почти старомодно вежливо. Поднявшись, Ванденберг, как бы между прочим,
спросил:
     - Ну, так когда же все это начнет работать?
     - Еще не известно.
     - Это становится серьезным.
     - Звезды могут подождать. Они уже давно ждут.
     - Так же как и комитет. Осборн презрительно пожал плечами, как человек,
вынужденный объяснять очевидные вещи; он походил сейчас на грека, убеждающего
римлянина.
     - Рейнхарт займется военной программой тогда и только тогда, когда сможет это
сделать. Так ведь было условлено?
     - Но если случится что-нибудь непредвиденное?
     - Так уж и случится?!
     - Вы читаете газеты?
     - Последнее время - только отдел беллетристики.
     - А вы почитайте отдел новостей. Если случится что-нибудь непредвиденное, там
понадобятся все уши, которыми мы успеем обзавестись по эту сторону
Атлантического океана. - Ванденберг кивком головы показал на изображение
радиотелескопа, висевшее на стене. - Для нас это не игрушка!
     - Так ведь для них тоже, - парировал Осборн.
Они вышли. Вскоре из Болдершоу-Фелл позвонил Флеминг, но никого не застал.
Джуди приехала в обсерваторию незадолго до Осборна и Рейнхарта и успела
поговорить с Харрисом в вестибюле.
     - О Бриджере что-нибудь известно?
Харрис старательно делал вид, что полирует дверную ручку.
     - Два-три раза заходил к букмекеру в Бредфорде. Но больше ничего.
     - За ним надо следить.
     - Я все время слежу.
Приехавшие Осборн и Рейнхарт пригласили Джуди на пункт управления. Там было тихо
и пусто.
Один Харви возился у стола среди разбросанных бумаг, окурков я грязных чашек.
При виде этой картины Рейнхарт всполошился, словно испуганная курица:
     - Надо все-таки следить за чистотой.
     - А можно будет подвигать облучатель для министра? - поинтересовался Осборн.
     - Надеюсь, что да, хотя механизмов сопровождения мы пока не испытывали.
Рейнхарт озабоченно семенил по комнате, не замечая знаков, которые делал ему
Харви.
     - У вас такой вид, словно вы всю ночь не спали, Харви.
     - Так и было, сэр. И доктор Флеминг с доктором Бриджером тоже не спали.
     - Что-нибудь не ладилось?
     - Да нет, сэр. Мы сопровождали источник.
     - Сопровождали?! Это по чьим же указаниям?
     - Доктора Флеминга, сэр, - беззаботно ответил Харви. - Сейчас мы все вернули в
первоначальное положение.
     - Почему же мне не сообщили?- Рейнхарт повернулся к Осборну и Джуди. - Вы знали
об этом? Джуди покачала головой.
     - Флеминг, по-видимому, начинает устанавливать свои порядки, - заметил Осборн.
     - Где он? - резко спросил Рейнхарт.
     - Там, - Харви показал на дверь аппаратного зала, - с доктором Бриджером.
     - Так попросите его уделить мне несколько минут!
Пока Харви говорил в микрофон на пульте управления, Рейнхарт сердито семенил по
комнате.
     - Что вы сопровождали?
     - Источник в Андромеде, сэр.
     - М-31?
     - Нет, сэр.
     - Так что же тогда?
     - Другой источник из этой же области. С прерывающимся сигналом.
     - Вы его слышали раньше?
     - Нет, сэр.
Вошел Флеминг. Он был не брит, трезв и выглядел очень усталым, но в нем
чувствовалось сдержанное возбуждение. В руках он держал рулон диаграммной ленты.
На этот раз Рейнхарт не был склонен к попустительству.
     - Насколько я понял, вы работали с телескопом?
Флеминг остановился и, прищурившись, поглядел на них.
     - Прошу прощения, господа. У меня не было времени писать заявление в трех
экземплярах. - Он повернулся к Осборну. - Я вам звонил, только вас не было.
     - Чем же вы занимались? - спросил Рейнхарт.
Раскатав перед ними на столе ленту самописца, Флеминг стал рассказывать.
     - Вот так выглядит запись передачи, - закончил он.
Рейнхарт удивленно посмотрел на Флеминга.
     - Вы хотите сказать - сигнала?
     - Я сказал - передачи. Точки и тире. Верно, Харви?
     - Было очень похоже.
     - И это продолжалось всю ночь. Сейчас источник за горизонтом, но вечером можно
будет снова проследить его.
Джуди взглянула на Осборна, но помощи от него не получила.
     - А как же церемония открытиям - неуверенно произнесла она.
     - Да черт с ним, с открытием! - Флеминг резко повернулся к ней. - Как вы не
понимаете! Это же голос. Он дошел до нас через миллионы миллионов миль!
     - Голос? - Джуди показалось, что ее собственный голос звучит слабо и
неестественно.
     - Он летел к нам двести лет со скоростью света. Может же ваш министр подождать
еще день?
Тут Рейнхарт, казалось, пришел в себя. Он иронически взглянул на Флеминга.
     - А что, если это просто спутник...
     - Это не спутник! Рейнхарт подошел к "погремушке Джэко".
     - Прежде чем приходить в такой ажиотаж, Джон, следовало бы проверить весь этот
железный лом на околоземных орбитах.
     - Мы проверили.
Рейнхарт повернулся к Осборну.
     - Вы не слышали ни о каком новом запуске?
     - Нет.
     - Послушайте, - настаивал Флеминг, - если бы это был спутник, он бы не мог всю
ночь торчать в центре созвездия Андромеды!
     - А вы уверены, что это не большая туманность?
     - Мы ее определили. Верно, Харви? Харви кивнул, но Рейнхарт, казалось, все еще
сомневался.
     - Это могла быть какая-нибудь интерференция или что-то в таком роде.
     - Уж как-нибудь я отличу передачу от простого шума, - сказал Флеминг. - Кроме
того, в этой передаче есть нечто особое, такое, чего я никогда еще не встречал.
Между точками и тире шел модулированный сигнал более высокой частоты, и уж там
такое количество знаков... В общем нам придется собрать специальную аппаратуру,
чтобы принимать все это.
Он нажал на клавишу переговорного устройства и вызвал из соседней комнаты
Бриджера. Затем собрал бумаги и сунул их Рейнхарту.
     - Посмотрите же. Ведь этого ждут больше десяти лет. А уж если на то пошло, -
десять веков!
     - Здесь содержится какой-то смысл? - спросил Осборн высоким, визгливым голосом
правительственного чиновника.
     - Да!
     - Вы можете расшифровать передачу?
     - О господи! Вы, кажется, думаете, что космос населен бойскаутами, сигналящими
азбукой Морзе?
Вошел Бриджер. Он был бледен, нос у него подергивался. Однако его присутствие,
казалось, успокаивающе подействовало на Флеминга. Бриджер подтвердил его
рассказ.
     - А может быть, это сигналы очень удаленного космического зонда? - предположил
Осборн.
Флеминг даже не удостоил его ответом. Джуди собралась с духом:
     - Его подавали с какой-нибудь планеты?
     - Да.
     - С Марса или откуда-нибудь в этом роде? Флеминг пожал плечами.
     - Вероятнее, с планеты, обращающейся вокруг одной из звезд в созвездии
Андромеды.
     - И она сигналит нам? Рейнхарт передал бумаги Осборну.
     - Это, несомненно, связанная последовательность точек и тире.
     - Тогда почему никто еще не принял эти сигналы?
     - Потому что ни у кого больше нет такой аппаратуры. Если бы мы не сделали вам
такой чертовски хорошей аппаратуры, вы бы не держали в руках эти записи!
Осборн присел на край пульта управления, озадаченно уставившись в запись.
     - Предположим, что какое-то мыслящее существо пытается установить с нами
связь... Да нет, чепуха!
     - Нет, это возможно, - Рейнхарт внимательно изучал свои аккуратные пальчики,
всем видом показывая, что он предпочел бы не касаться этой темы. - Если бы
другие существа... Флеминг перебил его:
     - Не существа, а разумная жизнь. Не обязательно - какие-нибудь зеленые
человечки. И даже не обязательно органическая жизнь вообще. Просто разум!
По спине Джуди пробежал холодок, но она взяла себя в руки.
     - Бр-р! Даже дрожь пробирает!
     - И меня тоже, - отозвался Флеминг. Осборн вышел из оцепенения.
     - Кого угодно в холод бросит, если это действительно передача из космоса -
пробормотал он.
В конце концов было решено этим вечером снова проследить за источником
таинственных сигналов. Передача прекратилась, по-видимому, просто из-за вращения
Земли. Следовательно, можно было поймать сигналы снова. Как только приняли
решение, Рейнхарт опять стал спокойным и деловитым. Вместе с Флемингом и
Бриджером он раскатал рулоны записей и стал их изучать.
     - А знаете, что это может быть? - сказал Флеминг. - Двоичный код.
     - Что это такое? - поинтересовалась Джуди.
     - Система счета, использующая только две цифры - 0 и 1, а не набор от 1 до 10,
как наша обычная, десятичная система. 0 и 1 могут обозначаться точкой и тире.
Или наоборот. Наша десятичная система произвольна, а вот двоичная
фундаментальна. Утверждение и отрицание, "да" и "нет", точка и тире - это же
универсально, черт возьми! - он повернул к ней возбужденное лицо с покрасневшими
от бессонницы глазами. - "Философия написана на языке математики" - помните?!
Вот сейчас мы и опрокинем все перегородки!..
     - Надо отложить торжественное открытием - решил Осборн. - Это не для газет.
     - А почему?
Осборн поморщился. В его мире все было не просто: ничего нельзя сказать или
сделать без соответствующего разрешения. Для него события в Болдершоу-Фелл были
лишь частью чрезвычайно сложной системы мероприятий, а над всем этим вырастало
то, что олицетворял собою Ванденберг. Нет. Все до мельчайших подробностей должно
быть взвешено и как следует обдумано.
     - Что мне сообщить репортерами - спросила его Джуди.
     - Ничего.
     - Ничего?!
     - Что мы, тайное общество? - в вопросе Флеминга звучало презрение. Однако
Осборну удалось сохранить одновременно доверительный и официальный тон:
     - Нельзя давать для широкой публики такую сырую информацию. Необходимо сначала
проконсультироваться по этому вопросу, а то, пожалуй, может возникнуть паника:
космические корабли, летающие блюдца, чудища с тараканьими глазами... Найдутся
идиоты, которые все это немедленно увидят "собственными глазами". Или просто
кому-то что-то пригрезится. Нет. В печати ничего не должно появиться, мисс
Адамсон.
Оставив взбешенного Флеминга на контрольном пункте, они направились в кабинет
Рейнхарта, чтобы позвонить министру, а затем уехали.


Глава 2. Часть 2.

     В гостинице "Лев" в
Болдершоу начали собираться репортеры, приглашенные на церемонию открытия. Джуди
провела Осборна и Рейнхарта через заднюю дверь в маленький номер, где их ждал
запоздалый обед и где они могли рассчитывать на сравнительную безопасность от
целой оравы корреспондентов различных газет, сновавших в холле. В перерывах
между блюдами Осборн совершал вылазки в телефонную будку и с каждым разом
становился все более встревоженным и подавленным.
     - Что сказал министр?
     - Сказал: "Спросите Ванденберга". Они доели остывшее мясо, и Осборн снова ушел.
     - Так что же сказал Ванденберг?
     - Да что, по-вашему, он мог сказать? "Помалкивайте".
Джуди было поручено на следующее утро сообщить репортерам, что открытие отложено
из-за технических неполадок. Если понадобится иная информация, Лондон даст ее
прямо в редакции газет. Затем им снова удалось незаметно выскользнуть через
заднюю дверь. Через полчаса у гостиницы остановился автомобиль Флеминга, и сам
Флеминг, усталый и томимый жаждой, скрылся в дверях.
Вечером передачу приняли снова. Она продолжалась всю ночь, и Флеминг с Бриджером
по очереди записывали ее - не только различимые на слух точки и тире, но и
высокочастотную составляющую. Утром Деннис Бриджер один отправился в Болдершоу,
и Харрис незаметно последовал за ним. Оставив машину на стоянке возле ратуши,
Бриджер свернул в мощенную булыжником улочку, ведущую к окраине. Харрис следовал
за ним, держась на расстоянии квартала. В темном дождевике вместо обычной
спецовки он походил скорее на ирландского бандита, чем на мирного лаборанта.
Харрис так старался остаться незамеченным, что попросту не обратил внимания на
двух мужчин, стоявших на противоположной стороне улицы напротив небольшой двери
с табличкой "Дж. Олдройд, букмекер". Улица отнюдь не была пустынной, и разве
вызывают подозрение двое беседующих прохожих?
Бриджер свернул в эту дверь и очутился в узком, темном коридоре. Лестница,
покрытая линолеумом, вела на второй этаж, а рядом виднелась дверь с панелью из
матового стекла. Шум улицы оборвался со стуком захлопнувшейся двери; в коридоре
было тихо, как в склепе. На стеклянной двери висела такая же табличка, как и на
улице. И еще: "Стучите и входите". Бриджер так и сделал.
Несмотря на поздний час, Дж. Олдройд завтракал, сидя за столом. Это был пожилой
человек в рубашке с закатанными рукавами и линялом шерстяном жилете. Когда
появился Бриджер, он как раз приканчивал яичницу, орудуя вилкой с насаженным на
нее кусочком хлеба. В конторе больше никого не было, и все же она казалась
тесной из-за телефонов, арифмометра, аппарата биржевого телеграфа, телетайпа и
разбросанных повсюду бумаг. На стенах висело несколько рекламных календарей,
оборванных на разных месяцах, но тут же были и превосходные, очень точные часы.
Мистер Олдройд мельком взглянул на Бриджера поверх нагромождения из старого
хлама и нового оборудования.
     - А, это вы! Бриджер кивнул в сторону телетайпа.
     - Работает?
Вместо ответа мистер Олдройд отправил наконец в рот кусок хлеба, пропитанный
яичницей, а Бриджер уселся за аппарат.
     - Ну, как дела? - спросил он, включая телетайп и набирая номер. Это было сказано
тоном, каким обычно говорят со старым знакомым.
     - Так себе, - ответил мистер Олдройд. - У этих кляч никакого чувства
ответственности. Или они в кучу сбиваются, или ползут, что твой автобус.
Бриджер отстучал: "КАУФМАН ТЕЛЕКС 21303 ЖЕНЕВА" - и замер, услышав какую-то
возню за дверью. На матовом стекле на мгновение возник силуэт чьей-то головы.
Затем - приглушенный вскрик, стон, и тень исчезла, ее оттеснили совсем уж
неясные силуэты. Бриджер в страхе взглянул на Олдройда, но тот, казалось, ничего
не заметил и продолжал аккуратно срезать кожицу с кусочка грудинки,
завернувшегося колечком. Бриджер опять повернулся к телетайпу. Окончив передачу,
он боязливо выглянул в коридор. Там было пусто. Входная дверь была распахнута,
но ничего необычного не заметно. Никто не стоял у дверей. Никто не подсматривал
из-за угла. Ну, а отъехавшая машина могла и не иметь к случившемуся никакого
отношения.
Деннис Бриджер направился к стоянке, чувствуя противную дрожь в коленках.
Сообщение о сигналах из космоса было передано одним из телеграфных агентств и
успело попасть в вечерние газеты. К тому времени, как генерал Ванденберг
примчался к министру науки с протестом, телевидение уже передавало
правительственное заявление. Министр отсутствовал. Осборн с Ванденбергом стояли
в кабинете министра и смотрели в угол; там, с экрана, торжественно вещал диктор.
Правительство того времени представляло собой внушительное на первый взгляд, но
не объединенное общей целью созвездие талантов, прозванных "меритократами" и
сплотившихся перед лицом кризиса. Это были способные люди, которых объединяло
лишь желание выжить. Премьер-министром был либеральный консерватор, министром
труда - ренегат-лейборист. Важнейшие портфели находились в руках энергичных и
честолюбивых людей помоложе, вроде министра обороны. Прочие - у не столь
способных, но, по мнению публики, импозантных деятелей, бойких на язык, вроде
министра науки. Партийные разногласия не исчезли - скорее отошли на задний план;
возможно, то был вообще конец партийного правления в Англии. Впрочем, это никого
не заботило. Вся страна была, по-видимому, погружена в глубокую апатию и не
обращала внимания на мир, который вышел из-под ее контроля. Порой люди, еще
сохранявшие оппозиционные убеждения, писали мелом "Виши" на стенах Уайтхолла, но
это было единственным проявлением интереса к политике. Люди тихо занимались
своими делами, и общественную жизнь страны сковало удивительное безмолвие. По
выражению одного остряка, было так тихо, что можно расслышать, как упадет бомба.
В этот-то вакуум и обрушилось сообщение о передаче из космоса. Газеты, как
водится, все безнадежно перепутали. "Паника среди ученых! Готовится ли нападение
на Землю?!" - кричали они. Молодой человек на экране с выражением читал строки
правительственного заявления:
"Сегодня вечером правительство решительным образом опровергло слухи о возможном
вторжении из космоса. Представитель министерства науки заявил репортерам, что,
хотя сигналы, напоминающие радиопередачу, действительно были приняты с помощью
нового гигантского радиотелескопа в Болдершоу-Фелл, нет никаких оснований
считать, что они переданы с космического корабля или с ближней планеты. Если
принятые сигналы действительно являются радиопередачей, то она послана только с
очень большого расстояния".
Никто не знал, каким образом эти сведения стали достоянием гласности. Рейнхарту
ничего не было известно, а местный агент военной службы безопасности - Харрис -
непонятным образом исчез. Тем не менее военное министерство жаждало крови.
Ванденберг бросил на министерский стол два досье.
     - "Доктор Флеминг, Джон. Начиная с 1960 года: высказывания против НАТО, в пользу
Африки, Олдермастонские шествия, гражданское неповиновение, ядерное
разоружение..." И, по-вашему, он заслуживает доверия?
     - Он ученый, а не кандидат в полицейские.
     - Однако все-таки считается, что он должен быть лояльным. Ну, а другой? -
генерал не без злорадства перелистывал досье. - "Бриджер. С 1958 по 1963 год -
член лейбористской партии. Затем сделал поворот на 180° и принялся выполнять
поручения одного из международных картелей. Да еще одного из самых грязных -
"Интеля"! Уж без него-то вы могли обойтись?
     - Без него Флеминг отказывался работать.
     - Ну, тогда понятно, - генерал собрал бумаги. - Я бы сказал, что вот оно, наше
уязвимое место.
     - Ну, хорошо, - устало ответил Осборн и взял телефонную трубку на столе
министра. - Пожалуйста, Болдершоу-Фелл,- сказал он нежным голосом, как человек,
заказывающий цветы.
В помещении пульта управления вновь принимали космическое послание. Харви в
другой комнате присматривал за самописцами, и Флеминг сидел у пульта один. Не
хватало людей: Уэлена вдруг куда-то отослали, и даже Харриса не было. Бриджер
держался в стороне, казался раздраженным и обеспокоенным; лицо его непрерывно
подергивалось. Наконец он подошел к Флемингу.
     - Слушай, Джон, это может тянуться без конца.
     - Пожалуй.
Из репродуктора несся незатихающий звездный шелест.
     - Я хочу смотать удочки. - Флеминг поднял на него глаза. - Все закончено. Мне
здесь больше делать нечего.
     - Да у тебя здесь уйма дел, Деннис!
     - Нет, я все-таки отчалю.
     - А как же с этим?
Они помолчали, прислушиваясь к потрескиванию репродуктора. Нос Бриджера
задергался.
     - А это может быть все, что угодно - бросил он.
     - Знаешь, у меня есть идея.
     - Ну, что там еще?
     - А что, если это набор инструкций..,
     - Ну и прекрасно. Вот и займись этим.
     - Давай вместе займемся! Тут их перебила Джуди. Лицо ее было холодным и гневным,
она шла через комнату, а ее каблуки стучали по паркету, как сапоги гвардейца.
Еще не дойдя до них, она резко спросила:
     - Кто из вас проболтался журналистам? Флеминг в изумлении уставился на нее. Она
повернулась к Бриджеру.
     - Кто-то передал прессе все сведения об этом - все!
Флеминг сокрушенно прищелкнул языком. Джуди метнула на него гневный взгляд и
снова повернулась к Бриджеру.
     - Ни профессор Рейнхарт, ни я этого не делали. А Харви и остальные слишком мало
знают, они ни при чем. Значит, эго был кто-то из вас!
     - Что и требовалось доказать, - сказал Флеминг. Но Джуди и не взглянула на него.
     - Сколько они заплатили вам, доктор Бриджер?
     - ...Мне?..
Бриджер замолчал. Флеминг вскочил и вклинился между ними.
     - А вы тут при чем? - спросил он.
     - А при том, что я...
     - Да, да, кто же вы?- он нагнулся к ней, и она почувствовала, что от него пахнет
виски. - Я, - она запнулась, - я уполномоченная по связи с прессой. У меня есть
свои обязанности. А сейчас я получила такой нагоняй, какого в жизни не получала!

     - Мне очень жаль, - вставил Бриджер.