свою правоту. Он
предоставил объяснения Джуди, а сам сидел, ссутулившись, на жестком стуле, пока
Рейнхарт задавал вопросы, а Осборн произносил тирады, полные горьких упреков.
     - Как вы посмели так обмануть меня? - Осборн утратил обычную изысканность. От
его дипломатической выдержки и невозмутимости не осталось и следа: он был
слишком потрясен. - Я дал согласие участвовать в этом только потому, что
рассчитывал получить веские доказательства для министра. Но это положит конец
его карьере, да и моей тоже!
     - И моей, - вздохнул Рейнхарт. - Впрочем, пожалуй, я согласен пожертвовать ею
ради уничтожения машины.
     - Но ведь она не уничтожена! - возразил Осборн. - Он даже с этим не сумел
справиться. Если уж уцелел оригинал передачи, машину можно построить вновь.
     - Моя оплошность, - выговорил Флеминг. - Готов взять на себя вину.
Осборн презрительно фыркнул.
     - Ну, это не спасет нас от тюрьмы!
     - Так вот из-за чего вы волнуетесь! А вас не тревожит восстановленная машина и
новое существо с такой хваткой, от которой уже больше никогда не избавиться?
     - Но, может быть, еще можно что-то сделать? - спросила Джуди.
Все посмотрели на Рейнхарта. С их помощью он принялся тщательно взвешивать все
возможности, словно проверяя вычисления, но так и не нашел выхода. Не было ни
малейшего шанса раздобыть ключ до наступления утра, а к тому времени Джирс уже
узнает и все начнется сначала. Сами они были твердо убеждены в правоте Флеминга
     - беда заключалась в том, что он не сумел довести дело до конца.
     - Остается только одно, - сказал Рейнхарт. - Осборн должен вернуться в Лондон с
первым же поездом и сделать удивленный вид, когда все это станет известно.
     - А куда же я, по-вашему, уезжал - осведомился Осборн.
     - Вы побывали здесь и после краткого осмотра уехали. Остальное случилось после
вашего отъезда - чистая правда, между прочим. И знать об этом вы не могли.
     - А "чиновник", который был со мной? Он уехал с вами.
     - А кто же был этот "он"?
     - Любой, кому вы можете доверять. Застращайте кого-нибудь или дайте взятку, лишь
бы он сказал, что приезжал сюда с вами из Лондона и с вами же уехал. Вы должны
обелить себя и сохранить ваше влияние. Мы все должны как-нибудь вывернуться.
Джон прав: они снова построят машину, и следует сохранить хоть одного из нас, к
чьим советам могли бы прислушаться.
     - Ну, а кто же разбил машину? - спросил Флеминг.
Профессор слегка улыбнулся.
     - Девушка. Может быть, они придут к выводу, что она помешалась и восстала против
машины и либо была убита током, либо умерла от шока, из-за отчаяния, в которое
наказание ввергло ее. Впрочем, пусть сами подыскивают объяснения. Как бы то ни
было, она мертва и ничего не сможет отрицать.
     - А вы уверены, что она действительно мертва? - спросил Осборн у Флеминга.
     - Хотите осмотреть труп?
     - Спросите лучше у меня, - сказала Джуди с горечью. - Я видела мертвыми их всех.

     - Ладно! - Флеминг встряхнулся и обратился к Рейнхарту: - А что делали Джуди и
я?
Профессор сразу ответил:
     - Вас там не было. Известно только, что после нас в здании оставались оператор и
мисс Адамсон. Они ушли вместе, а все это случилось потом.
     - Не выйдет, - сказал Осборн. - Будет черт-те какое расследование.
     - Ничего другого нам не остается. - Рейнхарт слегка поежился. - Как ни
посмотреть - дело скверное.
Они сидели в пальто вокруг стола, ожидая, чтобы кончилась ночь и прекратился
снегопад.
     - А движение поездов не прекратится из-за заносов? - спросил Осборн немного
спустя.
Рейнхарт склонил голову набок, вслушиваясь в удары ветра по крыше.
     - Вряд ли. Метель, кажется, стихает. - Он посмотрел на Флеминга. - А как вы,
Джон?
     - Мы с Джуди вернемся в городок на машине. Когда мы ехали сюда, дорога была
вполне приличная.
     - Тогда лучше отправляйтесь сейчас же, - сказал Рейнхарт. - Сделайте вид, что
просто развлекались, и сразу возвращайтесь к себе. Вы ничего и никого не видели.

     - Ну и ночка для увеселительных поездок! - Флеминг устало поднялся и обвел всех
взглядом. - Мне так жаль. Правда, очень жаль!
Он вел машину почти вслепую сквозь снег, и Джуди чуть ли не каждую минуту
протирала ветровое стекло; впрочем, буря слабела, Флеминг высадил Джуди у ее
домика и свернул к своему. Он настолько устал, что ему не хотелось выходить из
машины. Было около часа ночи, и городок замер под белым саваном. Когда Флеминг
открыл дверь, то по контрасту с заснеженной землей темнота в его комнатушке
показалась ему непроницаемой. Он стал шарить по стене в поисках выключателя и
только нащупал его, как чья-то чужая, замотанная бинтами рука легла на его руку.
На мгновение его охватил дикий страх, но он тут же стряхнул руку и включил свет.

     Перед ним стояла Андре, поддерживая одной забинтованной рукой другую. Она
стонала, была смертельно бледна и измучена, но она была жива! Несколько секунд
он, окаменев, смотрел на нее, а потом закрыл дверь и, подойдя к окну, задернул
занавески.
     - Садись и протяни руки. - Он достал из шкафа бинты и тюбик с мазью и начал
нежно а осторожно разматывать грубые повязки.
     - Я был уверен, что ты погибла, - сказал он, продолжая снимать бинты. - Я видел,
какое было напряжение.
     - Видели? - Она сидела на койке, протянув ему руки.
     - Да, видел.
     - Значит, это были вы...
     - Я. И еще топор. - Он посмотрел в ее словно выцветшее лицо. - Если бы я только
мог представить, что в тебе теплится жизнь...
     - Вы бы покончили и со мной. - Она произнесла это без злобы, просто констатируя
факт. Затем она на мгновение зажмурилась от боли. - У меня сердце сильнее,
чем... чем у людей. Нужно сделать очень много, чтобы вывести меня из строя.
     - Кто перевязал тебе руки?
     - Я сама.
     - Ты кому-нибудь сказала?
     - Никому.
     - Кто-нибудь знает, что произошло с машиной?
     - Не думаю.
     - Почему же ты им не сказала? - Он изумлялся все больше и больше. - Почему ты
пришла сюда?
     - Я не знала, что должно произойти... что произошло. Когда я пришла в себя, то
скачала не могла ни о чем думать, кроме боли в руках. Потом я огляделась и
увидела, что машина разбита.
     - Ты могла бы позвать охрану.
     - Я не знала, что делать. Меня больше никто не направлял. Без машины я совсем
растерялась. Вы знаете, что она полностью выведена из строя?
     - Да, знаю.
На бледном лице девушки горели глаза.
     - Я думала только о том, как найти вас. И о моих руках. Я завязала их и пришла
сюда. Я ничего не сказала часовым. Вас тут не оказалось, и я стала ждать. Что же
будет теперь?
     - Они восстановят ее.
     - Нет!
     - Ты не хочешь? - с удивлением спросил он. - А как же насчет "высшей цели" -
насчет вашей высшей формы жизни?
Она не ответила. Когда он завязывал бинты, ее глаза опять закрылись от боли, и
Флеминг увидел, что она вся дрожит.
     - Ты же совсем замерзла, - сказал он, щупая ее лоб. Он стянул с постели стеганое
одеяло и набросил на нее. - Закутайся получше.
     - Вы думаете, они опять ее построят?
     - Конечно. - Он разыскал бутылку с виски и наполнил два стакана. - А ну-ка,
выпей. От меня им помощи ждать нечего, но у них есть ты.
     - Они заставят меня сделать это? - Андре отпила виски и посмотрела на него
горящими, тревожными глазами.
     - А тебя нужно заставлять?
Она почти рассмеялась.
     - Когда я увидела, что машина вся разбита, я так обрадовалась.
     - Что? - спросил он, переставая пить.
     - Я почувствовала себя свободной. Я почувствовала себя...
     - Как Андромеда древних греков, когда Персей разбил ее оковы?
Этого она не знала. Она отдала ему свой стакан.
     - Когда машина работала, я ненавидела ее!
     - Ну, нет. Это ты ненавидела нас.
Она покачала головой.
     - Я ненавидела машину и все, что имело к ней отношение.
     - Так почему же ты?..
     - Почему люди ведут себя так, а не иначе? Потому что они действуют по
принуждению! Потому что связаны тем, что считают логической необходимостью, -
привязаны к своей работе, или своим семьям, или своей стране. Вы думаете, эти
связи определяются чувствами? Логика, которую не можешь опровергнуть, - вот
крепчайшая связующая сила. Я знаю это! - Ее голос дрогнул и стал неуверенным. -
Я делала то, что должна была делать, а теперь логика исчезла и я не знаю, что
теперь... Я не знаю.
Флеминг сел рядом с ней.
     - Ты могла бы сказать об этом прежде.
     - Я сказала сейчас. - Она заглянула в его глаза. - Я пришла к вам.
     - Слишком поздно. - Флеминг посмотрел вниз - на вату и бинты на ее руках, думая
о следах, которые оставила в ее сознании воля машины. - Ничто на свете не
помешает им восстановить ее, - повторил он.
     - Но для этого нужна кодированная схема машины.
     - Она все еще существует.
     - Неужели вы?..
Если у него и оставались какие-нибудь сомнения в ее искренности, ужас в ее
голосе и глазах сразу рассеял их.
     - Я не смог взломать сейф, а единственный ключ у Кводринга.
Она пошарила в кармане своей куртки.
     - У меня тоже есть ключ.
     - Но мне сказали, что другого нет!
Девушка вынула ключ, вздрагивая от боли, когда бинты задевали за клапан кармана.

     - У меня был второй, но этого здесь никто не знал. - Она отдала ему ключ. - Вы
можете пойти и докончить дело.
Это было так просто - и так невозможно. Вещь, в которой он нуждался больше
всего, была у него в руках, но проникнуть в здание, чтобы воспользоваться ею, он
не мог.
     - Пойти придется тебе, - сказал он.
Она сжалась в комочек под одеялом, но Флеминг отбросил его и взял девушку за
плечи. - Если ты действительно ненавидишь машину, если действительно хочешь
стать свободной, то нужно просто пойти туда, отпереть сейф в стене и взять
запись передачи - она на магнитной ленте, - бумаги с моими расчетами и
перфокарты с программой. Затем поджечь и, когда они хорошенько разгорятся,
бросить в огонь магнитные катушки. Этого будет достаточно. А потом быстро
выбирайся наружу.
     - He могу.
Он встряхнул ее, и она слегка застонала от боли.
     - Ты должна.
Он сгорал от возбуждения, не переставая думать - не о последствиях для себя или
для нее и не об участи их всех теперь, когда оказалось, что девушка жива, но
лишь об одном, главном, неотложном.
     - Ты сможешь свободно пройти мимо часовых. Вот, надень, чтобы скрыть бинты. - Он
достал из ящика стола пару огромных автомобильных перчаток и принялся натягивать
их ей на руки.
     - Не надо... нет! - Она дернулась, когда перчатки коснулись ее повязок, но он
все-таки натянул их - медленно и осторожно.
     - Жечь бумаги можно прямо на полу. Я дам тебе спички.
     - Не посылайте меня. Пожалуйста, не посылайте меня туда. - В ее глазах светился
страх, и лицо, несмотря на выпитое виски, оставалось бледным. - Я не могу этого
сделать.
     - Можешь! - Флеминг сунул ей в карман спички и мягко подтолкнул к выходу. Он
открыл дверь, и они увидели белую землю и черную ночь. Снег уже не падал, и
ветер стих. Фонари городка всю ночь светили сквозь морозную дымку, и можно было
различить очертания зданий, темных на фоне земли, с запорошенными белыми
крышами. Флеминг повторил: - Ты можешь сделать это.
Андре остановилась в нерешительности, и Флеминг взял ее, за локоть. Через
секунду она уже шла по снегу к зданию счетной машины. Флеминг шел с ней до тех
пор, пока было можно. Когда они оказались уже почти на виду у часовых, он
легонько похлопал ее по плечу.
     - Желаю удачи, - сказал он и неохотно повернул обратно к своему домику.
Температура упала; стоял леденящий холод. Флеминг вдруг почувствовал, что
дрожит, затворил дверь, подошел к окошку и, отдернув занавески, стал наблюдать
за происходящим. До этого момента он не ощущал напряжения последних часов, но
теперь оно обрушилось на него всесокрушающей волной усталости. Ему хотелось лечь
и уснуть, а проснувшись, узнать, что все позади. Он попытался представить себе,
что сейчас делает Андре, пытался обдумать возможные варианты того, что могло
произойти, и наиболее вероятные результаты, однако его мысли упорно возвращались
к событиям вечера, и он снова видел хрупкую светлую фигуру девушки, которая
уходила от него по снегу.
Согреться ему тоже не удавалось. Он включил электрический камин и налил себе еще
виски. Сейчас он пожалел, что так злоупотреблял им в прошлом, - теперь оно почти
не действовало на него. Мысленно Флеминг принимал различные решения относительно
себя и Джуди, если все окончится благополучно. Опершись на подоконник, он ждал,
вслушиваясь в никем не нарушаемую тишину ночи, и ему казалось, что время
остановилось.
Около трех часов снова пошел снег, но на этот раз вьюги не было, и фонари,
горевшие всю ночь в различных местах городка, превратились в расплывчатые пятна
света за белой завесой из падающих хлопьев. Некоторое время Флеминг не мог
разобрать, действительно ли фонарь у здания счетной машины окутан дымом или это
были просто снежинки. Затем он услышал звон аварийного колокола и возбужденные
крики часовых. Подняв воротник пальто, он открыл окно и сразу же стал и видеть и
слышать яснее. Да, это был дым.
Первым его порывом было выбежать из дому, самому посмотреть, что произошло,
разыскать девушку и помешать охране потушить пожар, но он сознавал свое
бессилие, и ему оставалось только рассчитывать на то, что всеобщая растерянность
и темнота позволят девушке спастись, а огню разгореться. Если уж на улице так
много дыма, то машинный зал, вероятно, превратился в сущий ад, где ничто не
уцелеет, быть может и сама Андре. Его вдруг охватили противоречивые чувства.
Ведь он хотел, чтобы она погибла, ушла прочь с дороги, но все же мысль о том,
чтобы послать ее на смерть, никогда не приходила ему в голову. И в то же время
он хотел, чтобы она жила, почувствовал ответственность за ее судьбу. На три
четверти она была существом, понятным ему, существом, обладавшим чувствами,
страхами, эмоциями. Он же сам помог им возникнуть, и вот теперь, когда связь
между ней и руководившим ею интеллектом порвалась, все о ней забыли и, может
быть, только он один мог спасти ее, если, конечно, она уже не умерла.
Вдруг завыла сирена общей тревоги, мрачно и зловеще, и ему показалось, что на
территории разом вспыхнули и призрачно затанцевали за снежными хлопьями все
городские огни. За воем сирены он расслышал звук запускаемых моторов, над
зданием охраны вспыхнул прожектор и начал медленно обшаривать окрестности.
Флеминг представил себе, как по городку несется, нарастая, волна тревоги и
команд: часовой звонит в здание охраны, начальник охраны - Кводрингу, дежурный
по части - патрулям службы безопасности, в пожарную команду и внешнюю охрану,
Кводринг звонит Джирсу, а Джирс, в пижаме, выбравшись из постели к телефону,
возможно, звонит в Лондон спящему министру и командующему округом, чтобы были
приняты все запланированные меры против диверсии.
Он напрягал зрение, стараясь разглядеть, что происходит за летучей завесой
снега, и проклинал сирену, заглушавшую все остальные звуки. Мимо его домика с
ревом и лязгом пронеслась пожарная машина, а в свете ее фар и в луче прожектора
возникали силуэты бегущих людей, застегивающих на ходу пальто, и солдат с
автоматами. Проехала еще одна машина, на крыше которой вращалась антенна
радиолокатора. Затем огни удалились, сирена стихла - осталась лишь неразбериха
звуков и скрытое за снегом движение в темноте. Через мгновение зажегся еще один
сторожевой прожектор, затопив светом открытое пространство между жилыми домами и
территорией, где находилось здание счетной машины; в этот свет быстро въехала
еще одна машина. Это был открытый джип, и Флеминг отчетливо различил Кводринга,
сидевшего рядом с водителем и что-то кричавшего в радиотелефон. К джипу
бросилась какая-то фигура, и Флемингу показалось, что это Андре. Потом он узнал
Джуди: ее темные волосы были растрепаны, пальто кое-как наброшено на плечи. Джип
остановился, и Кводринг что-то коротко бросил ей, а затем джип снова рванул
вперед, а Джуди побежала к домику Флеминга.
Она без стука ворвалась в комнату и несколько секунд обводила безумным взглядом
все вокруг, пока не увидела его.
     - Что случилось? - задыхаясь, выпалила она.
Флеминг не оборачиваясь сказал:
     - Она сделала это, Андре. Это горят записи.
     - Андре?! - Ничего не понимая, Джуди подошла к нему. - Но она же умерла.
Времени для длинных объяснений не было, и Флеминг в двух словах рассказал ей,
что произошло, пока она неподвижно стояла рядом, глядя в окно.
     - Я думала, это ты,- сказала она, осознав лишь часть того, что он ей говорил. -
Все равно, слава богу, что это не так.
     - Что сказал Кводринг? - спросил он.
     - Только чтобы я ждала его здесь.
     - Он нашел ее?
     - Не знаю. По-моему, он ничего не подозревает. Он отдавал патрулям приказы
прочесать территорию, а если кто-нибудь окажет сопротивление - стрелять без
предупреждения.
Крики я шум машин становились все более приглушенными, если что-нибудь и
происходило, то это было далеко от домика Флеминга. Столб дыма над зданием
счетной машины разбухал, становился все толще, и в центре его пробился язык
пламени, отчетливо видимый между белыми лучами прожекторов. Флеминг и Джуди
молча смотрели и слушали, но вот из всей этой сумятицы выделился резкий треск
выстрелов. Флеминг весь напрягся.
     - Значит, они ее нашли? - спросила Джуди.
Он не ответил. Теперь пространство перед домиком опустело. Его наискось прорезал
луч прожектора, но сначала в этом луче не двигалось ничего, кроме снежных
хлопьев. И вот на эту "ничейную землю" нерешительно вступила маленькая светлая
фигурка, возникшая из тени между двумя строениями.
     - Андре! - прошептала Джуди.
Девушка бежала пошатываясь, словно сама не знала куда. Она попала в луч света,
на мгновение замерла, ослепленная, затем повернула обратно. Прожектористы,
по-видимому, не заметили ее, но где-то поблизости грохнул еще один выстрел и
между зданиями просвистела пуля.
Пальцы Джуди впились в руку Флеминга.
     - Они ее убьют!
Флеминг оттолкнул ее и кинулся к дверям.
     - Джон! Не выходи!
     - Это я ее послал! - Флеминг схватил лежавший на тумбочке электрический фонарик
и выбежал не оглянувшись. Джуди бросилась к двери, но Флеминг уже исчез в
снежном мраке между домиками.
Он прятался за ними до тех пор, пока это было возможно, а затем метнулся через
световой луч в простирающуюся за ним темноту. На этот раз прожектористы были на
чеку. Белый луч качнулся вместе с ним и ослепительно вспыхнул на стене
ближайшего здания, но это только помогло Флемингу. Он успел разглядеть, что
девушка прижалась к стене недалеко от него. Снег затруднял движения, но Флеминг
продолжал бежать, а оказавшись возле Андре, потащил ее за угол, в спасительную
темноту.
Тяжело дыша, они прислонились друг к другу. Андре не узнавала его. Флеминг
поддерживал ее одной рукой.
     - Это я, - сказал он и, вспомнив о фляжке в кармане, вытащил ее и силой влил
остатки виски ей в рот. Андре поперхнулась, судорожно проглотила виски, а затем
с усилием выпрямилась и перестала опираться на Флеминга.
     - Я сделала это, - сказала она, и, хотя было очень темно, Флеминг почувствовал,
что она улыбается.
     - Как ты оттуда выбралась?
     - Через заднее окно.
     - Тсс! - Он прижал палец к ее губам и притянул ее к себе. По открытому
пространству, которое он только что пересек, мотался взад и вперед луч
прожектора; внимательно всматриваясь в темноту, мимо них быстро прошел патруль,
держа наготове автоматы. Флеминг стал думать, что делать дальше. Возвратиться
назад в домик было невозможно, а попытка спрятаться еще где-нибудь на территории
означала лишь, что патруль их может захватить врасплох и обстрелять, даже не
сообразив, что, собственно, происходит. Попытка сдаться в темноте и суматохе
этой ночи тоже могла кончиться для них смертью. Флеминг решил, что они могут
спастись, только если сумеют спрятаться где-нибудь до рассвета, когда поиски
станут менее истеричными и бес