Фред Хойл, Джон Эллиот.
   Андромеда


     OCR: "Астрологос"
     Spellcheck: Михаил Кения



ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

     Предлагаемый   советскому   читателю  научно-фантастический  роман
"Андромеда"  Ф. Хойла и Дж. Эллиота, созданный на основе телесценария
и  вышедший  в  Англии  в  1962  году,  не совсем обычен: один из его
авторов,  Фред  Хойл, - всемирно известный астрофизик-теоретик, автор
многих   выдающихся   трудов   в   самых   различных   областях  этой
увлекательной  науки.  Особенно  велики  заслуги  члена  Королевского
общества   профессора   Хойла   в   области   космогонии   -  науки о
происхождении  и  развитии  планет,  звезд,  галактик.
     Отличительной  особенностью  научного  творчества  Хойла  является
глубокое  проникновение  в  физическую  сущность проблем; кроме того,
профессор Хойл виртуозно владеет математическим аппаратом современной
астрофизики. Напряженно и плодотворно работая на переднем крае науки,
профессор    Хойл    находит    время    для   того,   чтобы   писать
научно-фантастические романы. Его перу принадлежит очень интересный и
своеобразный  роман  "Черное  облако".  Кипучая  натура  Хойла иногда
находит  выход    в  довольно  неожиданных  действиях:  он написал...
либретто  современной  оперы,  которая  была  поставлена и даже имела
успех!  Стоит,  пожалуй,  задуматься  над  этой стороной деятельности
выдающегося  английского ученого. К сожалению, такого рода активность
деятеля  науки  часто  вызывает  если  и не откровенное порицание, то
иронические  усмешки,  пожимание  плечами, разговоры насчет  "поисков
дешевой  популярности"  и т.п. Пример Хойла наглядно демонстрирует ту
истину,  что  научному  авторитету и репутации не вредит литературная
работа. Ученый, который берется за тяжелый и, увы, неблагодарный труд
писателя-фантаста,  неизбежно  привносит  в литературное произведение
нечто  такое,  чего  от писателя-профессионала ожидать не приходится.
Зачастую   это   проявляется   в   мелочах,   в  отдельных  ремарках,
характеристиках.  Здесь  нет  той  досадной "клюквы", которая слишком
часто "украшает" обычные научно-фантастические произведения, особенно
когда   описываются   будни  людей  науки.  В  этом  отношении  роман
"Андромеда"  служит  примером  того,  как  можно  объединить  науку с
фантастикой.  С  исключительным  знанием дела и мастерством в подборе
деталей в романе показано, как в современной капиталистической стране
милитаризм   душит   науку,  используя  все  ее  достижения  в  своих
интересах.  С  большим  чувством  юмора и тонким сарказмом изображены
солдафонская    тупость  и  наглость  подлинного  хозяина английского
кабинета министров - заокеанского генерала Ванденберга. Очень типична
фигура  Джирса,  бывшего ученого, который продал душу военщине и стал
крупным  администратором. Мастерски и вполне реалистически обрисованы
сложные   взаимоотношения   героев,  довольно  искусно  вылеплены  их
характеры.  Ну,  а  что  касается  сюжета...  Автор этого предисловия
никогда  не  понимал,  для  чего в большинстве предисловий излагается
"своими  словами" содержание произведения. Ведь хорошо  известно, что
такие  предисловия в лучшем случае читаются как послесловия, особенно
когда  сюжет  достаточно остр и запутан. Не будем же следовать дурным
примерам.
     И. Шкловский
***




Глава 1. Часть 1.

     Блеклое небо уже
начало меркнуть, когда они подъехали к Болдершоу-Фелл. Служебная машина, мягко
свернув с шоссе, пересекала вересковую пустошь, и Джуди, сидевшая на заднем
сиденье рядом с профессором, принялась с надеждой осматривать окрестности.
Однако они смогли увидеть радиотелескоп, только когда достигли самого гребня
холма.
Внезапно он вырос прямо перед ними - три огромные опоры, соединенные вверху
наподобие гигантского треножника, темные, четко рисующиеся на фоне заката.
Внизу, между основаниями опор, зияла бетонная чаша размером с арену стадиона, а
над ней, поддерживаемая треножником, висела опрокинутая чаша поменьше,
нацеленная на длинное металлическое полотно. На первый взгляд это сооружение не
казалось особенно большим и лишь как-то странно не вязалось с окружающим
пейзажем. Но когда машина подъехала и остановилась возле одной из опор, Джуди
вдруг осознала, какое оно огромное. Ничего подобного она еще не видела:
гигантское сооружение было удивительно цельным и гармоничным, словно статуя.
И все же, несмотря на необычность этой высокой, уходящей в небо конструкции, в
ней не было ничего зловещего, ничего предвещавшего те необыкновенные и
трагические события, которые должны были произойти.
Выйдя из машины, Джуди и профессор остановились на минуту; теплый, ароматный
воздух освежил им лицо и грудь. Запрокинув головы, они смотрели на три огромные
опоры, на металлический отражатель, поблескивающий в вышине, на тусклое небо над
ним. На голой вершине поросшего вереском холма, огороженного проволочной сеткой,
было разбросано несколько приземистых зданий и небольших антенн. Не было
слышно ни звука, только шелест ветра в стальных переплетениях опор да свист
кроншнепов, и они почти почувствовали, как огромное ухо из металла и бетона,
лежавшее у их ног, напрягается, прислушиваясь к звездам.
Затем Джуди пошла за профессором к главному зданию - низкому, облицованному
камнем строению с еще не законченным подъездом, к которому вела только что
забетонированная дорога.
Рабочие устанавливали столбы для ворот, указатели и красили их. Все казалось
очень новым и ярким на сумеречном фоне темного холма.
     - Там у нас вспомогательные службы, - сказал профессор, изящно поведя рукой. - А
здесь находится главный пункт управления.
Профессору было за шестьдесят. Маленького роста, тщательно одетый и какой-то
уютный, он походил на домашнего доктора.
     - Ваш телескоп совсем крошка, - сказала Джуди.
     - Крошка? Ну, в таком случае это самая большая крошка из всех, кому я прихожусь
отцом. Десять лет работы!
Он улыбнулся ей, и его черные ботиночки легко застучали по ступенькам крыльца.
Вестибюль был еще не закончен, но казался очень знакомым: обычные
перфорированные панели на потолке, обычный паркетный пол, крашеные кирпичные
стены и люминесцентное освещение. Настенный телефон и фонтанчик для питья, две
небольшие двери в боковых стенах, двустворчатая дверь прямо напротив входа - и
все. Из-за двери доносилось слабое шипение. Профессор приоткрыл ее, и звук стал
громче. Он напоминал треск помех в радиоприемнике.
Когда они уже собирались войти, в дверях появился человек в коричневой спецовке
лаборанта. Его глаза на мгновение встретились с глазами Джуди, но, едва она
открыла рот, он отвернулся.
     - Добрый вечер, Харрис, - сказал профессор.
Комната, в которую они вошли, была пунктом управления - центром обсерватории. В
дальнем конце ее находилось смотровое окно, за которым виднелся гигантский
радиотелескоп, а перед окном помещался массивный металлический пульт,
напоминавший кафедру органа, всю усеянную рядами клавиш, сигнальных лампочек и
переключателей. У пульта работали несколько молодых людей; время от времени они
подходили к двум вычислительным машинам, расположенным в высоких металлических
шкафах по обе стороны от пульта. Одна стена комнаты была увешана большими
фотографиями звезд и туманностей, полученными с помощью оптических телескопов.
Две трети другой стены занимала стеклянная перегородка; сквозь нее были видны
другие молодые люди, которые хлопотали у каких-то приборов во внутренней
комнате.
     - Церемония открытия будет здесь, - сказал профессор Рейнхарт.
     - А где тут министр разобьет бутылку с шампанским или перережет ленточку, ну,
словом, сделает то, что полагается в подобных случаях?
     - У пульта. Он нажмет кнопку, чтобы включить пульт.
     - А телескоп еще не работает?
     - Нет. Мы сейчас проводим проверочные испытания.
Джуди стояла у двери, изучая открывшуюся ей картину. Она принадлежала к той
категории привлекательных молодых женщин, которых называют скорее красивыми, чем
просто хорошенькими. У нее было свежее, живое и умное лицо, немного крупные руки
и синие глаза, очень уверенная, но несколько угловатая манера держаться. Джуди
можно было бы принять за медицинскую сестру, или за офицера женского
вспомогательного корпуса, или просто за выпускницу школы с хорошими спортивными
традициями. Под мышкой она держала пачку научных статей и брошюр, которые теперь
принялась просматривать, как будто они могли объяснить ей то, что она видит.
     - Это самый большой в мире радиотелескоп. - Профессор со счастливой улыбкой
обвел взглядом комнату. - Он, разумеется, не так велик, как некоторые
интерферометры, но зато им можно управлять. Изменяя положение фокуса главного
зеркала, с помощью вспомогательного отражателя наверху вы можете следить за
движением источника по небу.
     - Я здесь прочла, - Джуди похлопала по своим брошюрам, - что и другие
радиотелескопы работают таким же образом.
     - Да. Такие радиотелескопы были уже в 1960-м, когда мы начали строить этот, то
есть несколько лет назад. Но наш чувствительнее.
     - Потому что он больше?
     - Не только. Еще и потому, что у нас приемная аппаратура получше. Она должна
обеспечить большее отношение сигнала к шуму. Все это размещается вон там.
И профессор показал изящным пальчиком на стеклянную перегородку.
     - Видите ли, все, что вы получаете от большинства источников космического
радиоизлучениям - это лишь очень слабый электромагнитный сигнал, к тому же
смешанный со всевозможными шумами от атмосферы, от межзвездного газа, и одному
небу известно, от чего еще.
Он говорил тенорком, точно и сдержанно излагая факты; так мог бы говорить врач,
обсуждающий причины простуды. Чувство гордости за сделанное, богатство
воображения - все было тщательно замаскировано.
     - И вы можете услышать такие слабые источники, каких никто не слышит? - спросила
Джуди.
     - Надеюсь, что да. Во всяком случае, для этого он и построен. Но не спрашивайте
меня о подробностях: здесь есть люди, которые непосредственно разрабатывали
аппаратуру. - Он скромно потупил взор, рассматривая свои ботиночки. - Доктор
Флеминг и доктор Бриджер.
     - Бриджер? - Джуди бросила на него быстрый взгляд.
     - Ну, настоящая голова - это Флеминг, Джон Флеминг. - И он вежливо позвал,
обращаясь к кому-то в комнате: - Джо-он!
Один из молодых людей от пульта управления направился к ним.
     - Привет! - сказал он, обращаясь к профессору и не удостоив Джуди даже взглядом.
     - Оторвитесь-ка на минутку, Джон. Познакомьтесь: доктор Флеминг - мисс Адамсон.
Молодой человек мельком взглянул на Джуди, а затем крикнул в сторону пульта:
     - Эй, приверните этот проклятый треск!
     - А что это такое? - спросила Джуди. Разряды перешли в слабое шипение. Молодой
человек пожал плечами.
     - В основном космический шум. Вселенная полна электрически заряженной материей.
Мы улавливаем электромагнитное излучение этих зарядов, которое воспринимается
как шум.
     - Так сказать, музыкальное сопровождение Вселенной, - добавил Рейнхарт.
     - Приберегите это для Джэко и его газетчиков, профессор, -
дружелюбно-презрительным тоном сказал молодой человек.
     - Джэко не вернется сюда. Флеминг, казалось, слегка удивился, а Джуди
нахмурилась, словно что-то упустила.
     - Кто-кто? - спросила она профессора.
     - Джексон, ваш предшественник, - он повернулся к Флемингу. - Мисс Адамсон - наш
новый уполномоченный по связи с прессой.
Флеминг посмотрел на нее без всякой симпатии.
     - Ну что ж, не один, так другой... Значит, теперь вам достанутся сферы Джэко?
     - А что это такое?
     - Скоро сами узнаете, милая барышня.
     - Я хочу, чтобы мисс Адамсон познакомилась с обстановкой к четвергу, к церемонии
открытиям - сказал профессор. - Ей же придется взять на себя прессу.
Лицо у Флеминга было умное, угрюмое, скорее озабоченное, чем мрачное; выглядел
он усталым и злым. Он проворчал:
     - Ну да, церемония открытия! Загорятся разноцветные индикаторные лампочки!
Звезды в небесах будут распевать "Правь, Британия... А я уйду в пивную.
     - Надеюсь, вы все же будете здесь, Джон, - в голосе профессора послышалось
легкое раздражение. - А пока не покажете ли вы мисс Адамсон наше хозяйство?
     - Но, может быть, вы занятые - неприязненно сказала Джуди. Флеминг впервые
взглянул на нее с некоторым интересом.
     - А вы вообще что-нибудь знаете об этом?
     - Пока очень мало, - она похлопала по своим брошюрам. - Я полагаюсь на них.
Флеминг со скучающим видом повернулся и широким жестом обвел помещение.
     - Леди и джентльмены, это самый большой и самый новый радиотелескоп в мире;
чтобы не сказать - самый дорогой. Он дает в пятнадцать-двадцать раз большее
угловое разрешение, чем любой из существующих инструментов этого типа, и
является, конечно, чудеснейшим достижением британской науки. Чтобы не сказать -
техники. Отражатель, - он указал на окно, сделан подвижным, чтобы можно было
следить за небесным телом при его суточном движении. Ну как, теперь вы уже
можете ответить на любой их вопрос, правда?
     - Благодарю вас, - холодно ответила Джуди и взглянула на профессора, но тот и
бровью не повел.
     - Извините, что мы оторвали вас, Джон, - сказал он.
Профессор вновь обратился к Джуди заботливым и доброжелательным тоном лечащего
врача:
     - Я сам покажу вам все.
     - Значит, вы хотите, чтобы в четверг он заработал? - спросил Флеминг. - Для его
министерского сиятельства?
     - Да, Джон. Так все будет в порядке?
     - С виду-то будет. Этот надутый дурак все равно не поймет, работает он или нет.
Да и газетчики тоже.
     - Мне бы хотелось, чтобы все работало.
     - Ну, ладно.
Флеминг повернулся и пошел к пульту. Джуди ожидала, что профессор вспылит или по
крайней мере возмутится, но он лишь кивнул головой, словно подтверждал
поставленный диагноз.
     - Таких молодых людей, как Джон, нельзя торопить и дергать. Вы можете ждать от
них хорошей идеи многие месяцы. Даже годы. Но это оправдано, если идея хороша, а
у Флеминга обычно так и получается. - Профессор задумчиво смотрел на
удаляющегося Флеминга, неряшливо и неопрятно одетого, с взлохмаченной шевелюрой.
     - Мы зависим от этого молодца. Джон сконструировал всю низкотемпературную
аппаратуру, основную часть приемников. Он и Бриджер. Но это не моя
специальность. Где-то там у вас есть краткие сведения, - и он рассеянно указал
на пачку бумаг в руках Джуди. - Боюсь только, что мы его немного заездили.
Рейнхарт вздохнул и повел Джуди осматривать здание. Он показывал ей развешанные
по стенам фотографии ночного неба и называл сильные источники радиоизлучения -
эти основные инструменты в оркестре Вселенной. Он рассказывал ей, с какими
оптическими объектами они отождествляются. - Вот это, - объяснил он, указывая на
фотографию, - отнюдь не звезда, а целых две взаимодействующие галактики. А там -
звезда в процессе взрыва.
     - А это?
     - Это большая туманность в созвездии Андромеды. Мы называем ее М-31, совсем как
автотрассу.
     - Она расположена прямо в созвездии Андромеды?
     - О нет, несравненно дальше. Это же целая галактика! Ведь все очень просто, не
правда ли?
Джуди посмотрела на белую спираль из звезд и кивнула.
     - Вы принимаете ее радиоизлучение?
     - Да, как шипение, вроде того, что вы слышали.
У стены стояла сфера из оргстекла, в центре которой находился небольшой черный
шар, окруженный множеством белых шариков, похожих на электроны в физической
модели атома.
     - Сферы Джэко! - профессор усмехнулся. - Или "погремушка Джэко", как это здесь
называют. Все то, что сейчас вращается на околоземных орбитах. Эти белые шарики
     - спутники, баллистические ракеты и тому подобное. Одним словом, железный лом. А
в середине - Земля. Профессор изящно махнул рукой.
     - Собственно говоря, эта штука устроена для отвода глаз. Джэко считал, что она
может заинтересовать наших высокопоставленных посетителей. Нам, конечно,
приходится следить за тем, что происходит около Земли, но для этого не стоило
создавать подобную машину. Видите ли, таково требование военного ведомства, а мы
не можем получить необходимые нам деньги, если не пристроимся к оборонному
бюджету. - Последнее он сказал тоном озорного мальчишки, гордящегося своей
шалостью. Блеснув наманикюренными ногтями, он обвел рукой комнату и указал на
огромное сооружение за окном:
     - Это обошлось в двадцать пять миллионов или даже больше.
     - Значит, в этом заинтересованы и военные?
     - Да, но подчинено все это мне, вернее, министерству науки, а не вашему
ведомству.
     - Но я же сейчас в вашем штате.
     - Не по моему приглашению. - Тон профессора стал сдержанным. Он не был так
сдержан, даже когда Флеминг ему нагрубил. Но ведь Флеминг-то был свой.
     - Кому-нибудь еще известно, зачем я здесь? - спросила Джуди.
     - Я никому не говорил.
Рейнхарт поспешил переменить тему разговора и увел Джуди в другую комнату, где
начал объяснять устройство приемной аппаратуры и вспомогательного оборудования.
     - Мы только звено в цепи обсерваторий, опоясывающих земной шар, хотя отнюдь не
самое слабое звено. - Он с явным удовольствием обвел взглядом распределительные
щиты, переплетения кабелей и проводов, стойки с аппаратурой. - Я не чувствовал
себя старым, когда мы принимались за все это, а вот теперь чувствую.
Представьте, что у вас возникает некая научная идея и вы думаете: "Вот чем
следует заняться", и это вам кажется просто следующим шагом. Даже, может быть, я
шагом-то незначительным. Но вот начинается: проектирование, изыскания, комитеты,
строительство, политика... Час нашей жизни здесь - и месяц там. Что ж, будем
надеяться, что все это заработает. А, вот и Уэлен! Он тут во всем разбирается.
Джуди была представлена бледному молодому человеку с австралийским выговором, он
вцепился в ее руку, как в нечто потерянное и обретенное вновь.
     - По-моему, мы с вами где-то встречались.
     - Боюсь, что нет. - Ее синие глаза были сама искренность. Но Уэлен стоял на
своем.
     - Ну конечно, встречались! Она заколебалась и растерянно оглянулась. В другом
конце комнаты стоял Харрис, лаборант, и, когда их взгляды встретились, он чуть
заметно покачал головой. Она снова повернулась к Уэлену:
     - Боюсь, что вы все-таки ошибаетесь.
     - Может быть, в Бумера... Но тут профессор увел ее к пульту управления.
     - Как его фамилия? - спросила Джуди.
     - Уэлен.
Она сделала пометку в записной книжке. Группа у пульта успела разойтись. Остался
лишь один молодой человек; он сидел в кресле дежурного инженера и проверял
работу отдельных секций пульта. Профессор подвел Джуди к нему.
     - Здравствуйте, Харви! Молодой человек поднял голову и привстал.
     - Добрый вечер, профессор Рейнхарт! - Ну, этот по крайней мере был вежлив. Джуди
посмотрела в окно на огромную конструкцию, на пустынное поле и темно-лиловое
мрачное небо.
     - Вы знаете, по какому принципу работает эта штука? - спросил ее Харви. -
Радиоизлучение от неба попадает в большую чашу, затем отражается на антенну,
поступает в приемник и регистрируется специальными устройствами вон там, - он
показал на стеклянную перегородку. Джуди не стала оборачиваться из опасения
встретить взгляд Уэлена, но Харви, ревностно и бесстрастно выполнявший
обязанности экскурсовода, уже говорил о другом. - Эта счетная машина
вырабатывает азимут и угол места источника, на который нужно навести телескоп, и
обеспечивает слежение за ним. Вот блоки сервопривода...
В конце концов Джуди удалось выскользнуть в холл и на минуту оказаться с
Харрисом наедине.
     - Уэлена надо убрать отсюда, - сказала она.
Когда, оставив вещи в гостинице, Джуди поехала в обсерваторию, она очень слабо
представляла себе, что ее здесь ожидает. В качестве офицера службы безопасности
ей приходилось и раньше бывать и работать на многих особых объектах от
Филингдейлса до острова Рождества. Она прекрасно знала, что Уэлен видел ее на
ракетном полигоне в Австралии. А