Раньи был более потрясен,  чем  мог  сам  себе  признаться.  От  него
требовалась осторожность. Если  он  утратит  уверенность,  то  они,  а  не
командир ашреганского отряда, доведут его ничем не оправданную тактику  до
сведения высшего командования.
     Конечно, если дело дойдет до  этого,  то  все  его  планы  и  надежды
провалятся, а что случится с ним, не будет иметь значения. И он знал,  что
если попытается воздействовать на Турмаста так же,  как  и  на  ашреганку,
этот крутой коссуутский сержант просто рассмеется  ему  в  лицо.  С  этого
момента все должно идти гладко. Времени для объяснений  и  второй  попытки
просто не будет.
     Турмаст был прав. Командир отряда сдалась с  удивительной  легкостью.
Об этом стоило продумать... позже.
     Сагио  ободряюще  махнул  Раньи  и  двум  сержантам,   садившимся   в
остановившийся "скат". Раньи поймал себя на мысли,  как  выглядел  бы  его
брат без генетически сконструированных черепных  гребней  и  неестественно
выдающихся надбровных луг, с выступающим  носом  и  ушами  и  укороченными
пальцами. Если все пройдет согласно плану, то вскоре у него будет шанс это
узнать. Выражение его лица оставалось выдержанно-нейтральным.
     -  Мы  будем  ждать  полуночи  по  местному  времени,  -  сказал   он
подчиненным.
     Когда времени больше не осталось, он  собрал  вокруг  себя  сержантов
солдат. Связные доносили его слова до оставшихся в "летунах" снаружи.
     - Я  хочу  всех  вас  проинструктировать.  Поскольку  "летуны"  более
компактны, они попытаются преодолеть пропасть первыми, держась  как  можно
ближе  к  земле.  Если  им  удастся  остаться  незамеченными,   целыми   и
невредимыми, остальные последуют за ними на "скате".
     Если радиация купола не поджарит нас и  наш  транспорт,  то  согласно
плану мы продолжим  спуск  по  ущелью,  пока  не  достигнем  дна.  Там  из
"летунов" высадится десант и попытается пробиться на территорию комплекса.
Так как к тому времени мы уже будем находиться внутри защитного периметра,
сильна вероятность того, что отдельные здания не будут охраняться.
     Если прорыв окажется успешным,  последуют  остальные,  разбившись  на
двойки и тройки. Единственно, чего следует избегать, это скопления большой
группы, которая легко привлечет внимание.
     Солдат, стоявший позади, поднял руку.
     - Прошу прощения, унифер, но если мы оставим здесь наш транспорт,  то
останемся без тяжелого вооружения.
     - Верно, но помните, что мы  хотим  захватить  этот  комплекс,  а  не
разрушить его. Мы будем менее заметны  без  него  и  как  только  окажемся
внутри, наша маневренность будет облегчена. Если  же  дело  примет  крутой
оборот, мы всегда можем вернуться в ущелье  и  воспользоваться  им.  -  Он
окинул взглядом слушающих. - Я хочу, чтобы каждый из  вас  понял,  что  мы
должны стремиться избежать столкновения.  -  Ропот  в  толпе  усилился.  -
Никакой стрельбы, никаких убийств, разве что в целях самообороны. Если нам
удастся  держаться  хладнокровно,  то,  возможно,  мы  бесшумно   захватим
станцию.
     - На Эйрросаде  мы  делали  по-другому,  -  на  этот  раз  из  группы
послышалась возражения. Раньи не стал тратить времени,  чтобы  рассмотреть
спорщика.
     - Это не Эйрросад, - тихо напомнил он им. - Это  цивилизованный  мир,
заслуживающий, чтобы его сохранили.  Наша  цель  заключается  в  нанесении
минимальных разрушений. Любой идиот может стрелять  в  то,  что  движется.
Настоящий же солдат должен знать, когда выстрелить.
     - Это неестественно, - сказал кто-то еще.
     Ирония этого замечания не ускользнула от Раньи.
     - Знаете, вы начинаете рассуждать совсем как люди.
     На это крайнее оскорбление возражений не последовало.
     - Что произойдет, если  мы  проникнем  внутрь?  -  произнес  Веенн  в
оглушительной тишине. - Там будет освещение. При свете мы меньше похожи на
людей.
     - Как и наше оружие не похоже на человеческое, - признался  Раньи.  -
Мы не обманем никого, кто  решит,  что  мы  -  люди,  но  наши  фигуры  на
расстоянии достаточно напоминают человеческие, и они могут  засомневаться,
а кто сомневается - проигрывает.
     Глаза Турмаста сузились.
     - Это человеческое выражение, Раньи. Имею в виду его  пригодность,  а
не происхождение. -  Раньи  посмотрел  на  своего  подчиненного  и  друга,
обратив внимание на черты лица, которые больше не выглядели естественными.
По опыту он знал, что их можно переделать, но сначала  ему  нужно  удалить
сомнения и невежество  и  сохранить  жизнь  окружающим,  чтобы  произвести
необходимые приготовления к интеллектуальной и эмоциональной хирургии. Его
открытие не пойдет на пользу мертвым.
     - Это безумие, - пробормотал Веенн, - и именно то, чего можно от тебя
ожидать, Раньи-аар. И, возможно, это сработает.
     - Если у тебя получится, - сказал Турмаст,  -  ты  будешь  величайшим
героем после Сиввон-оу с Антари.
     - Я не стремлюсь стать героем. Я просто пытаюсь максимально  выиграть
с минимальным риском для жизни, - Раньи повернулся и оценивающе  посмотрел
в темноту, затянутую туманом.  -  Если  последняя  информация,  полученная
нами, верна, то  комплекс  в  настоящее  время  обслуживается  в  основном
гивистамами с помощью массудов, с'ванов и других  рас.  Несомненно,  среди
них будут и люди.
     - А пусть хоть все они будут  людьми,  -  сказал  кто-то  у  него  за
спиной. - С тобой мы справимся с ними, унифер!
     - Я теперь отвечаю за кое-что большее, чем ваша  безопасность.  -  Он
посмотрел на хронометр. - Очень хорошо. Но еще  не  время.  Приготовьтесь,
особенно те, кто отвечает за оружие и сенсоры. Врагу, чтобы расстроить наш
план, достаточно всего лишь перелететь через ущелье и посмотреть вниз.
     Когда они наконец двинулись в окружающей их туманной безлунной  ночи,
темнота была  просто  адской.  Всполохи  света  временами  вспыхивали  над
головой, когда разведывательные мины и ракеты  обнаруживали  и  уничтожали
друг друга с веселой решимостью. Энергетические прожекторы пускали лучи  в
разных направлениях, поджигая атмосферу и почву, выискивая  врагов.  Раньи
наблюдал за этим танцем смерти со стороны: это намного  затрудняло  работу
систем обнаружения защитников.
     Несмотря на расхождения во мнениях, гроза пришла с востока.  Ветер  и
проливной дождь рассеяли клубы дыма и разогнали противоборствующих  солдат
в поисках  убежища.  Обстрел  прекратился,  гром  и  молнии  лишь  сбивали
чувствительные детекторы с обеих сторон. Раньи понял, что теперь им  нужно
поторапливаться. Если ущелье, по которому они двигались, наполнится  водой
с предгорий, весь его план полетит к черту. Ни  "скаты",  ни  "летуны"  не
могли действовать под водой, не говоря уже об их пассажирах.
     Все  затаили  дыхание,  когда  первый  "летун"  опустился  за  слегка
освещенной стеной  купола.  Генерирующий  столб  с  левой  стороны  оврага
светился на экране пилота,  его  смертоносные  очертания  были  четкими  и
ясными, несмотря на проливной дождь.
     За первым почти срезу же последовал второй  "летун",  опустившийся  в
том месте, где "скаты" тащились по грязному дну ущелья. Оказавшись  по  ту
сторону заряженного аэрогелем купола, пилот развернул "летун" и дал знать,
что они благополучно совершили перелет.
     Более громоздкий, менее маневренный транспортный  "скат"  поднялся  и
медленно двинулся вперед, его воздухоотталкивающие приспособления работали
на минимальном режиме, необходимом  для  отрыва  "ската"  от  поверхности.
Внимание Раньи переключалось то на сенсоры,  которые  должны  были  подать
сигнал, если купол начнет воздействовать на бортовое оборудование,  то  на
прикрывающий тылы детектор. Он боялся, что в любой момент в ущелье  хлынет
водный поток и вынудит их двигаться быстрее по опасному рельефу.
     Но уровень воды оставался неизменным, и сенсоры молчали.
     Оказавшись внутри защитного периметра, три машины  перегруппировались
на случай, если их слабое излучение будет замечено защитниками  комплекса.
Лучевые коммутаторы не работали. Вместо этого Веенн давал указания пилотам
"летунов", вскарабкавшись на нос транспортного "ската" и крича  им  сквозь
пелену дождя. Раньи улыбнулся про себя. Вот до чего докатилась современная
технология.  Ее  непреодолимым  недостатком  было  то,  что,  несмотря  на
гениальность  конструкций,   как   только   ими   начинали   пользоваться,
электромагнитный сектор тут же засекался не  менее  современным  сенсорным
оборудованием противника. Голоса же людей приборами не фиксировались.
     Продолжая продвигаться на минимальном режиме, три машины углубились в
самое сердце распределительного комплекса, следуя по  извилистому  ущелью.
Все замерли, когда громоздкий грузовой "скат" с грохотом проехал мимо них.
Это был не военный транспорт, на его борту  не  было  сенсоров,  а  экипаж
твердо следовал к назначенной цели, а  не  смотрел  по  сторонам,  поэтому
кучка захватчиков осталась незамеченной.
     В том месте, где ущелье  резко  поворачивало  на  запад,  оно  слегка
расширялось, окаймленное крутым берегом с одной стороны и полосой  вязкого
грядного песка с другой. Там  они  выгрузились  из  своих  машин.  Турмаст
больше других возражал против необходимости оставить  тяжелое  вооружение,
сложенное  на  "скате".  Все  двигатели  были  выключены,  когда   солдаты
собрались снаружи под дождем.
     - Помните, - предупредил их унифер; забрало его каски  было  поднято,
подставляя лицо дождю, - с этого момента вы должны попытаться походить  на
людей, ходить, как люди, думать, как люди. -  Солдаты  нервно  засмеялись,
еще не подозревая, что их  призывают  походить  на  самих  себя.  Растущая
ирония грозила вывести Раньи из равновесия.
     - Что произойдет, если нас засекут?
     Он всмотрелся в Веенна сквозь проливной дождь.
     - Мы - военный отряд и собираемся захватить намеченные позиции. Никто
не выстрелит, никто не сделает враждебного жеста, пока я не  дам  знак.  Я
урегулирую любой конфликт без помощи переводчика.
     Турмаст стоял рядом с ним. Совсем близко.
     - Я не знал,  что  ты  говоришь  на  языке  людей,  Раньи.  -  Ливень
приглушал его слова. - Когда ты успел его выучить?
     - А чем, ты думал, я занимался все это  время,  когда  ни  с  кем  не
разговаривал? Ты еще многого обо мне не знаешь, Турм. Не удивительно, если
ты и о себе так же мало знаешь. - Он вышел на дождь, оставив своего  друга
и подчиненного задумчиво смотреть ему вслед.
     Разведчики из "летунов" стали карабкаться по северной стороне ущелья,
на мгновение исчезли, потом возвратились доложить, что  на  земные  вокруг
ближайшей силовой установки были разбиты  клумбы,  прогулочные  дорожки  и
фонтаны согласно типичному для вейсов дизайну. Разбившись  на  двойки,  за
разведчиками  последовал  и  остальной  отряд.  Огни  зданий   и   стоящих
неподалеку установок едва освещали шеренгу нелепых  фигур,  шлепающих  под
дождем в грязи.
     За   несколькими   незначительными   исключениями   двери   в   любом
цивилизованном мире были одинаковыми. Как они и ожидали, под таким  ливнем
никакой охраны не было видно. Маленький фонарь под  крышей  слабо  освещал
площадку внизу. Пока отряд сливался с темнотой, Раньи попробовал дверь. Та
легко открылась.
     Освещение внутри было намного ярче,  чем  ему  хотелось  бы,  но  они
ничего не выиграли бы, пытаясь проникнуть в другое здание. Они  находились
на какой-то  релейной  подстанции.  Вокруг  них  мирно  жужжали  массивные
агрегаты, равнодушные к бушующему снаружи конфликту, продолжая  передавать
выработанную энергию городам далеко на  юге.  Источниками  освещения  были
световые полосы на потолке, стенах, полу. Те, что были на  полу,  несли  в
себе цветовой код.
     Пробормотав приказание  Турмасту,  он  подождал,  пока  все  окажутся
внутри станции. Когда Веенн  захлопнул  дверь  за  последним  солдатом,  в
коридоре прямо перед ним появились двое массудов. Одна из  них  держала  в
руках блокнот, а ее спутник считывал показания  с  приборных  панелей.  Он
что-то пробурчал,  перейдя  к  следующей  машине,  и  замер,  встретившись
взглядом с глазами Раньи. Одна  рука  с  длинными  пальцами  потянулась  к
оружию на поясе.
     - Не делайте это! - язык массудов, на котором  заговорил  Раньи,  был
ломаный, неуверенный, и он поспешил присоединить "переводчик",  встроенный
в его шлемофон, приближаясь к паре. - Мы здесь,  чтобы  поговорить,  а  не
сражаться. - Оглянувшись на своих солдат, он добавил напряженным  шепотом.
- Попытайтесь расслабиться и выглядеть равнодушными.
     Кошачьи глаза массуда расширились, когда фигура в полевом  снаряжении
медленно стала приближаться. Женщина стояла  неподвижно,  все  еще  сжимая
записную книжку. Раньи чувствовал, как глаза его сотоварищей  сверлят  ему
спину, слышал их растерянное перешептывание, они  удивлялись,  гадая,  что
это задумал их унифер.  Но  они  подчинялись  его  приказам  и  продолжали
стоять, опустив оружие.
     Он остановился на расстоянии вытянутой руки  от  высокой,  худощавой,
покрытой серым мехом фигуры. Вертикальные зрачки расширялись  и  сужались.
Короткие ушки торчком ловили  каждый  звук.  Усики  бешено  подергивались.
Массуд явно был в замешательстве.
     - Мы не враги, - заверил его Раньи.
     Прибор слегка пискнул.
     - Но ты - ашреган, - донеслось до него.
     - Это не важно. Я говорю правду.
     Он  ожидал  дальнейшего  спора,  как  бы  убедить  их  до  того,  как
кто-нибудь из его отряда не выступит вперед с оружием наготове, посмотреть
что к чему.
     Вместо этого подергивание усиков массуда прекратилось, и  он  заметно
расслабился.
     - Я верю тебе.
     - Да, - добавила его спутница с совершенно неожиданной горячностью. -
Мы верим тебе.
     Должно быть, в отчаянии начинаешь верить всему, подумал он про  себя,
озадаченный, но с огромным облегчением.
     - Почему бы вам не предупредить свое  начальство  о  нашем  прибытии?
Скажите им, здесь находится вооруженный отряд ашреганов, готовых  сдаться.
Мы подождем вашего возвращения.
     - Хорошая  мысль,  -  двое  техников  повернулись  и  ушли.  -  Раньи
подождал, пока они не отойдут подальше, и вернулся к своим.
     Их напряжение ясно ощущалось.
     - Что происходит? - Турмаст был  не  единственным,  кто  хотел  знать
ответ. За забралом  виднелось  вопросительное  лицо  Сагио.  -  Почему  ты
позволил им уйти?
     - Что ты ему сказал? Они не казались обеспокоенными, - спросил Веенн.
     Возвращаясь к сотоварищам, Раньи обдумывал ответ.
     -  Я  сказал  им,  что  мы  специальный  отряд,  замаскированный  под
ашреганов.
     - И они поверили? - Турмаст больше чем сомневался.
     - Вы же видели, - сказал Сагио. - Они просто повернулись и ушли.  Без
страха, без паники. Словно мы союзники.
     Субунифер не был убежден, но ничего  не  мог  возразить.  Он  не  был
подготовлен к такому сценарию.
     - Теперь что? - пробурчал он.
     - Идем вперед, конечно, - Раньи повернулся и пошел. Несколько солдат,
переглянувшись, последовали за ним.
     Они прошли почти всю станцию, когда Веенн сделал  знак  остановиться.
Отрядом овладело напряжение, они заметили впереди какое-то движение.
     - Что-то здесь не то, - Турмаст схватился  за  свое  оружие,  ожидая,
когда сенсоры в его шлемофоне и забрале дадут объяснение тому, чего он  не
мог рассмотреть.
     - Все как надо, - тихо произнес Раньи.
     - Вот они! - воскликнул удивленный  солдат,  поднимая  оружие.  Раньи
бросился к нему, повысив голос.
     - Я сказал не стрелять! - На обращенных к нему  лицах  было  написано
замешательство и даже подозрение. Сагио тоже был среди них.
     Когда в головы закралась мысль о неподчинении было уже поздно: их  со
всех сторон окружили вооруженные  массуды.  Охваченные  беспрецедентным  и
необъяснимым спокойствием, захватчики и защитники смотрели друг на друга.
     -  Странно,  -  Турмаст  пристально  посмотрел  на  своего  друга   и
начальника. - Почему они не стали стрелять?
     Чувствуя себя более уязвленным, чем когда-либо,  и  не  без  причины,
Раньи обратился к солдатам:
     - Опустите оружие, - он  посмотрел  в  сторону  Турмаста.  -  Они  не
стреляли, потому что я сказал им, что мы сдаемся.
     - Мы что делаем?! - выпалил Веенн.
     - Сдаемся, - он пробежал глазами по  отряду,  пытаясь  отыскать  хоть
одно непокорное оружие, способное превратить  его  планы  в  хаос.  -  Это
приказ. Вы  должны  подчиниться...  сейчас.  Если  у  вас  есть  сомнения,
обратите внимание - мы в меньшинстве.
     Кто-то громко проворчал:
     - Предатель!
     Раньи не удалось рассмотреть говорившего:
     - Я не предатель, и вы это увидите. Я знаю, что делаю, и объясню  вам
так, чтобы вы поняли.
     - Что здесь объяснять? - Смирившийся Турмаст медленно  опустил  ружье
на пол. - Мне и так все ясно. - В его тоне не было никаких иллюзий.
     Раньи подошел к нему.
     - Я знаю, что  ты  думаешь,  Турм,  но  ты  действуешь  под  влиянием
множества ошибочных предположений.
     Турмаст отвел взгляд.
     - Неужели? Каких "ошибочных предположений". Например, что  мы  должны
по-прежнему прислушиваться к тебе?
     Вокруг них обескураженные, рассерженные солдаты с Коссуута продолжали
складывать оружие под пристальным наблюдением массудов.
     Раньи сдержался.
     - Как тебе для начала тот факт, что ты происходишь не от ашреганов, а
от людей.
     Выражение лица Турмаста еще больше омрачилось.
     - Сначала я думал, что ты предатель и трус, но сейчас  я  понял,  что
ошибался. Ты - всего лишь сумасшедший.
     - Тебя удивило бы, сколько раз  я  желал,  чтобы  все  оказалось  так
просто, - он повернулся  и  возвысил  свой  голос.  -  Послушайте!  Мы  не
ашреганы, которых видоизменили внешне и научили сражаться, по-людски. - Мы
- люди, которым внушали мысль о том,  что  они  ашреганы.  Я  уверен,  что
временами вы все замечали сходство с людьми нашего физического развития  и
боевого духа.
     - Что это за ерунда? - Эта короткая речь никоим  образом  не  убедила
Турмаста ни в правоте его друга, ни в его нормальности.
     - Все это нам объясняли еще в детстве. Такие качества - это как  дары
от Учителей, данные нам, чтобы мы могли лучше защищать Назначение.
     - Они не наделяли нас, а наоборот украли наше первородство.  -  Мы  -
люди. Ашреганов невозможно "видоизменить", чтобы сделать то,  что  с  нами
сделали. Вся наша жизнь - ложь. Ваша,  моя,  моего  брата...  -  Полностью
подавленный, Сагио во все глаза смотрел на своего  сумасшедшего  брата.  -
Всех нас. - Когда-то мы все были  человеческими  детьми  или,  по  крайней
мере, эмбрионами. Нас  похитили,  украли  у  наших  родителей  и  изменили
хирургически и генетически ради служения целям  Амплитура.  Они  поместили
нас в ашреганские семьи, дали нам ашреганские родословные, воспитывали нас
в духе воинов, а когда удовлетворятся нашими показателями, они уберут  нас
с поля боя... - Он остановился, чтобы набрать воздуха. -  Для  разведения.
Чтобы мы передали наши свойства, которые они развивали  в  нас,  -  нашему
неведомому потомству.
     - Вы забыли об одном, - сказала одна из женщин-солдат, избавляясь  от
оружия. - Я сама чувствовала Учителей в своей голове. Большинство  из  нас
их чувствовали. Если бы мы были людьми, что-нибудь в нас сопротивлялось бы
такому контакту с Учителями. Этот факт широко известен.
     - Верно, - ответил Раньи, - но не так широко известно, что  амплитуры
вставили в наш мозг специальные нейтрализующие цепи. - Он похлопал себя по
лбу. - Здесь. Каким-то никем еще до конца не познанным образом они  сводят
на нет механизм в человеческой нервной системе, оборонительно  реагирующей
на попытки прощупывания амплитурами.  Они  помогают  нам  воспринимать  их
ментальные "предложения". - Массудские солдаты, как он  обратил  внимание,
слушали его с тем же вниманием, как и его друзья с Коссуута.
     - Почему мы должны тебе верить? - безо всякой видимой  причины