редсказуема, против нее слишком легко сражаться.
     Командир отряда широко улыбнулся.
     - Конечно. Именно поэтому мы высчитали, что этот-то никто и не станет
от нас ожидать.
     - Координируемая оборона надолго бы задержала вас здесь, если бы один
из наших отрядов захватил ваш штаб, - отметил Раньи.
     Его оппонент кивнул головой.
     - Конечно. Но так не произошло и уже не произойдет. Ваш отряд  ничего
уже не сможет поделать. Все наши оставшиеся силы находятся  между  вами  и
вашим штабом. С вами покончено.
     - В настоящем бою одного взрыва было бы достаточно,  чтобы  разметать
всю вашу группу, - зло заметил Турмаст.
     - Это - не настоящий бой. Ни у одной из сторон нет доступа к тяжелому
оружию. Все, чем мы располагаем  -  вот  это.  -  Он  показал  ему  легкий
пистолет, который автоматически прекращал  действие,  когда  его  владелец
получал "смертельное ранение". - Чтобы приспособиться к местным  условиям,
вы изменяете тактику, - он вновь повернулся к Раньи.
     - По скорости нашего продвижения я вычисляю, что основная часть нашей
группы находится не более, чем на полпути к вашему штабу, и ничто  уже  не
может их остановить. Вы быстры... Быстрее,  чем  любая  другая  группа,  с
которой нам приходилось сражаться до сих  пор.  Но  вам  это  не  поможет.
Потому что остальные ваши люди движутся, ожидая  встретить  сопротивление,
но никакого сопротивления их не ожидает. Мы все здесь, в одном месте.
     - Значит, ваш штаб совершенно не защищен, - заметил Раньи.
     - Если только я вам не лгу. - Его оппонент явно получал  удовольствие
от их разговора.  -  Или  вы  собираетесь  основывать  свою  стратегию  на
количестве "мертвых" противников? Это тоже не имеет значения.  Я  наблюдал
за вами, когда высказывал это предположение. Мы  находимся  на  полпути  к
вашему штабу. А вы - менее чем на полпути к нашему штабу.  Но  у  вас  нет
возможности  достигнуть  его  первыми.  Если  у  вас  есть  хоть  какая-то
сообразительность, то вы оставили отряд для охраны штаба. Атакующих  будет
человек десять - пятнадцать. Исход понятен. Почему сразу не согласиться на
поражение? - командир киззмаатанов потянулся. - Чем быстрее мы все  отсюда
выберемся и завершим Испытания, тем приятнее всем нам будет.
     - Ни за что, - прорычал Турмаст.
     Их оппонент был разочарован:
     - Ну что же, продолжайте, если вам так хочется.
     Раньи собрался уходить, но колебался:
     - Но почему вы так уверены, что ваша группа сможет достигнуть  нашего
штаба скорее, чем наши люди достигнут вашего штаба?  Может  быть,  это  не
самый короткий путь через Лабиринт. Может быть, вашим людям придется долго
блуждать по Лабиринту, пока они найдут нужную им секцию.
     Командир закинул руки за голову и откинулся назад:
     - Да, конечно, это самый короткий путь. Видите ли, шесть  дней  назад
мы наконец сумели подкупить одного из членов Испытательной комиссии  и  он
дал нам карту. -  Ошеломленный  Раньи  заметил,  что  это  признание  было
произнесено без намека на сожаление или смущение.
     - Так делать нельзя. Это повлияет на результаты.
     - Вы так думаете? Испытания должны создавать видимость реального Боя.
Это означает, что добиваться  победы  нужно  любым  путем,  исключая  лишь
нанесение настоящего физического увечья  своим  противникам.  Нет  никаких
правил, запрещающих подкуп. В худшем случае, нам придется повторить  Финал
в новом Лабиринте. Я же думаю, что наше новшество будет лишь  положительно
отмечено. Учителям  безразлична  методология.  Их  волнует  лишь  то,  как
становятся победителями. Насколько мне известно, подобная же тактика  была
применена победителями предыдущих Финальных Испытаний.
     Раньи отошел в сторону, чтобы  сообщить  новость  двум  оставшимся  в
живых товарищам.
     - Но он же не прав?.. Разве не так? - Веенн был ошарашен. - Если  они
знают дорогу через Лабиринт, это дает им бесспорное преимущество.
     - Неудивительно, что они  чувствовали  себя  в  полной  безопасности,
передвигаясь целой группой, - пробормотал Турмаст.  -  Но  я  уверен,  что
судьи не поддержат этого.
     - Если только киззмаатанин не прав, и  судьям  безразличны  средства,
которыми достигнута победа. - Веенн выглядел неуверенно.
     - Не знаю, - злобно буркнул Раньи. - Если бы  мы  смогли  вступить  в
контакт с Первым и Пятым отрядами, то смогли бы ввести их в  бой.  Но  это
значит, что пришлось бы обыскивать параллельные отсеки. У нас нет  на  это
времени. Люди Бирачии выведены из действия, и противник окажется  в  нашем
штабе до того, как мы сумеем их настигнуть. - Он поднял глаза.
     - Но если они могут использовать необычную тактику, то и мы можем.
     - Что ты хочешь сказать? - спросил Веенн.
     - У всех есть резаки? - Его товарищи проверили пояса, на которых  был
прикреплен инструмент для рубки  густой  растительности  при  оборудовании
укрытия или строительстве военных сооружений.
     - Мы продолжаем движение в следующий отсек. Будьте  внимательны.  Как
признает сам командир, он может и лгать.
     Они оставили своих довольных оппонентов. Их оружие было  выведено  из
строя на том месте, где они вышли из  состязания.  Никуда  дальше  они  не
двинутся.
     - Если пятнадцать из двадцати идут вместе и они отлично  знают  путь,
то почему же нам терять время? - Турмаст со злостью сломал показавшуюся на
пути ветку. - Нам приходится полагаться на решительность судей.
     - Я не полагаюсь ни на кот, кроме самого себя, - ответил Раньи.
     Следующее отделение было сухим, холодным  лесом.  Пока  его  товарищи
озадаченно изучали окружавший их лес, Раньи обошел деревья и наконец нашел
то, что ему было нужно.
     - Вынимайте резаки, - приказал он,  делая  на  ближайшем  стволе  три
зарубки. - Рубите здесь и здесь. Каждый встает на свое место.
     - Зачем же строить барьер? - спросил Веенн, желая понять смысл  того,
что он уже начал делать.
     - Мы не строим барьер, - от ствола поднялся дым. - Делай  то,  что  я
говорю.
     Совместными усилиями они вскоре повалили три дерева. Раньи убрал свой
резак и начал карабкаться. Турмаст в удивлении разинул рот.
     - Нельзя этого делать. Это нечестно.
     Его командир строго поглядел на него сверху:
     - Если они собираются не засчитать нам очков на Испытаниях,  тогда  и
нашим противникам очки не зачтутся. Вы идете или нет?
     Турмаст и Веенн обменялись взглядами. Затем Веенн  начал  карабкаться
по наклоненному стволу. Его товарищ следовал за ним.
     Странное ощущение стоять на стене, отделяющей один отсек от  другого.
Ширина стены едва ли была такой же, как ширина его сапога, заметил  Раньи.
Вполне достаточно, чтобы идти по этой стене, при условии, конечно, что  ты
не боишься высоты, обладаешь отличным вестибулярным аппаратом и  аккуратно
ставишь одну ногу перед другой.
     Внизу справа лежало отделение с густым лесом. Позади воздух дрожал от
жара,  исходящего  от  пустыни,  -  на  определенной  высоте   температура
приводилась в соответствие с  окружающей  средой  специальным  регулятором
Лабиринта. Его левая рука простиралась над  перекатывающейся  поверхностью
соленого океана. Какая удача, они не попали туда! Если уж  он  упадет,  то
направо. Лучше синяки и сломанные кости, чем утонуть.
     Демонстрируя на всю  катушку  свое  непревзойденное  мастерство,  три
сиилпаанина направились на север, следуя бегом по узкой стене.
     Как все кажется просто и  незамысловато,  думал  Раньи  на  бегу.  Те
природные препятствия, которые бы затруднили им  продвижение  там,  внизу,
здесь легко преодолевались.
     Однажды  они  заметили  фигуры,  медленно  преодолевающие  болотистую
местность и выстроившиеся знакомым порядком "Алмаз". Он узнал отряд Гжян и
хотел позвать ее, но не стал, потому что она все  равно  его  не  услышит.
Каждое отделение было непроницаемо  для  внешних  звуков,  как  и  для  их
экологических окружений. Все это для того,  чтобы  группы,  очутившиеся  в
параллельных отделениях, не смогли бы перекрикиваться.
     Он побежал дальше.
     Количество стен уменьшалось по мере их  продвижения,  пока  Раньи  не
приказал замедлить ход над отделением, заполненным  высокими  колосящимися
полями. Штаб киззмаатан - компактный комплекс,  в  котором  находилось  их
оборудование,  располагался  в  дальнем  конце  отделения.  Они   достигли
последнего отделения, находившегося на крайнем северном  конце  Лабиринта.
Огни на специальном приборе продолжали гореть, информируя их о том, что их
собственный штаб все еще  продолжал  функционировать  и  не  был  захвачен
противником. Знамя Киззмаата развевалось впереди.
     За штабом Раньи, казалось, разглядел пару мирно беседовавших  старших
референтов. Они стояли в тени и не видели троих  сиилпаанов,  ползущих  по
стене, по той простой причине, что у них не было причины глядеть вверх.
     - Командир не лгал, - пробормотал Турмаст. - Ни одного защитника.
     - Это не значит, что они не  установили  никакой  системы  защиты,  -
указал Раньи. Прямо перед штабом, от одной стены к  другой  вился  искусно
сделанный канал. Раньи не мог не восхититься работой. На уровне  земли  он
был бы совершенно незаметен. Нападающий, не увидев  ни  одного  защитника,
скорее всего бросился бы вперед, чтобы повернуть  рубильник  на  панели  и
объявить победу. Но он мгновенно  бы  очутился  в  хорошо  замаскированной
ловушке. Очевидно,  в  тот  самый  момент,  когда  было  объявлено  начало
Испытаний,  вся  команда  Киззмаата  развила  бурную  деятельность  и  без
остановки рыла этот ров, пока он не был закончен. Они не пожалели времени,
чтобы воздвигнуть этот оборонительный рубеж лишь потому, что  точно  знали
кратчайший путь через Лабиринт.
     И хотя большого физического вреда упавший в ров скорее  всего  бы  не
получил, но и выбраться из него оказалось бы делом нелегким.
     - Смотри, - сказал Веенн, указывая куда-то. - Ров идет от одной стены
к другой, и он слишком широк, чтобы через нет можно было бы  перепрыгнуть.
Коссинза и ее люди могли бы проделать весь путь,  но  в  последний  момент
оказались бы в ловушке.
     Раньи молча кивал товарищу, изучая окрестности.
     - В этом отделении нет деревьев, только зерно. Не из  чего  построить
мост. Неудивительно, что  командир  их  отряда  был  так  уверен  в  своей
правоте. Они были убеждены, что ничто не может остановить их  наступление,
и никто не сможет преодолеть построенное ими заграждение.
     Веенн медленно покачал головой:
     - Да, обычной тактикой мы не сумели бы одержать над ними верх.
     - Значит, прибегнем к ненормальной тактике.
     Турмаст хмурился:
     - Но здесь нет деревьев для строительства моста, значит, и слезть  со
стены мы не сможем. Как же быть?
     - Быстрее, - сказал Раньи, взглянув на поднимающийся жар  от  пустыни
на юге Лабиринта. Бойцы Киззмаата уже давно смели со своего пути Бирачии и
его людей, и наверняка уже подходили к их штабу,
     Внутренние стены Лабиринта были совершенно гладкими и  вертикальными.
Даже насекомое не сумело бы удержаться на такой стене.
     Раньи поднялся и осмотрел своих товарищей.
     - Веенн, иди сюда. Вы двое скинете меня вниз.
     - Я не стану этого делать Раньи, - Турмаст прикинул высоту, с которой
тому пришлось бы падать. - Ничего хорошего не будет, если ты сломаешь  обе
ноги.
     - Но и продолжать находиться здесь  бессмысленно.  -  Он  повернулся,
встал на колени, уцепился обеими руками  за  край  стены,  затем  медленно
спустился через край. Его  товарищи  легли  на  животы,  прижав  к  другой
стороне стены бедра и ноги. Каждый взял Раньи за запястье и медленно  стал
спускать его на колышущееся поле. Именно в эту минуту один из наблюдателей
заметил их. Раньи подумал, что увидеть его лицо в этот момент  стоило  тех
усилий, которые они приложили на путь до этой самой точки Лабиринта.  Даже
если их после этого дисквалифицируют.
     Он закрыл глаза, и сделал несколько упражнений на расслабление. Ну  и
наконец, ничего не оставалось, как это сделать.
     - Давай,  -  прошептал  он  резко.  Удерживающая  его  запястье  сила
исчезла.
     Казалось, он летел до земли миллион минут.  Ударившись  о  землю,  он
подогнул колени. Но удар все же был  достаточно  сильным.  Он  отдался  по
всему его телу, и Раньи завалился на бок.
     Он попытался встать, но острая боль в левой  ноге  помешала  ему  это
сделать. Он не знал, сломал ли он ногу или вывихнул ее. Он  пополз,  затем
сумел выпрямится, опершись спиной о стену. Хромая, почти ничего не видя от
пронзающей все тело боли, он направился к штабу Киззмаата.
     Друзья сбросили его по другую сторону рва, поэтому единственное,  что
могло бы помешать  ему  теперь  нажать  на  рубильник,  -  боль,  которая,
казалась,  вот-вот  лишит  его  чувств.  Он  знал,  что  Турмаст  и  Веенн
подбадривают его, хотя он и не слышал их голосов. Они уже были  по  другую
сторону глушителя.
     Остановившись у входа в Лабиринт, два  старших  наблюдателя,  разинув
рты от изумления, глядели на приближающуюся к ним хромающую фигуру.  Раньи
слышал, что к нему бегут  люди,  хотя  из-за  боли  не  мог  различить  их
силуэтов. Раздалось несколько криков, но в  основном  воздух  был  насыщен
ошеломляющей тишиной.
     Он  чувствовал,  как  его  качает,  но  старался  держаться  прямо  и
двигаться, невзирая на боль. Все теперь зависит только от него. Ни  Веенн,
ни Турмаст не выдержали бы подобного падения.
     Ударяя ладонью по выключателю, он подумал, как далеко были  бойцы  из
Киззмаата от его собственного штаба? Он так  рассчитал  свои  силы,  чтобы
выключить рубильник с первого раза. Он знал, что вторая попытка  может  не
состояться, потому что он уже терял сознание.
     Как потом оказалось, они обошли соперников на четыре минуты.



                                    3

     Сказать, что  результаты  этого  Финального  Испытания  были  спорны,
значило бы то же самое, что сказать, что монстры были  несколько  неправы,
стремясь истребить цивилизованное общество. Дебаты по этому поводу смущали
умы людей, как впрочем и членов Испытательного комитета, многие дни  после
этого.
     В конце концов было решено, что правила  должны  абсолютно  исключить
лишь применение физического насилия в ходе  состязания,  а  все  остальное
должно быть разрешено. Ну и, так как команда Киззмаата первой использовала
в соревнованиях то, что комитет туманно  определил  как  "неортодоксальную
тактику", то и команда Сиилпаана имела право ответить тем же.
     Группа Раньи была объявлена победителем.
     Это  решение  не  вызвало  оживления  среди  проигравших.  В  мировом
контексте не было ничего позорного в  том,  чтобы  оказаться  вторым,  тем
более что их конечная цель - поражение монстров и продвижение цивилизации,
оставалась прежней. Лидер группы из Киззмаата подошел к Раньи и  поздравил
его с заслуженным лидерством.
     - Нам повезло, - сказал ему  Раньи.  -  Очень  повезло.  Ведь  я  мог
остаться и инвалидом.
     - В конечном итоге оказалось,  что  мы  вас  недооценили,  -  ответил
киззмаатанин. - Мы были убеждены, что наш план  безупречен.  Но  теперь  я
думаю, что подобные планы обречены на провал изначально.
     Они сидели в столовой для молодежи, рассказывая друг другу  различные
истории, делясь  своими  стратегическими  секретами  так,  как  будто  обе
команды выиграли. Но на самом деле так именно и было.
     -  Да  разве  на  нашем  месте  вы  не  были  бы  убеждены  в   своей
непогрешимости? У нас было преимущество в огневой мощи, карта Лабиринта  и
надежная защитная схема.
     - Да, я был бы убежден, - победив, Раньи бью снисходителен.
     Лидер Киззмаата отхлебнул из чашки.
     - Единственное, что мы недоучли, - так  это  то,  что  наш  противник
может оказаться еще более изощрен в своей изобретательности, чем мы. -  Он
улыбнулся, и все остальные засмеялись вслед за ним.
     Кроме вечно серьезного Веенна.
     - Интересно, какими будут сражения с монстрами.
     - Неважно. - Пройдя последнее Испытание, Раньи светился  уверенностью
в своих силах и преисполнился самоуважением. - Мы разобьем  их,  какие  бы
стратегические планы они не изобрели.
     -  Они  выигрывают  многие  сражения.  -  Второй  командир  Киззмаата
посмотрел задумчиво в свой стакан. - Говорят, что в поединках один на один
они непобедимы.
     - Но они еще не встречали бойцов, подобных нам, - ответил Турмаст.  -
Наш учитель великий Коууад говорит, что мы столь же  хороши,  как  и  они,
может быть, и лучше, а уж ему ли не знать. Он сражался с ними долгие годы.
     - Уверен, нам представится  возможность  узнать  это,  -  пробормотал
Раньи.
     - Я, правда, не  могу  ждать  долго.  -  Турмаст  поднял  свою  чашку
мелодраматическим  жестом.  Став  товарищами  по  оружию,  киззмаатане   и
сиилпааны подняли бокалы за свое общее будущее.
     Однако это будущее наступило значительно скорее, чем они ожидали. Оно
последовало сразу же за тем, как на  следующий  год  им  присвоили  звание
воинов, и изрядно удивило манерой своего явления.
     Те, кто получили более высокие баллы, надеялись  получить  офицерские
звания и боевые отряды в свое распоряжение. Но  вместо  этого  лучшие  сто
бойцов были собраны в отряд  быстрого  нападения  для  действий  в  особой
обстановке. Разочарование от этого не было  слишком  большим,  потому  что
друзья детства  получили  возможность  остаться  вместе,  а  не  оказаться
разбросанными по всему космосу.
     Несмотря на долгую подготовку, несмотря на годы ожидания,  Раньи  все
же был даже удивлен тем, что испытал огорчение при мысли о  расставании  с
Коссуутом.
     Они стали на год старше. Быстрее, сильнее, умнее;  он  и  его  друзья
были уверены  в  своей  способности  справиться  с  монстрами  и  с  любой
ловушкой, которую они им подготовят.  Они  с  нетерпением  ожидали,  когда
смогут испробовать свои силы в бою.
     Пунктом их назначения была планета  Коба,  мало  заселенный  мир.  Но
именно там не явно объявившиеся монстры создали плацдарм для нападения  на
силы цивилизации. В подобных условиях малыми, непреодолимыми силами  можно
было достичь значительно большего результата.
     Теперь они обладали настоящим оружием - и взрывным, и энергетическим.
Никаких тренировочных пистолетов. Никаких учебных объектов,  лабиринтов  и
отсеков. Никаких игрушек. Раньи был  назначен  вторым  командиром,  первым
стал ветеран киззмаатанин Соратии-еев, вероятно, в  силу  старшинства.  Но
Раньи  не  чувствовал  себя  обиженным.  Соратии  был  умным  и  удачливым
командиром. Будет лишь большой честью служить под его началом.
     Если что-либо и пугало новобранцев, так это то, что их могут заменить
более опытные солдаты.
     Они подготовились к выходу из подпространства и последующему быстрому
падению на поверхность планеты Коба.  Раньи  чувствовал  себя  удивительно
спокойным. Что бы они не  встретили  на  поверхности,  простиравшейся  под
ними, он был безусловно уверен в своих коллегах, независимо  от  места  их
происхождения  -  Киззмаат,  Сиилпаан  или  какое-либо  другое  место   на
Коссууте. Все вместе они являли собой сплоченную боевую  группу,  подобных
которой еще не  было  в  истории  цивилизации.  Кроме  того,  ими  двигали
чувства, неизвестные их предшественникам: желание и потребность мести.
     Раньи не думал обо всем этом, когда прозвучал сигнал о том,  что  они
выходят из подпространства. Он думал о своих родителях:  о  своем  младшем
брате Сагио, который сейчас проходил то же испытание,  которое  Раньи  уже
проходил раньше. Он думал о  своей  маленькой  сестренке  Синзе,  о  своих
настоящих родителях. Кто-то будет сражаться, чтобы защитить своих  друзей,
кто-то - ради  цивилизации,  но  он  станет  сражаться  ради  того,  чтобы
оказаться рядом с теми, кот он любил.


     Коба  был  благословенным  холодным  миром  с  катящимися   травяными
равнинами, высокими, покрытыми рощами плоскогорьями. И хотя  природа