ут же плескались и фыркали рептилии со странными  наростами на головах
--  в форме  топоров и  петушиных гребней, с  узкими округлыми наростами  на
макушках и на затылках, с костяными вздутиями на носовой и лобной части.
     Самым большим "модником"  из утконосых динозавров был паразауролоф. Над
его головой возвышался длинный  костяной гребень, который в  виде изогнутого
костяного пера выступал далеко  позади затылка.  Причем этого ему показалось
недостаточно, и он "перенес" на самый конец пера свои  ноздри. Наука пока не
может  объяснить,   чем  вызывалось   такое  своеобразное   строение   голов
динозавров.  Возможно,  все  эти наросты  и  прочие костяные образования  на
голове  как-то  помогали  их  владельцам дольше оставаться под водой,  когда
утконосые  поедали водоросли на дне рек, озер, заливов и  болот. Современные
черепахи  могут  оставаться  под  водой около  часа.  Вероятно,  и утконосые
динозавры  обладали  такими  же  возможностями  или  могли забирать под воду
большой запас воздуха для дыхания.
     На  поляне  под моим утесом появились  настоящие  живые  броненосцы  --
анкилозавры. Они выползли на поляну,  волоча  брюхо по земле, точно огромные
черепахи,  усаженные костяными  шишками, бляхами  на туловище и  булавами  с
кинжалами  и  массивными  дисками  на  конце  хвоста.  Недаром  их  называют
рептилиями-танками.
     С  другой стороны поляны в темных провалах зелени появились приземистые
шестиметровые   ящеры-стиракозавры,   чем-то  похожие   на   носорогов.   Их
удивительные головы  были вооружены страшным оружием: на носу торчал длинный
рог, а на затылке поднимался костный "воротник", усаженный по краям длинными
изогнутыми  шипами. Они  принялись  пастись, постукивая  по земле копытами и
тупо озираясь по сторонам.


НАШЕСТВИЕ ГОРГОЗАВРОВ

     Все вокруг  дышало  довольством и покоем. Плоскоголовые ящеры с третьим
глазом  посередине  темени  грелись на  открытых  пространствах.  Вот  робко
показалось  маленькое  существо,  компсогнат  --  ящер  величиной  с  кошку.
Набравшись смелости, он длинными упругими  скачками, непрерывно  озираясь по
сторонам, перебежал поляну и замер,  притаившись, в голубом  сумраке  густых
зарослей. И вдруг появилась смерть.
     Хищные ящеры -- горгозавры,  блестя змеиной кожей, с головой  гадюки  и
пастью аллигатора, приближались к поляне.
     Они  то застывали,  то  рывками подвигались  вперед,  и  в их движениях
чудилось нечто и от  птицы, и  от змеи.  Еще минута, и тяжеловесные хищники,
вооруженные      зазубренными     зубамикинжалами,      оказались      среди
броненосцев-анкилозавров.
     Ящеры-танки отчаянно сопротивлялись,  размахивая  хвостами с булавами и
дисками  и  сокрушая  и  измочаливая  саговники  и  низкорослые  бевнетитты.
Увертываясь от их ударов, горгозавры движением  чудовищных задних ног, какое
можно видеть у кур, когда  они разгребают  землю, опрокидывали  брюхом вверх
несчастных  вегетарианцев.  И  тогда  челюсти  поражали  незащищенное  брюхо
беспомощной  жертвы. Хищники  не  жевали,  они втягивали кровь,  вырывали  и
заглатывали куски мяса по нескольку килограммов.
     Пять алчущих крови двуногих  разбойников нагло творили расправу. Паника
объяла  анкилозавров, оставшихся в  живых свидетелей  грозного вторжения.  В
слепом и  неодолимом  стремлении спастись, они с  шипящим ревом обратились в
бегство. Они  лезли друг на  друга, опрокидывали более слабых, падали сами и
подминали  собственных  детенышей,  совершенно  обезумев  от  беспредельного
ужаса.
     Три  хищника  отделились  от   группы  и,  повинуясь  темному  древнему
инстинкту  -- преследовать  и поражать всех, кто убегает, -- рванулись вслед
за ними.  Но тут они с разгону налетели  на  тупо взиравших на эту  кровавую
суматоху  стиракозавров, которые невозмутимо  пощипывали  стебли низкорослых
папоротников.
     Стиракозавры дрогнули и все разом, как по команде, попятились, сохраняя
на огромных рогатых  мордах  все то  же-сосредоточенное, туповато-изумленное
выражение.
     Ближайший к стиракозаврам горгозавр, на одно мгновение припав к  земле,
едва уловимым броском  метнулся к  застывшему в оцепенении  буйволоподобному
чудовищу. Еще краткий  миг, и тяжелая оскаленная морда хищника обрушилась...
на пронзивший ее крепчайший рог.
     Горгозавр конвульсивно дергал головой, стараясь освободиться, а большая
серая капля медленно сползала по его жесткой щеке к зубам...
     Вырвав рог из еще живого хищника, стиракозавр,  ослепленный злобой,  не
издав  ни звука,  часто  перебирая  ногами,  устремился  прямо  вперед и был
мгновенно со  страшным  хрустом  повергнут на  землю и  раздавлен прыгнувшим
сбоку ему на спину горгозавром.
     Во вновь возникшем смятении участники и свидетели трагедии  довели себя
по-разному.   Горгозавры,   поколебавшись,  обратились  в  бегство,  обогнав
ковыляющих рептилий-танков.
     Ощетинившись  огромными рогами  на  костяных  воротниках,  стиракозавры
зигзагами носились по поляне, калеча  и убивая  все живое.  Один  из  них  с
разбегу всадил рог в своего  сородича, но, тот,  словно  и  не  почувствовав
этого,  продолжал нестись по лугу, увлекая за собой невольного обидчика и не
замечая даже,  что тот волочится за ним. Этот случай еще  раз убедил  меня в
невероятной  живучести  рептилий, если у  них  не  затронут жизненно  важный
центр.
     Но вот место двойного побоища опустело.
     Кто  оказался победителем,  осталось загадкой. Возможно,  исчерпав свои
силы в  битве, участники ее исчерпали и  свою жестокость. На поляне осталось
много трупов и изувеченных издыхающих рептилий.


КРЫЛАТЫЕ ХИМЕРЫ

     Но что это?  Со  стороны солнца ко мне приближалось множество  каких-то
черных  точек.  Они быстро увеличивались и наконец черными тенями заметались
над  поляной.  Это  были  крылоящеры,  или  птерозавры  --  летающие  ящеры,
настоящие живые драконы из  страшных  сказок.  Их  привлекли сюда  трупы,  и
воздух наполнился свеобразным шумом их крыльев.
     В мезозое  летающие  ящеры  занимали  место, среднее  между  птицами  и
летучими мышами. Они летали, когда  Земля еще не знала  оживленных стай птиц
всевозможных  цветов и  оттенков,  соперничающих в  красоте  с  бабочками  и
цветами.
     Их крылья не были похожи ни на крылья птиц, ни на крылья летучих мышей.
Летательная перепонка птерозавра тянулась от его  бедра во всю длину тела до
последнего  пальца  верхней  конечности.  Палец этот  отличался  невероятной
длиной,  превосходившей более  чем  вдвое  длину туловища,  и  им  птерозавр
управлял главной частью летательной  перепонки. Остальные четыре пальца были
гораздо меньше.
     Огромная голова,  расположенная под прямым  углом к  шее, с заостренной
наподобие клюва мордой, придавала ящеру очень странный вид. Птерозавры легко
могли выдержать экзамен на  хорошего, хотя  и не слишком грациозного летуна.
Недаром  его  мозжечок  --  отдел  мозга, ведающий сложными  движениями,  --
занимал почти всю довольно вместительную черепную коробку. Однако стоило ему
нечаянно порвать перепонку хотя бы одного крыла, и он навсегда превращался в
неуклюжего наземного ящера.
     Между тем эти "драконы" тучей покрыли ясное небо. Они летади группами и
в  одиночку.  Голые и  отвратительные летучие ящеры,  мелкие  -- не  крупнее
воробья, средние, гиганты птеранодоны -- до восьми метров в размахе крыльев,
покинувшие  гнездилища  в  прибрежных  утесах ради  поживы на  земле,  ящеры
бесхвостые  и  с наконечниками  на  длинном  хвосте в форме червонного туза,
реяли над  поляной. Рои насекомых жужжали в кустах -- стрекозы, жесткие жуки
и  мухи,  похожие  на  бабочек.  Драконы, снижаясь,  ловили  мимоходом самых
крупных.  Некоторые  ящеры  издавали крик,  похожий на  скрип  дверей или на
хриплый отрывистый собачий лай.
     Этих летающих чудовищ неясный, но непреодолимый инстинкт влек к одним и
тем же  местам  охоты.  Вероятно,  вид  местности,  повторенный неисчислимое
множество раз, пробуждал в их памяти образы трепещущих, растерзанных, слабых
созданий. По-видимому,  тот  же  инстинкт  заставляет  и  пчел  возвращаться
издалека и разыскивать свой улей.
     Полет  от  далеких  мест  ночлега до  этой  поляны был для  птерозавров
труден,  несмотря на пронизанные  воздухом как у птиц пустые трубки  костей.
Десятками они опускались на мой утес и ближайшие скалы  и деревья, отдыхали,
подвешиваясь,  как летучие мыши, вниз головой, цепляясь за отвесные кручи  и
по-старушечьи  ковыляя на  ровных площадках  скал.  Отсюда  они  должны были
бросаться  вниз, чтобы расправить крылья,  и только потом начинать полет.  С
ровной земли они, как и наши летучие мыши, не могли подняться.
     Я  с  неприятным   чувством  сторонился  этих  дурно  пахнущих  летучих
созданий,  когда  они бесцеремонно садились рядом, норовя зубастыми  клювами
ухватить меня за ноги.
     Но  вот уже  то  один,  то другой  опускается на  обильную  падаль.  Не
проходит и  десяти минут, как  внизу закипает  пир. Не садясь, а оставаясь в
воздухе и часто махая крыльями,  птерозавры вырывают клочья мяса и  взмывают
вверх,  выискивая скалу или дерево, где можно присесть и проглотить  слишком
большой кусок.


ПОХИТИТЕЛИ ЯИЦ

     На  четверть часа  над злосчастной поляной  и ближайшими  окрестностями
воцарилась  относительная тишина, прерываемая лишь шелестящим шумом  крыльев
пировавших  птерозавров. На  примятых  травах  и в растоптанных  кустарниках
валялись мертвые или издыхающие рептилии. Земля покрылась липкими дымящимися
каплями  и  потоками.  Изредка  конвульсивные  подергивания  гигантских  туш
заставляли взмывать ввысь летающих ящеров.
     Я с  облегчением стер  с  лица холодную испарину, выступившую  при виде
кошмарной битвы колоссов.
     Но   вот  стая  двуногих  стройных  ящеров  обегает   стороной  поляну.
По-видимому,  они  не  плотоядные, их челюсти  лишены зубов  и одеты роговым
чехлом.  Но почему  они  озираются  так  воровато,  хотя  и  с  удивительным
изяществом?
     Я уже собрался спуститься с утеса, но остановился понаблюдать за ними.
     Они  что-то  ищут,  осматривают   землю,  будто  читая  по   следам.  И
принюхиваются.  Вот они  поскакали к краю поляны,  где  бесконечными  дюнами
тянется   намытый  морем  песок.  Они  проворно  разгребают  песок  и  снова
оглядываются по сторонам. Что это у них в лапах?
     Так вот почему они не нуждаются в зубах! Не для того же они раскопали в
песке  эти  яйца,  чтобы окружить  их  в  отсутствие  родителей  материнской
заботой... А  чтобы прокусить  скорлупу, зубы  необязательны.  Здесь большую
помощь окажет клюв. Теперь ясно, кто передо мной.
     Это орнитомимиды  --  рептилии, напоминающие бескрылых хищных птиц. Они
могут  служить  наглядным  примером крайней специализации  в  животном мире,
когда  вся  анатомия  и  поведение  животного  приспособлены к  "негласному"
питанию  украдеными  яйцами.  Даже их длинные  тонние  ноги приспособлены  к
стремительному бегству от разгневанных родителей.
     А передние лапы, которые так легко  двигаются в разных направлениях, --
ведь это скорее руки, которыми удобно брать и таскать яйца из чужих гнезд.
     И  так  миллионы  лет  вынужденного  опасного  воровства...  Мелкие  по
сравнению со своими "кормильцами",  они расплодились  во множестве. Типичные
обитатели дыр и щелей чудовищного  фантастического мира, они своими налетами
на   места  кладок,  где  зрели  яйца  исполинов,  бессознательно  сокращали
численность царствующих фамилий этой эпохи...
     Но горе похитителям чужого добра, если их заставали врасплох! Наказание
было самым действенным: раскроенный череп, если  родитель был вегетарианцем,
и немедленное съедение, если родитель оказывался хищником...
     Но  вот  яйца  благополучно  вырыты  и  взяты.   Тонконогие  похитители
полакомятся  ими в более  безопасном месте,  а пока они поспешно и незаметно
скрываются,  каждый с  одним яйцом,  бережно  прижимая  его лапами-руками  к
груди. Ну что ж, счастливого пути! Сытный вам обед на этот раз!..


УЖАСЫ МОРЯ

     Моря мезозоя  были  населены ящерами.  Я стоял под ярким солнцем у моей
машины и смотрел в сторону искрившегося блестками залива.
     В  море  кипела  жизнь. Куда бы я ни посмотрел,  мой взгляд падал то на
выставленный спинной плавник, то на исполинский раздвоенный хвост.
     В  белой пене,  как  поплавки,  качались и уносились  вниз головоногие,
похожие на силурийских спрутов -- с телами упругими, как резина, с десятками
цепких  щупалец,  усыпанных  присосками  и  крючками.  Их  раковины, длинные
многометровые конусы в пестром орнаменте, завитые, как раковина  чудовищноио
прудовика, скрученные  гигантскими  узкими  колесами  по жскольку  метров  в
диаметре,  ярко  и сложно  окрашенные,  громоздились  на берегу исполинскими
кучами известкового мусора.
     Временами над водами  залива показывалась  морда ихтиозавра. Его мощное
веретенообразное тело  стремительно проносилось  под поверхностью воды,  как
торпеда, вызывая водовороты. Вода над ним вскипала, крутилась и пенилась.
     Ихтиозавры не  были рыбами, но  они плавали так  же  проворно, как и их
добыча, одетая  радужной  чешуей.  Смело  вторгшись  в  открытый океан,  они
полностью порвали с сушей. И если  даже  такие отличные  пловцы, как морские
крокодилы, выходили  на берег, чтобы  закопать в песке яйца,  то  ихтиозавры
совершенно не нуждались в выходе на сушу.
     Я  вспомнил, какое удивительное сочетание заключает в себе ихтиозавр: у
него зубы крокодила,  тело  дельфина, плавники  акулы,  хвост рыбы,  спинной
плавник кита, его глаза окружены специальными  кольцами для защиты от ударов
волн,  подобно  таким  же  образованиям  у   черепах,   ящериц,  крокодилов.
Ихтиозавры наделены способностью рождать живых детенышей, как млекопитающие,
и обладают повадками тигров морей -- касаток.
     Ихтиозавры  занимали такое место среди  древних рептилий, какое  сейчас
занимают в классе млекопитающих дельфины и кашалоты.
     Щедрая  природа создала  этот интереснейший гибрид в  двенадцать метров
длины  и  позволила ему захватить  инициативу  в  морях  и  океанах  на  сто
миллионов лет!
     Не  все ихтиозавры бороздили  моря  в  продолжение всего этого времени:
некоторые  из них  не пережили  даже  триаса. Таким недолговечным рыбоящером
оказался  омфалозавр;  питался  он, не  в  пример  прочим  своим  сородичам,
брюхоногими  моллюсками. Его  череп в  соответствии со способом  питания был
короток  и  массивен,  а  зубы  похожи  на пуговицы;  такими  зубами  удобно
раздавливать раковины моллюсков.
     Даже  при  самом  беглом осмотре  залива в  бинокль  я  легко  различал
несколько  видов ихтиозавров. Одни  из них были с  высоким  телом,  другие с
тонким  вытянутым туловищем. Были здесь  рыбоящеры с широкими  плавниками --
эвриптериги  и  с  "плавниками  узкими  --  стеноптериги.  Был  ихтиозавр  с
челюстями разной  длины:  длинной верхней  и очень короткой нижней.  Главным
органом плавания  у всех у  них  был сильный хвост  и все  они  имели гибкие
мощные  ласты, в которых число  отдельных мелких косточек  доходило  до ста.
Гладкая, как у кита, кожа не имела признаков чешуи.
     Некоторые особенности ихтиозавров  в строении черепа, зубов и позвонков
роднили их со стегоцефалами -- "панцирноголовыми" рептилиями.
     Ихтиозавры были великолепными  пловцами. Они  могли  упорно  и  подолгу
преследовать добычу под водой, но время от времени вынуждены были подыматься
на поверхность, чтобы возобновить запас воздуха в легких.
     Над  зеленой  гладью  залива я  давно  заметил  чьи-то длинные,  словно
лебединые,  шеи. Они взвивались на несколько  метров  над водой, и издали их
можно  было принять  за  гигантских  морских  змей.  Они быстро и  грациозно
изгибались,   погружались  в   воду,  их  пасти,   вооруженные   оскаленными
крокодильими зубами, выхватывали что-то из воды.
     Откатившаяся волна  на мгновение обнажила широкое уплощенное туловище с
плавниками. Да это плезиозавр!
     Плезиозавры  резким  движением  выбрасывали  голову  навстречу  добыче,
никогда не зная промаха, вода клокотала и  поднималась пузырями, разбиваемая
плавниками-веслами, каскады  брызг  и  тучи  пены  то  и  дело скрывали этих
свирепых  морских  хищников.  Они дольше других водных  рептилий  истребляли
население океанов и  исчезли  лишь тогда,  когда  рептилии уступили просторы
равнин,  морей  и  воздушного океана  новой, более  приспособленной  к жизни
смене.
     Существовало много видов плезиозавров, и они  сильно отличались друг от
друга, в особенности в отношении длины шеи. Разница эта становится  особенно
заметной,   если    на    одном    конце   воображаемой   шкалы    поставить
плезиозавра-эласмозавра с хлыстовидной шеей из семидесяти шести позвонков, а
на  другой -- брахаухениуса,  шея которого состояла всего лишь из тринадцати
позвонков...
     Плезиозавру-эласмозавру принадлежит первенство  среди всех  позвоночных
по количеству шейных позвонков:  ни одно животное, вымершее или современное,
не  превзошло  эласмозавра  в  этом   отношении!  Пользуясь  таким  завидным
преимуществом,  он  мог  прямо  из  воды  хватать мелких ящеров, неосторожно
приблизившихся к берегу, и низко пролетавших птерозавров.
     Плезиозавры  часто  вступали в  злобные  схватки друг с  дру;гом  из-за
добычи. Иногда они покидали  воду  и, подобно тюленям, тяжело  выползали  на
прибрежные отмели.
     А  далеко от  моего  утеса, в  туманной  дымке  испарений  тропического
океана,  возле  увитых  зеленью берегов, на  месте  теперешней Австралии, то
ныряя за акулами,  то подхватывая задремавшего у поверхности спрута, с шумом
и    грохотом    работая   двухметровыми    ластами-плавниками,    бороздили
зеленоватоперламутровые  просторы страшные  чудовища --  плиозавры. Они были
самыми  опасными   хищниками  мезозойских  океанов.  Их  трехметровые  пасти
способны  были  рассечь и поглотить любую, самую крупную добычу. В  наши дни
они являли бы собой настоящий бич всех купающихся. Им не составило бы  труда
охотиться за  людьми в воде и  проглатывать их, как мы  проглатываем  сливу,
даже  не перекусывая,  лишь сомкнув  исполинские  челюсти-капканы. Одним  из
самых крупных плиозавров был кронозавр. Его туловище  с головой в треть тела
достигало пятнадцати -- семнадцати метров.
     К концу мезозойской эры,  когда стал клониться  к  упадку жестокий  мир
ихтиозавров,  плезиозавров  и  плиозавров,  в океанах появились змееподобные
рептилии  -- мезозавры. Они были  огромны, не менее  четырнадцати-пятнадцати
метров  длиной,  гибки  и  ловки,  как  змеи.  Извиваясь  всем  телом,   они
стремительно  носились  по вспененному морю. пронизывая  встречные  волны. У
них, как и у змей, нижняя челюсть  не была цельной,  а  состояла  из четырех
отдельных костей, соединенных легко растяжимыми связками.
     Эта  особенность позволяла им очень широко разевать пасть и заглатывать
крупную добычу. Среди мезозавров встречались гиганты двадцати метров длиной.
     Что же могло вынудить ящеров вернуться в море?
     Возможно,  они искали там более обильную пищу или спасались  от слишком
размножившихся наземных  плотоядных  ящеров, Прибрежная  мелководная  полоса
мезозойских  морей была  очень  богата жизнью,  поэтому  обитатели районов с
менее обильным столом устремляются на побережье.
     В   непрерывно    протекающем   эволюционном   процессе   возникли    и
специализировались те  виды  животных, которые успешнее других  обеспечивали
себя  пищей.  Почти все  морские  рептилии были  хищниками; растительноядные
животные  не смогли так же  хоро.що приспособиться к водной  стихии, ибо они
искали и находили себе пропитание на подводных пастбищах прибрежной полосы.
     Еще в девонском периоде произошло событие, которому мы обязаны тем, что
являемся людьми. Рыбий плавник превратился в  пятипалую ногу. Но, вернувшись
в воду, рептилии оказались перед необходимостью обратного процесса: обратить