток казалось, что они  были  лошадиных
размеров и, похоже, бежали во всю прыть.
     Он повернулся на каблуках - движение, эквивалентное повороту головы у
нормально видящего человека.  Бежать  назад  в  кусты?  Он  ничего  бы  не
выиграл, а до дома оставалось по крайней мере ярдов  четыреста,  причем  в
гору. У некоторых здешних деревьев стволы прямо над  землей  разветвлялись
на три-четыре толстых искривленных  сука.  Теллон  добежал  до  ближайшего
такого дерева и влез в узкую расщелину.
     Собаки - три серых призрака - появились слева от него, скользя  вдоль
зарослей кустарника. Они принадлежали к местной бесшерстной  разновидности
- результат мутации изначальной породы волкодавов.  У  них  были  огромные
плоские головы, опущенные к земле. Когда они увидели Теллона, их вой  стал
еще громче.
     Он стал было поднимать пистолет, но при виде огромных мчащихся  собак
Сеймур изогнулся и вырвался из рук Теллона. Не успел он  перехватить  его,
как песик соскочил на траву и, визжа от страха, со всех  ног  припустил  к
воротам. Теллон в отчаянии вскрикнул, увидев глазами Сеймура, что один  из
серых призраков отделился от своры, чтобы перехватить терьер. Но  тут  ему
пришлось подумать и о себе: без  глаз  Сеймура  он  превратился  в  легкую
добычу.
     Его пальцы забегали по кнопкам электроглаза, изменяя радиус действия,
и он переключился на глаза ближайшей собаки. Это было  немного  похоже  на
просмотр фильма, снятого с низко летящего самолета - потрясающее ощущение,
что летишь, как стрела, внизу быстро скользит земля, заросли высоких  трав
сперва неясно  вырисовываются  впереди,  как  горы,  а  после  сами  собой
расступаются перед тобой, словно зеленые облака.  Впереди,  покачиваясь  в
такт плавным скачкам собаки, виднелась фигурка человека  с  побелевшим  от
страха лицом.
     Теллон заставил себя поднять пистолет и двигать рукой, пока, с  точки
зрения несущегося  животного,  дуло  пистолета  не  стало  безукоризненным
черным кругом с рисующимся в перспективе таким же барабаном. Вся  шутка  в
том, мрачно подумал он, чтобы постараться попасть самому себе прямо  между
глаз. Он нажал на спуск и  обрадовался,  почувствовав  неожиданно  сильную
отдачу. Но, если не считать легкого содрогания, выстрел никак  не  повлиял
на быстро разрастающееся изображение, получаемое от собаки.
     Он сделал вторую попытку. На этот раз звуку выстрела  ответил  глухой
лай, в нем прозвучали боль и  удивление.  Он  получил  изображение  бешено
вращающихся неба и земли, потом крупный  план  корней  в  зарослях  травы,
которые тут же потемнели и превратились в ночь. Оправившись от  некоторого
потрясения  -  ведь  он  как  бы  пережил  собственную  смерть,  -  Теллон
переключился на следующего пса. Он увидел себя на том же самом дереве,  но
на этот раз гораздо ближе - И СО СПИНЫ.
     Неловко изогнув тело в  тесном  пространстве  между  ветвями,  Теллон
выстрелил наугад и был вознагражден моментальной слепотой.  Это  означало,
что он попал. Удивляясь эффективности маленького  пистолетика,  он  ощупал
пальцами  ствол  и  обнаружил,  что  дуло  пистолета   было   не   простой
окружностью, а гроздью из  шести  крошечных  отверстий.  По-видимому,  при
выборе оружия Аманда Вайзнер решила  не  полагаться  на  случай.  Пистолет
стрелял  шестью  ультраскоростными  пулями   одновременно   -   одной   из
центрального ствола, а пятью - из слегка отклоняющихся  от  срединной  оси
стволов. На близком расстоянии пистолетик с золотой рукояткой мог  сделать
из человека бефстроганов; на средней дистанции он был не  хуже  карманного
полицейского автомата.
     Не слыша поблизости никаких звуков, Теллон нажал кнопку номер один  -
кнопку Сеймура - и не увидел ничего, кроме черноты. Его  охватила  печаль.
Он попробовал режим "поиск" и поймал третьего пса. Тот  довольно  медленно
продвигался сквозь гущу кустарника,  а  в  нижней  части  картинки  вокруг
неясных очертаний виднелся край морды, испачканный чем-то красным.
     Разозленный, но обретший доверие  к  своему  оружию,  Теллон  слез  с
дерева. Перестав соблюдать тишину и осторожность, он подхватил  оброненный
мешок и зашагал вверх по холму в сторону дома. Поскольку  электроглаз  был
настроен на оставшегося в  живых  пса,  за  своими  передвижениями  Теллон
следить  не  мог  и  поэтому  шел  с  расставленными  руками,   чтобы   не
натолкнуться на дерево. Можно было бы отыскать в мешке сонарный  "фонарь",
но он предполагал, что скоро увидит себя глазами третьего пса, а до  этого
не успеет далеко забрести. Его догадка оправдалась. Лес  прорвался  сквозь
тесно растущие кусты, и  Теллон  увидел  тусклое  изображение  собственной
фигуры, еле-еле бредущей в сторону дома. И вновь  земля  поплыла  под  ним
длинными парящими скачками.
     Он ждал, пока его спина  не  заполнила  кадр,  и  тогда  обернулся  -
вспышка выстрела, отдача - и все опять погрузилось в темноту. Это за тебя,
Сеймур, подумал он. Спасибо за все. Полыхнувший пистолет сотряс его  кисть
- потушил огни. Это за тебя, Сеймур, подумал он.
     Теперь перед Теллоном стояла  задача  проникнуть  в  дом  без  помощи
Сеймура. Айк сказал ему, что Карл Жюст  живет  в  своем  полудворце  один,
поэтому Теллон не беспокоился, что придется иметь дело более чем  с  одним
человеком; но он не  мог  видеть,  да  еще  необработанная  рана,  которая
превратила его плечи в комок боли... Кроме того, грохот  выстрелов  и  лай
собак могли встревожить Жюста. Теллону пришло в голову, что Жюст,  если  у
него свой электроглаз, наверняка держит возле себя какое-нибудь  животное,
а то и сразу нескольких.
     Теллон  снова  переключил  электроглаз  на  "поиск",  но  не  получил
изображения. Тогда он вытащил сонарный "фонарь" и с его помощью заспешил к
дому. Только четыре или пять минут пролетело  с  того  момента,  когда  он
перебрался через стальные ворота.  Приближаясь  к  дому,  он  стал  ловить
темные, быстротечные образы; единственной узнаваемой деталью  был  сияющий
прямоугольник - окно, увиденное изнутри дома.
     Он не мог решить,  на  самом  ли  деле  так  темно  внутри,  или  это
результат агонии электроглаза. Подойдя еще ближе, - здесь  он  ощутил  под
ногами что-то похожее на мощеный внутренний дворик, -  Теллон  различил  и
другие подробности. Его  взору  предстала  шикарно  обставленная  спальня,
казалось, увиденная с какой-то достаточно высокой точки на одной из  стен.
Пока он пытался сообразить, что за животное может служить источником такой
необычной панорамы, относительно внятно стала видна другая часть комнаты.
     Бородатый человек могучего сложения сидел в постели, наклонив  голову
- словно прислушивался к чему-то. Смутно виднелись массивные очки.
     Высокий визг сонара подсказал Теллону, что он чуть не натолкнулся  на
стену. Он отклонился левее и быстра пошел вдоль стены, ища дверь.  Человек
в спальне встал и достал  из  ящика  что-то,  похожее  на  пистолет.  Руки
Теллона нащупали оконную нишу, он швырнул в  окно  своим  мешком,  но  тот
отскочил от  прочного  стекла  обратно  ему  в  руки.  Отступив  назад  на
несколько шагов, он поднял пистолет и вышиб выстрелом стекло.
     Пока он вслепую лез в комнату, картина спальни резко  изменилась  тем
особенным образом, к которому Теллон уже привык. Животное, чьи глаза здесь
использовались, оказалось птицей, вероятно, соколом,  который  только  что
перелетел на плечо хозяину. Теллон ощутил, как дверь  спальни  разрослась;
понятно было, что Жюст уже ищет незваного гостя. Теряя голову, он пробежал
через  комнату,  пробуя  представить  себе,  каково  же  ему  придется   в
надвигающейся странной схватке. Оба противника видели одними  и  теми  же,
чуткими глазами, так что каждый мог видеть то же, что и другой. Но у Жюста
были два преимущества: он почти не терял ориентации, потому что его  глаза
сидели у него же на плече, и его электроглаз не дышал на ладан.
     Не стоило пренебрегать вероятностью того,  что  столкновения  удастся
избежать. Возможно, если он скажет  Жюсту,  кто  он  такой  и  зачем  сюда
пришел, они смогут найти какое-то решение. Он нашел дверь внутри комнаты и
повернул ручку. Изображение, полученное  им  в  тот  момент,  представляло
собой вид с лестничной площадки на лежащий внизу просторный холл с дверями
по обеим сторонам - это  значило,  что  Жюст  вышел,  из  спальни  и  ждет
следующего шага Теллона.
     Теллон приоткрыл дверь и увидел, что у косяка одной из дверей в холле
появился темный зазор. Как всегда,  он  ощутил  странное  смятение  чувств
из-за присутствия сразу в двух местах.
     - Жюст, - прокричал он в щель, - давайте без глупостей! Я Сэм  Теллон
- тот тип, который изобрел штуку, что у вас  на  голове.  Я  хочу  с  вами
поговорить.
     Жюст отозвался лишь после долгой паузы:
     - Теллон? Что вы тут делаете?
     - Я могу объяснить. Мы поговорим?
     - Хорошо. Выйдите из комнаты.
     Теллон начал было открывать дверь шире, но потом увидел,  что  глядит
на темный зазор вдоль ствола тяжелого, вороненого пистолета.
     - Я думают, мы согласились не делать глупостей, Жюст, - закричал  он.
- На мне такой же электроглаз. Я настроен на вашу птицу и смотрю  прямо  в
прицел той пушки, которую вы сейчас держите в руке.
     Теллон  только  сейчас  осознал  свое   единственное   незначительное
преимущество - человек,  при  котором  находятся  глаза,  с  неизбежностью
должен был передавать тактическую информацию противнику.
     - Отлично, Теллон. Я кладу мой пистолет на стол. И отхожу от  него  в
сторону. Вы можете это видеть, я полагаю. Оставьте  свой  на  полу  в  той
комнате и выходите, и мы поговорим.
     - Ладно. - Теллон положил пистолет и вышел в холл.  Тусклым  взглядом
своего электроглаза он увидел себя, появляющегося из двери. Ему было не по
себе - не из-за подозрения, что Жюст будет играть нечестно, а из-за  того,
что он знал: ему самому наверняка придется играть нечестно, чтобы получить
то, чего он хотел. На полдороге к подножию лестницы он  задержался,  ломая
голову, как же разлучить Жюста с электроглазом, не применяя насилия.
     Должно быть, Жюст дал птице какой-то сигнал, но Теллон проглядел его.
И только знакомое ощущение пикирующего птичьего полета спасло его в момент
нападения  от  ошеломляющей  потери  ориентации.  Когда  его   собственное
изображение раздулось, как воздушный шар, он, пригнувшись, ринулся к двери
и уже достиг ее,  когда  когтистая  фурия  опустилась  к  нему  на  спину.
Сгорбившись, чтобы защитить яремную  вену,  Теллон  протиснулся  в  дверь,
чувствуя, будто какие-то  бритвы  полосуют  одежду  и  кожу.  Он  с  силой
захлопнул дверь, зажав ею птицу.  Раздался  пронзительный  крик,  и  вновь
стемнело.
     Он обнаружил, что один коготь вонзился прямо в сухожилие  на  тыльной
стороне его левой ладони. Действуя вслепую,  он  достал  из  мешка  нож  и
отрезал коготь от птичьей лапы. Сам коготь по-прежнему торчал в его  руке,
но с этим пока придется подождать. Он обшарил  окрестности  электроглазом,
картинки не получил, подобрал пистолет и снова открыл дверь.
     - Что, Жюст, темновато? - хрипло крикнул он в холл. - Вам  надо  было
держать в доме не одну птицу, а много Обойдемся без беседы. Я хочу взять у
вас назад эти глаза и уйти своей дорогой.
     - Только попробуй подойти ко мне, Теллон. - Жюст дважды выстрелил  по
стенам холла, но ни одна из пуль не пролетела даже близко от Теллона.
     - Не тратьте зря патроны. Вы меня не видите, а я  к  вам  подобраться
могу. У меня есть одна штука, которую Хелен не забрала, а для нее глаза не
нужны.
     Пистолет снова грохнул, и вслед за этим зазвенело  стекло.  Повинуясь
электрическим модуляциям сонара, Теллон побежал  к  лестнице  и  заковылял
вверх по ступеням. Он догнал Жюста на полдороге, и они, сцепившись, тяжело
покатились вниз. Теллону, который до тошноты  боялся  повредить  последний
работоспособный  электроглаз,  не  потребовалось  много   времени,   чтобы
справиться со своим более тяжелым и сильным, но  совсем  не  тренированным
противником. Он воспользовался разработанной в Блоке  техникой  "ответного
давления", и, когда они докатились  до  пола,  Жюст  превратился  в  мешок
костей.
     Теллон, который на этой последней фазе  падения  бережно  поддерживал
голову здоровяка, снял с Жюста его  электроглаз  и  надел  на  него  свой.
Теперь  оставалось  только  прихватить  денег  и  еды,  а   затем   спешно
ретироваться.
     Моля,  чтобы  нашелся  какой-нибудь  способ   убедиться   в   целости
электроглаза, Теллон поставил его на "поиск" и был ошарашен -  он  получил
изображение! Отчетливое, яркое, изумительно недвусмысленное...
     Крупный  план   отполированной   до   блеска   входной   двери,   она
распахивается,  а  за  ней  "живая  картина"  -  он  сам,  склоненный  над
раскинувшимся на полу телом Карла Жюста. Теллон смог разглядеть  выражение
потрясения на своем измученном, испачканном кровью лице.
     - ТЫ! - вскрикнул женский голос. - Что ты сделал с моим братом?



                                    14

     - С вашим братом все  в  порядке,  -  сказал  Теллон.  -  Он  упал  с
лестницы. Мы поспорили.
     - Поспорили! Когда я  подъезжала  к  дому,  то  слышала  выстрелы.  Я
немедленно сообщу об этом. - Хелен Жюст  говорила  холодным,  дрожащим  от
гнева голосом.
     Теллон поднял пистолет:
     - Извините. Войдите и закройте за собой дверь.
     - Вы отдаете себе отчет, что это дело нешуточное?
     - А я и не расположен шутить.
     Она закрыла дверь, и Теллон отступил назад, пропуская ее к брату. Ему
хотелось бы взглянуть на Хелен Жюст, но поскольку единственные  работающие
глаза в доме  принадлежали  ей,  он  не  видел  ничего,  кроме  ее  рук  с
аккуратным маникюром, ощупывающих обмякшее лицо Карла Жюста. Как и раньше,
ее присутствие оказывало на него странное будоражащее  действие.  Ее  рука
выскользнула из-под затылка Жюста - ладонь была в крови.
     - Моему брату нужен врач!
     - Я уже вам сказал - с ним все в порядке.  Он  немного  поспит.  Если
хотите, можете забинтовать этот порез. - Теллон говорил уверенно. Он знал,
что своим непочтительным обращением с нервной системой Жюста вывел его  из
строя примерно на час.
     - Я хочу его забинтовать, - сказала она, и Теллон заметил, что  страх
в ее голосе полностью отсутствует. - У меня в машине есть  аптечка  первой
помощи.
     - У вас в машине?
     - Да. Я же не уеду и не брошу брата одного с вами.
     - Раз так, сходите за ней. - Теллон испытал тревожное  ощущение,  что
теряет инициативу. Он проводил ее до двери и подождал, пока она  ходила  к
машине и вынимала из  ящика  аптечку.  Вместо  колес  у  этого  роскошного
экипажа были антигравитационные полозья - вот почему он не слышал, как она
подъехала. Он глядел, как ее руки управляются с  марлевыми  подушечками  и
пластырем, и на миг позавидовал Карлу  Жюсту.  Голова  у  Теллона  болела,
лопатки жгло, утомление превысило все мыслимые пределы.  Лечь  и  заснуть,
когда ты устал, думал он, - вот наслаждение утонченнее, чем вкушать  пищу,
когда ты голоден, или пить, когда чувствуешь жажду...
     - Зачем вы это сделали, заключенный Теллон? Вы  должны  были  понять,
что мой брат слепой, - рассеянно спросила она, не прерывая работы.
     - А вы-то зачем это сделали? Мы могли бы изготовить три электроглаза,
шесть,  дюжину.  Вы  разрешили  Доку  и  мне  иметь  по  одному,  но  сами
планировали их у нас отобрать, так?
     - Я была готова обойти закон ради моего гениального брата, но не ради
осужденных врагов государства, - сказала она непоколебимо. -  Кроме  того,
вы еще не объяснили причины этого бессмысленного нападения.
     - Мой электроглаз поврежден, поэтому пришлось взять  этот,  -  Теллон
почувствовал волну раздражения и повысил голос: -  Что  до  бессмысленного
нападения,  то  оглянитесь,  и  вы  увидите  в  стенах  несколько  пулевых
отверстий. И ни одно из них не было сделано мной.
     - Как бы то ни  было,  мой  брат  -  безобидный  отшельник,  а  вы  -
тренированный убийца.
     - Слушайте, вы! - закричал Теллон, переставая  понимать,  о  чем  она
говорит. - У меня тоже есть голова на  плечах,  и  я  не...  -  он  умолк,
обнаружив, что ее взгляд не направлен уже на брата,  а  предоставляет  ему
возможность любоваться его собственной левой рукой.
     - Что у вас с  рукой?  -  наконец-то  она  заговорила,  как  положено
женщине.
     Теллон уже забыл о торчащем из его руки когте:
     - У вашего безобидного брата был безобидный пернатый друг. Это  часть
его шасси.
     - Он же мне обещал, - прошептала она. - Он мне обещал не...
     - Громче, пожалуйста.
     После паузы она ответила обычным голосом:
     - Это отвратительно. Я сейчас его удалю.
     - Буду благодарен. - Теллон, внезапно ослабев, встал в стороне,  пока
она накрывала брата одеялом. Они вошли в дверь  в  задней  стене  холла  и
оказались в желто-белой кухне,  на  которой  лежал  отпечаток  неопрятного
холостяцкого жилья. Хелен Жюст несла аптечку. Он сел у захламленного стола
и позволил ей обработать  его  руку.  Касания  ее  пальцев  казались  лишь
чуточку  более  материальными,  чем  тепло  ее  дыхания,  пробегавшего  по
содранной  коже.  Он  поборол  соблазн  разнежиться  от  давно  позабытого
ощущения, что о нем заботятся. Нью-Виттенбург был далеко на севере, а  эта
женщина стала новой помехой на его пути.
     -  Скажите   мне,   -   произнесла   она,   -   заключенный   Уинфилд
действительно...
     - Мертв, - подсказал Теллон. - Да. Автострелки не промахнулись.
     - Мне очень жаль.
     - Осужденного врага лютеранского государства? Откуда эти эмоции?
     - Не пытайтесь говорить со мной таким образом, заключенный Теллон.  Я
знаю, к примеру,  что  вы  сделали  с  господином  Черкасским,  когда  вас
арестовывали!
     Теллон сердито засопел:
     - А вы знаете, что он сделал со мной?
     - Глаза? Вы повредили их в результате несчастного случая.
     - К черту глаза. Вам известно, что он  надел  на  меня  мозгомойку  и
попытался начисто стереть мою жизнь, как вы  только  что  стерли  пятна  с
этого стола?
     -  Господин  Черкасский   -   высокопоставленное   должностное   лицо
Эмм-Лютера. В его действиях не могло быть ничего личного, субъективного...
     - Забудьте об этом, - отрывисто сказал  Теллон.  -  Последуйте  моему
примеру. Что бы со мной ни случилось тогда - я об этом забыл.
     Когда  она  обработала  его  руку  и  заклеила  рану  пластырем,   он
попробовал согнуть пальцы:
     - Буду ли я снова играть, доктор?
     Ответа не было, и он остро,  так,  что  мурашки  побежали  по  спине,
ощутил нереальность происходящего. Хелен Жюст ускользала от него;  он  был
не  в  состоянии  представить   себе   ее   как   женщину   с   конкретной
индивидуальностью, вообразить ее место в обществе этой планеты.  Физически
он мог видеть ее разве что мимолетно, когда она  косилась  на  собственное
отражение в кухонном зеркале. Также он заметил, что она все время  косится
в сторону полки, на которой лежат несколько странных  маленьких  мешочков,
сшитых из мягкой кожи. Их назначение оставалось для него  загадкой;  потом
он вспомнил о птице Жюста  и  о  том,  что  она  была  выдрессирована  для
соколиной охоты.
     - Ваш брат - он в самом деле болен, мисс Жюст?
     - Вы о чем?
     -  Как  он  пользовался  электроглазом?  Скажем,  нравилось  ли   ему
охотиться вместе со своими птицами? Бегать с собаками?
     Она отошла к окну и уставилась на дальние деревья, темнеющие на  фоне
красного зарева рассвета, и только потом ответила:
     - Это вас не касается.