аиболее  отважные  бойцы  Гранвиля,
нарушившие его приказ не вступать в бой. Других же настиг враг.
     Полковник Неевиа Чин мог бы спасти себе жизнь, и тогда  ему  пришлось
бы предстать перед военным трибуналом. Он предпочел  прикрыть  отступление
своих  легковооруженных  солдат  и  вел  тяжелый  огонь  с  борта   своего
командирского транспорта. Те, кто спасутся, смогут  потом  вновь  воевать,
его же военная карьера уже была завершена.
     Он сделал рискованную ставку - и не выиграл. На нем  повис  долг,  за
который он никогда не сможет расплатиться. Зачем же возвращаться?
     Ирония заключалась в том, что случилось  вовсе  не  то,  на  что  они
рассчитывали и надеялись - он, сержант Селинсинг,  и  другие  заговорщики.
Они просто не поверили, что враг сумеет им ответить достойно.
     Смерть принесла полковнику Чину мир, но не удовлетворение.
     Разгром Узора на Эйрросаде был полным. Планы на отступление врага  по
другим  фронтам  были  оставлены,  а  силы  подкрепления   были   поспешно
переброшены  на  защиту  того,   что   осталось   от   сектора   Гранвиля.
Разработанная стратегия потерпела сокрушительный разгром. Катастрофа Чина,
- под таким названием она осталась в истории, - заставила  тактиков  Узора
покинуть оптимистическую  позицию  сохранения  статуса  кво  и  перейти  к
политике активной обороны. Ну, а армия мертвого командира  пожинала  плоды
своего позора.
     Давным-давно  уже  Узор  не  терпел  подобных  поражений.  Результаты
катастрофы вышли далеко за пределы Эйрросада и дошли  до  самого  Большого
военного совета,
     Амплитуры же не стали воздевать щупалец к  небу  и  воспевать  осанну
героям. Не в их обычаях было праздновать смерть.  Даже  если  это  и  была
смерть тех,  кто  грозил  им  уничтожением.  Пусть  празднуют  ашреганы  и
молитары, криголиты и мазвеки, амплитуры же будут праздновать тогда, когда
будет достигнуто Назначение. Пусть  это  случится  через  сто  лет,  через
тысячу, через целую эпоху.
     Хотя, конечно, они были удовлетворены успехом.
     За   свои   блестящие   тактические   маневры   Сходящий-С-высоты   и
Пребывающий-В-Себе получили тихие похвалы и новые назначения. Но об отдыхе
и речи быть не могло. У амплитуров будет масса времени для  отдыха,  когда
исполнится Назначение. Но вплоть до  этого  еще  отдаленного  дня  слишком
многое нужно сделать, а  их  было  слишком  мало  для  того,  чтобы  везде
поспеть.


     Члены командования на Омафиле были совершенно угнетены происшедшим на
Эйрросаде. Даже обычно уравновешенные с'ваны были потрясены и огорчены.
     Два человека, пара массудов, три с'вана сидели в комнате  с  высокими
потолками среди изображений Солнца и кораблей. Поднимаясь и  опускаясь  на
невидимых опорах, они изучали и анализировали  трехмерное  изображение  их
квадрата Галактики, не столько читая карту, сколько путешествуя через нее.
     Один из с'ванов помахал  каким-то  устройством,  похожим  на  прутик.
Изображения звездных кораблей меняли свое положение в зависимости  от  его
указаний. В закрытой комнате работал его транслятор.
     - Мы переоценили свои возможности в попытке захватить  Эйрросад.  Это
ослабляет наши внутренние космические оборонительные  рубежи  и  открывает
целую линию  обороны.  Полагаю,  пришло  время  подумать  об  отступлении.
Стратегическая перегруппировка не означает поражение.
     - Мы не можем, - возразил  массуд,  плававший  над  ним.  -  Если  мы
покинем Эйрросад,  то  захватить  следующий  вражеский  сектор  нам  будет
безумно сложно. - Его прутик в свою очередь помешал галактический суп.
     - Это верно. Сделать наш следующий большой  рывок  будет  значительно
проще, если мы сумеем удержать Эйрросад, - заметил другой с'ван.
     - Не предоставить ли  нам  ту  выгоду,  которую  мы  ищем  для  себя,
амплитурам? - резко заявила офицер-массуд. - В непосредственном  соседстве
с нами нет обитаемых миров.
     - Пока еще рано говорить  об  уступках.  -  Один  из  офицеров-землян
опустился на тот же уровень, что и с'ван.  -  Наши  позиции  на  Эйрросаде
разрушены,  но  не  окончательно.  Конечно,  мы  пока   не   в   состоянии
предпринимать какое бы то ни было наступление; но, я думаю, можно хотя  бы
удержать то, что имеем.
     - Не сомневаюсь. - С'ван заложил обе руки за спину,  выставив  вперед
свою  густую  бороду.  -  Меня  беспокоит  то,  что,  продолжая  оказывать
поддержку силам на Эйрросаде, мы ослабляем свои позиции в  других  местах.
Хорошо известно, что люди не любят оглядываться назад, особенно,  если  их
там ожидает нечто неприятное. Но во время  военных  действий  незнание  не
является благом, это - смертельно опасная глупость.
     - Смотри, - сказал резко один из людей. - Клянусь, что вы, ребята,  -
блестящие тактики, но вы настолько же осторожны, насколько  осторожны  все
цивилизации, которые не носят оружия. Если бы  не  мы  и  не  массуды,  вы
вообще бы нигде не продвинулись. Вы бы так и  сидели  на  своих  волосатых
задницах в ожидании, пока амплитуры не дотянутся до  вас  своими  грязными
лапами.
     Человек и  с'ван  обменялись  выразительными  взглядами,  и  один  из
массудов поспешил сменить тему разговора.
     - Если вернуться к теме нашего разговора, то становится понятным, что
возвращение измененного ашрегана-человека к его сородичам было ошибкой.
     - В этом мы пока не можем быть уверенным.
     Ответивший человеку занял оборонительную позицию.
     Один из двух, самый воинственный с'ван усмехнулся:
     - Невежество в данном вопросе озадачивает.
     Старший по званию  с'ван  хотел  еще  что-то  сказать.  Ему  казалось
удивительным, что разнообразные расы Узора могли так долго сотрудничать  и
даже дискутировать, не  вступая  в  междоусобную  войну.  Если  бы  только
амплитуры могли видеть, насколько хрупкой бича структура Узора,  насколько
склонны к раздорам и склокам его члены, они бы, безусловно,  усилили  свой
тысячелетний нажим, и, вероятно, добились бы успеха.
     - Этот инцидент  ушел  в  историю,  -  заметил  с'ван.  -  Не  каждый
эксперимент дает те  результаты,  на  которые  рассчитываешь.  А  взаимные
обвинения, только приводят к расколу.
     На этот раз пришла очередь человека занять оборонительную позицию.
     - Мы не знаем, в каком состоянии находится предмет нашего обсуждения.
Если он до сих пор не вступал с нами в контакт, это не означает, что он не
пытался этот сделать.
     - Понятно, конечно, что вы проявляете сострадание к  одному  из  себе
подобных. Если бы один из с'ванов стал объектом  генетической  манипуляции
амплитуров, возможно, и мы проявили бы аналогичное беспокойство.
     Как это ни было присуще людям, они не дали сбить себя с  толку  чисто
логическими построениями.
     - Мы  ведь  не  знаем  точно,  что  состояние  этого  ашрегана  вновь
оказалось двойственным. Никто не может сказать,  что  та  работа,  которую
провели  с  ним  наши  люди  на  Омафиле,  была  безуспешной.  -   Мужчина
заколебался. - Большинство придерживается мнения, что он мертв, потому что
его вернули в тот регион, где мы понесли наибольшие  потери.  Хотя  и  нам
удача не  улыбнулась,  потери  врага  были  достаточно  тяжелыми.  Логично
предположить, что он находится среди них. До той же поры, вполне вероятно,
он пытался разъяснить правду своим коллегам, ведь об этом  он  мечтал  при
возвращении.
     - Возможно, мы никогда об этом не узнаем, - сказал другой массуд.
     - А хотелось бы.
     Все повернулись в сторону новой фигуры, вплывшей в комнату. Доступ  в
комнату, где  находились  карты,  во  время  совещания  был  запрещен.  Но
Первому-по-Хирургии  делали  исключения,  недопустимые  даже  для  старших
офицеров.
     Полутемное  помещение  его  давило  -  он  привык  работать  в   ярко
освещенных комнатах. Кроме того, его окружали люди и  массуды,  наводившие
на него если не ужас, то внушавшие опасения. Он инстинктивно, встал  ближе
к с'вану.
     - Я знаю вас. - Мужчина помоложе слегка нахмурился, припоминая. -  Вы
контролировали весь эксперимент.
     - Если вы и на самом деле меня помните, то помните, вероятно,  и  то,
что я самым решительным образом возражал против возвращения  Раньи-аара  к
его друзьям, но военные не прислушались к моему мнению. -  Он  встретил  и
выдержал взгляд человека - подвиг, на который отваживался лишь турлог.
     - В тот момент нам казалось, что у нас нет иного  выбора,  -  заметил
другой офицер.
     Первый-по-Хирургии холодно посмотрел на него.
     - У вас, конечно же, был другой выбор. Вы могли  бы  прислушаться  ко
мне и к другим специалистам. Но все ваши действия, насколько я понял, были
лишь результатом военного мышления. Вы собираете вокруг себя аналитиков  и
экспертов не для того, чтобы прислушаться к их мнению, но,  чтобы  создать
для себя своего рода прикрытие из интеллектуального окружения. За этим  же
барьером вы действуете так, как хотите, обманывая самих себя  в  том,  что
действуете на основании полученных советов. Теперь же вы заплатили за свою
недальновидность разгромом войск на Эйрросаде.
     - Минуточку, - сказал другой  человек.  -  Неужели  вы  думаете,  что
возвращение этого индивидуума к своим друзьям и  коллегам  имеет  какое-то
отношение к нашему разгрому на Эйрросаде?
     - Я ничего не  предполагаю.  И  ничего  не  подразумеваю.  Я  начинаю
строить гипотезы лишь тогда, когда нечто непредвиденное повторяется.
     - Ухе определено, что причиной катастрофы на Эйрросаде стали действия
одного предателя полковника,  который  отверг  все  тактические  советы  и
действовал, основываясь лишь на решениях своих подпевал, - с убежденностью
говорил другой мужчина.
     -  Слишком  обычная  вина.  -  Человек  резко  повернулся  к  с'вану,
отпустившему это замечание. Но он не мог разглядеть выражения его лица  за
густой бородой.
     -  Меня  огорчает,  что  плохие  новости  следуют   за   плохими.   -
Первый-по-Хирургии слегка цыкнул зубами. - Факты - чересчур упрямы.
     - Продолжайте, - пробормотал ближайший к нему мужчина. -  Мы  слышали
мало хорошего за последние несколько дней. Чуть больше плохого уже  ничего
не изменит. - Транслятор хирурга превратил утробные лающие звуки примата в
варварский, но понятный гивистамский язык.  Того  искажение  его  изящного
языка не раздражало. Как врач он обладал даром более глубокого понимания.
     - Извините меня, пожалуйста, за неправильно употребленные  слова,  но
личная беседа не только  экономит  время,  но  и  предотвращает  возможное
непонимание.
     Передвинув свой контрольный прутик - несколько отличающийся  по  виду
от того, которые находились во владении его  военных  коллег,  он  отладил
его, как будто  расчищая  между  ними  свободное  пространство.  Несколько
звездных систем были грубо отодвинуты  в  сторону,  вместо  них  появилось
плавающее   изображение   человеческого   черепа.   По   мере   объяснения
увеличивались различные  секции  мозга,  открывая  спрятанные  внутри  них
секреты.
     - Вероятно, вы  все  уже  ознакомлены  с  результатами  исследований,
проведенных на одном человеке,  подвергшемся  генетическому  изменению  со
стороны амплитуров,  которые  похитили  его  еще  до  рождения  и  провели
пренатальные генетические изменения. Я занимался этими  исследованиями.  -
Прутик двинулся.
     - До того как упомянутый индивидуум по его настоятельной просьбе  был
возвращен на Эйрросад, на его мозге была проведена хирургическая операция,
в результате которой внесенное амплитурами изменение было  изолировано  от
его нервной системы, таким образом воздействие этого  нервного  узла  было
изолировано. - Зрачки хирурга зорко следили за реакцией людей и  массудов.
- Напоминаю, что я и мои коллеги полагали освобождение  этого  индивидуума
преждевременным.
     - В этих новостях нет ничего  нового,  -  прокомментировал  ближайший
человек.
     - На самом же деле, -  тон  хирурга  был  резким,  -  в  естественных
условиях  нервная  ткань  людей   редко   восстанавливается.   Современные
достижения  гивистамов   и   о'о'йанов   делают   возможным   искусственно
стимулировать подобное восстановление. Поэтому такое понятие, свойственное
человеческому  организму,  как   "паралич",   -   становится   медицинским
анахронизмом. До завершения  операции  была  взята  соответствующая  проба
нервного модуля,  внесенного  амплитурами.  Анализ,  сделанный  с  помощью
компьютера,   указал   на   возможность    регенерации    этого    органа.
Самостоятельной регенерации. - По мере объяснения  ожившие  нейроны  вновь
занимали свои места на внушительном изображении, кружившемся перед ними.
     - Это всего лишь прогноз, - заметил массуд. - Если есть предположение
о  возможности  регенерации,  то  это  еще  не  значит,  что   регенерация
осуществится.  Тем  более,  что  орган,  созданный   амплитурами,   сумеет
восстановить связи с определенными секторами мозга этого индивидуума.
     - Такой быстрый рост клеток мог  бы  привести  даже  к  возникновению
рака, - заметил один из с'ванов без свойственной ему иронии.
     - Такой сценарий не исключен, - согласился  Первый-по-Хирургии.  -  В
таком случае индивидуум  умрет  до  того,  как  это  его  состояние  будет
выяснено и подвержено лечению. Одним словом, несмотря на  весь  наш  труд,
если такое восстановление клеток произойдет, то  данный  индивидуум  вновь
может очутиться  под  влиянием  амплитуров,  вновь  обретет  свою  прежнюю
личность. Или же столкновение того, что он  уже  знает,  и  того,  что  он
чувствует, приведет к умственному расстройству.
     - Значит, вся наша работа здесь пойдет насмарку, -  заметил  один  из
с'ванов.
     - Не совсем так.  Мы  узнали  много  важного.  -  Мановением  палочки
гивистам удалил образ человеческого мозга. - Мы убеждены,  что  в  будущем
еще не раз встретим таких измененных личностей. Возможно, к  тому  времени
мы  обнаружим,  каким  именно   образом   можно   предохранить   внесенный
амплитурами орган от восстановления. - В его голосе звучала надежда. - Как
я уже упомянул, это  лишь  прогноз,  -  двойные  веки  моргнули.  -  Такое
восстановление вообще может не произойти или, произойдя, может не принести
никакого вреда индивидууму.  Это  всего  лишь  один  из  многих  возможных
физиологических сценариев.
     - Очевидно, вы все же отдаете предпочтение самому  худшему  варианту,
иначе вы не стали бы прерывать наше совещание.
     Первый-по-Хирургии рассматривал  воина-человека.  Невыразимая  грусть
окрасила его лаконичный ответ.
     - Да, именно так.
     Другой человек медленно кивнул, отвечая.
     - Что мы должны сделать на самом деле, так это  обнаружить  тот  мир,
где  амплитуры  производят  подобные  изменения  над   нашими   детьми   и
зародышами, и не оставить от этого проклятого места камня на камне.
     Первый-по-Хирургии содрогнулся от жестокости, прозвучавшей  в  словах
человека. Если бы не необходимость давать отпор продвижению амплитуров, он
и сам был бы не прочь подумать о какой-нибудь биоинженерии. Хотя с  самого
начала он хорошо скрывал свои чувства, весь этот  разговор  вывел  его  из
равновесия больше, чем он бы сам хотел это признать.
     В результате своих исследований он пришел к одному  вопросу,  который
все чаще занимал  его  мысли  -  не  является  ли  термин  "цивилизованный
человек" противоречием, биологическим нонсенсом. Он был рад,  что  никогда
не сумеет это выяснить, потому что даже по самым оптимистическим прогнозам
его  жизненный  путь  завершится  раньше  того,  как  закончится  война  с
амплитурами.
     Но даже если и так, сон его был тревожен.



                                    17

     По традиции, празднование победы было  сведено  к  минимуму.  Однако,
военное командование решило, что одержавшие победу, но  крайне  измотанные
солдаты заслуживали не просто отдых, но наивысшей из существующих наград -
визита домой.
     Если бы  Раньи  предоставили  выбор:  он  предпочел  бы  остаться  на
Эйрросаде. Его  искреннее  колебание  было  истолковано  как  естественная
скромность, и вместе  со  своими  друзьями  он  был  отправлен  на  мирный
Коссуут. Его тонкие намеки на то, что он готов остаться, были  отметены  с
благодарностью. Поняв, что излишние размышления вызовут  лишь  непрошенное
внимание, у него не осталось иного выбора, как принять вынужденный отпуск.
     Как на унифере на нем было сосредоточено много внимания;  как  только
возможно, он пытался заставлять себя отвечать  на  многочисленные  вопросы
своих Подчиненных, но тем не менее, сам все  больше  и  больше  становился
объектом пристального внимания и любопытства. Ища возможности скрыться, он
находил только славу, по крайней мере, ту славу, которая была  известна  в
орбите влияния амплитуров.
     Хотя самим амплитурам подобные знаки внимания и не  были  нужны,  они
понимали важность поддержания хорошего морального духа среди  союзников  и
делали все возможное, чтобы подбодрить их, поощрить. Публичные празднества
по  поводу  победителей  были  необходимы.  Низкая   лесть   в   небольших
количествах не была вредна. Что же до самих  амплитуров,  они  приписывали
славу больше абстрактному, чем индивидуальному.
     Сагио с гордостью охранял уединение своего брата, отваживая  от  него
слишком любопытных.
     "Интересно, стал бы он так тщательно меня охранять, - размышлял Раньи
в уединении своих апартаментов, - если бы  знал,  как  упорно  я  боролся,
чтобы избежать боя?" - Но он был рад, что наконец может остаться один.
     Его самоизоляция была расценена как необходимость самоанализа, и  ему
никто не мешал, уважая  его  выбор.  Спустя  некоторое  время  даже  самые
настойчивые оставили его в покое, и Сагио,  наконец,  смог  ослабить  свою
бдительность. Раньи  же  использовал  это  время,  чтобы  приготовиться  к
предстоящим противостояниям. Несмотря на все усилия, он  не  был  готов  к
тому шторму эмоций, который обрушился на него, когда по возвращении он был
встречен родителями. Он сумел контролировать себя лишь потому, что обратил
все  свое  внимание  на  младшую  сестренку  Синзу,  в  чьей  генетической
искусственности он был почти уверен. Настолько же, насколько был уверен  в
своей.
     - Как хорошо, что  ты  дома,  первенец,  -  знаком  особой  отеческой
привязанности, выраженной по-ашрегански, его отец потер его между лопаток.
- Да, сынок, мы скучали по тебе и беспокоились за тебя.
     Раньи поразила материнская теплота и нескрываемая гордость  отца.  Он
почувствовал  их  искренность  и  на  мгновение  почти  забыл   обо   всем
происшедшем  в  течение  предшествующих  месяцев.  Снова  более  осязаемая
реальность рассеялась в  тревожный  туман.  Вновь  его  личность  покинула
очевидное и устремилась к далеким, неверным биологическим берегам.
     Он обнаружил, что не может долго смотреть в сторону своих  родителей.
По крайней мере, до тех пор, пока не будет разрешен самый важный для  него
вопрос. Были ли они невиновны или содействовали амплитурам?  Были  ли  они
обманутыми жертвами или же хладнокровными агентами амплитуров? Какая часть
из того, что они говорили и делали была искренней? Какая  часть  из  того,
что они говорили и делали, происходила по их  собственной  воле,  а  какая
была  "подсказана"  амплитурами?  Была  ли  их  любовь  чем-то  иным,  чем
результатом точно сделанного расчета? Узнает ли он об этом когда-либо?
     Современная технология в состоянии установить  местоположение  черных
дыр и квазаров, выделения антивещества из подпространства... Но где именно
находится любовь? Как ее найти? Интуитивно, путем розыска, математическими
расчетами?
     Смех и выдумки Синзы не располагали к тяжким раздумьям.  В  сердечной
остановке он с удовольствием часами играл с сестрой, находя удовольствие в
ее невинности и незнании. Ей было безразлично,  что  она  и  кто  она,  ей
нравилось лишь то, что ее любимый брат вновь ненадолго вернулся домой.
     Но она росла, развивалась и приобретала