верил.
Я увидел пульт с разноцветными огоньками на нем -  чем  не  декорация  для
эффектного фильма об ученом-безумце? Я  увидел  балаганный  трюк  с  парой
монет. Да и трюком его не назовешь, - ведь монеты выбирали вы сами и  сами
объясняли мне, как их помечать; да любой ярмарочный фокусник  сделает  это
лучше. Я слышал только разговоры, но сказать можно что  угодно.  Открытие,
на которое вы претендуете, невозможно. Между прочим, в министерстве думают
так же. Ваш отчет даже засекречивать не  стали,  просто  подшили  в  папку
курьезов; время от времени они достают его оттуда и дают почитать желающим
повеселиться.
     Я подумал, бедного старика вот-вот может хватить удар, но  мне  нужно
было сыграть на единственной его чувствительной струне - тщеславии.
     - Выходите оттуда, сэр. Выходите. Я  вас  сейчас  изобью.  Вот  этими
самыми руками изобью.
     Он разъярился настолько, что действительно мог  со  мной  справиться,
несмотря на  возраст,  вес  и  состояние  здоровья.  Но  я  продолжал  его
подзадоривать:
     - Не пугайте меня, дедуля! Эта дурацкая кнопка и то меня  не  пугает.
Ну-ка, нажмите ее!
     Он взглянул на меня, потом на кнопку, но нажать все еще не решался. А
я выдохнул со смехом:
     - Все это враки, как выражаются мальчишки. Твишел,  вы  самодовольный
старый жулик, чучело гороховое. Полковник Трашботтем был абсолютно прав.
     Вот после этих слов нервы его и не выдержали.



                                    10

     Когда он врезал по кнопке кулаком, я  хотел  крикнуть,  чтобы  он  не
делал этого. Но было слишком поздно - я уже куда-то проваливался. Помню, я
успел подумать, что не надо было мне доводить дело до конца. Я ведь  терял
все... И замучил до смерти бедного старикана, который не сделал мне ничего
плохого... А я теперь даже не знал,  куда  меня  несет...  и  смогу  ли  я
добраться куда-либо вообще...
     И тут я прибыл. Я упал с высоты фута в четыре, но, поскольку  не  был
готов к падению, шлепнулся на землю, как мешок с картошкой.
     - Откуда, черт побери, вы взялись? - спросил меня кто-то.
     Я приподнялся и обнаружил, что сижу на гравии, присыпанном  сосновыми
иголками. Около меня  стоял  подбоченившись  мужчина  лет  сорока,  лысый,
худощавый, но хорошо сложенный. У него был умный,  проницательный  взгляд,
приятное выражение лица. Но  сейчас  он  выглядел  рассерженным.  Рядом  с
мужчиной стояла симпатичная женщина гораздо моложе его. Она молча,  широко
раскрытыми глазами смотрела на меня.
     - Где я? - глупо спросил я.
     Я бы мог спросить: "В когда я?" - но это звучало бы еще глупее, да  я
и не подумал о таком вопросе. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы
с уверенностью сказать - попал я не в  1970  год.  Но  и  в  2001-м  я  не
остался, судя по их внешнему виду. В 2001-м так одевались  разве  что  для
пляжа, а на этой парочке не было ничего,  даже  стиктайтского  костюма,  -
только ровный слой загара. Но они, казалось, не стеснялись своей наготы  и
держались вполне непринужденно. Итак, я, должно быть, попал не туда.
     - Я же первый задал вам вопрос, - возразил он. - Я  спросил,  как  вы
сюда попали. - Он взглянул наверх. -  Ваш  парашют  не  застрял  в  ветвях
деревьев? Во всяком случае, что вы здесь делаете? Эта территория - частная
собственность, там висит объявление. Вы нарушили  право  владения.  И  доя
чего вам этот карнавальный костюм?
     По-моему, у меня-то с одеждой  все  было  в  порядке,  особенно  если
учесть, как они сами были одеты, точнее, как они совсем не были одеты.  Но
я не ответил: другие времена, другие обычаи. Похоже,  здесь  меня  ожидали
неприятности.
     Женщина дотронулась до его руки.
     - Оставь его, Джон, - мягко сказала она. - Он, кажется, ушибся.
     Мужчина повернулся к ней, потом снова бросил на  меня  вопросительный
взгляд.
     - Вы ушиблись?
     Я с трудом поднялся на ноги.
     - Да нет, пожалуй. Отделался синяком, похоже.  Гм,  а  какое  сегодня
число?
     - Как? Ну, сегодня первое воскресенье мая, а число -  третье.  Верно,
Дженни?
     - Да, милый.
     - Послушайте, - настаивал я, - я получил сильный удар  по  голове,  у
меня все спуталось. Какая сегодня дата? Полная дата, понимаете?
     - Как - полная?
     Мне бы помалкивать, пока я сам не  выяснил,  раздобыв  календарь  или
газету. Но ждать было невыносимо.
     - Какой сейчас год?
     - Ну, братец, видно, тебя здорово садануло. Конечно, 1970-й. -  И  он
снова принялся разглядывать мою одежду.
     Трудно передать словами мое  облегчение.  Я  добился,  добился,  чего
хотел! Не опоздал...
     - Спасибо. Огромное спасибо. Вы и представить себе не можете,  как  я
вам благодарен. - Видя, что он все еще колеблется, не позвать ли  кого  на
помощь, я поспешил добавить: - Я подвержен  внезапным  приступам  амнезии.
Однажды я потерял целых пять лет.
     - Да, вам не позавидуешь, - медленно произнес  он.  -  Вполне  ли  вы
пришли в себя, чтобы ответить на мои вопросы?
     - Не приставай к нему, милый, - ласково сказала Джейн. -  Похоже,  он
славный парень и попал сюда по ошибке.
     - Посмотрим. Итак?
     - Да, теперь со мной все в порядке... Но тогда у меня  спуталось  все
на свете.
     - Ладно. Как вы сюда попали? И почему так одеты?
     - Сказать по правде, я и сам не знаю, как здесь очутился. И  не  имею
ни  малейшего  понятия,  где  нахожусь.  Приступы  накатывают  всегда  так
внезапно... А одежда... Можно назвать это причудой. Гм... Вы тоже необычно
одеты. Вернее, не одеты совсем.
     Он взглянул вниз, на себя, и усмехнулся:
     - Ах да. Я вполне осознаю, что то, как мы с  женой  одеты...  точнее,
что  мы   раздеты,   потребовало   бы   объяснений...   при   определенных
обстоятельствах. Но вместо этого мы бы предпочли  получить  объяснение  от
вас. Вы не здешний, не говоря уже о странности одежды. А мы живем здесь  -
так,  как  нам  хочется.  Эта  территория  принадлежит  Денверскому  клубу
оптимистов.


     Джон  и  Дженни  Саттоны  оказались  людьми  по-своему   утонченными,
лишенными предрассудков и дружелюбными. Они были из тех,  кого  не  пугает
неожиданный гость, - у них для него всегда  найдется  чашечка  чая.  Джона
явно не устроили мои неуклюжие объяснения, и он все порывался устроить мне
перекрестный допрос, но Дженни сдерживала его. Я твердо держался версии  о
"внезапных приступах потери памяти" и сообщил, что со  вчерашнего  вечера,
когда был в Денверском Нью-Браун паласе, ничего не помню. Он выслушал меня
и сказал:
     - Ну ладно, все это очень интересно, даже  увлекательно.  Думаю,  что
кто-нибудь захватит вас  в  Боулдер,  а  оттуда  автобусом  доберетесь  до
Денвера. - Он вновь осмотрел меня с ног до головы. - Но если взять  вас  в
клуб, боюсь, что ваше появление вызовет сильное любопытство.
     Я осмотрел себя. И почувствовал неловкость оттого, что я был одет,  а
они нет. И при этом неестественно выглядел я, а не они.
     - Джон, а не проще ли мне освободиться от одежды?
     А что мне было стесняться? Правда, раньше я никогда не посещал лагеря
нудистов - просто не видел в них смысла. Но мы с Чаком  провели  несколько
выходных, загорая нагишом на пляжах в Санта-Барбаре и Лагуна-Бич, но  пляж
- совсем другое дело.
     - Конечно, так будет лучше, - кивнул он.
     - Милый, - сказала Джейн. - Можно представить его как нашего гостя.
     - М-м... верно. Моя единственная и неповторимая, направь-ка  ты  свое
прекрасное тело в клуб. Повращайся там среди народа  и  постарайся,  чтобы
всем стало известно, будто мы ждем гостя из... Откуда будет лучше, Дэнни?
     - Из Лос-Анджелеса, Калифорния. Я ведь действительно оттуда. - Я чуть
не сказал "из Большого Лос-Анджелеса" - и понял, что мне придется  следить
за своей речью. Не сказать бы "хваталка" вместо "кино".
     - ...Из Лос-Анджелеса. "Дэнни  из  Лос-Анджелеса"  -  большего  и  не
требуется. У нас не принято называть друг друга по  фамилии,  если  кто-то
сам того не захочет. Итак, сладость моя, представь дело так, будто всем об
этом давно известно. Через полчасика выйдешь к воротам -  якобы  встретить
нас. А сама тем временем захвати мою спортивную сумку и иди сюда.
     - А сумка зачем, милый?
     - Чтобы спрятать этот маскарадный костюм.  Уж  очень  он  необычен...
даже для такого любителя причуд, каким нам отрекомендовался Дэнни.
     Я поднялся и поспешил спуститься в сад, пока Дженни Саттон оставалась
в комнате. Иначе как мне потом объяснить  Джону  мою  "стыдливость"?  А  в
кустах никто не увидит, что под  одеждой  вокруг  талии  у  меня  намотана
золотая проволока на двадцать тысяч долларов - по ценам 1970 года.
     Много времени раздевание не заняло: их проволоки я  предусмотрительно
сплел пояс и для удобства сделал спереди застежку.  Я  завернул  золото  в
одежду и постарался не показывать,  как  тяжел  мой  узелок.  Джон  Саттон
взглянул на него, но ничего не сказал,  а  предложил  сигарету.  Пачку  он
носил за ремешком на лодыжке. Не думал я,  что  мне  придется  повстречать
этот сорт сигарет снова!
     Я по привычке помахал сигаретой в воздухе,  но  она  не  раскурилась.
Джон дал мне прикурить.
     - Ну а теперь, - заговорил он спокойно, - пока мы одни, вы ничего  не
хотите сказать мне? Поскольку я собрался поручиться за вас в нашем  клубе,
я должен быть совершенно  уверен,  что  вы  не  причините  никому  никаких
неприятностей.
     Я затянулся, и в горле у меня запершило.
     - Джон, я не причиню вам никаких неприятностей - поверьте, я вовсе не
хочу этого.
     - М-м... возможно. А если "внезапный приступ"?
     Я задумался. Я оказался в совершенно  идиотском  положении.  Он  имел
право узнать обо мне все. Скажи я правду - он, конечно, не поверит...  но,
по крайней мере, совесть у меня будет чиста. Но еще хуже, если он  поверит
мне, - дело может получить совершенно ненужную мне сейчас огласку. Будь  я
настоящим, честным, законным  путешественником  во  времени,  прибывшим  с
научными целями, я бы стремился к гласности, предоставил бы неопровержимые
доказательства, приветствовал  бы  любые  научные  проверки...  Но  я  был
довольно подозрительным  частным  лицом,  попавшим  сюда  обманным  путем.
Поэтому-то я и не хотел привлекать к себе внимания. Я  просто  тихо  искал
свою Дверь в Лето.
     - Джон, если я скажу вам правду, вы мне не поверите?
     - М-м... вероятно. Но поймите. Как гром  среди  ясного  неба,  сверху
сваливается человек... ударяется о землю и отделывается  легкими  ушибами.
Он странно одет, он не имеет понятия, куда он попал и какое сегодня число.
Дэнни, как большинство из нас, я читал Чарлза Форта. Но  стать  свидетелем
воплощения фантастики в жизнь - такого я никак не ожидал! Но раз  уж  я  с
этим столкнулся, то не думаю, что объяснение окажется  столь  же  простым,
как, скажем, разгадка карточного фокуса. Так?
     - Джон, по некоторым вашим высказываниям... по манере строить фразу я
понял, что вы - юрист.
     - Да, так оно и есть. Почему вы об этом спросили?
     - Могу я сообщить вам сведения, не подлежащие оглашению?
     - Хм, другими словами, вы спрашиваете, можете ли стать моим клиентом?
     - Если вы так ставите вопрос, то - да. Мне, вероятно, понадобится ваш
совет.
     - Принято. Гарантирую неразглашение.
     - Прекрасно. Я - из будущего. Путешествую во времени.
     Несколько минут он  молчал.  Мы  лежали,  растянувшись  на  песке,  и
загорали. Я - чтобы согреться, ибо май в Колорадо  хоть  и  солнечный,  но
прохладный. Джон Саттон, похоже, не обращал внимания на свежий  ветерок  и
размышлял, покусывая сосновую иголку.
     - Что ж, вы правы, - наконец сказал он. - Я в это  не  верю.  Давайте
лучше придерживаться версии "внезапных приступов".
     - Я же говорил, что вы не поверите.
     Он вздохнул:
     - Скажем, я не хочу верить. Не хочу верить в  духов,  в  перерождение
или в  чудеса  экстрасенсорного  восприятия.  Мне,  как  и  многим  людям,
нравятся простые, доступные моему пониманию вещи. Так что мой первый совет
- сохраните все в тайне. Не стоит об этом распространяться.
     - Меня это вполне устраивает.
     Он повернулся на спину.
     - Думаю, неплохо бы  эти  одежды  сжечь.  Я  вам  подберу  что-нибудь
другое. Они горят?
     - С трудом. Скорее - плавятся.
     - Ботинки лучше снова надеть. Мы, как правило, носим  обувь,  и  ваши
сойдут. Если кто-то поинтересуется, скажете, что шили на  заказ.  Лечебная
обувь.
     - Это одно из их качеств.
     - Вот и прекрасно. - Прежде чем я успел его остановить,  он  принялся
разворачивать мою одежду. - Что за черт! - Останавливать его было  слишком
поздно, так что я позволил ему довести дело до конца. - Дэнни, - сказал он
подозрительно, - это на самом деле то, чем мне кажется?
     - А чем оно вам кажется?
     - Золотом.
     - Да, здесь золото.
     - Где вы его взяли?
     - Купил.
     Он тронул мой пояс, пощупал обманчиво мягкий металл и взвесил его  на
руке.
     - Вот те на! Дэнни... слушайте меня внимательно. Я задам вам  вопрос,
а вы хорошо подумайте, прежде чем на него  ответить.  Потому  что  мне  не
нужны клиенты, которые лгут. Я таких отшиваю. И у меня вовсе  нет  желания
быть соучастником уголовного преступления. Вы  приобрели  золото  законным
путем?
     - Да.
     - Может, вам не известен Закон о золотом запасе от 1968 года?
     - Известен. Я приобрел золото законным путем. И  намереваюсь  продать
его за доллары. Монетному двору в Денвере.
     - Патент ювелира имеется?
     - Нет, Джон. Я сказал вам чистую правду, хотите -  верьте,  хотите  -
нет. Я купил его там, откуда прибыл, и совершенно  легально,  в  магазине.
Теперь я хочу превратить его в доллары при первом удобном случае. Я  знаю,
что хранить его незаконно. Что мне будет, если я приду  в  Монетный  двор,
вывалю золото на прилавок и попрошу взвесить?
     - В конечном счете ничего...  если  они  поверят  в  ваши  "внезапные
приступы". Но могут  изрядно  помотать  вам  нервы,  пока  вы  чего-нибудь
добьетесь. Мне кажется, вам лучше слегка измазать золото грязью.
     - Вы имеете в виду - закопать его?
     - Нет. Не надо кидаться в крайности. Но если то, что вы мне  сказали,
правда - вы нашли золото в горах. Ведь именно там старатели обычно находят
золото.
     - Что ж... как скажете. Я не против небольшой  невинной  лжи:  золото
все равно принадлежит мне по закону.
     - Разве это ложь? Когда вы впервые увидели золото?  Какого  числа  вы
впервые вступили во владение им?
     Я попытался припомнить. Купил я его в тот день, когда уехал  из  Юмы,
то есть где-то в мае 2001 года. Примерно две недели назад...
     - Тьфу ты!
     - Пусть будет так, Джон... впервые я увидел  это  золото...  сегодня,
третьего мая 1970 года.
     Он одобрительно кивнул:
     - И нашли его в горах.


     Саттоны оставались в клубе до понедельника, так что  я  задержался  с
ними. Другие члены клуба были вполне дружелюбны и на удивление нелюбопытны
в отношении моих личных дел. Такого мне  не  приходилось  встречать  ни  в
одной компании, где я бывал прежде. Позднее я  узнал,  что  именно  это  и
считалось правилом хорошего тона в клубе нудистов. Тогда же они показались
мне самыми разумными и вежливыми людьми из всех, кого я встречал.
     Джон и Дженни  занимали  отдельный  домик  на  двоих,  а  я  спал  на
раскладушке в одной из  спален  клуба.  Там  было  чертовски  холодно.  На
следующее утро Джон принес мне рубашку и синие  джинсы.  Золото  мы  снова
завернули в мою одежду  и  засунули  в  сумку  Джона.  Сумку  поставили  в
багажник его машины "ягуар-император". Судя по марке автомобиля, Джон  был
адвокатом не из дешевых. Правда, по его манере держаться я понял  это  еще
раньше.
     Следующую ночь я провел  у  них  дома,  а  уже  ко  вторнику  у  меня
появились кое-какие деньги. Золота я больше не видел, но  через  несколько
недель Джон вернул мне его точный денежный эквивалент за  вычетом  обычных
комиссионных. Я знал, что он не имеет дела напрямую с Монетным двором, так
как за каждую проданную порцию он приносил квитанции  от  покупателей.  За
свои услуги он не взял с меня ничего и никогда так и не посвятил в  детали
сделок.
     Меня, честно говоря, детали  и  не  интересовали.  Раз  у  меня  были
деньги, я мог заняться делом. Уже во вторник, пятого мая,  Джейн  поездила
со мной по городу, и  я  нашел  небольшое  чердачное  помещение  в  старом
торговом квартале. Я оборудовал его чертежным столом, верстаком, армейской
складной кроватью и прочей необходимой  мелочью.  Там  было  электричество
(120/240 вольт), газ, водопровод и туалет, а большего мне и не требовалось
- я должен был экономить каждый цент.
     Проектировать с помощью допотопных циркуля и рейсшины было медленно и
утомительно, так что у меня не было ни одной  свободной  минуты.  Поэтому,
прежде чем строить заново "ловкого Фрэнка", я занялся "чертежником Дэном".
Только теперь  "ловкий  Фрэнк"  станет  "всемогущим  Питом",  многоцелевым
автоматом, сконструированным так, чтобы он  мог  делать  все,  что  делает
человек, - если, конечно, правильно задействовать торсеновские  трубки.  Я
уже знал, что "всемогущий Пит" не останется таким, как я его  планирую,  -
его потомки превратятся в специализированных роботов.  Но  мне  необходимо
было оформить патентные заявки на все, что возможно.
     Для патентной заявки не требовалась  действующая  модель,  достаточно
было чертежей и описаний. Но модели нужны были мне -  модели,  которые  бы
прекрасно работали и легко управлялись. Эти модели должны были  сами  себя
продавать; своей полезностью и  очевидной  экономичностью  они  не  только
показывали бы, что могут безотказно работать,  но  что  они  стоят  денег,
уплаченных за них.  А  то  ведь  патентные  бюро  завалены  изобретениями,
которые  работают,  но  в  коммерческом  отношении  ничего  из   себя   не
представляют.
     Работа продвигалась и быстро, и медленно; быстро - потому что я точно
знал, чего добиваюсь; медленно - потому что у меня не  было  ни  приличной
мастерской, ни помощников. Наконец, скрепя сердце, я  выкроил  средства  и
взял  напрокат  кое-какое  механизированное  оборудование,  и  дела  пошли
быстрее. Я работал до изнеможения семь дней в неделю и позволял себе  лишь
раз в месяц провести выходные с Джоном  и  Дженни  в  их  голозадом  клубе
неподалеку от Боулдера. К первому сентября  обе  мои  модели  уже  были  в
рабочем состоянии, и можно было  приступить  к  чертежам  и  описаниям.  Я
сделал эскизы лакированных корпусов и  послал  на  фабрику  заказы  на  их
изготовление,  а  заодно  и  заказы  на  хромирование  движущихся  частей.
Пожалуй, это единственное, что я не в состоянии был сделать сам. Жаль было
тратить деньги, но я понимал, что без этого не обойтись. Конечно, я  вовсю
пользовался каталогом готовых стандартных деталей - самому мне их было  не
изготовить;  правда,  после  завершения  работы  дохода  они  не  дали  бы
никакого. А вот тратить деньги на заказные украшения мне было не по нутру.
     Я сидел в мастерской почти безвылазно - времени на прогулки у меня не
хватало, что, кстати, было и неплохо. Однажды я вышел купить сервопривод и
наткнулся на знакомого из Калифорнии.  Он  заговорил  со  мной,  и  я,  не
сообразив, что делаю глупость, ответил.
     - Привет, Дэн! Дэнни Дейвис! Не ожидал тут на тебя нарваться.  Думал,
ты в Мохаве.
     Мы обменялись рукопожатиями.
     - Да небольшая деловая поездка. Через пару дней собираюсь обратно.
     - А я вернусь домой  нынче  вечером.  Позвоню  Майлзу  и  скажу,  что
встретил тебя.
     Меня охватило беспокойство.
     - Пожалуйста, не надо!
     - Почему? Вы же с Майлзом как нитка с иголкой...
     - Ну... видишь ли, Морт, Майлз не знает, что я здесь. Я  должен  быть
сейчас в Альбукерке, по делам фирмы. Но прилетел сюда  по  причине  сугубо
личной, к фирме отношения не имеющей. Дошло? И говорить с Майлзом  на  эту
тему мне не хотелось бы.
     Он понимающе хмыкну