Герман Чижевский
   В дебрях времени


     --------------------
     По изданию 1963 г.
     OCR: Евгений Никищенко
     --------------------

     Палеонтологическая фантазия



     Под редакцией кандидата биологических наук Б. А. ТРОФИМОВА

     "В дебрях времени" -- повесть о путешествии во времени на два миллиарда
лет назад, основанная на палеонтологической фантазии. Вместе с  героем книги
читатель будет свидетелем и участником драматических событий на заре времен.
Он  познакомится  с  наиболее  интересными представителями  исчезнувшей ныне
флоры  и  фауны, увидит  динозавров, мастодонтов, встретится  с  первобытным
человеком.


РИСУНКИ И ОФОРМЛЕНИЕ АВТОРА

     "Не может быть  лучшей лаборатории для выработки правильного взгляда на
место человека в этом сложном мире, чем цветущая лужайка, журчащий ручей или
спиральная галактика. Ведь  зеленые листья "вскормлены"  излучением  звезды.
Ручей,  бегущий  через  пороги  под действием закона  всемирного  тяготения,
размывает породы и разрушает величественные горы древности. Могучие кленовые
деревья, которые тихо дремлют на протяжении десятилетий, существуют в той же
Вселенной,  что  и  туманность Андромеды  с  ее  миллиардами  звезд.  Дерево
подчиняется  тем же  законам  тяготения, что  и звезды  в шаровом скоплении.
Более того, дерево состоит из тех же самых сложных молекулярных  соединений,
что  и гнездящиеся  в  его ветвях птицы, живущие  в  его корнях  насекомые и
размышляющие над всем этим ученые.
     Из всего этого  следует  простой вывод: мы неразрывно  связаны со всеми
живыми организмами,  а за пределами живой природы  -- с горными  массивами и
буйными ветрами..."

     (Харлоу Шепли "Звезды и люди")





ВСТУПЛЕНИЕ

     Однажды  поздней  осенью,  когда  хмурое,  непроницаемое небо  источало
сырость и грусть и сквозь холодную пелену тумана бледным пятном проглядывала
луна, я  набрался  мужества и отправился в путь. Я посетил загадочные страны
Времени, страны, где не  ступала нога человека. Путешествие заняло не больше
месяца. Месяц  в привычных условиях -- не такой уж длительный срок.  Но там,
где я побывал, тридцать дней показались мне длиннее многих лет.
     Это было рискованным предприятием --  прогулка во времени по местам, из
которых можно было и не возвратиться. Но странное чувство руководило мной: я
знал,  что опасность велика, и все  же  не мог противостоять жгучему желанию
найти и увидеть то, что искали, но не находили, не видели другие. Любезность
моего  друга, о  необычайном  опыте  которого так  обстоятельно  и  подробно
рассказывает  Герберт Уэллс, дала мне единственную  в своем роде возможность
проникнуть за пределы нашего времени и побывать в запретных странах.


СНОВА МАШИНА ВРЕМЕНИ

     Я повстречался с ним на лестничной площадке нового дома  в  Черемушках,
где  он  командовал грузчиками, таскавшими  старую, громоздкую мебель  через
узкую парадную дверь.
     Я  уже с неделю жил  в  этом доме и остановился  посмотреть  на  нового
соседа. Как  раз  в  это  время  в  дверь со  страшным треском  и  скрежетом
протискивали какой-то странный, обмотанный брезентом механизм.
     --  Осторожнее!  --  закричал  новый  жилец, и в тот же  момент створки
двери, еще сияющей  нетронутой  свежей краской, с жалобным визгом снялись со
своего места и обрушились на спины рабочих...
     --  Осторожнее!  --  присоединился  к нему  и  я, стараясь  перекричать
поднявшийся шум.
     Незнакомец  повернулся  ко  мне.  Это был  высокий  сухопарый старик  с
характерным  гладко  выбритым  лицом,  с  глубокими  морщинами  по  сторонам
тонкогубого рта.
     -- Судя по вашему интересу к  моим делам, вы -- мой ближайший сосед, --
сказал он.
     -- Мне не нравится, когда ломают двери в моем доме, -- рассердился я.
     Он холодно и насмешливо  рассмеялся,  глядя на  меня  в упор. Я перевел
взгляд на его мащину. Во время возни брезент сполз с 'нее,  и что-то странно
знакомое почудилось  мне  в  очертаниях  никелированной  блестящей  станины,
упершейся в нижнюю ступеньку.
     -- Машина времени?! -- вырвалось у меня,
     -- Здесь на каждом шагу сталкиваешься с поклонниками мистера Уэллса, --
недовольно проворчал старик и тоже посмотрел на машину. -- Придется все-таки
ее разобрать. Или ее, или этот  дом, -- пробормотал  он и повернулся  ко мне
спиной.
     В совершенной растерянности я спустился с лестницы и, только оказавшись
на  улице,  услышал,  как  он  крикнул  мне вслед: "Заходите как-нибудь  под
вечер!"
     В  этот день  я  опоздал на  заседание ученого совета  и боюсь. что мое
выступление  было  несколько  сумбурным.  Фантастические  мысли роем  шмелей
шумели в  моей голове. "Путешествие по времени! -- без  конца повторял я. --
Нет, нет, это совершенно  невозможно!"  Возбуждение  не оставляло  меня весь
день,  и  это  неудивительно,  принимая  во  внимание  мою специальность  --
палеонтологию.
     К  вечеру третьего дня я  не  выдержал  и  пошел к  нему.  "Он поставил
машину, конечно, или в кабинете, или в гостиной", -- думал я, нажимая кнопку
звонка.  Он открыл мне сам, жестом пригласил в  свой кабинет и так же  молча
указал на кресло. И тогда я напал на него:
     --  Где  ваша  книга?! Почему  весь  мир  знает о  вашем  замечательном
эксперименте  только  со  слов Герберта Уэллса? Неужели  нет даже  рукописи,
дневников?! Вы лишаете науку  и человечество исключительно ценных наблюдений
и обобщений. И потом -- трудящееся  человечество мыслит будущее бесклассовым
и счастливым...
     Кажется, я продолжал бы долго, но он мягко прервал меня:
     --  Все  это правильно. Но  в  конце прошлого  века  я  имел  основания
опасаться, что мир пойдет по  другому пути. И я  хотел предупредить  людей о
грозящей опасности вырождения...
     --  Вы хотели предупредить? -- перебил его я.  -- А ваше путешествие  в
будущее? Ведь вы как будто видели то, что ожидает наших потомков?!
     -- Нет.
     -- Ну конечно! -- воскликнул я. --  То, что описано  Уэллсом, вы видеть
не могли. Но ведь вы путешествовали?
     --  Нет,  я не рисковал. Рассказал же  я обо всем этом только из добрых
побуждений. Мистер  Уэллс  настаивал, чтобы этот  обман не  был раскрыт. Так
было бы поучительней для наших современников.
     -- Значит, весь мир свыше полувека пребывал в заблуждении?..
     -- Вероятно, так. Но Машина времени  существует,  она не  вымысел. И вы
можете ее посмотреть.
     --  Невероятное  признание!.. --  пробормотал я  растерянно.  --  И  вы
позволите объявить о нем?!
     -- Сделайте милость. Мир  идет к коммунизму,  и нет смысла пугать людей
мрачными сказками. Теперь человечество на верном пути и  не нуждается в моих
мемуарах.
     Придя в себя и поразмыслив, я сказал:
     -- Герберт Уэллс  оказал хорошую услугу человечеству,  подарив ему свой
прекрасный  роман "Машина  времени". Помимо  чисто  литературных достоинств,
этот роман заставляет  задуматься об отдаленном будущем человеческого  рода.
Только невежды и люди, не видящие  дальше сегодняшнего дня, могут не оценить
призыва Уэллса к бдительности!
     Мнимый  Путешественник по  времени  повернул ко мне свое худое, бледное
лицо.
     -- Я до  сих  пор не знаю, кто вы, -- сказал он и добавил: -- Я  имею в
виду вашу профессию.
     Я ответил. Тогда он прямо сказал:
     -- Догадываюсь, что вы неспроста зашли ко мне. Вам нужна моя машина?
     -- Если быть искренним, -- нетвердо проговорил я, -- то да.
     Мы  оба замолчали.  Взгляд  его  серых  глаз остановился на мне  не  то
выжидательно, не то сочувственно,  но  с холодком.  Он  несколько  мгновений
пристально рассматривал меня. Я смущенно сказал:
     -- Вероятно, это слишком смело с моей стороны -- и невежливо...
     Но он вновь перебил меня:
     -- Отчего же?..  Я вас, кажется,  понимаю. Вы хотите исследовать время?
--  В  его голосе  зазвучали  теплые  нотки.  --  Ваше смущение  служит  вам
оправданием.  Но  вы  извините мои  колебания. Вы понимаете,  конечно, какую
огромную  ответственность за вашу жизнь  я  должен взять на себя.  Вы, может
быть, думаете, что я дорожу машиной? Нет. Мне в моем возрасте она ни к чему.
Ею  должны воспользоваться  молодые.  Она для  них.  Но путешествие  на  ней
опасно. Вы, разумеется, понимаете почему? --  Он испытующе поглядел на меня.
(Не слишком уверенно  я кивнул.)  Он  продолжал:  -- Вы можете не вернуться.
Никогда  не вернуться в  наше время!.. Если случится что-нибудь с вами или с
машиной, вы затеряетесь в прошлом или будущем, как иголка в стоге сена.
     Я перевел взгляд с его лица на окно. Спускались сумерки, мир погружался
в  тишину, и  я  вдруг  всем  существом  ощутил ужас при мысли о возможности
бесследно исчезнуть  в  пучине прошлого... За  окном в  отдалении милиционер
настойчиво  втолковывал  мальчугану  лет  четырех,  что  не  следует  пугать
голубей.   Мальчуган,   видимо,   не   соглашался  с  ним.  Они  неторопливо
прошествовали  через  огороженный  участок и  скрылись  за  молодыми липами,
провожаемые дружным  хлопаньем голубиных крыльев. "Вот таким  может остаться
последнее воспоминание о моем времени!" -- подумал я.
     Ровный бесстрастный голос произнес:
     -- Вам придется изучить ее механизм.
     -- А? -- спохватился я. --  Да, да, конечно.  Все это так неожиданно. Я
так рад!.. Ваша любезность...
     -- Допустим. Но вы, по-видимому, намеревались отправиться в путешествие
немедленно? Разочарую вас. Как шофера в клубе, я буду вас  обучать управлять
ею. Будет и стажировка. На это уйдет неделей четыре-пять. Затем я прочту вам
свой собственный,  единственный в своем роде  курс "Ориентация  во времени".
Без этих  специальных навыков вы не сможете определить время, в  котором  вы
окажетесь. Вы  будете метаться в безднах прошлого, потеряете  ориентировку и
вряд ли сумеете вернуться в наш век. Только на бумаге  все  выглядит просто,
будто примитивная культура всегда предшествует более развитой цивилизации. Я
говорю об этом на тот случай, если в пути у вас откажет "индикатор времени".
Он укажет вам "местонахождение" во времени --  до  минуты! Риск, разумеется,
велик, но  и соблазн  не  мал.  Так что  готовьтесь к турне  по времени!  --
добавил он в заключение и поднялся.
     Мой визит к этому интересному человеку занял не меньше часа. С той поры
я  все  свободные   вечера  проводил  у  нового  соседа,  прилежно  усваивая
премудрости  путешествия  по времени,  Разумеется, я решил  посетить далекое
прошлое.   Ведь  я  --  палеонтолог,  а  палеонтология  --  наука  о  жизни,
исчезнувшей  задолго  до   появления  человека,  о  животных   и  растениях,
изображение  которых можно видеть теперь  только  в  музеях и  на  страницах
специальных  книг.  Располагая  чудесной  машиной,  я  имел перед зоологами,
биологами, ботаниками и собратьями-палеонтологами то завидное  преимущество,
что мне  незачем было скитаться  по бездорожью  с рюкзаком, присматриваясь к
обрывам по  берегам рек и  оврагов,  и ползать на головокружительной высоте,
прижимаясь к  шершавым  скалам, только  для  того, чтобы найти  выпавший  из
бездны времени невзрачный обломок, Я должен был только раскрыть пошире глаза
и смотреть вокруг  на то, чего еще  никто  не видел. Я мог надеяться открыть
тайну возникновения  живого из  неживого, тайну красной соленой крови, тайну
первого стремительного  прыжка и истошного  вопля настигнутой жертвы. Я  мог
надеяться,  увидеть первый взмах крыла, усаженного перьями, и первое молоко,
жирной густой струйкой стекающее на маленький розовый язычок подслеповатого,
беспомощного существа, которое, спустя сотню  миллионов лет, преобразилось в
человека. Я  был полон  самых  радостных  надежд  и  смутных,  но  осязаемых
опасений...
     Наступил день моего отъезда.
     Проводив меня  в кабинет,  где стояла машина. Мнимый Путешественник  по
времени  наскоро повторил последние полезные советы. Он настойчиво  заклинал
меня не оставлять механизм надолго без присмотра и, конечно, не удаляться от
него.
     -- Не забыли взять  фотоаппарат? -- спохватился  он, когда я уселся  на
жесткое сиденье машины.
     -- Об этом я позаботился прежде всего, -- ответил я и указал на кожаные
футляры, лежавшие поверх  флягой термосов.  Два "Ленинграда", "Старт" и семь
сменных объективов.
     --  Отлично,  вы  не  останетесь без  доказательств,  как Челленджер  у
Конан-Дойля, -- улыбнулся он. -- В добрый путь!
     Он  кивнул  мне,  потом повернулся  и  тихо  притворил за  собой  дверь
гостиной. Я услышал, как  в замочной  скважине повернулся ключ,  помедлил и,
решившись наконец, обеими руками потянул на себя рычаг...


СРЕДИ УМЕРШИХ МИРОВ

     Не  знаю  почему,  но  инстинктивно  я  зажмурился.  Мысли вдруг  сразу
разбежались,  как  трусливые  кролики  при виде  коршуна.  Странная  пустота
возникла в  голове. Появилось  отвратительное ощущение  падения в  пропасть.
Тело утратило вес, и к горлу подступила тошнота.
     Когда я открыл  глаза,  все пространство  вокруг было исчерчено  быстро
сменявшимися темными и  серыми  полосами. Судя по  стрелкам на  индикаторах,
мгновение назад  машина молнией  пронеслась через  царствование  египетского
фараона  Рамзеса II,  а  три  секунды  спустя  я  уже  углубился в  середину
палеолита. Остановись машина в этот момент -- и  мне открылись  бы становища
первобытных людей  возле зияющих пещер во всем их диком своеобразии. Но я не
задерживался,  торопясь  начать  захватывающий  обзор  истории мира  с  того
момента,  когда наша  Земля, новорожденная планета, едва начала  остывать  и
покрываться непрочной корочкой затвердевшей магмы. Я собирался опуститься на
самое дно океана Времени...
     Машина  стремительно  разгонялась,  стрелки  индикаторов  двигались все
быстрее. Сначала  я ликовал,  но потом мне стало как-то  не по  себе. Прошло
около часа, индикаторы показывали, что все возможные стадии жизни на планете
уже закончились или, правильнее сказать, еще не успели возникнуть,  а машина
с  непрерывно возраставшей скоростью продолжала падать в  бездонную пропасть
миллионов, сотен миллионов, миллиардов лет.
     Я  лежал,  откинувшись,  в  кресле,  затянутый ремнями, и  в оцепенении
глядел  перед собой.  Серое  мерцающее пространство вокруг гудело на высокой
ноте, словно  я  находился  возле  мачты с  проводами  высокого  напряжения.
Странная  мысль поразила  и оглушила меня:  сейчас я был единственным  живым
существом  на всей планете, а  может  быть,  и в ближайшей  части Вселенной!
Холодок  ужаса подступил к сердцу,  еще  немного -- и  меня захлестнет волна
безудержного, истерического страха...
     Назад! Назад!! Я потянулся к рукояти управления и, собрав  остаток сил,
одним толчком отодвинул ее от себя.
     Инерция   у  Машины  времени  оказалась   огромной.  При   максимальном
торможении она стремглав пронесла  меня  в седое первозданное прошлое еще на
десятки миллионов лет!
     Затем  на  краткий  миг  стрелки  на  индикаторах остановились и  снова
завертелись,  но  в обратную сторону.  Машина отпрянула  назад.  Я  уменьшил
скорость до  минимума, лишь немного  опережая естественное течение  времени.
Вокруг потемнело,  и я  почувствовал все усиливающийся жар. Стало нестерпимо
душно.  Я  начал  задыхаться,  словно  попал  в  раскаленную  печь.  Темнота
сгущалась.  И  вдруг  на  меня  обрушились  потоки  горячей  воды.  Я  успел
сообразить, что  через  секунду сварюсь заживо, и, хватая  обжигающий воздух
раскрытым ртом, рванул рычаг.
     Мокрый, задыхающийся, ошеломленный тем,  что произошло, я  тем не менее
сообразил: это была уже не космическая фаза в истории планеты.  Формирование
Земли  закончилось,  начиналось геологическое  время. Я побывал где-то между
космической эрой и архейской, когда возникли первые живые существа.
     В  то далекое время ужасающей силы горячие ливни непрерывно проливались
на  раскаленные  кристаллические  скалы  безжизненной  планеты  и,   шипя  и
взрываясь, обращались в пар. Сотни миллионов лет поверхность Земли не видела
Солнце.  Чудовищные,   в  десятки  километров  толщиной  одеяла  туч,  низко
нависавшие  над   голой   буро-черной  пустыней,  скрывали   звездное  небо,
обращенные в пар реки, моря и океаны. Лишь дрожащие ветви молний, полыхавшие
от  горизонта  до  горизонта, под неумолчный  грохот  освещали  сиреневым  и
фиолетовым  пламенем  остывающий мир.  Но понемногу земная кора  остывала, в
толщах туч появились просветы. Становилось светлее.
     Как  пуст и страшен был  этот мир, мир резких контрастов, встававший  в
красно-бурых и желто-черных т.онах! Ливни кипящими потоками стекали  с голых
утесов,  и  земля мгновенно  поглощала их.  Выжженные  теснины сжимали реки.
Глыбы  скал  были  иссечены  трещинами,  обнажавшими  рудные жилы, затоплены
лавами. Груды камня, похожие на кучи мертвых костей, громоздились у подножий
острых хребтов. По всему лицу планеты зловещими опухолями вздымались кратеры
вулканов.  Багровые от зарева извержений  ночи  сменялись  днями, желтыми от
сернистого дыма.
     Но наступила архейская эра --  два  миллиарда  лет  до  нашего времени,
когда  первобытные моря во  впадинах  Земли перестали  кипеть  и испаряться.
Пройдет  еще немного времени, и они станут теплыми, как вода в ванне. И  вот
тогда в них начнутся чудесные превращения.
     Жизнь возникла именно в воде, потому что без нее невозможно представить
себе живой  организм. Все химические процессы и обмен веществ мыслимы только
в организме, насыщенном водой. Но каким образом возникла жизнь?
     В  те  невообразимо давние  времена океаны  представляли  собой  густые
"рассолы",  растворы всевозможных солей, щелочей и металлов. Эти вещества не
могли не  вступать в реакции друг с другом. Образовывались все более сложные
и  все  более  стойкие  молекулы,  некоторые  их  виды  обладали  свойствами
присоединять к  себе  из окружающего "рассола"  новые вещества. Так начались
сложнейшие  химические  процессы превращения неживого вещества в  простейшие
живые  организмы.  Эти  процессы  продолжались сотни миллионов  лет,  и  вот
непрозрачной  белесой мутью поплыли по течению рои крохотных  полупрозрачных
существ. Воды были насыщены этой "живой пылью", и понадобился бы электронный
микроскоп, чтобы разглядеть каждую отдельную "пылинку".
     Живые  "пылинки" гибли массами,  течение  увлекало их в места, где вода
кипела над жерлом подводного вулкана, или во мрак неведомых глубин, где  под
чудовищным  давлением и в вечной темноте эти искорки  жизни быстро погибали.
Но гигантские молекулы возникали невероятно быстро: погибших сменяли мириады
новых.
     Возможно, они  были похожи на нынешние вирусы. Но они могли расти.  Они
увеличивались  в размерах и усложнялись. Причем  усложнение это шло  разными
путями.   Некоторые  виды  микроорганизмов,  достигнув  определенной  стадии
развития,   как  будто   на  ней  и  останавливались.  А  другие  продолжали
изменяться. Менялась  их  структура, менялись способы  обмена  с  окружающей
средой.  Менялась и сама  среда.  Из недр океанов  росли  континенты. Горные
массивы проваливались  бесследно  под  собственной  тяжестью. Становилось то
прохладнее, то теплее, воды океанов становились то более пресными, то  более
солеными. Природа  словно ставила над жизнью эксперименты. Она необыкновенно
точно отбирала  существа с признаками, имевшими будущее, и развивала их, она
же безжалостно "выпалывала" и  уничтожала существа с признаками, которые  не
давали преимуществ или тормозили развитие в суровой борьбе за существование.
Так развивался мир простейших существ.
     Слизистые  комочки  становились крупнее.  Они "научились"'  делиться  и
передавать прогрессивные признаки по наследству. Взаимодействуя с окружающей
средой, они  все более усложнялись, отдельные их группы все резче отличались
друг от друга по способу существования.
     Одни из  них  приобрели способность  создавать свои крохотные тельца из
углерода  атмосферы  с  помощью  солнечной  энергии.