давно бы на свете не было  или  висели  бы  тушами  в  холодильниках
коразианцев, если бы не Дерек! Вы все обязаны ему жизнью, каждый из вас!
Не хочу я больше тут стоять и слушать ваши наветы...
   - Сестра, остынь! - Платус погладил  волосы  Мейгри,  как  бы  гладил
кошку. - Никто ни на кого не клевещет.
   Данха фыркнул, словно рассерженный бык.
   Двери зала медленно закрылись. Собравшиеся занимали места за длинными
столами с белыми скатертями, уставленными хрусталем, золотом,  серебром.
Двери должны открыться еще раз для почетных гостей.., и  Его  величества
короля.
   - Почти пора, - сказал Ставрос, гораздо тише, чем обычно. - А  вот  и
Его величество со свитой.
   - А вон Джефри нас разыскивает, - сообщил  Данха,  который  благодаря
своему росту возвышался над толпой и видел все происходящее.
   - Сагана не видно? - спросил Платус.
   - Нет, - ответил Данха.
   Министр протокола Джефри, в  бархатном  костюме,  весь  в  ленточках,
заметил  их,  сурово  нахмурился  и  засуетился,  размахивая  надушенным
платком, словно это было кадило, а он - священник, отпускающий грехи. Он
быстро их  пересчитал,  сбился,  начал  снова  считать,  все  это  время
пристойно улыбаясь публике, и прошипел уголком рта:
   - Куда запропастился Дерек Саган?
   - Сейчас придет, - бросила Мейгри.
   Ей вдруг стало тяжело дышать. Легкие у нее  горели;  невидимый  огонь
препятствовал дыханию.
   - Черт бы его побрал! Оркестр вот-вот начнет церемонию.  Как  я  буду
оправдываться перед Его величеством? Занимайте свои места. Момент, дайте
на вас взглянуть. Боже мой! Леди Морианна! У вас  юбка  сзади  подтянута
чуть ли не до колен! А где вы взяли  эти  невообразимые  туфли?  Прячьте
ноги под столом.
   Джефри умелой рукой  поправил  одежду  Мейгри,  мельком  взглянул  на
мужчин.
   - Будет ли позволительно попросить вас, Данха Туска, раздобыть наряд,
нижняя кромка которого не будет на три дюйма подниматься над лодыжкой?
   Данха только что-то пробурчал. Он не стал затевать полноценный спор -
плохой признак для тех, кто его знал. Мейгри чувствовала себя все  хуже;
ужас наполнял ее. Вдруг по необъяснимым причинам она почувствовала,  что
не может войти в зал.
   - Пожалуй, - слабо заговорила она, - мне не  стоит  присоединяться  к
процессии. Наверное.., мне следует дождаться лорда Сагана...
   Судя по лицу Джефри, он был близок к апоплексическому удару.
   - Плохо уже то, что одного из вас не хватает,  -  истерично  завизжал
он, - и я и так,  без  сомнения,  проведу  завтра  несколько  неприятных
минут, пытаясь объяснить это Его величеству! Если двоих не будет,  жизнь
моя кончена! Кончена! - Он промокнул рот надушенным платком. -  Я  тогда
брошусь с балкона вниз головой!
   - Ну и пусть, - вполголоса заметил Данха.
   - Это  не  понадобится,  Джефри,  -  вздохнула  Мейгри.  -  Я  просто
предложила.
   Она заняла свое место в выстраивающейся процессии, а Джефри все время
крутился рядом на тот случай, если она вдруг решит улизнуть. Вся  группа
двинулась вперед, к огромным дверям  с  королевским  гербом:  сверкающая
звезда, лежащий лев (символизирующий мирное правление Его величества)  и
девиз "Tolle me" - "Воспринимай меня таким, какой я есть".
   Все двигались  медленно,  а  Джефри  задавал  ритм  взмахами  платка.
Раз-два, раз-два. Мейгри чувствовала себя, как каторжник на одной цепи с
товарищами, которых ведут на смерть. Она не  испытывала  такого  страха,
высаживаясь  на   вражеский   корабль.   Мальчик   с   флагом   Стражей,
возглавлявший процессию, подошел ко входу в зал. Два лакея в напудренных
париках и бархатных ливреях с поклоном широко распахнули двери.
   Оттуда  вырвались  свет,  тепло,  смех.  Барабанная  дробь,   которой
начинался марш Золотого легиона, взволновала кровь Мейгри и повлекла  ее
вперед. Смех и разговоры смолкли, уступив место шорохам, шепоту,  скрипу
кресел и шелесту, с которым несколько  сотен  людей  поднялись  с  мест.
Исключение составляли существа,  не  имевшие  ног;  в  этом  случае  они
выказывали свое уважение другими приличествующими поводу способами.
   Мейгри вошла в зал под мерные звуки марша, в то время  как  сердце  у
нее стучало неровно, сбивчиво. Ей показалось, будто она вошла в  горящий
дом. В зале стояли огненные завесы, а раскаленный  воздух  был  наполнен
ядовитым дымом. С трудом дыша, она продолжала шагать впереди  эскадрильи
мимо рядов сервированных хрустальной посудой столов,  мимо  улыбающихся,
перешептывающихся и аплодирующих Стражей, многие из  которых  беззаботно
поднимали бокалы с шампанским.
   Дерек должен был шагать впереди нее. Как  командир  он  имел  на  это
право.  Никто  не  выразил  недоумения  или  разочарования   из-за   его
отсутствия. Его недолюбливали: его угрюмая суровость отбрасывала тень на
любое празднество. Мейгри  подумала,  что  Джефри  пока  нет  надобности
бросаться с балкона.
   Будучи второй по старшинству, она вела свою небольшую  эскадрилью  по
центральному проходу, мимо рядов  ликующих  людей,  к  головному  столу,
столу Его величества. Хорошо, что Мейгри делала это уже не в первый раз.
Приблизившись к головному столу, она повернулась лицом к  толпе,  ожидая
прибытия короля, сама не понимая, как ей удалось дойти.
   Брат оказался рядом с ней; его тонкие пальцы скользнули по ее руке.
   - Мейгри, у тебя ужасный вид! Ты нормально себя чувствуешь?
   Она взяла Платуса за руку. Ей вдруг вспомнились слова хоббита  Фродо,
сказанные верному Сэмуайзу на горе Дум: "Я рад, что ты  здесь  со  мной,
здесь, в конце всего сущего..."

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Свою страну ты,
   Дерзновенный,
   Забрызгал кровью короля
   Священной.
   Уильям Шекспир. Ричард П. Акт V, сцена 5

   Последним под звуки фанфар вошел Его  величество  со  свитой.  Король
милостиво кивал налево и направо в ответ на приветствия.
   Амодиус Старфайер, которому было  под  семьдесят,  за  последние  лет
тридцать не слишком  изменился.  Его  фамильные  рыжие  волосы  поседели
довольно  рано;  он  их  подкрашивал,  чтобы  избежать  желто-оранжевого
оттенка. Черты его лица были мягкими, слегка  оплывшими,  что  постоянно
придавало ему утомленный вид. Голубые глаза  уже  давно  лишились  огня,
если он в них когда-то и был.
   Ходили слухи, что со здоровьем у  Его  величества  нелады.  Лицо  его
имело сероватый оттенок, он часто страдал одышкой. Врачи предлагали  ему
поставить   искусственное   сердце,   но   Его   величество   отказался,
безоговорочно вверив Богу свою судьбу.
   Амодиус Старфайер ни разу не был женат  и  не  обзавелся  наследником
престола. Романтики говорили, что он потерял свою  единственную  любимую
еще  в  юности,  когда  ее  планета  подверглась   налету   коразианцев.
Недоброжелатели утверждали, что  он  просто  жутко  боялся  честолюбивых
помыслов со стороны своих детей.
   Как бы там ни было, ближайшим претендентом  на  трон  являлся  Август
Старфайер, младший брат короля. Их отец был  уже  старым,  когда  Август
появился на свет; он был почти на сорок лет моложе старшего брата.  Судя
по всему, ждать ему оставалось недолго.
   Его величество  подошел  к  головному  столу,  прошел  мимо  Золотого
легиона, сказав каждому из офицеров что-нибудь приятное,  обратившись  к
каждому по имени. В таких делах он понимал толк. Мейгри,  мысли  которой
были заняты Саганом, место которого слева от нее пустовало, поняла,  что
король говорит с  ней.  Но  с  таким  же  успехом  он  мог  говорить  на
инопланетном языке, когда у нее отключен переводчик. Не поняв ни  слова,
она сказала в ответ что-то малозначащее.
   Король двинулся дальше, а за ним -  придворные,  которые  хихикали  и
болтали, как  обезьяны.  У  Мейгри  похолодело  в  животе;  ее  тошнило,
кружилась  голова.  Покачнувшись,  она   ухватилась   за   край   стола,
испугавшись на мгновение, что ей придется уйти из зала.
   К  счастью,  король  сел,  что  означало  разрешение  садиться   всем
остальным. Платус торопливо подставил кресло  сестре,  иначе  она  могла
упасть.
   - Выпей.
   Он сунул ей в руку бокал. Вино, вода.., какая разница. Мейгри выпила,
так и не успев  понять,  что  это,  почувствовала  себя  немного  лучше.
Тошнота прошла, осталась лишь дрожь по всему телу.
   Поднялся королевский  капеллан  и  призвал  всех  склонить  головы  и
восхвалить  Создателя.  Собравшиеся  подчинились,   причем   большинство
предусмотрительно приняли наиболее удобные  позы,  зная,  что  процедура
будет долгой. Благочестивый король не притронулся бы к еде, над  которой
не помолились бы меньше пятнадцати минут.
   В тишине, приглушавшей звучный голос  капеллана,  Мейгри  показалось,
что она снова услышала  слабо  доносившийся  звук  взрыва.  Гром.  Гроза
надвигается. Вся дрожа, она наблюдала, как запотевает хрустальный  кубок
с охлажденным фруктовым коктейлем, как по нему стекают капельки, образуя
лужицу на подставленной под кубок изящной фарфоровой тарелке.
   Капеллан замолк. В этой паузе слышалось неодобрение.  Мейгри  подняла
голову, почувствовав, что у нее учащается пульс, и посмотрела в  сторону
двери, как и все остальные, кроме Стражей, задремавших во время молитвы.
Двойные двери, закрытые  и  запертые  после  появления  Его  величества,
открывались - против всяких правил.
   На фоне золотых дверей стоял Дерек Саган в боевом панцире. Он вошел в
зал,  сопровождаемый  не  музыкой,  а  изумленным  шепотом   и   дурными
предчувствиями.
   Дерек ни на кого не обратил внимания. Больше похожий на  короля,  чем
сам король, он двинулся по проходу к головному  столу.  Мейгри  невольно
поднялась. Ее примеру последовал весь легион.  Саган  скользнул  по  ним
взглядом. Казалось, он доволен. Но тут же его взор обратился на короля.
   Саган   остановился   перед   Его   величеством,   высокий,   прямой,
несгибаемый.
   - Вы не преклонили колени перед нами, лорд Саган,  -  сурово  заметил
король  Старфайер.  Все   Старфайеры   отличались   вспыльчивостью,   но
загорались не сразу.
   - У меня нет времени на бессмысленные церемонии, Ваше  величество,  -
ответил Саган, после чего в зале наступила полная тишина. И снова взрыв,
на этот раз громче, ближе.  Сомнений  не  осталось.  -  Народ  галактики
поднял восстание. Сейчас, пока мы говорим, военную базу на  Минас-Таресе
осаждают революционные силы. Нет  сомнений,  Ваше  величество,  что  она
падет.
   Зал  наполнился  испуганными,  недоверчивыми,  изумленными  голосами.
Саган перевел взгляд на Мейгри. "Ваше оружие под скатертью" - это и  был
сигнал, которого она ждала.
   - Внизу! - сказала она остальным.
   Ее гемомеч лежал на полу у ее ног.  Остальные  подняли  с  пола  свои
мечи. Мейгри с внезапным раздражением заметила, что Платус рассматривает
свое оружие с таким видом, словно никак не поймет, что это такое.
   Возможность  действовать  была  для  нее  лучше  любого  вина.  Дрожь
прекратилась,  туман  рассеялся,   все   окружающее   приобрело   резкие
очертания. Саган подал знак, призывая их окружить короля.
   Мейгри  подчинилась,  зная,  что  Данха  и  Ставрос  идут   за   ней.
Оглянувшись, она  увидела,  что  Платус  остался  стоять,  держа  меч  в
безвольной руке.
   "Обойдемся  без  этого  труса!"  -  сердито  подумала   Мейгри.   Она
приблизилась к королю сбоку, оттолкнув с дороги придворных. Данха  умело
разбирался с теми, кто не спешил тронуться с места.
   Положив руку на плечо королю, Мейгри шепнула:
   - Не волнуйтесь, Ваше величество. Мы проводим вас в безопасное место,
а потом сметем бунтовщиков!
   -  Благодарю  вас,  дорогая,  -  ответил  Амодиус  Старфайер  мягким,
печальным голосом. Он покачал головой. Мейгри почувствовала, как  по  ее
руке скользнули его длинные мягкие седые волосы.
   Мейгри  посмотрела  на  Сагана,  ожидая  дальнейших  распоряжений,  и
увидела, что он стоит неподвижно, не сводя глаз с короля.
   - Ваше величество, - медленно сказал он, -  народ  провозгласил  свою
волю. Они исполнены решимости отдать жизнь за дело, в которое верят,  за
справедливое дело.  От  имени  народа,  являясь  его  представителем,  я
призываю вас, Амодиуса Старфайера, отречься от престола.
   - Нет...
   Мейгри сдавила пальцы на плече короля, ощутив  сквозь  толстую  ткань
парадного одеяния хрупкие кости и вялую кожу.
   Он обратил свой взгляд на  нее;  казалось,  печаль  в  его  глазах  в
большей степени относится к ней, чем к нему самому.
   - Я убью  этого  ублюдка!  -  прохрипел  Данха,  который  от  ярости,
казалось, раздулся, увеличился в размерах. Пена выступила на его  губах,
черная   кожа   лоснилась,   в   глазах   клокотало   бешенство.    Весь
напружинившись, он был готов  прыгнуть  через  стол  и  задушить  Сагана
голыми руками.
   Внутри Мейгри что-то умерло, что-то жизненно важное,  оставив  в  ней
пустоту и холод. Теперь она действовала, как машина. В ушах  у  нее  еще
звучал голос командира.
   ".., будьте отважной, миледи.  Жизни  тех,  кого  вы  любите  и  кого
поклялись защигцатъ, зависят от вас".
   Командир для нее умер, но она выполнит его последний приказ.
   - Данха, остынь, - бросила она, отпуская плечо короля и взяв Данху за
руку. - Сделай вид, что ты с ним.
   Именно ее голос, а не прикосновение сдержал  Данху.  При  такой  силе
женщина не остановила бы его,  даже  повиснув  на  нем.  Но  сквозь  его
бешенство прорвался ее голос,  отдававший  смертным  холодом,  звучавший
тверже стали, и остановил его.
   В открытые двери доносились звуки боя:  завывание  лазерного  оружия,
крики умирающих, громкие команды, беспорядочный топот. В  боковую  дверь
влетел капитан охраны.
   - Ваше величество... - закричал он. Сзади полыхнул лазер.  Грудь  его
взорвалась; он рухнул лицом вперед в лужу крови.
   Снаружи царил хаос, в  зале  же  сохранялся  порядок.  Казалось,  что
собранные Стражи учтиво дожидаются, когда король их отпустит.  Некоторые
поднялись на ноги, но большинство оставались  сидеть,  оцепенело,  не  в
силах поверить в происходящее. Они смотрели на  Его  величество.  Король
сидел и молчал.
   Саган показал на погибшего офицера.
   - Очень многие могут погибнуть, как он, Ваше  величество.  Вы  можете
остановить эту бойню. Отрекитесь. Вас  доставят  в  безопасное  место  и
гарантируют вам справедливый суд  за  преступления,  совершенные  против
народа.
   Амодиус Старфайер зашевелился, выпрямился, поднял голову.  Впервые  в
жизни он действительно выглядит по-королевски, подумала Мейгри, глядя на
него сухими глазами.
   - Наша власть вручена нам Богом, лорд Саган. Мы не можем отдавать то,
что нам не принадлежит.
   Никто не аплодировал, не разговаривал. Те, кто его слышал,  не  могли
говорить. Но один за другим они отодвигали кресла и  поднимались,  молча
выказывая уважение и поддержку, что было куда внушительнее,  чем  шумные
возгласы.
   Поддержку. Все они безоружные. В ловушке.., как крысы.
   Медленно, украдкой, скрывая движения за спиной короля, Мейгри вонзила
иглы гемомеча в ладонь. Данха и Ставрос  сделали  то  же  самое.  То  же
сделал, как она заметила,  и  ее  миролюбивый  братец,  поморщившись  от
непривычной боли.
   - Я же говорил, командор Саган, что он будет упрямиться.
   Голос раздался от дверей в конце  прохода.  В  зал  вошел  человек  в
простом деловом костюме, окруженный многочисленной вооруженной охраной.
   - Я - Питер Роубс,  Ваше  величество,  президент  вновь  образованной
Галактической   Демократической   Республики.    Временный    президент,
естественно, до свободных выборов.
   - Мы захватили видеостанцию, - сообщил какой-то человек.
   Очевидно, он  вошел  за  Питером  Роубсом.  Из-за  невысокого  роста,
сгорбленной фигуры его не было  видно  за  телохранителями,  окружавшими
президента. Охранники, холодные и безжизненные глаза  которых  привлекли
внимание Мейгри, расступились, дав человеку пройти.  На  нем  были  алые
одежды. На затылке у него выступали  большие  наросты.  Голова  казалась
слишком большой для его туловища.
   - Абдиэль! - прошептала Мейгри,  почувствовав  почти  удар  при  виде
священника.
   - На все планеты галактики разослано сообщение о крушении монархии, -
объявил Абдиэль. - На обломках старого возникает новый порядок. Если вы,
Амодиус Старфайер, не желаете, чтобы это сообщение приобрело  буквальный
смысл, советую вам выполнить требование народа.
   - Абдиэль! - снова прошептала Мейгри.
   Несколько лет назад Орден Черной Молнии похитил ее  и  Сагана,  чтобы
разобраться с  их  мысленной  связью.  В  конце  концов  они  бежали  от
священников, но их  вождь  Абдиэль  сумел  кое-чего  добиться,  насильно
привязав каждого  из  них  к  себе  при  помощи  игл,  вживленных  им  в
собственное тело. Хотели они того или нет, но с тех пор частица  каждого
из них принадлежала Абдиэлю, частица его была в них.
   Мейгри невольно бросила взгляд на Сагана. Их глаза  встретились.  Она
сразу поняла, что для него появление Абдиэля не  менее  неожиданно..,  и
вызвало куда больший гнев.
   Питер  Роубс  и  ловец  душ  в   сопровождении   нескольких   странно
безжизненных охранников прошли по  проходу  к  головному  столу.  Платус
поспешил занять место рядом с сестрой. Он беспокойно смотрел на  солдат.
На его лице читался страх.
   - Мейгри...
   - Тс-с-с!
   Саган оглянулся на приближающуюся компанию. Лицо  его  потемнело,  он
торопливо шагнул к королю и сказал, понизив голос:
   -  Ваше  величество,  выполните  их  требование.  Если  вы   проявите
благоразумие, вам и вашей семье не причинят вреда. Жизнью клянусь!
   - У нас такое ощущение, лорд Саган, что вы рискуете жизнью, делая нам
такое предложение, - заметил король, мягко и печально улыбаясь. -  И  мы
рады, что в вас сохранилось некоторое уважение к  той  клятве  верности,
которую вы когда-то давали, и что вы еще не полностью предались злу.  Но
мы должны отказаться. Мы не желаем  подвергаться  издевательскому  суду.
Как у короля по священному праву, у нас один Судья, и лишь перед Ним,  и
никем больше нам предстоит ответить.
   Сагану почти удалось скрыть  то,  что  происходило  у  него  в  душе.
Мейгри, имевшая возможность заглянуть в его мысли,  была  свидетельницей
битвы куда более ожесточенной и отчаянной, чем любое сражение, в которых
она была. Она сражалась рядом с  ним  во  многих  смертельных  схватках;
сейчас он решил сражаться один. Эта битва быстро закончилась.
   - Тогда я не смогу вас спасти, Ваше  величество,  -  с  горечью  тихо
сказал Саган.
   Король хладнокровно кивнул.
   - Лишь Он один может меня спасти, лорд Саган, и в Его руки  предаю  я
свою душу.
   - Да сжалится Он над вашей душой, Ваше величество, -  холодно  сказал
Саган.
   Солдаты со странными мертвыми глазами занимали места в зале. Это были
люди, мужчины и женщины. Они отличались друг  от  друга  ростом,  весом,
цветом волос,  кожи,  глаз.  Но  все  они  каким-то  образом  умудрились
походить друг на друга больше, чем если бы были детьми одних  родителей.
Внимательно их рассматривая, как учил командир, Мейгри  наконец  поняла,
что все дело в выражении их лиц.
   "Знай своего врага".
   - Мейгри! - настойчиво обратился к ней Платус. - Ты знаешь,  что  это
за люди?
   - Андроиды, - ответила она, но тут же нахмурилась, покачав головой. -
Нет, в андроидах больше жизни.
   - Они живые, - продолжал брат  глухим  голосом.  -  Были  живыми,  во
всяком случае. Их разумы больше им не принадлежат. Они принадлежат ему!
   Она осознала весь ужас сложившегося положения. Что она  там  говорила
насчет обычного войска?
   Все остальные в зале тоже, должно быть, начали все понимать.  Абдиэль
резко повернулся к даме Королевской крови, сидевшей у прохода.
   - Не получилось, герцогиня? - поинтересовался он приятнейшим голосом.
- Ваши  детские  уловки  с  мысленным  воздействием  на  моих  людей  не
проходят. Вам их не соблазнить. Вам не пронять  их  вашей  ослепительной
красотой. Вы не сможете их загипнотизировать. Вам не удастся передать им
подсознательное внушение. Вам не проникнуть в  их  подсознание.  П