бе силы поиграть. Сквозь основной, в общем-то прямолинейный
рисунок защиты опытный взгляд Ивана разглядел и другой, почти  неуловимый,
прописанный легчайшими, но четкими штрихами. Лорка теперь  показывал,  что
его спасительный "круг шесть" блеф, обман, вызов, что  на  самом  деле  он
ждет перевода в "четвертую защиту". И что все  это  стало  прорисовываться
потому, что он, Федор Лорка, устал и у  него  уже  нет  сил  вести  бой  с
прежним вдохновением. И  Виктор  решил  эффектно  закончить  бой.  Двойной
перевод - первый обман - и вот он, Лорка,  беззащитен!  Но  в  самый-самый
последний миг, почти в столкновении, вломившись в  это  движение  целиком,
без остатка, Лорка успел-таки взять свою спасительную "шестую". Укол!
   Переломившись пополам от нестерпимой боли, Виктор с глухим стоном  упал
на колени. Зал дружно ахнул и взорвался хором нестройных выкриков,  реплик
и споров.
   - Молодец! - крикнул Иван, размахивая над головой руками.
   - Выиграл. А жаль, - задумчиво проговорили сзади.
   -  Молодец!  -  снова  крикнул  Франкетти  и,  только  теперь   осознав
услышанную фразу, возмущенно обернулся: - Жаль! Это еще почему?
   Но рядом никого уже не было.
   Выпрямившись, Лорка устало, всей грудью вздохнул, взял шпагу под мышку,
смахнул с головы защитный шлем и помог подняться на ноги Хельгу.
   - Пусти. Я сам, - сквозь стиснутые зубы выдавил Виктор, но ноги еще  не
держали его.
   - Не дури, - устало сказал Лорка, закинул руку Виктора себе на плечо  и
отвел его в кресло. Хельг глубоко дышал, понемногу приходя в себя,  взгляд
его обретал осмысленное выражение.
   - Перехитрил, - выдохнул он, мельком взглядывая на Лорку.
   - Перехитрил, - согласился тот, - переиграл. Но еще полминуты - и я  бы
не выстоял.
   - Я чувствовал, что ты почти готов. - Виктор перевел дыхание и закончил
с сожалением: - Вот и заторопился.
   - Это был мой единственный шанс, чтобы ты заторопился, -  мягко  сказал
Лорка.
   Виктор, уже пришедший в себя, рассеянно  улыбнулся.  Улыбка  получилась
напряженной. И это не потому, что у него все еще ныли мышцы и гудели кости
после болевого удара.  Его  тревожило  что-то  другое,  несравненно  более
глубокое, чем простая физическая  боль.  Это  можно  было  понять  по  его
пытливому,  может  быть,  даже  тревожному  взгляду,  который  то  и  дело
задерживался на Лорке.
   - Скажи, Федор, - спросил он вдруг, - а почему все-таки "сотка"?
   Лорка усмехнулся.
   - Маленькая хитрость. В ситуации, когда обстановка  накаляется  на  все
сто процентов, я чувствую себя как рыба в воде. Может  быть,  -  он  пожал
плечами, - отчасти в этом секрет моих удач?
   - Ты решил меня запугать?
   Лорка досадливо поморщился.
   - Я знал, что тебя не запугаешь. Да и не в моих  привычках  запугивать.
Но ожидание боли сковывает. - Он мельком взглянул на Хельга и  добавил:  -
Почти всех.
   - И меня? - быстро спросил Хельг.
   - И тебя. Хотя, в общем-то, держался ты молодцом.
   - А тебя?
   Лорка промолчал и плутовато улыбнулся, щуря свои зеленые кошачьи глаза.
   В  продолжение  этого  разговора  взгляд  Виктора  сохранял  непонятную
непривычную  сосредоточенность.  Лорка  догадывался,  что   Виктор   хочет
спросить его о чем-то, скорее всего об экспедиции в космос, о разведке, но
ошибся. Хельг спросил его совсем о другом.
   - Скажи, Федор, - медленно проговорил он, - это не из-за Альты? Бой  на
"сотке"?
   - Что?
   Лорка удивился так откровенно, что Виктор сразу  все  понял  и  закусил
губу.
   - Она тебе ничего не говорила?
   - Нет.
   - Я тут ухаживал за ней, когда тебя не было. Мы с ней одногодки. Я знаю
ее раньше тебя, еще по школе. Это давало мне право.
   - Право на ухаживание есть у каждого, - перебил Лорка,  успевший  взять
себя в руки. Заметив, что Виктор  собирается  сказать  что-то,  он  быстро
попросил: - Давай не будем говорить об этом. Ухаживал  так  ухаживал.  Это
твое дело. Твое и Альты.
   Упрямо хмуря брови, Виктор все-таки  хотел  сказать  что-то,  но  Лорка
повторил решительно и даже угрожающе:
   - Прошу тебя, не будем.
   Виктор заглянул в его зеленые холодные  глаза  и  понял,  что  говорить
действительно не стоит.
   - Да, - заключил он после долгой паузы, - теперь ты меня определенно не
возьмешь в напарники.
   Лорка ответил не сразу. Видно было,  что  он  не  вдруг  осознал  фразу
собеседника, хотя его память хранила ее звучание.
   - Верно, Виктор, - проговорил он наконец, - не возьму.
   Хельг, как это и было в его характере, вспыхнул мгновенно.
   - Почему? - спросил он очень воинственно.
   - Рано тебе в космос командиром.
   - Это мы еще посмотрим - рано или не рано.
   - Понимаю, ты можешь  обратиться  прямо  в  совет.  Но,  -  лицо  Лорки
посуровело, - я сделаю все, чтобы завалить  твою  кандидатуру.  И  завалю,
будь уверен.
   Щеки Виктора стали совсем пунцовыми.
   - И ты имеешь на это право?
   - Имею, - голос Лорки прозвучал теперь по-дружески, -  не  сердись,  ты
еще просто зелен для командира.
   - А ты не был зелен, когда пошел первый раз командиром? Ты  был  моложе
меня на три года.
   - Верно, - с некоторым удивлением подтвердил Лорка,  прикидывая  в  уме
возраст Виктора, - даже на три с половиной.
   Он вздохнул, точно сожалея об этом.
   - Но, видишь ли, разные овощи хороши в разное время.
   - Какие овощи?
   - Разные, - с ноткой таинственности  пояснил  Лорка,  -  огурчик  хорош
совсем зелененький, дыня бесподобна в стадии полной зрелости, а помидоры я
обожаю, когда они уже красные, но еще с прозеленью.
   Виктор, накал которого постепенно спадал, не выдержал и засмеялся.
   - Стало быть, ты огурчик?
   - Был.
   - А я дыня?
   - Скорее всего помидор.
   Хельг потянулся, разминая затекшие  мышцы,  и,  с  сомнением  глядя  на
Лорку, протянул:
   - Не очень-то меня убеждает эта кулинарная классификация.
   - Можно и без кулинарии. - Лорка помолчал и вдруг, не глядя на Виктора,
спросил: - Зачем ты собираешься в космос?
   Хельг, явно не ожидавший такого вопроса, с детской  непосредственностью
спросил:
   - А ты? Зачем ты летаешь в космос?
   Лорка усмехнулся.
   - Это у меня в крови - страсть к странствиям и приключениям -  от  моих
дальних и ближних предков:  пиратов,  мореходов  и  капитанов  космических
кораблей.
   Хельг упрямо сдвинул темные брови.
   - Среди моих предков я не знаю ни  пиратов,  ни  капитанов  космических
кораблей. Но страсть, о которой ты говоришь, есть и в моей крови.
   - Пожалуй, есть. Но что ее подогревает?
   - Разве это так уж важно? Она может гореть и сама по себе.
   - Может, - охотно согласился Лорка. - Во всяком случае, со мной  так  и
было. Был я дурак дураком. Отправился в космос  только  потому,  что  надо
было перебеситься.
   - Почему же мне нельзя перебеситься?
   - Потому что ты уже перебесился, - спокойно ответил Лорка.
   Хельг взглянул на него удивленно и несколько растерянно.
   - Да-да, - уверенно подтвердил Лорка, -  ты  собираешься  в  космос  не
просто так, не от одного избытка сил. Ты хочешь славы и бессмертия  своего
имени в грядущем. - Виктор молча смотрел на Лорку. - Разве это не правда?
   - А если правда, - Виктор проговорил это с видимым трудом, - разве  это
плохо - слава и бессмертие?
   - Если за этим не стоит ничего другого - плохо.
   - А что должно стоять? - быстро спросил Хельг.
   - Добро, - просто ответил Лорка. - И не только  абстрактное  добро  для
человечества в целом. Добро для тех, кто рядом с тобой,  кто  слабее  тебя
душой и телом. В космосе иногда только от воли командира  зависит,  пойдут
другие на смерть или нет. И если добро не стоит за его  спиной,  он  может
натворить страшных дел. Вот и скажи честно - готов ты быть командиром?
   Хельг на секунду поднял глаза на Лорку и угрюмо ответил:
   - Не знаю.
   - Вот видишь. Командиром быть тебе рано. А вторые  роли  ты  играть  не
захочешь, да и не сможешь.
   - Можно попробовать.
   - Попробуй это на земле, - мягко посоветовал Лорка, поднимаясь на ноги.
   Виктор придержал его за руку и настойчиво, страстно заговорил:
   - А ты? Ты служишь только добру? Оберегаешь слабых и презираешь  личную
славу?
   - Во всяком случае, я стараюсь так делать. - Он наклонился,  взял  свою
шпагу на руку, придерживая за гарду. - И потом тут есть одна тайна. Я могу
открыть ее тебе, если это останется между нами.
   - Ну? - жадно спросил Хельг.
   - Впрочем, если и не останется, тебе все  равно  никто  не  поверит.  -
Лорка улыбнулся. - Мне не так уж и хочется идти в  космос  -  я  ведь  уже
перебесился. Но надо. Понимаешь? Надо!



6

   Игорь Дюк встретил Лорку шумно,  со  свойственной  ему  чуть  нарочитой
непринужденностью, к которой Лорка, впрочем, быстро привыкал и  переставал
ее замечать. Игорь ничуть не изменился, как и прежде, был  строен,  гибок,
изящен и похож на д'Артаньяна, каким этот  славный  мушкетер  рисовался  в
воображении Лорки. Но в его умных ироничных глазах Лорка разглядел  легкую
грустинку, которой не замечалось раньше. Игорь  был  чутким  человеком  и,
видимо, догадался, что Лорка обнаружил в нем некие  перемены,  потому  что
спросил чуть насмешливо:
   - Ну, каков я в новом амплуа - свободного от  супружеских  обязанностей
мужчины?
   Лорка легонько тронул его за плечо.
   - Хорош! Таким и полагается быть преуспевающему служителю науки.
   Лорка  хорошо  знал,  что  в  свободное  время  Игорь   Дюк   увлекался
математикой    и    философией,    отличаясь    этим    от     большинства
космонавтов-гиперсветовиков, предпочитавших хобби гуманитарного уклона.  К
тому же он успел заметить  и  портативный  компьютер,  и  большой  шкаф  с
микрофильмами, и электронную пишущую машинку -  эти  непременные  атрибуты
обстановки в квартире человека, занятого научной работой.
   - Преуспевающему или нет - сказать пока трудно, но работаю я усердно. А
главное - с увлечением!
   Когда Лорка убирал с плеча  Игоря  руку,  Дюк  неожиданно  молниеносным
движением перехватил ее  и  попытался  заломить  Лорке  за  спину.  Точным
рывком, скорее машинально, чем сознательно, Федор высвободился.
   - Не балуйся.
   - Ах ты, рыжий черт! - с откровенной досадой сказал Игорь.
   - Ангел, уважаемый Дюк, ангел. Рыжий ангел - скромно и  оригинально,  -
поправил его Лорка и посочувствовал: - Вес у тебя маловат, милый.
   - Маловат, - вздохнул Игорь, завистливо оглядывая могучий торс  Федора,
и добавил с досадой: - Ты бы хоть  расслабился,  что  ли.  Из  уважения  к
хозяину.
   - А ты предупреждай заранее.
   Усаживая Лорку на диван и  устраиваясь  напротив  него  в  кресло,  Дюк
ворчал:
   - А все толкуем о равенстве. Я вот два месяца не выходил из спортивного
зала,  заработал  кучу  похвал  за  превосходную  координацию  движений  и
ловкость. Умудрился положить чемпиона  нашего  города.  И  вдруг  является
неотесанный дикарь из космических дебрей, который и  понятия  не  имеет  о
тонкостях самбо, и стряхивает меня, как надоедливую муху.
   - Каждому свое, - машинально ответил Лорка.
   - Это верно, - охотно поддержал Игорь. - Пить-есть будешь?
   Лорка замотал головой.
   - Не время.
   - Как знаешь. А насчет того, что каждому свое, согласен, думал об этом.
Если хочешь, Федор, это главная проблема нашего времени -  раскусить,  что
тебе дано. Понимаешь, раньше человек  хватался  за  что  угодно,  лишь  бы
утолить голод, отхватить кусок удовольствий, разбогатеть, добиться  власти
и  славы.  Что  осталось  сейчас  от  этих  стимулов?  -  Игорь   иронично
усмехнулся. - Разве что слава?
   - Это ради славы ты шелестишь на машинке?
   - А что? Если эта капризная особа обратит на  меня  свой  благосклонный
взор...
   - А если не обратит?
   - Ну и черт с ней! Перетерплю как-нибудь.
   Они уже несколько раз  обменивались  пытливыми  взглядами.  Чуткий  Дюк
догадался, что Лорка зашел к нему неспроста, и ждал, а Федор  все  медлил,
не решаясь начать.
   - Наверное, уже виделся с Эллой? - довольно равнодушно спросил Игорь.
   - Пока еще нет.
   - Ты знаешь, - открыто глядя на Лорку, Игорь  с  некоторым  недоумением
пожал плечами, - я ведь доволен тем, что мы расстались с Эллой.  Хотя  это
ее инициатива.
   - Доволен? - не поверил Лорка.
   - Не пойми меня ложно. Конечно, это меня огорчило, к тому же  отчислили
из состава экспедиции. Но прошло время, и  я  понял,  что  разрыв  был  не
только неизбежен, но и нужен.
   - Почему?
   Дюк внимательно взглянул на него.
   - Экий ты сегодня настырный, все-то тебе  нужно  знать.  Любовь  бывает
разная, Федор. Одна помогает жить и трудиться, другая мешает. Хотя и та  и
другая любовь - настоящая, искренняя. - Он помолчал, пожал  плечами.  -  У
нас с Эллой была типично та самая любовь, которая  мешает.  Ты  можешь  не
поверить, но всего за два месяца я сделал, - Дюк кивнул в сторону  пишущей
машинки,  -  раза  в  три  больше,  чем  за  предшествующие  десять   лет,
проведенные рядом с Эллой. До работы ли, когда  рядом  такая  женщина?  То
райское блаженство, то нестерпимый ад,  то  нежность,  то  озлобление,  то
ссора, то примирение, да такое, что весь мир готов бросить к ее ногам.
   У Лорки постепенно складывалось мнение, что Игорь  говорил  не  столько
для собеседника, сколько для самого себя.
   - В космосе я был многогранным человеком с широким кругозором, на Земле
Элла заслоняла собой добрые полмира. Меня это не тяготило,  мне  это  было
любо,  но  не  хватало  времени  оглянуться  назад,  подумать  и   выбрать
дальнейший путь.
   Лорка сдержал улыбку. Игорь Дюк играл без нажима, почти  незаметно,  но
играл. Небрежная поза, изящные, чуть расслабленные движения, легкая грусть
во взоре, ироническая усмешка на губах - прямо-таки сноб,  явившийся  сюда
из далекого прошлого. Игорь всегда принимался  играть  какую-нибудь  роль,
когда начинал откровенничать. Игра служила ему своеобразным  щитом  против
психологических царапин.
   - А теперь я осмотрелся, - продолжал Игорь. - Черт побери! Как слабо мы
продвинулись вперед в овладении личным счастьем, хотя ради человечества  в
целом перевернули вверх дном кучу чужих миров.
   - Может быть, это хорошо, что  не  для  себя,  а  для  человечества?  -
поддразнил Лорка.
   - А не пора ли всерьез, на самом высшем научном уровне, заняться каждым
отдельным человеком?
   Он покосился на Лорку.
   - Мне иногда кажется, Федор, что счастливым сейчас стать труднее, чем в
каменном веке. Как тогда все было просто! Огонь  в  очаге,  много  жирного
прожаренного  мяса,  безопасная  пещера  и  женщина  на  звериных  шкурах,
жаждущая твоей ласки.  Вот  и  счастье!  А  теперь?  -  Игорь  скептически
поморщился и махнул рукой.
   - Кто спорит с тем, что счастливым сейчас стать труднее, чем в каменном
веке, - тихо заметил Лорка.
   - Тогда зачем все это? - сурово спросил Дюк, кивая головой на окно,  за
которым редкими иглами вздымались в небо многокилометровые здания.
   И Лорка посмотрел в широкое окно.
   - Счастье стало недоступнее, это правда, но оно и выше.  Как  эти  дома
выше средневековых хижин и даже небоскребов двадцатого века.
   - Выше еще не значит лучше, - буркнул Игорь.
   Лорка, приглядываясь к нему, засмеялся:
   - Тебя бы на недельку в каменоломни, в Древний Рим или Египет.
   - Ну а если без каменоломен и без рабов?
   - Можно и без каменоломен.  Любимая  работа,  хороший  отдых,  истинная
свобода - разве это не полноценный фундамент для счастья?
   - То-то и оно, что фундамент.
   - А ты думал, счастье принесут тебе на блюдечке? Кому оно нужно  такое,
дареное? Настоящее счастье надо выстрадать, милый Дюк.
   Игорь вдруг засмеялся.
   - Вот уж куда-куда, а в страдальцы я  не  гожусь.  -  И  с  неожиданной
проницательностью добавил: - Ну его к черту,  это  личное  счастье.  Скажи
мне, рыжий ангел, почему ты смотришь на меня так испытующе? И о чем хочешь
спросить, да никак на решаешься?
   - Все боюсь потревожить твой душевный покой.
   - А ты не бойся.
   Лорка внимательно взглянул на него и деловито спросил:
   - Перед тем как произошел окончательный разрыв с Эллой, - Федор  сделал
неопределенный жест рукой  в  воздухе,  -  с  вами  ничего  необычного  не
происходило?
   Дюк, присматриваясь к Лорке, усмехнулся.
   - Не видели ли мы вещих снов и небесных знамений? Не сходила ли на  нас
Божья  благодать  или,  наоборот,  не  являлся  ли  к  нам   Вельзевул   с
предложением пожертвовать наши грешные души в фонд безработных, голодающих
бесов?
   Лорка, любовно смотревший на Игоря, мягко попросил:
   - Не дури. Необычное запоминается само собой.
   - Да нет, ничего необычного, - Игорь пожал плечами, -  разве  что  были
накануне в гостях у Теодорыча и пробовали его самодельное вино.
   - И как, понравилось? - с любопытством спросил Лорка.
   - Так себе. А вот Элке  понравилось,  она  ведь  страшная  любительница
всякой экзотики.
   - Это верно, так себе, - проговорил про себя Лорка и  поднял  глаза  на
товарища. - Ты меня прости, но еще один вопрос на ту же тему.  Как  у  вас
все-таки произошел с Эллой разрыв? Ведь обычно бывают не  только  причины,
но и поводы.
   Игорь с некоторым удивлением взглянул на Лорку: Федору  вовсе  не  было
свойственно копаться в интимной жизни  своих  друзей  и  товарищей.  Да  и
вообще такое не было приятно!
   - Появился у нее близкий друг, - неохотно сказал он вслух. - Уж есть  у
них любовь или нет - не знаю, но влияние он на нее имеет большое.
   - Любопытно, - пробормотал Лорка.
   Игорь Дюк смотрел на него с недоумением.
   - Федор, - сказал он просительно, - ну  зачем  тебе  копаться  во  всем
этом?
   Лорка мельком взглянул на него.
   - Тим погиб, Игорь.
   - Что? - шепотом спросил Дюк.
   Лорка не удостоил  его  ответом,  так  и  остался  сидеть  с  опущенной
головой.
   - Тим? - Дюк неловко поднялся из кресла, оно упало. - Я думал, такие не
погибают.
   - Погибают.
   Игорь поколебался, потом поднял кресло и пнул его ногой.
   - Почему не сказал сразу? - спросил он, свирепея.
   - Есть причина. - Лорка кивнул на кресло. -  Садись.  Да  садись  же  и
выслушай меня.
   Лорка рассказывал не очень связно, а поэтому долго. Искреннее огорчение
Дюка  заставило  его  еще  раз  заново  почувствовать  всю   нелепость   и
неотвратимость гибели друга.  Рассказывая,  он  понемногу  успокаивался  и
приходил в себя. Дюк,  ошарашенный  неожиданным  известием  и  поглощенный
собой, сначала слушал Лорку вполуха,  но  потом  как-то  вдруг  он  уловил
странную и страшноватую логику цепочки несчастий и неудач,  преследовавших
руководителей кикианской экспедиции.
   - Погоди, погоди, - перебил он Лорку, хмуря брови, -  ты  подозреваешь,
что Тима попросту убили?
   - Нет, - сказал Лорка, - я не думаю столь прямолинейно.  Возможно,  его
хотели просто  вывести  из  строя,  как  вывели  тебя,  Барму,  Сомова,  и
переборщили.
   - Кому и на кой черт это могло понадобиться?
   Лорка помолчал и теперь уже неторопливо и очень четко рассказал о  всех
соображениях Соколова. О его консультации с ГКЗ и  о  том,  что  компьютер
допустил возможность существования тайной организации, противопоставляющей
свои интересы интересам человечества в целом. О подростковой автономии и о
том, какую странную, жестокую роль могли сыграть эти  подростки  в  период
подготовки кикианской экспедиции. Рассказывая, Лорка с неприятным чувством
отметил, что импульсивный  Дюк  как-то  уж  очень  легко  забыл  о  гибели
товарища и слушал Федора со все  более  возраставшим  интересом.  Он  даже
поднялся из кресла и принялся ходить по кабинету.
   - Соколов почти убедил меня, что  все  дело  в  Викторе  Хельге  и  что
ребята,   решив   восстановить   справедливость,   наделали   непоправимых
глупостей. Но оказалось, что все это ерунда и бред собачий.
   - Так уж и бред? - несколько рассеянно спросил Игорь, думавший о чем-то
своем.
   - Бред, - со вздохом, но  очень  уверенно  ответил  Лорка.  -  Конечно,
Виктор болен славой, но он чист и честен, он не  способен  на  подлость  и
фальшь, ручаюс